3
Два месяца Кирилл занимался своими обыденными делами: косил траву, кормил свиней. Ведь деревенская жизнь – не просто романтика, а ежедневный каторжный труд от зори до заката без отпусков и выходных, особенно летом. А по ночам, наслаждаясь прохладой, всматривался в звездное небо, пытаясь объяснить самому себе изначальный алгоритм работы этого гигантского механизма, под названием Вселенная.
Павла понимая, что вскоре ей необходимо будет надолго покинуть хутор, все же набралась смелости поговорить с ним. Подойдя к калитке, она долго не решалась открыть её, но желание увидеть Кирилла пусть даже и в последний раз было сильнее страха. И она вошла, точно зная, где искать его. Взобравшись на стог прилегла рядом, но он даже не повернул головы.
– Ну, привет. – Решилась первой заговорить она.
– Привет. – Вздохнул Кирилл, не отводя глаз от звездного неба.
– Что делаешь? – спросила она.
– Смотрю на небо. – Ответил он.
– Зачем?
– Просто хочу понять.
– Все гениальное просто! – Решила пошутить Павла, эти слова заставили его повернуть голову в её сторону.
– А может действительно ответы кроются в мелочах, они и играют ключевую роль в этом огромном механизме, а в центре лежат незаметные процессы и мельчайшие частицы.
– Наверное, так оно и есть.
– Сама подумай! – Кирилл оживился не на шутку, его перестало интересовать звездное небо, им овладели его мысли. – Если экстрасенсы могут воздействовать на сознание, монахи находясь в трансе выносить от туда информацию значит сила тока, вольтаж или сила ядерной бомбы, по сути, не имеет никакого значения.
– А что тогда имеет?
– Главное – правильно подобранная частота. Общаться с микро частицами на их языке, направляя их в верной частоте.
– Так все ответы в вибрации и надо только знать частоту?
– Да! Ты права! – Кирилл поднялся, ничего не объясняя, спустился со стога и скрылся в темноте. А она… она, вновь осталось одна.
***
А дальше – ступор, он не мог понять, как это сделать и в каком направлении двигаться дальше вообще. Тупик привел его в сильнейшую депрессию. Она уехала. А он впервые в жизни не мог уснуть. Прошел долгий, мучительный месяц. Жизнь потеряла свои цвета. А сна все не было. Его посещала лишь не частая лёгкая дремота. Он перестал выходить из комнаты. Аппетит совсем пропал. Мать с отцом хватались за голову. По хутору ходил слушок, будто он смертельно болен. В конце концов, Кирилл вообще перестал вставать с кровати, да и сил на это у него не оставалось. Отвернувшись к стенке, всматриваясь в диковинный узор на обоях, он смиренно ждал своей смерти, но тут появилась она.
Вбежав в дом не снимая обуви, не смотря на жуткую осеннюю грязь Павла, пронеслась к нему, отшвырнув в угол дорожную сумку. Он был еще жив. Еще дышал, но очень исхудал, на нее смотрели уже совсем другие серые впалые глаза, которые окаймляли огромные черные круги. Она зарыдала, упав у кровати к нему в ноги, а он впервые осознал, что в этой жизни действительно кому-то нужен.
И он смирился. Началась совсем другая жизнь, более размеренная и спокойная. Он больше не выходил в интернет. Сжег в топке все книги и записи. Днем помогал родителям, а вечерами по телефону разговаривал с ней. Ведь в науке, как и в своих силах, он разочаровался. В душе парень убеждал себя, что далеко не учёный, а просто сын фермера и его предназначение работать на земле, не думая о более тонких процессах.
Он так старался жить своей новой жизнью, что просто смертельно уставал. Сон не приходил к нему, а одолевал, стоило лишь добраться до подушки. Он перестал видеть сны. Себя он не жалел. Наука больше не интересовала его совсем.