Buch lesen: «Разрушительная любовь»

Schriftart:

Моей маме, за то, что поддерживала и подбадривала все эти годы. Мама, если ты это читаешь, немедленно перестань. Здесь есть сцены, которые травмируют тебя на всю жизнь.

Ana Huang

TWISTED LOVE (Twisted #1)

Глава 1

Ава

Бывают вещи похуже, чем застрять неизвестно где в разгар грозы. Например, я могла убегать от бешеного медведя, мечтающего разорвать меня на кусочки. Или оказаться привязанной к стулу в темном подвале с поставленной на повтор песней «Барби Герл» группы «Аква» – в конце концов, я бы скорее отгрызла себе руку, чем снова стала слушать пресловутый припев.

Да, дела могли быть хуже, но это вовсе не значило, что все нормально.

Хватит. Мысли позитивно.

«Машина приедет… сейчас». Я пялилась в телефон, пытаясь сдержать тревогу, когда приложение вновь оповестило о «поиске водителя», как делало последние полчаса.

В других обстоятельствах я бы волновалась гораздо меньше, – в конце концов, у меня работал телефон, и автобусная остановка почти полностью защищала от ливня. Но через час начиналась прощальная вечеринка Джоша, мне еще предстояло забрать из кондитерской торт-сюрприз, и уже начинало темнеть. Да, я за наполовину полный стакан, но я не идиотка. Никто – а тем более студентка с нулевыми навыками самозащиты – не хочет оказаться в неизвестной глуши после заката.

Надо было послушать Джулс и пойти на те уроки самообороны.

Я мысленно перебрала немногочисленные варианты. Автобус, который останавливается в этом месте, ходит только по будням, а у большинства моих друзей нет машины. У Бриджит есть водитель, но она на мероприятии в посольстве до семи вечера. Приложение по поиску попутчика не работает, а с тех пор как пошел дождь, мимо не проехало ни одной машины. Впрочем, я в любом случае не собиралась ехать автостопом – я смотрела ужастики, большое спасибо.

Остался всего один вариант – я правда не хотела им пользоваться, – но выбирать не приходилось.

Я нашла в телефоне контакт, прочла молитву и нажала на кнопку вызова.

Один гудок. Два. Три.

Давай, возьми трубку. Или нет. Я сомневалась, что хуже – погибнуть или связываться с братом. Разумеется, всегда была вероятность, что брат собственноручно убьет меня за попадание в такую ситуацию, но с этим я разберусь позже.

– Что случилось?

Я наморщила нос.

– И тебе привет, дорогой братец. Почему ты решил, что что-то случилось?

Джош фыркнул.

– Ну, ты мне позвонила. Ты звонишь, только когда попадаешь в беду.

Верно. Мы предпочитали сообщения и жили в соседних домах – кстати, не моя идея, – а потому нам вообще редко приходилось друг другу писать.

– Я бы не сказала, что я в беде, – уклончиво ответила я. – Скорее… застряла. Общественный транспорт здесь не ходит, и такси заказать тоже не получается.

– Господи, Ава. Ты где?

Я ответила.

– Какого черта ты там делаешь? Это в часе езды от кампуса!

– Не драматизируй. У меня была помолвочная фотосессия, и на машине можно добраться за полчаса. За сорок пять минут, если пробки.

Прогремел гром, сотрясая ветви окрестных деревьев. Я вздрогнула и спряталась поглубже под козырек, хотя это не особо помогло. На меня падали капли косого дождя, такие тяжелые и твердые, что становилось больно.

В трубке послышался шелест, а потом – мягкий стон.

Я замерла, уверенная, что ослышалась, но нет, он прозвучал снова. Новый стон.

Мои глаза расширились от ужаса.

– Ты что, занимаешься сексом? – прошептала я, хотя рядом никого не было.

Съеденный перед съемкой сэндвич грозился вырваться наружу. Нет ничего – повторяю, ничего – отвратительнее общения с родственником в разгар полового акта. Меня затошнило от одной мысли.

– Технически нет, – невозмутимо ответил Джо.

Слово «технически» тут явно было ключевым.

Не требовалось быть гением, чтобы расшифровать туманный ответ Джоша. Возможно, секса и не было, но что-то явно происходило, и у меня напрочь отсутствовало желание узнавать подробности.

– Джош Чен.

– Эй, ты сама позвонила.

Видимо, он прикрыл трубку рукой. Я услышала мягкий женский смех, а потом визг, и мне захотелось промыть уши, глаза, разум.

– Парни забрали мою машину, чтобы купить еще льда, – снова заговорил со мной Джош. – Но не волнуйся, я тебя не брошу. Скинь свое точное местоположение и следи за телефоном. У тебя еще остался перцовый баллончик из тех, что я дарил тебе в прошлом году на день рождения?

– Да. И, кстати, спасибо.

Я хотела новый рюкзак для фотоаппарата, но Джош купил мне упаковку из восьми перцовых баллончиков. Я ни разу их не использовала, а значит, все бутылочки – минус та, что лежала в моей сумке – стояли в глубине шкафа.

Но братец не заметил моего сарказма. Для студента-медика с отличными оценками соображал он порой туговато.

– Рад помочь. Держись, он скоро приедет. А о твоем отсутствии инстинкта самосохранения мы поговорим позднее.

– Я самосохраняюсь, – возразила я. Так вообще говорят? – И я не виновата, что здесь нет… погоди, в смысле «он»? Джош!

Слишком поздно. Брат уже повесил трубку.

Проигнорировав мои уточнения, променял меня на одну из своих постельных подружек. Даже странно, что он не разозлился сильнее, если учесть его склонность к чрезмерной опеке. Он с детства считал своим долгом за мной приглядывать, словно был не только моим братом, но и телохранителем. Я его не винила: наше детство было наполнено многочисленными бедствиями – во всяком случае, мне так говорили, – и я любила его до дрожи, но его постоянное беспокойство было слегка чрезмерным.

Я села на скамейку и обняла рюкзак – потертая кожа согревала руки, пока я дожидалась таинственного «его». Это мог быть кто угодно. Джош не испытывал недостатка в друзьях. Он всегда был мистером Популярность – играл в баскетбол, был президентом студенческого совета и королем выпускного в старшей школе, членом братства Сигма и большой шишкой в кампусе колледжа.

Я была его противоположностью – избегала всеобщего внимания и предпочитала небольшую компанию близких подруг огромной толпе приятелей. Пока Джош был королем вечеринки, я сидела в углу и мечтала о местах, где хотела бы побывать, но куда, вероятно, никогда не смогу попасть. Если не разберусь со своей фобией.

Моя проклятая фобия. Я понимала, проблема в моей голове, но ощущалась она физически. Тошнота, колотящееся сердце, парализующий страх, превращавший мои конечности в бесполезные, окоченелые штуковины…

Хорошо, что я хотя бы не боюсь дождя. Океанов, озер и бассейнов избегать можно, но дождя… да, было бы хреново.

Не знаю, как долго я просидела на крошечной остановке, проклиная собственную недальновидность – я отказалась от предложения Грейсонов подвезти меня после фотосессии в город. Я не хотела причинять им неудобств и думала, что смогу вызвать такси и вернуться в кампус через полчаса, но небеса разверзлись сразу после отъезда пары, а я осталась тут.

Начинало темнеть. Опустились холодные серо-голубые сумерки, и какая-то часть меня забеспокоилась, что загадочный «он» не появится, но Джош никогда не подводил. Если его друг не сможет забрать меня по его просьбе, завтра у него будут переломаны ноги. Несмотря на учебу на медицинском, Джош не гнушался пускать в ход кулаки, если того требовала ситуация – и особенно если ситуация касалась меня.

Стену дождя прорезал яркий свет фар. Я прищурилась, и сердце заколотилось от нетерпения и тревоги: я пыталась определить, принадлежит ли машина моему спасителю или потенциальному маньяку. В этой части Мэриленда было вполне безопасно, но никогда не знаешь наверняка.

Когда глаза привыкли к свету, я выдохнула от облегчения, но через пару секунд напряглась снова.

Хорошая новость? Я узнала подъезжающий элегантный черный «Астон Мартин». Он принадлежал одному из друзей Джоша, а значит, сегодня я не окажусь в местных новостях.

Плохая новость? Человек за рулем «Астона Мартина» был последним, кого я хотела – или ожидала – увидеть. Он был не из тех, кто делает приятелю одолжение, забирая его младшую сестру. Он был из тех, кто готов уничтожить тебя и всех твоих близких за один косой взгляд, и сделать это с таким спокойствием, что ты не заметишь пылающего вокруг мира, пока не превратишься в кучку пепла рядом с его ботинками «Том Форд», в которые он будет обут.

Я облизала сухие губы, когда машина остановилась передо мной и опустилось пассажирское стекло.

– Залезай.

Он не повысил голоса – он никогда не повышал голоса, – но я все равно четко и ясно расслышала сквозь дождь его слова.

Алекс Волков был воплощенной силой природы, и, похоже, ему повиновалась даже стихия.

– Надеюсь, ты не ждешь, что я открою перед тобой дверь, – сказал он, когда я не сдвинулась с места. Похоже, его ситуация радовала не больше, чем меня.

Какой джентльмен.

Я поджала губы, проглотив саркастичное замечание, встала со скамейки и залезла в машину. Внутри пахло дорого и круто – чем-то вроде пряного одеколона и итальянской кожи. Подложить под себя на сиденье мне было нечего, а потому оставалось только молиться, что я не испорчу дорогой салон.

– Спасибо, что забрал меня. Очень благодарна, – сказала я, пытаясь растопить ледяное молчание.

И потерпела фиаско. Абсолютное.

Алекс не ответил и даже на меня не взглянул, следуя изгибам и поворотам скользкой дороги, ведущей обратно в кампус. Он водил так же, как ходил, разговаривал и дышал, – ровно и сдержанно, с легким намеком на опасность, предостерегающую глупцов, намеревающихся перейти ему дорогу. Если они осмелятся – это станет их смертным приговором.

Он был полной противоположностью Джоша, и меня прямо-таки восхищал тот факт, что они – лучшие друзья. Лично я считала Алекса засранцем. Я была уверена: у него есть свои причины, какая-нибудь психологическая травма, превратившая его в бесчувственного робота. Судя по крупицам, рассказанным Джошем, детство Алекса было еще хуже нашего, хотя деталей из брата мне вытянуть не удалось. Я знала только, что родители Алекса умерли, когда он был маленьким, и оставили ему кучу денег, которую он увеличил в четыре раза, когда вступил в наследство. Впрочем, он не особо в нем нуждался, потому что создал в старшей школе программу по финансовому моделированию и стал мультимиллионером прежде, чем получил право голосовать.

Алекс Волков был гением с уровнем IQ 160 или около того. Он стал первым человеком в истории Тайера, завершившим пятилетнюю программу MBA за три года, и в двадцать шесть лет уже работал исполнительным директором одной из самых успешных компаний по недвижимости в стране. Он был легендой и знал об этом.

Я же считала успехом не забыть о перекусе в перерывах между парами, дополнительными занятиями и двумя работами – ассистенткой в галерее МакКанн и фотографом для всех, кто меня наймет. Выпускные, помолвки, собачьи дни рождения – что угодно.

– Пойдешь на вечеринку к Джошу? – снова попыталась завести беседу я. Молчание убивало.

Алекс и Джош были лучшими друзьями уже восемь лет – с тех пор, как их поселили вместе в Тайере, и Алекс всегда приходил к нам на День благодарения и другие праздники, но я по-прежнему его не знала. Мы с Алексом не разговаривали, если дело не касалось Джоша, передачи картофеля за обедом или вроде того.

– Да.

Ну хорошо. Похоже, светская беседа окончена.

Я задумалась о миллионе дел, запланированных на выходные. Отретушировать фотографии со съемки Грейсонов, поработать над заявкой на программу для молодых фотографов, помочь Джошу собрать вещи после…

Черт! Я совершенно забыла про торт для Джоша.

Я заказала его две недели назад – максимальный срок для предварительного заказа в «Крамбл энд Бейк». Это был любимый десерт Джоша: три слоя темного шоколада, покрытые сливочной помадкой и наполненные шоколадным пудингом. Он баловал им себя только на день рождения, но поскольку он уезжал на год из страны, я подумала, что можно нарушить правило.

– Слушай… – я изобразила самую широкую и лучезарную улыбку. – Не убивай меня, но нам придется заехать в «Крамбл энд Бейк».

– Нет. Мы уже опаздываем, – Алекс остановился на красный свет. Мы вернулись в цивилизацию, и я заметила размытые очертания «Старбакса» сквозь залитое дождем стекло.

Моя улыбка не дрогнула.

– Но крюк совсем небольшой. Максимум пятнадцать минут. Мне нужно только забежать и забрать торт для Джоша. Знаешь, его любимую «Смерть от шоколада»? Он уезжает в Центральную Америку, а там нет «Крамбл энд Бейк», а осталось всего два дня и…

– Довольно.

Пальцы Алекса сжали руль, и мой безумный, переполненный гормонами разум обратил внимание, насколько они красивы. Возможно, это звучит как бред, разве пальцы могут быть красивыми? Но у него были. Физически в нем было прекрасно все. Нефритово-зеленые глаза, мерцающие из-под темных бровей, словно осколки айсберга; острый подбородок и элегантные точеные скулы, стройная фигура и густые светло-каштановые волосы, которые казались одновременно взъерошенными и идеально уложенными. Он напоминал ожившую статую из итальянского музея.

Меня охватило спонтанное детское желание растрепать ему волосы, просто чтобы он перестал выглядеть так идеально – что весьма раздражало нас, простых смертных, – но умирать я пока не планировала и потому держала руки на коленях.

– Если я отвезу тебя в «Крамбл энд Бейк», ты умолкнешь?

Несомненно, он сожалел, что за мной приехал.

Моя улыбка стала еще шире.

– Если хочешь.

Он поджал губы.

– Ладно.

Да!

Ава Чен: Один.

Алекс Волков: Ноль.

Когда мы приехали в пекарню, я отстегнулась и уже собралась открыть дверь, но Алекс схватил меня за руку и усадил обратно на сиденье. Вопреки моим ожиданиям, его прикосновение не было холодным – оно оказалось обжигающим, прожгло мне кожу и мышцы, пока я не почувствовала тепло внизу живота.

Я с трудом сглотнула. Дурацкие гормоны.

– Что? Мы уже опаздываем, и они скоро закрываются.

– Ты не можешь идти в таком виде.

В уголках его губ промелькнул тончайший намек на неодобрение.

– В каком? – смущенно уточнила я. На мне были джинсы и футболка, ничего вызывающего.

Алекс кивнул на мою грудь. Я опустила взгляд и, ужаснувшись, ахнула. Дело в футболке? Белой. Мокрой. Прозрачной. И не слегка прозрачной, когда чуть видны очертания бюстгальтера. Нет, было видно все. Красный кружевной бюстгальтер, твердые соски, – спасибо кондиционеру, – полный набор.

Я сложила руки на груди, а мое лицо стало одного цвета с бюстгальтером.

– И так было все время?

– Да.

– Мог бы сказать.

– Я и сказал. Только что.

Иногда мне хотелось его придушить. Правда. Хотя я совершенно не жестокий человек. Я – та девочка, которая годами не ела пряничных человечков после просмотра «Шрэка», боясь слопать членов семьи Пряни или, того хуже, самого Пряню, но Алекс чем-то провоцировал мою темную сторону.

Я резко выдохнула и инстинктивно опустила руки, забыв о прозрачной футболке, пока взгляд Алекса снова не опустился на мою грудь.

Щеки запылали опять, но мне надоело с ним пререкаться. «Крамбл энд Бейк» закрывались через десять минут, и время не стояло на месте.

Не знаю, в чем было дело – в Алексе, погоде или полутора часах на автобусной остановке, – но я не смогла сдержать раздражения.

– Вместо того чтобы быть засранцем и пялиться на мою грудь, может, одолжишь куртку? Потому что я очень хочу забрать торт и достойно проводить своего брата, твоего лучшего друга, в другую страну.

Мои слова повисли в воздухе, и я в ужасе прикрыла рот рукой. Неужели я выпалила перед Алексом Волковым слово «грудь» и упрекнула его в вожделеющем взгляде? И назвала засранцем?

Господи, если ты без промедления поразишь меня молнией, я не обижусь. Обещаю.

Алекс прищурился. Это вошло в пятерку самых эмоциональных реакций, что мне удалось от него добиться за восемь лет.

– Поверь, я не пялился на твою грудь, – заявил он таким холодным тоном, что капли влаги на моей коже превратились в ледышки. – Ты не в моем вкусе, даже если бы не была сестрой Джоша.

Ай. Меня Алекс тоже не интересовал, но ни одной девушке не понравится подобное пренебрежение от представителя противоположного пола.

– Неважно. И гадости говорить необязательно, – пробормотала я. – Слушай, «Крамбл энд Бейк» закрываются через две минуты. Просто одолжи мне куртку, и мы сможем отсюда уехать.

Я оплатила заказ заранее, и оставалось только забрать торт.

У него на подбородке дернулся мускул.

– Я заберу его сам. Ты не выйдешь из машины в таком виде, даже в моей куртке.

Алекс вытащил из-за сиденья зонт и одним быстрым движением вышел из машины. Он двигался словно пантера. При желании он мог бы стать звездой подиумов, хотя сомневаюсь, что он стал бы заниматься чем-то таким «пустячным».

Меньше чем через пять минут он вернулся с фирменной розово-мятной коробкой «Крамбл энд Бейк». Бросил ее мне на колени, закрыл зонт и выехал с парковки, даже не моргнув.

– Ты хоть когда-нибудь улыбаешься? – спросила я, заглядывая в коробку и проверяя, не перепутали ли они заказ. Нет. Одна «Смерть от шоколада», и как раз вовремя. – Иногда помогает при твоем состоянии.

– Каком состоянии? – скучающе спросил Алекс.

– При котором ты выглядишь так, будто кол проглотил.

Я уже назвала его засранцем, что изменит еще одно оскорбление?

Возможно, мне показалось, но уголки его губ слегка дернулись, прежде чем он отрешенно ответил:

– Нет. Состояние хроническое.

Я замерла, открыв от изумления рот.

– Т-ты пошутил?

– Для начала объясни-ка, что ты там делала.

Алекс ушел от ответа и сменил тему так быстро, что я не успела даже моргнуть.

Он пошутил. Я бы не поверила, если бы не видела собственными глазами.

– У меня была фотосессия с клиентами. Есть одно красивое озеро, недалеко от…

– Избавь от подробностей. Мне плевать.

Из моей груди вырвался низкий стон.

– А почему здесь ты? Ты не слишком похож на водителя.

– Я был неподалеку, а ты – младшая сестра Джоша. Если бы ты умерла, с ним стало бы тоскливо общаться. – Алекс остановился перед моим домом. По соседству, в доме Джоша, сверкали огни, и я видела в окнах танцующих и смеющихся людей.

– У Джоша ужасный вкус в плане друзей, – выпалила я. – Не понимаю, что он в тебе нашел. Надеюсь, проглоченный тобой кол заденет жизненно важный орган. – А потом, поскольку меня хорошо воспитали, я добавила: – Спасибо за поездку.

Я вылетела из машины. Дождь превратился в морось, и я чувствовала аромат влажной земли и гортензии, растущей в горшке возле двери. Надо принять душ, переодеться и успеть на вторую половину вечеринки Джоша. Я надеялась, он не станет отчитывать меня за опоздание, потому что была не в настроении.

Я не умею долго злиться, но в тот момент у меня кипела кровь и хотелось дать Алексу Волкову в нос.

Он был таким холодным, заносчивым и… и… таким Алексом Волковым. Он меня бесил.

Хорошо, что мы встречались не слишком часто. Обычно Джош тусовался с ним в городе, и Алекс не приезжал в Тайер, хоть и был выпускником.

Слава богу. Если бы мне пришлось видеться с Алексом чаще нескольких раз в год, я бы свихнулась.

Глава 2

Алекс

– Нам нужно где-нибудь… уединиться.

Блондинка провела пальцами по моей руке, ее ореховые глаза призывно светились. Она облизнула нижнюю губу.

– Или нет. Смотря как тебе нравится.

Мои губы изогнулись – недостаточно для улыбки, но достаточно для выражения моих мыслей. Ты не сможешь так, как мне нравится.

Несмотря на короткое облегающее платье и исходящие предложения, она явно предпочитала в постели милые пустяки и занятие любовью.

Милые пустяки и занятие любовью – не по моей части.

Я трахался определенным образом, и это нравилось не всем девушкам. Не жесткое БДСМ, но и не просто секс. Никаких поцелуев, никаких контактов лицом к лицу. Девушки соглашались, потом пытались что-то изменить в процессе – и тогда я останавливался и указывал им на дверь. Не терплю людей, нарушающих договоренности.

Именно поэтому я придерживался списка знакомых имен, если хотел выпустить пар; обе стороны знали, чего ожидать.

Блондинка в тот список не попадала.

– Не сегодня, – я принялся вращать лед в бокале. – Это прощальная вечеринка моего друга.

Она проследила за моим взглядом в сторону Джоша, который тоже купался в женском внимании. Развалившись на диване – одном из немногих неупакованных в преддверии годовой поездки предметов мебели, – он широко улыбался собравшимся вокруг девушкам. Из нас двоих он всегда был очаровашкой. Если я заставляю людей понервничать, он их расслабляет, а его отношение к прекрасному полу противоположно моему. Чем больше, тем веселее, считает Джош. Возможно, на данный момент он перетрахал больше половины окрестного женского населения.

– Он тоже может присоединиться, – блондинка придвинулась ближе, ее груди коснулись моей руки. – Я не против.

– Аналогично, – подала голос ее подруга, миниатюрная брюнетка, которая до сих пор молчала, разглядывая меня, словно сочный кусок стейка. – Мы с Лисс все делаем вместе.

Намек не мог быть прозрачнее, даже если бы она написала его на глубоком декольте.

Большинство парней с радостью использовали бы возможность, но меня разговор уже утомил. Ничто не отталкивает сильнее отчаяния, а сейчас его вонь перебивала запах духов.

Ответить я не потрудился. И принялся рассматривать помещение в поисках чего-нибудь поинтереснее. Если бы это была чья угодно вечеринка, кроме Джоша, я бы не пришел. На должности исполнительного директора «Арчер Груп» и с моим… дополнительным проектом забот хватало и без посещения бессмысленных сборищ. Но Джош был моим лучшим другом – одним из немногих людей, чье общество я мог переносить дольше часа, – и в понедельник он уезжал работать медицинским волонтером в Центральную Америку. И вот я здесь, делаю вид, будто рад присутствовать.

Послышался звонкий смех, притягивая мой взгляд к источнику.

Ава. Ну конечно.

Младшая сестра Джоша всегда была такой милой и лучезарной, что я почти ожидал увидеть цветы, вылезающие из земли там, где она прошла, и свиту из поющих лесных зверей, сопровождающую ее на прогулках по лугам, или чем там занимаются подобные девушки.

Она стояла в углу с подругами и радостно хохотала над чьей-то шуткой. Интересно, это искренний смех? Большинство смешков – черт, да и большинство людей – поддельные. Они просыпаются каждое утро и надевают маску в зависимости от того, чего сегодня хотят добиться и кого предъявить миру. Они улыбаются тем, кого ненавидят, смеются над несмешными шутками и целуют задницы тех, кого втайне желают свергнуть.

Я не осуждаю. У меня тоже есть свои маски, даже несколько слоев. Но в отличие от остальных целование задниц и светские беседы интересуют меня не больше любовного кумара.

Я хорошо знал Аву, ее смех был настоящим.

Бедная девочка. Мир сожрет ее заживо, едва она покинет пузырь Тайера.

Не моя проблема.

– Йо.

Рядом появился Джош – взъерошенные волосы, широкая улыбка. Его поклонницы куда-то исчезли – а, нет. Вон они, танцуют под Бейонсе, словно проходят собеседование на должность в стриптиз-клубе, а несколько парней смотрят на них, высунув языки. Боже. Сильному полу не помешало бы повысить стандарты и поменьше думать содержимым штанов.

– Спасибо, что заглянул, приятель. Прости, что поздоровался только сейчас. Я был… занят.

– Я видел, – я поднял бровь, красноречиво глядя на след помады в уголке его губ. – У тебя что-то на лице.

Его улыбка стала шире.

– Знак почета. Кстати, об этом, я ведь не помешал?

Я глянул на блондинку и брюнетку – после неудачной попытки меня заинтересовать они принялись развлекаться друг с другом.

– Нет, – я покачал головой. – Ставлю сотню баксов, ты не протянешь в той дыре целый год. Ни женщин, ни вечеринок. Да ты вернешься к Хеллоуину.

– Ой, ты совсем в меня не веришь. Женщины там будут, а вечеринка – там, где я, – Джош вытащил из ближайшего кулера банку пива. – Я как раз хотел это обсудить. Мой отъезд, – пояснил он.

– Только давай без сентиментальностей. Если ты купил нам браслеты дружбы, я пас.

– Иди на фиг, приятель, – рассмеялся он. – Я не стану покупать твоей жопе украшения, даже если ты заплатишь. Нет, речь об Аве.

Мой бокал замер в миллиметре от губ, прежде чем я сделал глоток, и сладковатое жжение виски растеклось по горлу. Ненавижу пиво. Оно на вкус как моча, но поскольку это главный напиток на вечеринках Джоша, я всегда приносил с собой флягу с «Макалланом».

– А что с ней?

Джош с сестрой были близки, хоть и постоянно спорили – иногда мне хотелось заклеить им рты скотчем. Такова природа братьев и сестер – то, чего мне испытать не суждено.

Виски скис прямо во рту, я поморщился и опустил бокал.

– Я о ней беспокоюсь, – Джош потер рукой подбородок, сразу став серьезным. – Я знаю, она большая девочка и может позаботиться о себе самостоятельно, если только не застревает в какой-нибудь дыре, – кстати, спасибо, что ее забрал, – но она никогда не оставалась одна так надолго и бывает излишне… доверчивой.

Я начал догадываться, куда клонит Джош, и мне это не понравилось. Совсем.

– Она будет не одна. У нее есть подруги, – я наклонил голову в сторону обозначенных подруг. Одна из них, фигуристая рыжеволосая девушка в золотой юбке, напоминающей шар для дискотеки, выбрала этот момент, чтобы запрыгнуть на стол и начать трясти задом под рэп, орущий из колонок.

Джош фыркнул.

– Джулс? Она источник неприятностей, а не помощница. Стелла такая же легковерная, как Ава, а Бриджит… Ну, у нее есть охранник, но она не так часто проводит с ними время.

– Не беспокойся. В Тайере безопасно, а уровень преступности стремится к нулю.

– Да, но мне было бы спокойнее, если бы за ней приглядел надежный человек, понимаешь?

Черт. Поезд мчался прямо к обрыву, и я никак не мог его остановить.

– Я бы не стал просить – знаю, у тебя куча дел, – но несколько недель назад она порвала с парнем, и теперь он ее преследует. Я всегда говорил, что он говнюк, но она не слушала. В общем, не мог бы ты за ней присмотреть – просто убедиться, что ее не убьют и не похитят? Я буду крайне признателен.

– Ты уже должен быть признателен за все те разы, когда я спасал твою задницу, – сухо сказал я.

– Ты получал от этого удовольствие. Иногда ты слишком напряженный, – Джош широко улыбнулся. – Так это «да»?

Я снова бросил взгляд на Аву. Рассмотрел ее. Ей было двадцать два, на четыре года меньше, чем Джошу и мне, и она умудрялась выглядеть одновременно моложе и старше своих лет. Дело было в манере держаться: словно она видела все – хорошее, плохое и самое ужасное – и по-прежнему верила в добро.

Сколь тупо, столь же достойно восхищения.

Видимо, она почувствовала мое внимание, потому что прервала разговор и посмотрела прямо на меня. Ее щеки порозовели от моего твердого взгляда. Она переоделась из футболки и джинсов в струящееся сиреневое платье.

Жаль. Платье красивое, но мне вспомнилась наша поездка на машине, когда влажная футболка прилипла к ней, словно вторая кожа, и ее соски торчали из-под декадентского красного кружева бюстгальтера. Я не врал, когда сказал, что она не мой типаж, но зрелищем насладился. Представил, как подниму футболку, сорву зубами бюстгальтер и обхвачу губами сладкие затвердевшие вершины…

Я резко вырвал себя из этой чарующей фантазии. Что за хрень со мной творится? Это сестра Джоша. Невинная, с наивным взглядом и такая милая, что аж тошно. Полная противоположность утонченных, пресыщенных женщин, которых я предпочитал в постели и вне ее. Из-за их чувств мне волноваться не приходилось, им хватало ума не привязываться. Ава же целиком состояла из чувств, с небольшим добавлением дерзости.

На моих губах появился намек на улыбку, когда я вспомнил ее прощальный выпад. Надеюсь, проглоченный тобой кол заденет жизненно важный орган.

Я слышал в свой адрес и куда более страшные слова, но от нее такой агрессии не ожидал. Не припомню, чтобы она вообще говорила кому-то или о ком-то дурные вещи. Я даже получил изощренное удовольствие от того факта, что смог так ее задеть.

– Алекс, – допытывался Джош.

– Не знаю, приятель, – я оторвал взгляд от Авы в сиреневом платье. – Нянька из меня никудышная.

– К счастью, она не ребенок. Слушай, я понимаю, это серьезная просьба, но понимаешь, только с тобой я могу быть уверен, что ты не…

– Не оттрахаю ее?

– Боже, приятель, – Джош будто лимон проглотил. – Не используй это слово по отношению к моей сестре. Это отвратительно. Но да. В смысле, мы оба знаем: она не в твоем вкусе, и даже если бы было иначе, ты бы никогда не стал.

Меня кольнуло чувство вины, когда я вспомнил свои недавние непристойные мысли. Пора звонить кому-нибудь из моего списка, раз я уже начал фантазировать об Аве Чен.

– Дело не только в этом, – продолжил Джош. – Помимо семьи ты единственный человек, которому я доверяю, и точка. И ты знаешь, как я беспокоюсь об Аве, особенно учитывая эту историю с ее бывшим, – он помрачнел. – Клянусь, если я увижу этого ублюдка…

Я вздохнул.

– Я о ней позабочусь. Не беспокойся.

Я пожалею. Я это прекрасно понимал, но все же жертвовал собственной жизнью, во всяком случае на ближайший год. Я редко давал обещания, но если давал, то всегда держал. Чего бы мне это ни стоило. А значит, раз я пообещал Джошу присмотреть за Авой, я за ней присмотрю, и речь не о короткой переписке пару раз в месяц.

Теперь она под моей защитой.

Знакомое, жуткое чувство неизбежности сдавливало горло все сильнее и сильнее, пока не иссяк кислород и перед моими глазами не заплясали маленькие огоньки.

Кровь. Повсюду. На моей одежде. На ее любимом кремовом ковре – она привезла его из последней поездки по Европе.

Меня охватило безумное желание отскрести ковер, выдрать частички крови из мягких шерстяных волокон, одну за другой.

Я мог лишь стоять и пялиться на гротескную сцену в моей гостиной – меньше получаса назад эту комнату переполняли тепло, смех и любовь. Теперь она стала холодной и безжизненной, как три тела у моих ног.

Я моргнул, и все исчезло – огни, воспоминания, хватка на горле.

Но они вернутся. Как всегда.

– Ты лучше всех, – заявил Джош, и его улыбка вернулась, когда я согласился исполнить роль, не имевшую ко мне никакого отношения. Я не был защитником; я разбивал сердца, уничтожал соперников по бизнесу и не заботился о последствиях. Если кто-то имел глупость в меня влюбиться или перейти дорогу, – а я предупреждал, чтобы люди никогда, никогда этого не делали, – он получал по заслугам.

– Я привезу тебе – черт, даже не знаю. Кофе. Шоколад. Кучу того, что у них там хорошего. И в будущем я твой должник.

Я выдавил улыбку. Прежде чем успел ответить, зазвонил телефон, и я поднял вверх палец.

– Сейчас вернусь. Надо ответить.

– Не торопись, приятель.

Джоша уже отвлекли блондинка и брюнетка, которые прежде липли ко мне и теперь нашли куда более благодарную аудиторию в лице моего лучшего друга. Когда я вышел во двор и ответил на звонок, они уже запустили руки ему под рубашку.