Buch lesen: «Черная дыра. Том 2»

Schriftart:

ISBN 978-5-4490-9690-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Неотесанная доска оборонялась кучей заноз, вонзавшихся в руки, давая всем посягавшим понять, что так просто она не сдастся. Отдернув руку, и, в мгновение ока, вынув из среднего пальца длинную щепку, Думан выругался, и решил сменить тактику. На этот раз он дал заслуженный отдых измученным постоянным напряжением рукам и стал с остервенением пинать доски, которые никак не хотели показать полицейским заколоченное окно. Приходилось довольно высоко задирать ногу, но этот способ оказался намного действеннее предыдущего. Доски прогибались, издавая радующий ухо старшего лейтенанта звук. И хоть они не торопились ломаться, победа близилась. На лице Думана читался такой же азарт, как если бы он сидел за покерным столом и ставил на кон все, что имел.

Арсен удобно расположился неподалёку, на поваленном стволе дерева, и созерцал природу, пытаясь вспомнить, когда в последний раз он выбирался в лес. Три или четыре года назад. Если память не изменяла Арсену, то в какой-то праздник. Последняя поездка всплывала в воспоминаниях отрывочными эпизодами, которые, к тому же, окутывались дымкой. Если бы капитан знал, что последующие четыре года жалкое подобие того леса, в котором он был тогда, покажется ему непроходимыми дебрями и островком рая на земле, то конечно, он не стал бы так напиваться. Вместо этого, он бы пытался запастись приятными ощущениями, которые всегда овладевали им, стоило оказаться на природе. Лес завораживал. Еще маленьким мальчиком, лежа в постели в ожидании сна, он частенько грезил о непролазных джунглях. Арсен висел на лианах, которые словно лесной транспорт переносили его из одного края джунглей в другой, купался в диких озерах и реках. Целые истории разворачивались в его воображении, прежде чем он впадал в сон, но и тогда он продолжал свои путешествия. Должно быть, такая страсть была рождена в нем под влиянием тех фильмов, которые он смотрел и книг, которые ему читал дед, к тому времени оставивший позади все опасности полицейской жизни. Лишь теперь, сидя на поваленном пронесшимся однажды ураганом дереве, посреди небольшого леса, окруженного голыми полями и слушая пение птиц, капитан вспомнил свои детские увлечения. С горечью думал он о том, что так безжалостно был разлучен со своими детскими грезами и взят в тиски высотных каменных строении. Городские джунгли стали единственной альтернативой настоящим, в которые он так и не смог попасть.

– Получи, сволочь! – торжествующе воскликнул Думан, и голос его прозвучал на фоне разлетевшихся на части досок.

Не без удовольствия очистив оконный проем, старший лейтенант посветил карманным фонариком в дом, но, похоже, так ничего и не увидел, потому что, не сказав ни слова, стал забираться внутрь.

Капитан подошел к нему и помог пролезть в неровное, маленькое окно. Оказавшись внутри, Думан не мешкая, словно хозяин этого маленького захудалого строения, направился к входной двери и спустя какое-то время отворил ее. Вместе с лучами света в душное помещение ворвался свежий воздух, а вскоре к ним присоединился еще один гость – Арсен. Полицейские, молча подсвечивая путь фонарями, прошлись по абсолютно пустому и оказавшемуся совсем крохотным дому, и встретились на той же точке, на которой разошлись минутою ранее.

– М-да, – протянул Думан, – глупо было верить, что найдем здесь полковника.

– Проверить все же следовало, – ответил Арсен, не скрывая разочарования. – Неприметный дом с заколоченными окнами в самой заднице цивилизации. Есть что-то в словах твоего Стэйка.

– Да он гонит. Что ты, Стэйка не знаешь, что ли? – Думан погасил фонарь и подтолкнул капитана к выходу, торопясь поскорее покинуть темноту, которая его смущала. – Сам тут ширялся, наверное, по молодости, а теперь вообразил, что тут бойня у мафии. Пошел он, ни хера не получит за ложную инфу, – наконец, полицейские вдохнули настоящую свежесть леса, без примесей затхлого запаха заброшенного дома. – Столько переться сюда, чтобы схватить за грудки призраков.

– Черт возьми, где же полковник? – Арсен сунул в рот сигарету, но не стал прикуривать.

– Мне кажется, тот придурок, которого нашли в воде проговорился, – предположил Думан, последовавший примеру Арсена. – Или Али был с ним, когда нагрянули люди Кайрата. И их обоих…, – Думан запнулся. – Ну, в общем, ты же не думаешь, что Али жив?

Арсен задумчиво посмотрел на огонек, вспыхнувший над зажигалкой Думана, и лишь после того, как старший лейтенант сунул ее в карман, ответил:

– Как знать…

– Может, он всех перехитрил. Взял билет на самолет под одним именем, а улетел в другое время под другим?

Думан замер на несколько секунд, обдумывая слова друга, но затем отрицательно покачал головой.

– Нет, Али прост как ребенок, такие хитроумные планы не в его стиле. Просто мы с тобой…, – Думан делал паузы, подбирая правильные слова. – Нам с тобой, зная его историю с дочерью, историю его жизни, зная его самого хочется верить, что… что он показал средний палец всему миру, обвел всех вокруг него и сейчас вместе с дочерью находится за тысячи километров отсюда, в безопасности, но… Но правда, скорее всего, не так красива – ублюдки каким-то образом узнали о его планах, и… И он не полетел… И не полетит…

Капитан едва заметно кивнул, соглашаясь со всем, что сказал его друг. Он и сам нисколько не верил в чудо. Не здесь. Не в этом случае. Правда, с которой он сталкивался ежечасно, последние два с лишним года, научила его не верить в чудеса, но она не могла отучить его надеяться. И именно поэтому он, бросив все остальные дела, вместе с напарником отправился за сотни километров в сторону от привычных мест. Именно поэтому он, безоговорочно соглашаясь с мнением напарника, все же оставлял в своей душе крохотное, почти незаметное место для надежды.

– Найдем мы его или нет, – вновь заговорил Думан, – но меньше чем через неделю каждая тварь поплатиться за все.

– Ладно, снимаемся, Стэйк твой там уже поджарился на солнцепеке.

Пришлось более километра пробираться сквозь высокую траву, чтобы выбраться на поляну, где под Солнцем, разгорячившимся в этот день на одолевавшую лето непогоду, их ждал Форд, с запертым внутри Стэйком. Он метался по салону, словно муха в перевернутом стакане, возможно, сам не зная для чего.

– Смотри, кэп, – кивнул Думан. – Еще говорит, что покончил с наркотой.

– В туалет, наверное, хочет, – слова Арсена встревожили Думана, и он побежал к машине, чтобы скорее выпустить парня на улицу.

Завидев полицейских, Стэйк перестал дергаться и сел без движения, словно манекен. Отлить он, как выяснилось, не хотел, и причину своего неспокойного поведения ничем объяснить не смог. Думан сообщил ему, что его информация оказалась неверной, и что он не заплатит за пустышку ни гроша. Стэйк расстроился, но не стал спорить. Когда полицейские уже были готовы двинуться в сторону города, Стэйк попросил высадить его.

– Зачем? – спросил Думан.

– У меня дела, – ответил парень и стал вглядываться в заросли, будто дела стояли за окном и призывно махали ему рукой.

– Какие дела? Обкурился что ли? – Думан посмотрел на него с удивлением и раздражением одновременно. – Знаешь, до города сколько?

– Нет, нет, мне нельзя в город, – Стэйк стал безуспешно дергать дверную ручку. – У меня здесь дела возникли срочные, я сам это… Приеду потом. Завтра.

Думан быстро выходил из себя, когда ему приходилось общаться со Стэйком, и поэтому, во избежание конфликта, он открыл дверь и позволил Стэйку выйти. Едва ступив на землю, он быстро умчался в другую от леса сторону.

– Парень надурил нас, – вздохнул Арсен. – Доехал бесплатно и безопасно.

– Вот урод, точно, – Форд двинулся с места. – Хотя что ему тут делать одному. Придурок какой-то.

Выбираясь на дорогу с тропинки, Думан заметил в зеркале заднего вида, как Стэйк, уже ставший маленькой точкой, пробежал в обратном направлении, в сторону леса.

– Баран, – шепнул старший лейтенант. – Попадись мне еще.

За пол часа езды ни один автомобиль не проехал ни в попутном, ни в встречном направлении. Однообразный пейзаж за окном, лишь местами разбавленный парой-тройкой притаившихся лачуг, угнетал. Друзья говорили на отстраненные темы, пытаясь скоротать путь, но такие темы быстро исчерпывали себя, и наступала тоскливая тишина, от которой обоих клонило в сон.

В очередной раз очнувшись от неспокойной дремы, Арсен протер глаза и посмотрел сначала на друга, а потом в окно.

– Если устал, я подменю, – заявил он, так как ему показалось, что Думан уже спит с открытыми глазами, убаюканный монотонным движением по пустой трассе.

– Да не, – бодро ответил напарник, – расскажи, лучше, что-нибудь.

Капитан отхлебнул напитка из маленькой бутылочки, уже довольно давно привлекавший его внимание между сиденьями. Вынув из кармана брюк пачку сигарет, он бросил ее на панель перед собой и вздохнул.

– Я думал над нашим разговором, – наконец, заговорил он, и уставшие глаза Думана на какое-то мгновение широко раскрылись. – Так или иначе, я связываю свое будущее с Асель.

– Да ну, неужели? – не без доли сарказма спросил Думан.

– Да, и…, – капитан смотрел на проносившиеся мимо столбы, щурясь от ярко светившего Солнца. – Если мы будем вместе…

– Не «если», а «когда», – поправил его напарник.

– Я оставлю эту работу. Слишком много смертей для одной жизни. Ты ведь и сам понимаешь, что наша работа и личная жизнь – несовместимые понятия. Пока я был один и меня не посещали мысли о вещах, не связанных с работой, все было хорошо. Но все изменилось с тех пор, – Арсен посмотрел на Думана, пытаясь предугадать, как друг отреагирует на его слова. – Если у тебя есть любимый человек – у тебя есть страх его потерять. Если у тебя есть страх – ты слаб. А людям, у которых есть слабые места не место в полиции, ты же знаешь. И для управления, и для нас с Асель будет лучше, если я оставлю эту работу.

Автомобиль слегка подскочил на дорожной выбоине, и Думан злобно выругался, глядя в зеркало заднего вида так, словно в нем отражался его злейший враг.

– Переберемся с ней туда, где потише, открою свое маленькое дельце.

Думан довольно хмыкнул, почему-то представив напарника в роли владельца автомастерской в Богом забытой провинции.

– И знаешь, брат, я не буду чувствовать себя изменившим своей мечте, бросая работу о которой мечтал и когда-то любил только в одном случае – если завершением моей карьеры будет успех операции, к которой мы все готовимся. Я буду спокоен, что все ублюдки, которые сегодня не дают этой стране дышать, находятся за решеткой и что в этом есть и моя заслуга. Моя совесть будет чиста, мой долг будет исполнен. Тогда я смогу жить другой жизнью. А с последующими поколениями ублюдков пусть сражаются те, кто будет сильнее нас. А я смогу жить как все. Не за кого-то, а за наше с Асель будущее.

– Ну ты сказанул, – Думан восхищенно помотал головой. – Долго репетировал?

– Серьезно, старик, хватит с меня этих ночных кошмаров. Все мои сокурсники сейчас женаты и счастливы.

– Ну, насчет счастливы еще не факт, – заметил Думан. – Улыбчивая рожа на страничке в соц. сети еще не признак счастья.

– Работа с 10 до 5, отпуск каждый год, дети.

– Ну, брат, мы сами выбрали эту работу. Никто нас силком не приводил.

– Да, и я не жалуюсь. Просто, когда я встретил Асель, то впервые всерьез задумался о том, что нужно что-то менять в жизни. Я отдал работе лучшие годы, все силы, что у меня были. Но теперь… Когда два года открываешь глаза в пустой квартире, на каждом шагу сталкиваешься со своими страхами и одиночеством, то волей не волей думаешь, насколько еще тебя хватит.

Тишину, ненадолго уступившую место гулу покрышек, нарушил Думан. Его голос зазвучал серьезнее.

– Ну, да, вообще-то. По большому счету ты прав. Можешь мне не верить, но я понимаю все, что ты чувствуешь, брат. Моя девочка, пусть она и не Асель, – Думан махнул рукой, и продолжил: – Но… Все же… Когда я ухожу из дома, то чувствую, что позади остался кто-то, ради кого мне стоит быть тем, кто я есть. Я не оратор как ты, но ты поймешь, что я хочу сказать, ты же брат. Я стараюсь не показывать ей особо свои чувства, но на душе становится так хорошо, когда знаешь, что, когда бы ты ни пришел домой, какой бы, мать его, тяжелый не был день, она встретит тебя на пороге. И зная это, так хочется жить, брат. Это как поршень в заднице. Мотивация. Хочется достичь чего-то большего, ну… ну, я не знаю, как это объяснить. Пока я не пытаюсь произнести это – это звучит в моей голове как афоризмы древних, а стоит сказать, так какие-то глупости получаются.

Арсен усмехнулся и закурил. Думан курить отказался, чем немало удивил капитана.

– Пожрать сначала надо. Та сигарета не пошла на голодный желудок, – Думан даже погладил свой живот. – Как раз к обеду доедем.

Арсен приоткрыл окно, но встречный ветер стал врываться в салон с такой силой и шумом, что пришлось его снова закрыть и стряхивать пепел в специальный отсек в двери Форда. Напарники молчали и каждый, при этом, обдумывал сказанные друг-другу слова. Автомобиль задребезжал на шумовой полосе, словно проезжал по проселочной дороге, после чего дорога увела путников направо.

– Ну, я так понимаю, ты женишься на Асель?

– Еще рано говорить об этом, – Арсен поморщился от горького дыма, окружившего его. – Тем более мы неделю с ней уже не виделись и не разговаривали. Так что, забегать вперед, думаю, не стоит.

– Да брось ты, у тебя вся жизнь распланирована, кэп, не ври мне. Рано или поздно ты на ней женишься – да – нет – пошел к черту? Какой из вариантов? Если третий, то я все равно узнаю, не забывай кто я, хоть ты и капитан.

– Думаю да, – улыбнулся Арсен. – А ты?

– На Асель? – свалял дурака Думан. – Шведская семья? Да пошел ты, извращенец.

– Придурок, – стукнул Арсен напарника в плечо. – На девушке своей.

– Да, в один день с тобой. Перееду с ней потом в тот бесхозный домик в лесу и буду егерем работать. Неплохое же место. Если только…

Думан замолчал, когда они пронеслись мимо стоявшего на краю проезжей части для встречного потока BMW. Первый автомобиль, встретившийся им на дороге. Думан сбавил скорость и посмотрел в боковое зеркало. Арсен, заметив интерес напарника, обернулся. К тому времени они отъехали уже на достаточно большое расстояние, однако смогли разглядеть двоих парней, топтавшихся у автомобиля. Думан съехал с дороги на придорожный гравии и затормозил.

– Видел? – спросил он, продолжая смотреть в зеркало.

– Что именно?

– Это же тот сученок… Та бэха, за которой я гнался, помнишь?

– Она была черная, – немного подумав, возразил Арсен.

– Была. И водила-мудак тоже был черный. Корыто перекрасил, а сам не отбелился.

– Ты уверен, что это он? – Арсен открыл бардачок и из-под вороха бумаг извлек бинокль.

– Да, я эту рожу на всю жизнь запомнил. Это тот мудак из Кайратовских.

Арсен прикрыл один глаз и стал смотреть в окуляр бинокля. Лицо парня, стоявшего у водительской двери, и готовившегося усесться в салон, действительно оказалось знакомым. Мысленно перебрав в памяти сотни лиц, Арсен, наконец, увидел перед собой доску, облепленную десятками фотографии. В нижней ее части, второй слева висела фотография этого парня.

– Азамат, – прошептал Арсен.

– Да, а рядом кто-то из гопоты, – Думан попросил бинокль, и капитан вложил его ему в руку. – Или из гостей.

– Это, кажется, Самат.

– Они уезжают.

– Беру слова насчет Стэйка обратно, – сказал Арсен. – Давай за ними, не пались особо.

Думан швырнул бинокль на заднее сиденье и, спешно крутя руль, развернулся, с трудом вписавшись в ширину проезжей части.

– Если газанет, отстану, – предупредил Думан. – Благодаря ему у меня нет больше Армады.

– Думаю, мы оба знаем, куда он направляется.

– Может, у него там романтическое свидание со Стэйком, – пошутил Думан, но Арсен никак не отреагировал на шутку.

Аза вырулил BMW на асфальт. Тонированные стекла не позволяли рассмотреть, сколько человек находилось в его салоне. Думана посетило чувство дежавю, когда он напряженно уставился на крышку багажника BMW, вдавливая в пол педаль газа. Только на этот раз он, в ответ на свои действия, слышал не приятный рев мощного двигателя, а срывающийся гул нуждающегося в ремонте мотора.

– Как думаешь, кэп, – возбужденно начал Думан, – они приведут нас к полковнику?

– Я надеюсь на это.

– Давай, давай, драндулет проклятый, – Думан несколько раз стукнул по рулю, но автомобиль, игнорируя все на свете, продолжал держать отметку спидометра на цифре 100. – Управлению должно быть стыдно за такую тарахтелку, какого хера?

Почти весь проделанный в сторону города путь, полицейским пришлось преодолеть снова, но уже в обратном направлении. Второй раз за день. Несколько раз BMW исчезало из виду за плавным изгибом дороги, или спуском, но больше всего полицейских нервировало то, что спустя пятнадцать минут пассивного преследования, преследуемый объект превратился в плохо различимую точку вдали. Тем не менее, Форд продолжал ехать следом, и полицейские – старший лейтенант щурясь, а капитан примкнув к биноклю, не упускали автомобиль Азы из виду.

Спустя некоторое время стоп-сигналы BMW загорелись красным, и, не включая поворотников, автомобиль пересек сплошную линию, после чего исчез на тропинке, посреди зарослей. Вскоре и Форд Думана последовал за ним по той самой дорожке, которая вела к дому, указанному Стэйком как место, где преступники казнили своих врагов. Не беспокоясь о том, что BMW пропал из виду, Думан уверенно направил свой автомобиль на поляну, за которой находился лес со странным домом. Арсен велел оставить автомобиль в зарослях и оставшуюся половину пути напарники решили пройти пешком. Когда до дома оставалось около ста метров, капитан жестом велел Думану обойти его с другой стороны. Старший лейтенант кивнул и, стараясь не шуметь, направился в противоположенную движению капитана сторону. На полусогнутых ногах, прислушиваясь к каждому шороху, Арсен добрался до места, откуда одновременно хорошо просматривались и распахнутая дверь, и оконный проем. Никаких признаков чьего-бы то ни было присутствия ни в доме, ни рядом с ним он не заметил. Просидев в засаде еще некоторое время, Арсен, наконец, услышал неподалеку голоса, в другой от дома стороне. Вынув пистолет, он решил идти на звук, когда завибрировал его мобильный. Арсен осторожно извлек его из кармана. На мгновение он замер, когда увидел, что звонила Асель. Спустя почти неделю молчания, она все-таки решилась ему позвонить. Каким бы желанным ни был звонок, ситуация не располагала к задушевным беседам. Капитан отменил вызов и выключил телефон. Положив его обратно в карман, Арсен попытался прислушаться к голосам, но они, словно чувствуя это, замолкли. С тревогой подумав о том, что он может упустить что-то важное, капитан решил, не теряя ни секунды ринуться в сторону, откуда в последний раз доносились признаки человеческого присутствия. Но Арсен едва успел двинуться. Ствол пистолета уперся в его затылок.

– Тихо, Арсен, – прошептали сзади, – не дури.

В какие-то доли секунды, в голове Арсена пронеслись десятки, сотни мыслей. Он четко знал, как нужно действовать. Он мог бы нейтрализовать противника, находясь даже в таком, казалось бы, безвыходном положении. Он мог умереть, но умереть в попытке взять ситуацию под свой контроль. Он владел всеми приемами переговоров, знал все уловки и психологические трюки. Но он не стал ничего предпринимать. Арсеном овладело любопытство. Нейтрализованный преступник не привел бы его к цели. Али мог быть совсем рядом и человек, приставивший ствол к голове капитана мог оказаться единственной нитью, способной привести его к полковнику.

Вместо борьбы он, не произнеся ни слова, сделал все, что от него требовал человек с оружием.

– Отбрось пистолет назад и не оборачивайся, – говорил знакомый голос.

Арсен взял пистолет за ствол, поставил на предохранитель и швырнул его назад.

– У нас мало времени, так что слушай внимательно, – по голосу говорящего, капитан понял, что парень пытается скрыть свое волнение. – Полковник полиции Али, твой начальник – мертв. Не я убил его, но я был рядом. Я даже пытался ему помочь, но у меня ничего не вышло.

Арсен с трудом удержался, чтобы не обернуться и почувствовал себя опустошенным. Он знал, что полковник мертв, но, произнесенное вслух, это известие показалось шокирующим.

– И ты не найдешь его здесь. Люди, убившие его, сбросили тело в реку где-то на краю города. Ты должен это знать. Перед смертью я обещал ему кое-что сделать, и ты здесь, потому что я пытаюсь быть верным своему слову. Знаешь ты это или нет, но у него осталась дочь. Я не знаю, жива ли она, но, если она жива, найди и ее и позаботься о ней. Вот это, – перед лицом капитана возник клочок бумаги, – ее контакты в Америке. У меня нет никакой информации. Если будут новости, я найду тебя. У тебя есть власть и значок, и поэтому у тебя больше возможностей помочь ей. У меня нет ничего, кроме этого клочка бумаги, и незаряженного пистолета, прижатого к твоей голове. Я не убийца. Я никого не убивал, и, если когда-нибудь случится так, что я окажусь под прессом, вспомни, что я помог вам.

– Как я узнаю тебя? – спросил Арсен.

– Я скажу тебе, если наши пути пересекутся, – Руслан убрал пистолет от головы Арсена. – Стэйк не виноват, он вас не подставлял, я обманул его. Удачи.

Арсен, сам не зная почему, не стал оборачиваться, пока шаги преступника не растворились в шуршании листвы под внезапно подувшим ветром. Он встал на ноги, и без особых усилий нашел в траве свой пистолет. Сняв его с предохранителя, и ни от кого больше не прячась, Арсен вышел к дому. Сначала он вошел внутрь, а затем обошел его кругом, но никого найти так и не удалось. Достав из кармана мобильный, Арсен включил его. Едва успел он сделать это, как пришло сообщение оператора о пропущенных звонках от Думана. Оглядываясь по сторонам, капитан набрал номер напарника и услышал вдалеке едва уловимую мелодию звонка. Арсен поспешил на звуки. Держа оружие наготове, он позабыл о всякой осторожности и издавал много шума, приближаясь к телефону Думана. Наконец, когда звук слышался уже совсем рядом, он увидел сначала запыленные туфли, а затем и слегка задернувшиеся кверху брюки лежавшего в траве старшего лейтенанта. Не видя ничего, кроме Думана, капитан метнулся к другу и приподнял его голову. Старший лейтенант был в сознании.

– Дума? Дума, что случилось? – он посмотрел на залитую кровью руку друга, которой тот прикрывал свой изорванный блейзер в области живота. – Твою мать, какого… Какого хрена, мать их?!

Думана трясло.

– Черт, Дума, – Арсен достал телефон и набрал номер службы спасения. – Алло, алло! – закричал он в трубку.

Назвав координаты, капитан бросил несколько грубых слов невозмутимому и казавшемуся чересчур медлительным оператору и сунул телефон в карман.

– Тихо, тихо, брат, все нормально. Дай гляну, – он осторожно убрал в сторону руку Думана и ужаснулся двум проникающим колотым ранам на животе своего друга, из которых хлестала кровь. – Ничего, старик. Ничего серьезного, всего лишь пара царапин, перестань трястись.

Арсен скинул с себя пиджак и попытался зажать рану на теле Думана. Старший лейтенант не издавал ни звука, кроме тяжелого сбивчивого дыхания, временами переходившего в хрип.

– Врачи уже едут, не переживай, брат.

Завибрировал мобильный капитана, и он незамедлительно ответил. Оператор службы спасения просил уточнить координаты. Несколько раз Арсен прокричал в трубку километр трассы и название двух близлежащих поселков, между которыми они находились. Оператор стал нести какой-то бред, и как ни старался капитан вникнуть в его слова, у него ничего не получалось. Все его внимание было сосредоточено на окрашивающемся в красный блейзере напарника. Оператор еще говорил что-то, но Арсен не стал его слушать, и разъяренный сбросил его с линии.

– Да пошел ты, ублюдок сраный! Какие еще координаты тебе нужны, урод, тут человек у…, – осекся он на полуслове и набрал номер коллеги.

– Запеленгуй меня и высылай вертушку, живо! Офицер ранен, – заявил он обескураженному парню на том конце линии и не прерывая вызов, отложил телефон в сторону.

Посмотрев на Думана, цвет лица которого стал неестественно серым, Арсен отмахнулся от принятого было решения перенести его к автомобилю. Ранение напарника делало его нетранспортабельным, к тому же автомобиль находился более чем в километре от их местоположения.

– Черт возьми, давайте же скорее! – прокричал капитан в лежащую на земле трубку и внезапно почувствовал, как дрожащая рука Думана схватила его за плечо и старший лейтенант, несмотря на свое состояние, крепко сжал его.

Арсен посмотрел в глаза Думана и их взгляды встретились. Старший лейтенант смотрел не моргая.

– Нет, Дума, – свободной рукой Арсен вытер с лица своего друга скатившуюся слезу. – Что… Какого хрена… Что ты делаешь, твою мать, не надо.

Дрожь ослабла. Лицо Думана на глазах приобрело блекло синий оттенок.

– Это…, – Арсен стал задыхаться от переполняющих его чувств, но он не мог позволить себе выдать их напарнику. – Это всего лишь царапины, не бойся, брат, – еще одна капля скатилась по лицу и Арсен вытер ее прежде, чем она коснулась земли. – Ты чего это? Ты… Ты же, черт тебя дери, полицейский… Тебя пули не берут, не то что какой-то долбанный нож. Ты же старший лейтенант… И не из таких переделок выкарабкивались, брат. Помнишь, как в первый месяц после того, как мы стали напарниками, мы попались как придурки в лапы этого Кривого, помнишь? – уголки губ старшего лейтенанта едва заметно дернулись и Арсен почувствовал, что он на правильном пути. – Тогда мы действительно были на волосок от смерти, но где теперь мы, а где этот Кривой? Да по нашим с тобой приключениям на задницу книги писать надо.

Думан издал хрип и из его рта хлынула кровь. Арсен повернул голову друга в сторону и достав из кармана платок, стал протирать его губы.

– Не делай так, брат. У нас скоро операция всей нашей жизни, а ты лежишь тут. Хочешь все на меня взвалить, ублюдок ты, а? Тебя дома твоя Карина ждет, а ты тут разлегся. Сейчас… Сейчас за нами прилетят. Когда ты в последний раз на вертушке был, помнишь? Я тоже не помню, потому что мы оба никогда еще на ней не были. Потерпи брат, – Арсен провел рукой по волосам друга, и, пригнувшись, обнял его. – Еще чуть-чуть и тебя поставят на ноги. У нас же свадьба скоро, придурок. В один день сыграем ее. Так с тобой еще накидаемся, что весь город на уши поставим, ты только потерпи еще совсем чуток, хорошо?

Пальцы Думана сжали плечо капитана так сильно, что Арсен едва не вскрикнул, но затем его хватка резко ослабла и рука соскользнула вниз. Отстранившись от напарника, Арсен посмотрел на него. Тот еще был в сознании.

– Когда станешь старым, напишешь о нас с тобой книгу. О том, как я спас твою тощую задницу. Внукам расскажешь, какой ты смелый полицейский, который выкарабкивался… – глаза Думана закатились кверху, а веки слегка прикрылись. – Который выкарабкивался из самого Ада целым и.. – Думан перестал дышать и его тело в руках капитана обмякло. – …целым и невредимым, будь ты проклят. Брат! – воскликнул Арсен, пытаясь докричаться до уходящей от всего земного души. – Тебе старший по званию приказывает остаться, ублюдок ты сраный. Какого хрена ты делаешь, Дума?!

Последняя слеза скатилась с глаз Думана и задрожала на оголенном предплечье капитана.