Научи меня жить

С этим Оршанская справлялась не просто, с истериками, плавно переходящими одна в другую, с отсутствием аппетита, превратившим её в блеклую тень самой себя. И тут вроде бы всё понятно. Понятна даже реакция сына, который примчался сразу как смог и возненавидел отца, чуть только всё узнал.

Но что в голове происходило у близкого друга детства Кости и начальника Стаса понять очень сложно. Они будто одурели неожиданно и разом оба. Пока Максим лежит в реанимации они как взбесившиеся павианы в наглую начинают флиртовать с Викой. Где там совесть и сопереживание? Где солидарность? Наверное, далеко далёко.

Вообще к середине книги всё отчётливее складывалось впечатление, что Максима все похоронили сразу после аварии. Даже Вика, его жена, постоянно вопрошающая, как же он мог так с ней поступить, выкинула его вещи, пришла к мысли, что отношения их заметно похолодели с годами, и отправилась отдыхать с Костей на дачу.

И тут сюжет переворачивается с ног на голову. Если до дачи Оршанская была исключительно жертвой, то перед самым отъездом на дачу и уж тем более там она становится такой же предательницей, как и Максим. Муж в критическом состоянии, а она неоднократно занимается сексом с Костей, и в этом для неё как-будто ничего дурного нет. Наоборот даже! Вика уже рассуждает, что когда муж поправится, она с ним разведётся и (на это только намёк) попытается отнять у него его же ребёнка.

Кстати да, ребенок Максима Гриша очень привязался к Вике, а она к нему, и в целом эта линия прекрасна. Мальчик обворожительный, прописан отлично, будто с натуры. И всё, вплоть до отдыха на юге, вызывает к нему лишь сочувствие и надежду, что судьба будет к нему благосклонна.

Итак, сюжет я весь пересказывать, конечно, не буду, просто до дачного коитуса и после него риторика героини не меняется вовсе. Вика продолжает клеймить мужа за измену, страдать от того, что любимый человек вот-вот умрёт, но ей уже не веришь. Она его не любила, иначе не позволила бы себе такую подлость.

И самое интересное, Максим то успел попросить прощения, а вот Вика так и не поняла, что натворила.