Buch lesen: «Проклятие Айви»

Schriftart:

Иллюстратор Ангелина _ms_emma Бахмурина

Бета-ридер Дмитрий Чурюмов

Модель парной иллюстрации под водой milkinamarta

ISBN 978-5-0059-2915-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– Давай, лови ее! Лови! – голоса за спиной звучали громче и громче. Дыхание сбилось, бежать становилось все труднее. Как только ее догонят, снова придется терпеть издевательства и насмешки.

– Кайл, сколько можно бегать? Хватай ее уже!

Трое девчонок, Николь, Эшли и Ханна, потирая руки, нетерпеливо ждали у покатой скалы, пока Кайл поймает рыжеволосую одноклассницу. Она уже изрядно выдохлась, так что ее бег стремительно замедлялся с каждой секундой. Чуть ускорившись, мальчишка протянул руки и что было сил толкнул девочку в спину. На мокром вязком песке у нее не было шансов устоять: ноги запутались, и она всем телом рухнула на землю, больно ударившись лбом.

– Ха! Так тебе и надо! – победно засмеялся Кайл.

Все остальные тут же сбежались, окружив свою жертву. Они смотрели на нее сверху-вниз, тыкали пальцами и пинали ногами песок в ее сторону, не переживая о том, что могут попасть в лицо. Этого они и добивались.

– Чего вылупилась, уродина? – присела на корточки Николь, потянув одноклассницу за рыжий локон. – Не смей смотреть на нас своими жуткими глазищами, поняла?

– Отпусти! – тщетно попыталась вырваться бедняжка.

Снова издевательский смех. Они всегда так поступали с теми, кто отличался от них. В данном случае отличие было слишком выраженным: длинные ярко-рыжие волосы и гетерохромия глаз. У Айви Элфорд с рождения левый глаз карего цвета, а правый – голубого, что привлекало еще больше чужого внимания.

Она никогда бы не подумала, что с ней что-то не так. Раньше никто не позволял себе обижать ее, но нынешние одноклассники никак не могли оставить девочку в покое, ежедневно выслеживая после школы или во время ее одиночных прогулок. Им доставляло удовольствие насмехаться над ее необычной внешностью, вселять страх, неуверенность и нелюбовь к самой себе. Вскоре Айви поверила в то, что она действительно выглядит не нормально, и, видимо, оправданно оказывается каждый раз униженной, сидящей на земле перед толпой жестоких сверстников. Ей было почти тринадцать, и все это продолжалось уже достаточно долго. Никто не мог встать на ее защиту, ведь Айви боялась рассказать о том, что с ней происходит, даже родителям. Девочка опасалась, что, если кто-то об этом узнает, ей сделают еще хуже, поэтому боролась сама, как могла.

– Посмотри на себя! Что с твоими глазами? Это же кошмар! Ты уродина, Айви, – продолжала Николь. Она больше всех ненавидела Айви, постоянно цеплялась, обзывалась и настраивала других против нее. – У-ро-ди-на.

– Сама уродина, – пробубнила себе под нос девочка.

– Что ты сказала? Ребята, вы это слышали? – ошарашенно оглянулась по сторонам Николь. – Ну, сама напросилась, – она схватила Айви за пальто и заставила подняться на ноги.

Остальные не упустили возможности пнуть рыжую, зная, что она все равно будет молчать. Обзывательства не утихали, с каждым разом приобретая все более грубую форму и жестокость. Николь дала насладиться своим друзьям этим моментом, после чего поволокла Айви прямо к воде.

– Нет! Пожалуйста! Николь, хватит! Пусти меня! – завопила она.

– Хорошо, как скажешь, – ухмыльнулась Николь и толкнула Айви в холодное море.

На дворе стоял январь – никакой разумный человек не полез бы в воду. Одно лишь присутствие рядом чего стоило: ледяной ветрище, осадки от дождя до снегопада, озверевшее море, смывающее волнами половину пляжа. Теперь весь ужас воды, пробирающей до костей, Айви испытала на себе. Ее одежда промокла до нитки, но одноклассники не позволяли ей подняться с места.

Эшли вцепилась Айви в волосы и силой опустила ее голову под воду. Кайл был рад помочь подруге, ведь несчастная извивалась и отчаянно пыталась вырваться. Вдвоем удержать ее было куда проще. Айви одолела жуткая паника, запас кислорода стремительно иссякал, казалось, будто это длилось целую вечность. Она начала вырываться еще сильнее, чувствуя, что вот-вот больше не сможет сопротивляться и останется здесь навсегда. Девочка всерьез поверила, что они собираются утопить ее. Если бы только кто-нибудь услышал беззвучный, полный боли крик…

Наконец, пытка прекратилась, и Айви резко вынырнула, вбирая в себя столько воздуха, сколько смогли позволить ее легкие.

– Получила, страшила? Все, уходим отсюда, – скомандовала Николь. – А ты… – она наклонилась к Айви. – Если кто-то узнает об этом, из воды больше никогда не выйдешь. Поняла?

Айви больше не поднимала на нее взгляд, чтобы снова не получить за это. Смеющаяся компания стремительно удалилась с пляжа, даже не догадываясь о том, что только что окончательно доломали душу ни в чем не повинной девочки.

Нужно было как можно скорее покинуть воду, ведь рядом больше никого не было, и ничто ей не угрожало, но Айви свернулась калачиком, позволяя волнам накрывать ее с головой и прилипать песчинкам к лицу. Она горько расплакалась от обиды, страха и беззащитности, роняя крупные слезинки на дно морское.

Зима. Столбик термометра едва поднимался до плюсовой температуры, а на холодном берегу рыдала Айви, проклиная себя и свое существование.

Глава 1

Пять лет спустя

Она задумчиво сидела в местной закусочной, потягивая через трубочку свой любимый ананасовый сок. Иногда настолько увлекалась, что опомниться заставлял лишь громкий бурлящий звук, означающий, что в стакане уже пусто.

– Держи, Айви, это тебе, – рядом внезапно появилась миссис Нельсон с воздушным пирожным на блюдце и очередным стаканом сока. Она тепло улыбнулась девушке.

Миссис Нельсон было около шестидесяти. Добродушная, приветливая женщина, которая держала уже на протяжении многих лет маленькую семейную закусочную. Айви с самого детства знала ее, часто приходила с родителями к ней на ужин и забегала после школы за порцией венских вафель. Миссис Нельсон любила Айви за ее скромность, озорной смех и чудесные рыжие локоны. Она воспринимала девочку как родную, как свою внучку, поэтому всегда угощала ее и не брала за это денег. Теперь Айви выросла, учится в выпускном классе, так что принимать частые угощения уже не позволяла совесть.

– Спасибо, миссис Нельсон, но не стоило, – улыбнулась она.

– Еще как стоило. Думаешь, я забыла? А вот и нет. С днем рождения, красавица.

Айви непроизвольно отвела взгляд и тут же поникла.

– Красавица… Мне до нее далеко.

– Не обесценивай себя и никому не позволяй этого делать, – тихо сказала миссис Нельсон. – Я не видела никого краше, Айви, за все свои годы. А теперь скорее попробуй пирожное, оно с новым кремом, – женщина чмокнула именинницу в макушку и вернулась к посетителям.

С тех времен, когда над бедной девочкой издевались толпой в безлюдных углах города, прошло несколько лет. Все они выросли, и, конечно, Айви больше никто не бил, не подстерегал в переулках, чтобы дернуть за волосы, однако отношение к ней так и не изменилось. Зато изменилось ее восприятие самой себя.

Если говорить кратко, она мечтала выколоть свои глаза каждый раз, когда замечала себя в зеркале. Сколько статей она изучила о гетерохромии, сколько комментариев в интернете прочитала о том, как другие относятся к глазам разного цвета. Многие даже восхищались такой редкостью, примеряли на себя линзы, чтобы хоть немного приблизиться к невозможному, но Айви не понимала их и была готова отдать все на свете, лишь бы стать невзрачной мышкой без отличительных черт. Пусть лучше никто не замечает, чем так. Бывало, люди откровенно разглядывали ее лицо. Неизвестно, о чем они думали в тот момент, но для девушки подобное внимание стало ужасающим. Ей без конца казалось, что на нее набросятся с насмешками и кулаками, что все снова повторится, как в детстве. Теперь она по привычке опускает глаза при общении.

Уже большинство ровесниц познали плюсы и минусы первой любви, отношений, прогулок за ручку и тайных встреч, но Айви этого избегала. Все, что она делала, – училась, проводила вечера с родителями и иногда встречалась с Фиби, единственным человеком, которого, наверное, все же можно назвать подругой. По крайней мере, она никогда не была замечена в косых взглядах и издевательствах над Айви.

Однако девушка все равно опасалась любых тесных связей с людьми, вздрагивала от резких движений рядом с собой, а на прикосновения негативно реагировала. Родители Айви помнят ее ласковой, веселой и любящей внимание девочкой, которая рассказывала незнакомцам на улице стихи и пела песни на семейных праздниках. Она много смеялась, и все восхищались ее умением зарядить людей энергией, а со своими рыжими локонами и особенными глазами Айви сражала наповал любого, где бы она ни оказалась.

Только вот продолжалось это до тех пор, пока ее не перевели в другую школу. Прежняя была с математическим уклоном, и эта программа оказалась творческой Айви не по зубам. С каждым годом становилось все сложнее и сложнее. Математика подвластна далеко не всем, так что школа периодически теряла своих учеников. И в шестой класс девочка перешла уже на новом месте. Там-то и начался ад.

Спустя недолгое время мама стала замечать в дочери изменения. Ей казалось, что так и должно быть, ведь она находилась среди незнакомых людей, а большинство прежних друзей осталось в старой школе. Первое время они, конечно, виделись, но вскоре все стало сходить на нет. Это нормально, когда у тебя появляется новый круг общения, вот только у Айви этого не случилось. Все свое свободное время она сидела за уроками или рисованием в своей комнате, напрочь отказывалась выходить на улицу, а родителей уверяла, что все в порядке. Она изо всех сил старалась не выдать всего, что с ней происходило на самом деле. Одна только мысль о том, что эти мучения повторятся, заставляли внутри все съеживаться от страха. Хотя все и так повторялось, даже при ее молчании.

Шло время, но девочка так и не стала прежней, и никто не знал, случилось ли что-то или она просто переросла свое озорство.

– Айви! Айви, постой! – позади послышался знакомый голос. Девушка обернулась и увидела бегущую за ней подругу.

– Привет, Фиби.

– Прости, я не забыла, просто замоталась. Знала, что застану тебя здесь, – она говорила сквозь частое прерывистое дыхание.

– В чем дело?

– Сейчас, – Фиби полезла в свой рюкзак и достала оттуда плюшевого кита. – Вот, это тебе. С днем рождения!

– Ты чего?! Это вовсе не обязательно, – скромно улыбнулась именинница.

– Замолчи и возьми подарок. Ну же, Айви, я так старалась! Посмотри, какой он милый! – жалобно протянула подруга и с надеждой взглянула своими глазами, визуально увеличенными через очки для зрения.

– Ладно, ладно! Спасибо, он и правда чудесный, – ответила Айви и прижала к себе нового жителя своей комнаты.

– Ну что, миссис Нельсон уже угостила тебя чем-то праздничным?

– Да, как обычно, настояла на своем фирменном пирожном.

– Это уже традиция. Так и что, ты даже совершеннолетие свое отмечать не будешь?

– Ну, могу пригласить тебя к себе на какое-нибудь кино с мороженкой. На большее я не готова, прости, – пожала плечами Айви.

На самом деле она мечтала о празднике, только никто не захочет идти, и она снова просидит грустная, поедая гору салатов в одиночестве. Так уже было однажды.

– Я согласна! А что посмотрим? Может, какую-нибудь мелодраму? Ой, не совсем празднично… Давай комедию? Или…

– Смотрите-ка, кто это тут у нас, – вальяжным шагом навстречу шли Николь и Эшли. Они не упустили возможности зацепить одноклассниц. – Общество дурнушек на прогулке.

Снова этот издевательский тон, преследующий изо дня в день, хотя Фиби они тоже не принимали за нормальную. Все из-за ее чудаковатого вида: всегда два коротеньких хвостика, очки в круглой черной оправе, конопатое лицо и одежда с детскими принтами, несмотря на то, что она уже давно выросла из этого. Только над ней никогда не издевались.

Айви на ее фоне была совсем другой. Она не выглядела чудачкой, наоборот, аккуратной и ангельски-милой, по-настоящему необычной, однако все равно раздражала тех, с кем училась.

– Празднуете убогий день рождения? Да-а… Убогий день, убогая жизнь, убогая внешность. Как ты живешь вообще?

– Отстаньте от нее! – заступилась Фиби за подругу.

– А то что? Заразите убожеством? Да, это действительно страшно! Пошли отсюда, – сказала Николь и, взяв Эшли под руку, ушла своей дорогой.

Насмешка звучала в каждой ее фразе, в каждом слове. Казалось, она вся состояла из грязи, поэтому ходила и пачкала ею остальных. Для нее это ничего не значило, а вот настроение Айви вновь рухнуло.

– Ну что, идем? Какое мороженое будешь? – спросила Фиби.

– Ты прости, но я что-то нехорошо себя чувствую. Наверное, мне лучше стоит пойти домой одной, – девушка выглядела потерянной, часто моргала, словно не могла понять, где находится. Хотя этим жестом она просто пыталась избавиться от подступивших слез.

– Айви, пожалуйста, неужели это из-за Николь? Да не обращай ты на нее внимания, она же просто дура.

– Извини, Фиби, в другой раз. Спасибо за подарок, – отрезала Айви и быстрым шагом направилась домой.

Фиби не знала, что над подругой физически издевались продолжительное время, пока никто не видел. Ей и в голову не могло прийти, что кроме подколов и насмешек было нечто ужасное, и Айви выросла не той, кем должна была, а той, кем ее сделали.

Подруге она соврала о плохом самочувствии. На самом деле ей просто хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, сделать так, чтобы никто не знал ее. Каждое слово Николь резало сердце Айви на части, заставляло снова и снова вспоминать страх, боль и осознавать, что ей не быть такой, как все. Куда бы она ни пошла, везде будут преследовать взгляды и перешептывания за спиной. От этого не убежать, хоть она все еще пыталась.

Однако дома Айви действительно почувствовала себя неважно. Помимо тревожности после нежеланной встречи было что-то еще. Это что-то заставляло чувствовать легкое головокружение и неприятное, но терпимое нытье в ногах.

– Айви, наконец-то ты вернулась, – с улыбкой встретила мама. – Мы с папой приготовили твою любимую рыбу в сливочном соусе, а на кухне еще ждет праздничный торт с безе.

Миссис Элфорд светилась от каждой своей фразы, предвкушая, как они семьей сядут за этот «вкусный» стол и отметят совершеннолетие своей прекрасной дочки. О том, что Айви никого не пригласит, они знали, поэтому старались порадовать ее своими силами, как могли.

– Супер, мам, спасибо! – новость о любимых блюдах немного подняла настроение девушки.

Айви вместе с мамой и папой расселись по местам. Аппетитные ароматы распространились по всему первому этажу дома – устоять было просто невозможно. На фоне негромко играла музыка, придавая моменту торжественности, ведь в обычные дни каждый прием пищи проходил под болтовню телевизора. Мистер Элфорд, отец Айви, очень любил это, а вслед за ним полюбили и остальные. Если в доме молчал телевизор, уют и домашняя обстановка переставали существовать. Это, своего рода, традиция, привычка, от которой не нужно избавляться.

– Ну что, начнем с поздравлений? – заговорил папа, глядя на дочь, и поднялся с места, крепко сжимая в руке бокал с вином. – Моя милая Айви. Теперь ты совсем взрослая, хоть и все еще являешься для нас малышкой. Мы очень ждали тебя, а когда ты появилась на свет, просто потеряли дар речи. Глядя на тебя, все сразу стало ясно: ты особенная, не такая, как все, и тебя ждет необыкновенная судьба.

Глаза мистера Элфорда вдруг заблестели. Он не сводил взгляда с Айви. Перед ним сидела все та же маленькая дочка с самой красивой, даже где-то детской, улыбкой и медными локонами, отливающими на свету настоящим пламенем огня.

– Ты так любишь музыку, часто сидишь в наушниках, поэтому мы с мамой решили подарить тебе хорошие, качественные. Мы не разбираемся, но в магазине сказали, что это последняя модель. Надеюсь, угодили, – отец затаил дыхание и протянул дочери коробку с бантиком.

– Боже мой, это то что нужно! Спасибо! – Айви рассмеялась от радости и бросилась обнимать родителей. Она на самом деле была счастлива такому подарку, ведь музыка – неотъемлемая часть ее души.

– У нас есть еще кое-что для тебя, – сказала мама.

– Еще подарок?!

– Да, как память. В таких случаях принято дарить украшения, ведь они могут быть с тобой всегда, если захочешь. Вот… держи. С днем рождения, солнышко, – миссис Элфорд протянула дочери длинную коробочку. Айви открыла ее и увидела много-много маленьких ракушек, украшающих золотую цепочку. Ей было приятно внимание и от Фиби в виде плюшевого кита, и от родителей, но она даже не подала виду, что вся эта морская тематика пробирает ее до дрожи.

Милые существа и все подводные прелести не сделали ей ничего плохого, однако с того самого дня Айви панически боялась воды и до сих пор чувствовала, как задыхается. Невидимые руки одноклассников по-прежнему удерживали ее на дне. И каждое их слово в ее адрес опускало девушку все глубже и глубже.

– Мам, пап, спасибо вам! Я очень ценю все, что вы для меня делаете, – она тепло, но коротко обняла обоих и одарила своей улыбкой. Родители облегченно выдохнули: угодили с подарком.

После поздравлений все приступили к манящим блюдам. Красная рыба в сливочном соусе по праздникам была традицией их семьи. На языке чувствовался всеми любимый нежный вкус с кислинкой лимонного сока и пряными частичками тимьяна. Настоящее наслаждение.

Однако спокойствие разрушил внезапный приступ кашля у Айви. Что произошло, не поняли не только родители, но и сама девушка.

– Что такое? Кость? Том, она подавилась костью! Айви! – мама запаниковала, бросилась к дочери, не зная, что делать.

Ее лицо покраснело, она держалась за горло и не могла произнести ни слова. Что-то мешало, но это точно была не кость. Обессилев, Айви упала со стула на колени, продолжая кашлять так, будто ее сейчас вывернет наизнанку. Родители окружили дочь, стараясь помочь хоть чем-нибудь, пытались всунуть в руку стакан воды, но она не реагировала. Из глаз полились слезы, грудь жгло так, словно все нутро сгорало в беспощадном пожаре заживо, и это не прекращалось. Она начала задыхаться.

Миссис Элфорд уже прокляла этот обед, эту чертову рыбу, но в какой-то момент вдруг стало тихо. Это произошло так же внезапно, как и началось. Айви жадно вбирала в себя воздух, пыталась заполнить легкие, насколько это возможно.

– Что это было? – спросила мама, глядя на нее.

– Айви, ты в порядке? – отец коснулся ее щеки, но девушка лишь ошарашенно водила глазами по пространству.

Еле отдышавшись, Айви медленно поднялась на ноги. Все тело дрожало от испуга и боли, а виски по-прежнему пульсировали, отзываясь звоном в ушах.

– Можно я пойду полежу? – хрипло спросила она.

– Конечно, милая. Я принесу тебе в комнату воды. Ложись, – ответила миссис Элфорд, обеспокоенно провожая ее взглядом.

Глава 2

Достаточно продолжительное время Айви не могла отойти от произошедшего и пыталась восстановить дыхание. Горло неприятно раздирало от дикого кашля, но дело было вовсе не в косточке. Айви знала, что ничем не подавилась, ведь в этот момент у нее во рту даже ничего не было. Тогда что случилось?

Девушке уже стало казаться, что это реакция организма на сегодняшний случай с Николь. Будто бы он подавал знак, предупреждал о том, что нужно держаться от нее подальше. Но все позади, Айви удалось успокоиться, однако мышцы в ногах до сих пор неприятно выкручивало. Это не давало забыться окончательно. Может, из-за каких-то физических нагрузок, может, на погоду, кто знает? Сегодня вообще все как-то не так.

Обняв нового плюшевого друга, которого подарила Фиби, Айви незаметно провалилась в сон, хотя время было еще даже не вечернее. Но за эту половину дня ее силы настолько исчерпались, что можно сравнить с полноценно прожитым днем от рассвета до заката. Девушка не видела никаких снов, лишь кромешную темноту и небытие. Приход мамы в ее комнату также остался незамеченным. Казалось, за окном даже может пролететь метеорит, и тот не сможет разбудить Айви.

Праздничный стол уже давно опустел, торт так и не тронут именинницей, ждет своего часа в холодильнике. Вечер плавно перешел в ночь, позволяя мраку окутать улицы и дома. Ничто уже не способно разрушить тишину, абсолютно все живое погрузилось в тоннель, ведущий напрямую в новый день. Так казалось до этой самой минуты.

Жарко, душно, мокро и невыносимо больно. Айви даже не успела проснуться, как ее пронзительный, душераздирающий, оглушительный крик заставил подорваться с постели родителей и, может быть, ближайших соседей. Этот звук пробрался сквозь открытые окна и эхом разнесся по узкой безлюдной улочке. Отец первым ворвался в комнату дочери, которая так и не прекращала кричать. Ее бросало по кровати из стороны в сторону, она не могла находиться на одном месте, не могла замолчать, не могла справиться. Эта адская боль не имела истоков, она была повсюду, рвала изнутри живот, грудь, ноги, голову, душу.

– Я умираю! Помогите! – выдавила из себя девушка сквозь выворачивающие наизнанку вопли.

Миссис Элфорд трясущимися руками кинулась набирать номер скорой помощи, а отец пытался удержать Айви на одном месте, чтобы не дать ей упасть с кровати во время приступа. Но ее движения оказались такими резкими, сильными, что мистер Элфорд с трудом справлялся. На его лбу выступил пот то ли от усилий, то ли оттого, что Айви до смерти напугала его.

– Оливия, скорее! – поторапливал он жену. – Что мне делать? Что с ней?

– Они едут, Том, – сквозь слезы выкрикнула миссис Элфорд. – Айви, боже мой, что с тобой? Что болит, дочка?

Но девушка не слышала, что ей говорят. Все затмила боль. Еще чуть-чуть и она больше не выдержит. Ей уже хотелось поскорее закончить это и неважно каким именно способом. Она хваталась за ноги, руки, голову, раздирая кожу до крови. Теперь вся она была исцарапана так, будто на нее напал дикий зверь. Только это чувство казалось ничем по сравнению с тем, что творилось внутри.

– Убейте меня! Прошу!

Белая простыня смялась под извивающимся телом и обрела хаотичные алые разводы. Это были уже не просто царапины, а настоящие раны.

– Том, держи ее, прошу! Она сейчас покалечит себя! – кричала Оливия параллельно с Айви. Смесь всех этих звуков создавала нечто невыносимое для ушей и безумное для понимания. Нет никаких сомнений: соседи, стоя на улице, уже пытаются понять, откуда исходят крики и кого убивают.

Время потеряло свой смысл. Какая разница, насколько быстро приехала скорая, если этот кошмар длился уже целую вечность? Айви не могла объяснить, что с ней, не могла замолчать. У родителей, в свою очередь, душа рвалась на мелкие кусочки, глядя на все это. Они ничем не могли ей помочь, как бы ни хотелось. Руки отца испачкались кровью – он из последних сил старался сдержать Айви на кровати, но с каждым ее рывком делать это становилось все труднее. Как она сама не устала – совершенно непонятно.

За окном замелькали маячки скорой помощи. Миссис Элфорд бросилась к двери.

– Умоляю, скорее! Наверх! Я не знаю, что с ней. Только помогите, прошу!

Вопли донеслись и до врачей. У каждого из них уже запустился мозговой штурм: что могло спровоцировать такую боль, откуда она взялась, где именно болит?

Лицо Айви стало бледным, измученным, она больше не могла вынести ни секунды.

– Пожалуйста, обезбольте ее, что бы это ни было! Она так уже долго! – умоляла Оливия, больше не вытирая слезы. Какой смысл, если они тут же снова скатывались по щекам?

Держали Айви втроем, чтобы вколоть обезболивающее. Она даже не заметила, как иголка проткнула кожу. Сейчас любое вторжение в тело было бы куда приятнее, чем то, что пришлось терпеть. Но спустя пару минут крики стали прерывистыми, не такими громкими, сходящими на нет, а сила, с которой девушку бросало по всей кровати, постепенно начала угасать. В этот момент Айви почувствовала себя ватой, не способной даже моргнуть. И это радовало. Пусть лучше так. Все что угодно будет лучше, чем снова пройти этот ад.

Она свернулась калачиком и глубоко задышала. Вся одежда промокла насквозь, волосы превратились в мелкие сосульки, а тело била мерзкая дрожь. Она горела снаружи и изнутри. Все попытки разговорить девушку после того, что с ней случилось, оказались тщетны. Единственное, что она произнесла:

– Я почти умерла.

После обезболивающего Айви быстро успокоилась и позволила себя осмотреть. Температура тела повысилась до 39.8 градусов, однако вскоре после очередного, уже сбивающего температуру укола симптомы заметно ослабли, и всем удалось выдохнуть. Стены дома больше не содрогались от душераздирающих криков, а сама Айви сразу уснула. От госпитализации семья отказалась, намереваясь обратиться на следующий день в клинику, где они обычно наблюдались. Но после ухода врачей миссис Элфорд еще полчаса провела у постели дочери, обрабатывая раны, которые она сама себе нанесла.

Родители не спали почти всю оставшуюся ночь. Лишь под утро удалось хоть ненадолго забыться, однако будильник прозвенел так скоро, что лучше бы и вовсе не ложились. Они боялись этого момента, боялись заглянуть к дочери в комнату, застать ее за новым приступом или чего похуже… Но в доме стояла тишина, Айви спала и будить ее не пришлось, ведь на учебу, разумеется, она не пойдет. На повестке дня важные вопросы и их решение. Так это оставлять нельзя. Бедняжка чуть не умерла от боли прямо на глазах у родителей, а они ничего не могли сделать, не понимали, как помочь. Хуже не придумаешь наказания.

По такому случаю и Оливия, и Том тоже остались дома, взяв на работе отгул. Они молча пили зеленый свежезаваренный чай. Никто из них не решался начать разговор, каждый прокручивал в своей голове этот ночной кошмар, а в придачу ко всему в памяти всплыл приступ кашля у Айви за вчерашним обедом. Может, это действительно была не случайность?

Оглушающая тишина разбудила девушку. Глаза открылись слишком резко, не давая возможности привыкнуть к утреннему свету. Первое, о чем она подумала: «Где я?». Приподнявшись с подушки, она осмотрелась и все вспомнила: эта ночь не была сном. Воспоминания отзывались где-то маленькими, а где-то совсем неприятными пощипываниями в виде царапин на теле. Айви оглядела себя: под ногтями засохла кровь, на ногах и руках виднелись алые разводы, отпечатавшиеся также и на постельном белье. Она в ужасе округлила глаза, вспоминая жар, озноб, разрывающую на куски боль, свой крик, врачей и тишину. Но сегодня не осталось ничего, кроме отметин на коже. Что это? Грипп какой-то? Инфекция? Непонятно, однако с постели ей легко удалось встать.

Она приняла душ, смыла с себя остатки крови, почистила зубы и прилив сил не заставил себя ждать. Родители с первого этажа услышали звук фена и приготовились увидеть Айви. Но перед тем как спуститься вниз, девушка оделась в закрытую одежду, чтобы скрыть те самые следы от ногтей, иначе у посторонних возникнут вопросы. Она однозначно не хотела привлекать к себе еще больше внимания, чем обычно. Пусть лучше думают, что она чокнутая, раз нацепила на себя теплые вещи в жаркую погоду.

Привычные шаги по лестнице звучали так, будто бы все в порядке. И когда мистер и миссис Элфорд увидели дочь, груз с плеч рухнул сам собой.

– Айви! – вскочила с места мама. – Как ты себя чувствуешь?

Девушка на секунду прислушалась к своему телу и ответила:

– Все хорошо, мам.

– Ничего не болит? Не лихорадит? Давай измерим температуру?

Айви присела за стол к отцу. Он молча взял ее руку, нежно перебирая костяшки. Кажется, чувствовать, что с ней все хорошо, было куда спокойнее, чем знать это на словах. Через несколько минут градусник показал 36.7. Миссис Элфорд даже улыбнулась.

– А ты куда собралась? – спросила она.

– Как куда? В школу.

– Нет, Айви, сегодня лучше остаться дома. То, что произошло ночью, ничем хорошим не пахнет. Нам нужно обратиться к врачу.

– Но я ведь хорошо себя чувствую.

– Расскажи, что это было? Где болело? Как все началось?

Она мысленно вернулась в тот момент. Поморщилась… Медленно заговорила:

– Я спала, потом внезапно заболело все тело. Нет, даже не заболело. Оно будто ломалось, горело, рвалось на части. Я не знала за что хвататься. Я стала комком боли. Голова раскалывалась, все выкручивало… особенно ноги. Сначала подумала на судороги, но такое ведь невозможно, чтобы от макушки до пяток? Хотелось просто умереть.

– И ты еще в школу собралась? Том, поедем прямо сейчас. Я не хочу, чтобы это все повторилось, – миссис Элфорд тут же засобиралась. Айви с отцом подчинились ее приказу.

В клинике по назначению лечащего врача девушка прошла все, что только можно было, но результаты не показали никаких отклонений. Это одновременно и порадовало, и озадачило всех, включая саму Айви. Наверное, можно расслабиться, выдохнуть, ведь все в порядке, но почему так тревожно на душе? Будто было бы спокойнее и логичнее, если бы у нее что-то нашли. Хотелось объяснений, но врачи не волшебники, они видели то же самое, что и остальные: абсолютно чистые анализы и показатели в пределах нормы.

Вечером позвонила подруга. Айви редко прогуливала уроки, так что своим отсутствием все же заставила обратить на себя внимание.

– Где ты была? Я звонила, – взволнованно спросила Фиби.

– Эм-м… Я плохо себя чувствовала, и мама сказала остаться дома, – ответила Айви.

Фиби можно было рассказать о том, что произошло, но зачем? Все равно она ничем не смогла бы помочь. К тому же, если опустить подробности, так оно и было.

– А сейчас уже лучше?

– Да, я завтра буду в школе. Так что увидимся.

Засыпать было страшно. Вдруг это снова произойдет? Тело ничего не предвещало, даже ноги больше не крутило, как вчера, поэтому Айви легла в постель, стараясь отключиться как можно скорее. Отец зашел к ней в комнату, чтобы убедиться, что все в порядке, поцеловал в макушку и вернулся к себе.

Утром все встало на свои места. Все-таки хорошо, когда в доме спокойно и все здоровы. Проживая день за днем, этого не замечаешь, но стоит только чему-то случиться, как мечтаешь вернуться в обыденность.

Вот Айви и вернулась. В школу. Снова одета не по погоде – сегодня царапины покрылись корочками и стали еще заметнее. Но как же непривычно находиться в этих стенах после всего одного дня отсутствия. Каждый раз девушка переступала через себя, когда шла навстречу тем, кто испортил ей всю жизнь. Она боролась с внутренним криком ежедневно и не всегда удачно. Порой, возвращаясь домой, она запиралась в ванной, включала воду и выплакивала все до последней капли, чтобы ничего не осталось, чтобы не сорваться при родителях или Фиби. Бывало, даже делала себе больно, когда очень хотелось кричать, поэтому на бедрах теперь виднелись мелкие шрамы от лезвий.