Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира

© Алексеева М.А., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Портрет короля Англии Генриха Четвертого.

Неизвестный художник, XVI век, National Portrait Gallery, London.

Генрих Четвертый. Часть первая

Если вы ознакомились с текстом пьесы «Ричард Второй», то помните, что действие заканчивается в феврале 1400 года смертью низложенного короля в далеком и хорошо укрепленном замке Помфрет. Свергнувший его Генрих Болингброк восседает на троне, теперь он именуется королем Генрихом Четвертым. Следующая пьеса-хроника Шекспира посвящена именно этому монарху.

Попробуем прикинуть, с каким багажом персонажи подошли к началу первого акта. Заодно и определим, когда именно происходят события, а то ведь автор нам точную дату не указывает, так что приходится догадываться по косвенным признакам.

Строго говоря, Генрих надел на себя корону незаконно. Ричард, севший на престол после своего деда Эдуарда Третьего, был в полном, так сказать, праве: он – сын покойного старшего сына, Эдуарда Черного Принца, так что никаких вопросов. После него в очереди стоят потомки мужского пола по линии следующего выжившего сына, Лайонела, а уж только потом дело дойдет до третьего сына, Джона Гонта, или его потомков, одним из которых как раз и являлся Генрих Болингброк. Ричард Второй в полном соответствии с законами престолонаследия назвал своим преемником Роджера Мортимера, поскольку сыновей у дяди Лайонела не случилось. Однако его дочка Филиппа вышла замуж за Эдмунда Мортимера, 3-го графа Марча, и подарила Лайонелу внука, этого самого Роджера, который и должен был стать следующим королем Англии, ежели у Ричарда не останется сыновей. Но Роджер Мортимер, 4-й граф Марч, к сожалению, погиб в Ирландии в 1398 году. Помните, в «Ричарде Втором» приводится сей прискорбный факт? Именно поэтому, собственно говоря, король Ричард и собрался в тот ирландский поход, который в итоге обошелся ему слишком дорого. Убийство наместника короля в Ирландии нельзя было оставлять безнаказанным.

Хотя 4-й граф Марч погиб в относительно молодом возрасте (ему было всего 24 года), обзавестись двумя сыновьями он успел, не говоря уж о двух дочерях. И сразу после убийства Роджера король Ричард провозгласил своим преемником его старшего сына Эдмунда, 5-го графа Марча. Мальчику в момент гибели отца было всего 6 лет. Если вы уже читали пьесу «Генрих Шестой», то помните сцену в Тауэре, когда Ричард Йорк приходит к умирающему старому родственнику по имени Эдмунд Мортимер. Вот это он и есть, тот самый 5-й граф Марч. Правда, на самом деле ему на момент той беседы было 33 года и ни в каком Тауэре он тогда не сидел, но Шекспира это ни в малейшей степени не смущало. Ему для развития фабулы нужен был старый умирающий узник – и хоть трава не расти.

Это я к чему веду-то? А к тому, что в 1399 году, когда Генрих Болингброк самовольно вернулся в Англию из изгнания, в королевстве имелся совершенно официально признанный наследник престола: малолетний Эдмунд Мортимер, 5-й граф Марч, прямой потомок (правнук) Лайонела Кларенса, второго (из выживших) сына Эдуарда Третьего, в то время как мятежник Генрих Болингброк являлся сыном всего лишь третьего сына, Джона Гонта. Таким образом, транзит власти от Ричарда Второго к Генриху Четвертому был самой обычной узурпацией трона «по праву сильного», а не передачей полномочий в строгом соответствии с законом.

При таком раскладе в стране неизбежно начнутся брожение, раскол и недовольство, а там и до открытого противостояния недалеко. Как пишет П. Акройд, «Генрих Болингброк… получил трон с помощью насилия и, возможно, обмана. Корона на такой голове сидела не слишком хорошо и надежно»^[1]. Поэтому в первые годы правления все силы короля-узурпатора были брошены на то, чтобы устранить любые сомнения в легитимности своей власти.

А устранять эти сомнения было ох как нелегко! Во-первых, наличествует законный преемник, мальчик Мортимер, о чем известно всему королевству. Во-вторых, по стране начали усиленно распространяться слухи о том, что и свергнутый король Ричард тоже совсем не умер, а очень даже жив и находится не то в Шотландии, не то в Уэльсе, не то еще где-то. Монахи доминиканского и францисканского орденов читали перед населением проповеди, в которых утверждали, что поверженный король выжил. Генрих Четвертый даже лично общался с некоторыми такими монахами и пытался выяснить у них, откуда сведения и кто своими глазами видел Ричарда, о чем имеются записи хронистов того времени. Только представьте: первое лицо государства лично (!) встречается с какими-то там простыми монахами. Вот до чего неспокойно было на сердце у короля-узурпатора. Он не мог чувствовать себя в безопасности, если Ричард все еще жив.

В начале 1400 года имела место попытка мятежа, устроенная приверженцами Ричарда. Попытку пресекли, мятежников выловили и жестоко наказали. Но этим дело не кончилось. Известно как минимум о двух покушениях на жизнь нового короля в течение 1401–1402 годов. В первый раз ему в постель подложили некую штуковину с отравленными шипами, во второй раз намазали ядом седло. Генрих постоянно был настороже, его слуги все проверяли и перепроверяли по десять раз, так что обошлось.

С бюджетными деньгами тоже как-то неладно вышло. Генрих очень хотел завоевать любовь парламента, поэтому сразу же отменил некоторые из самых жестоких законов Ричарда Второго, а заодно и пообещал, что никогда и ни за что не станет поднимать налоги. Однако в 1401 году во время заседания парламента выяснилось, что сокровищница прежнего короля почему-то пуста. Куда все подевалось – неизвестно, было ли там что-то вообще и если было, то сколько именно, неизвестно тоже. Королю пришлось просить парламент увеличить налоги, а парламент взамен потребовал удовлетворить ряд петиций и жалоб. Компромисс – дело хорошее, конечно, но король быстро сообразил, что каждый раз в ответ на просьбу «дать денег» от его власти будут откусывать по кусочку, и что же ему в итоге останется? Парламент в 1399 году санкционировал коронацию, хотя полномочий свергать королей у него не было. То есть все прошло не вполне законно. Но коль проскочило один раз, может проскочить и в другой. Прецедент – страшная сила! Одного короля низложили – точно так же поступят и с ним, Генрихом, а посему ссориться с парламентом нельзя.

Одним словом, чувствовал себя Генрих Четвертый крайне неуютно.

Вот теперь уже можно обратиться напрямую к тексту пьесы, которую мы будем изучать в переводе Е. Бируковой по изданию 1959 года^[2]. Позволю себе напомнить, что в тех местах, где идет пересказ текста пьесы, имена персонажей и топографические названия приводятся так, как их написал переводчик. Там же, где речь идет о реально происходивших событиях, те же самые имена и названия даются в современной транслитерации, как это принято сегодня. Например, если у Шекспира действие происходит в Уэстминстере или в Гарфлере, то в комментариях я пишу «Вестминстер» и «Арфлер»; если мы рассматриваем эпизод с участием графа Нортемберленда (как написано в переводе), то не удивляйтесь, что в комментариях о реальных событиях в жизни этого графа я называю Нортумберлендом. Прямые цитаты выделены, как обычно, курсивом и приводятся с теми знаками пунктуации, которые стоят в издании 1959 года. Вы же понимаете, что правила синтаксиса с тех пор несколько изменились, равно как и правила написания некоторых слов со строчной или заглавной буквы.

Акт первый

Cцена 1

Лондон. Дворец

Входят король Генрих, принц Джон Ланкастерский, граф Уэстморленд, сэр Уолтер Блент и другие.

Принц Джон Ланкастерский – третий по старшинству сын короля Генриха, он родился в 1389 году, а его возраст на момент сценического действия мы с вами подсчитаем, когда определимся с точной датировкой происходящего. Обычно это удается сделать уже в первой сцене первого акта. Принц Джон – это в будущем тот самый герцог Бедфорд, которого мы встречаем в «Генрихе Шестом» (именно его после смерти Генриха Пятого назначили регентом английских владений во Франции).

Граф Уэстморленд – это Ральф де Невилл, английский аристократ и государственный деятель. За лояльность, продемонстрированную в борьбе с лордами-апеллянтами, предыдущий король Ричард Второй в 1397 году пожаловал барону Невиллу титул графа Уэстморленда. Однако ситуация с грубым и явным нарушением законов наследования после смерти Джона Гонта поколебала преданность графа. Кроме того, вконец распоясавшийся Ричард еще кое в чем ущемил интересы Уэстморленда, который махнул рукой на короля и в 1399 году примкнул к Генриху Болингброку, вернувшемуся из изгнания с целью отвоевать наследство своего отца, Джона Гонта, которое у него отняли самым беспардонным образом. В сентябре 1399 года Уэстморленд вместе с уже знакомым по пьесе «Ричард Второй» Нортумберлендом входил в состав делегации, которая отправилась в Тауэр к королю Ричарду, чтобы убедить его отречься от престола. На документе об отречении присутствует помимо прочих и подпись Ральфа де Невилла, графа Уэстморленда. Родился этот дворянин около 1364 года, точный возраст определим чуть позднее.

Сэр Уолтер Блент – это рыцарь по имени Уолтер Блаунт. В юности он был в свите Джона Гонта, герцога Ланкастера, отца нынешнего короля Генриха Четвертого, участвовал в военных походах. Благодаря близости к Ланкастерам разбогател и обрел определенное влияние при дворе. После смерти Гонта был его душеприказчиком, поэтому немудрено, что в 1399 году Блаунт искренне поддержал сына покойного герцога в его борьбе сперва за возвращение наследства, а потом и за власть.

Ну а с королем Генрихом вам и без моих пояснений все должно быть понятно. Добавлю только отсылку к А. Азимову, который пишет, указывая на источники, что Генрих Четвертый страдал хронической болезнью, одним из симптомов которой было выраженное повреждение кожных покровов, из-за чего он казался старше своих лет. Существовали подозрения, что у короля был сифилис, но Азимов считает это маловероятным, поскольку «в то время сифилис в Европе еще не был распространен. Скорее всего, это был самый обычный псориаз»^[3]. Псориаз, как известно, зачастую связан с затяжными стрессами и нервно-психическими нагрузками, так что все может быть, учитывая непростую жизнь Генриха.

Генрих Четвертый в исполнении актера Уильяма Макриди.

Неизвестный художник, XIX век.

Появившись на сцене, Генрих Четвертый произносит речь, из которой следует, что он наконец собрался в крестовый поход. О своем намерении Генрих объявил, едва став королем (в самом конце пьесы «Ричард Второй»), но до сих пор, как видим, никуда не ушел, так и сидит в Англии. «Уж скоро год, как принято решенье», – говорит он. Стало быть, с момента восшествия на трон прошло не так много времени, примерно год или чуть больше.

– Я так сказал, и больше это не обсуждается, – заявляет король. – Мы собрались для решения других вопросов. Кузен Уэстморленд, расскажи-ка нам, что там Совет надумал. Какую помощь он предлагает для похода в Святую землю?

Почему Генрих называет Уэстморленда кузеном? Да потому что родня. Уэстморленд вторым браком был женат на Джоан Бофор (Бофорт), дочери Джона Гонта, рожденной от связи с Кэтрин Суинфорд. Генрих-то появился в законном браке, а вот от Кэтрин Суинфорд у Джона Гонта родились другие дети, которые позже были легитимизированы при помощи папской буллы, признаны законнорожденными и носили фамилию Бофор. Все эти детки Бофоры (а их немало) приходились королю Генриху Четвертому единокровными братьями и сестрами. Строго говоря, Уэстморленд – не двоюродный брат короля (в нашем понимании – кузен), а зять, но для англичан именовать «кузенами» почти всю родню было в порядке вещей. Были отцы, матери, дети, родные братья и сестры, дядья и тетки; все же прочие вплоть до самых дальних родственников и свойственников – кузены.

– Государь, мы вчера обсудили и утвердили многие статьи расходов по вашему походу, – докладывает Уэстморленд, – но вдруг из Уэльса примчался гонец с ужасными новостями: Мортимер вступил в бой с «лютым, необузданным Глендауром», потерял около тысячи бойцов и попал в плен. А уж о том, как уэльки надругались над трупами наших солдат, мне даже рассказывать тошно.

Уэльки – это, как вы сами понимаете, валлийцы, то есть коренные жители Уэльса. Но со словами Уэстморленда нам придется тщательно разобраться, потому что упоминание Мортимера меня, например, поставило в тупик. Смотрим в перечень действующих лиц – видим «Эдмунд Мортимер, граф Марч». Но мы уже выяснили, что Эдмунд Мортимер, 5-й граф Марч, который был при жизни Ричарда Второго официально признанным наследником престола, родился всего лишь в 1391 году, он должен быть еще слишком мал, чтобы воевать в Уэльсе с Оуэном Глендауром. В чем же подвох? А в том, что Шекспир в очередной раз что-то напутал. Всему виной ужасающее однообразие имен, которые дворяне давали своим детям. Итак, дочь Лайонела Кларенса, Филиппа Плантагенет, вышла замуж за Эдмунда Мортимера, 3-го графа Марча. В этом браке родились сыновья Роджер и Эдмунд. Роджер на правах старшего брата унаследовал после отца титул и стал 4-м графом Марчем, а заодно и наследником престола, как мы уже знаем. После его гибели в Ирландии право на корону перешло к его маленькому сыну Эдмунду, 5-му графу Марчу. А тот Эдмунд, который был младшим братом Роджера, никакого титула не получил и остался просто рыцарем. Что получается? Получается, что Эдмунд-рыцарь – это родной дядюшка Эдмунда-наследника, вот и весь сказ. Шекспир, создавая исторические пьесы, опирался на «Хроники» Холиншеда, и если в «Хрониках» появлялась ошибка, то она плавно перекочевывала в пьесы. Бедняга Холиншед, видимо, совершенно запутался в бесконечных Эдмундах и Роджерах Мортимерах. А Шекспиру-то где было взять другие источники, чтобы что-то сравнить или уточнить? Ни тебе Ленинской библиотеки, ни Британской энциклопедии, ни монографий, даже «Википедии» не было.

Таким образом, тот Эдмунд Мортимер, который попал в плен во время военных действий в Уэльсе, никакой не граф и не наследник престола. Зато дата его пленения известна абсолютно точно: 22 июня 1402 года. В 1402 году в Уэльсе вспыхнуло восстание под руководством Оуайна (Оуэна) Глиндура (Глендаура, Глендауэра), на подавление которого и выступил рыцарь Эдмунд Мортимер. В этом пункте у Шекспира все достоверно. Настоящему Эдмунду должно быть 25 лет, он родился в ноябре 1376 года.

Теперь, когда мы определились с более или менее точной датой (лето 1402 года), у нас есть возможность подсчитать возраст всех действующих лиц. Правда, не факт, что Шекспир пользовался теми же правилами арифметики; возраст его персонажей частенько оказывается совсем иным. Итак, что мы имеем? Королю Генриху Четвертому, который родился весной 1367 года, должно быть 35 лет. Его сыну принцу Джону Ланкастерскому – 13 лет. Уэстморленду примерно 38 лет, дата его рождения определяется «около 1364 года». Уолтер Блент здесь самый солидный по возрасту персонаж, ему около 54 лет (дата его рождения тоже указывается приблизительно, около 1348 года). Ну вот, появилась некоторая ясность.

Как же реагирует король Генрих на известие о том, что его родственник Мортимер попал в плен к валлийскому военачальнику Глендауру? Кстати, если вы забыли: речь идет о том самом Глендауре, войска которого в предыдущей пьесе «Ричард Второй» ждали короля, плывущего из Ирландии, да так и не дождались.

– Ну, если так, то мы ни в какой крестовый поход идти, конечно, не можем, – тут же решает Генрих без малейших колебаний.

Оно и понятно, Мортимер все-таки родня, надо выручать. А по разумению Шекспира, который перепутал двух разных Эдмундов, речь вообще идет о потенциальном наследнике престола. Но складывается впечатление, что королю на самом деле ужасно неохота затеваться с этим походом в Святую землю. Он уже и так протянул целый год (это по Шекспиру, а на самом деле – полтора года), все откладывал, а тут такой замечательный повод подвернулся не идти! Конечно, этот поход был бы очень полезен для легитимизации правления хотя бы в глазах народа, но разве можно оставить страну, когда в ней так неспокойно! И мятежи зреют, и законность престолонаследия под большим вопросом…

– Вторая новость тоже не особо радостная, ваше величество, – продолжает докладывать Уэстморленд. – Она касается положения на севере страны. На Воздвиженье началась битва при Холмдоне, и в ней юный Гарри Перси сражается с прославленным военачальником Арчиболдом. Там такая кровавая рубка идет! Гонец не стал дожидаться окончания битвы, вскочил на коня и помчался сюда с вестями.

Уффф! Здесь снова придется сделать остановку для уточнения деталей. Воздвиженье отмечается 14 сентября вообще-то, а у нас «буквально только что» было 22 июня. Битва при Хомильдон-Хилле (у Шекспира – Холмдон) действительно состоялась 14 сентября 1402 года, командующими были Генри Перси «Горячая Шпора» (или Хотспер – от англ. Hot Spur) и Арчибальд, граф Дуглас. То есть по фактам все совпадает, только со временем беда. Ну да нам не привыкать, сжатие временных периодов – чисто шекспировский прием.

Только вот с Генри Перси не все ладно. Уэстморленд называет его «юным», а ведь ему на самом деле уже исполнилось 38 лет, он давным-давно женат, у него двое детей. И между прочим, женат он не на ком-нибудь, а на родной сестренке того самого Мортимера, который сейчас в плену у валлийцев. Вспоминаем, что в «Ричарде Втором», где действие происходит примерно на 3 года раньше, Горячую Шпору тоже называют юным и тоже безосновательно. Похоже, Шекспиру зачем-то очень нужно искусственно омолодить этого персонажа.

Но короля тревожные вести с поля битвы не беспокоят.

– А здесь у нас Уолтер Блент, как раз только что приехал оттуда. Прискакал из Холмдона и привез отличную новость: граф Дуглас разбит; наши ребята положили десять тысяч шотландских воинов; отважный Перси взял в плен кучу знатных вельмож. Правда же, хорошие трофеи? Ты согласен, кузен?

Ну, в общем, да, трофеи и впрямь знатные. Шекспир не пожалел места и перечислил взятых в плен дворян поименно, чтобы те, кто не ленится, навели справочки и сами убедились: в числе пленных оказался Мордек (Мердок), сын регента Шотландии, он же племянник шотландского короля. Король был стар и немощен, назначил регентом своего младшего брата, вот сынка этого брата и захватил бравый «юный» Генри Перси. Шекспир в этом месте тоже немножко промахнулся, назвав Мордека, графа Файфского, «наследником Дугласа», но это может быть вина не драматурга, а все того же Холиншеда. На суть это не влияет, потому как сын регента по-любому стоит больше, нежели сын даже самого крутого военачальника.

Уэстморленд согласен с королем: трофеи действительно ценные.

– Такой победой гордился бы даже принц королевской крови, – поддакивает он.

Но Генрих, вместо того чтобы радоваться, вдруг впадает в грусть-тоску.

– Мне так завидно, что у Нортемберленда вырос хороший сын, которым он может гордиться, а у меня – черт знает что, мой Гарри – олицетворение распутства и позора. Эх, если бы наших сыновей подменили, когда они еще лежали в колыбелях, у меня был бы такой чудесный Перси в наследниках, а Нортемберленду достался бы Плантагенет. «Да, мне б такого сына!.. Но бог с ним!» – Король перестает сетовать на генетические несправедливости и резко меняет тему: – Итак, кузен, что скажете о дерзком поведении юного Перси? Он решил оставить себе всех пленников, которых захватил в сражении, а мне готов передать только одного Мордека. Это что такое вообще?

– А это его Вустер против вас настраивает, – отвечает Уэстморленд. – Вустер же ваш заклятый враг, вот он и нашептывает племянничку, а тот и рад хорохориться и дерзить.

– Ничего, он мне за все ответит, я уже послал за ним. Но ситуация, как видим, сложная, и в этих обстоятельствах поход в Святую землю придется отложить. В будущую среду созовем Совет в Виндзоре и разработаем план действий. Известите лордов, кузен, и возвращайтесь поскорее, будем с вами думать, какие меры принимать.

– Будет исполнено, ваше величество.

Уходят.

Первая сцена закончилась, но прежде чем идти дальше, имеет смысл сделать комментарий для тех, кто еще не знаком с пьесой «Ричард Второй». В 1399 году Генри Перси, граф Нортумберленд, и его сын, тоже Генри Перси (а я предупреждала, что с именами у нас напряг) по прозвищу Горячая Шпора, а также младший брат Нортумберленда, Томас Перси, граф Вустер, переметнулись на сторону Генриха Болингброка в его противостоянии с королем Ричардом. Это исторический факт, и в пьесе он полностью отображен. Так почему же Ральф де Невилл, граф Уэстморленд, теперь называет Вустера «заклятым недругом» Генриха Четвертого? В предыдущей пьесе ничто, как говорится, не предвещало. Но если покопаться в источниках, то можно увидеть, что Невиллы и Перси – крупные землевладельцы и влиятельные лица на севере Англии, то есть в этой части страны они конкуренты и соперники. А значит, друг друга не любят. Вполне возможно, что Уэстморленд банально пытается влить очередную каплю клеветы в уши королю, чтобы поссорить его с Нортемберлендом и его семейством. У Шекспира уже не спросить, так что приходится только догадываться.

Принц Генрих в исполнении англо-американского актера Фредерика Уорда.

 

Фотография, 1893.

Ну и для самых невнимательных повторю: старший сын короля Генриха Четвертого тоже носит имя Генрих (он же Монмут, он же Генри, он же Гарри, а приятели по вольной жизни и вовсе именуют его Хелом) и является тезкой Генри Перси Горячей Шпоры, поэтому в пьесе обоих называют «Гарри». Молодой Генрих Монмут как наследник престола носит титул принца Уэльского. Что же касается «распутства и позора», по поводу которых так переживает король (он еще в «Ричарде Втором» сильно расстраивался на эту тему), то здесь все несколько сомнительно. Генрих-младший родился в сентябре 1386 года, то есть к текущему моменту ему только-только исполнилось 16 лет. По меркам тех времен возраст вполне подходящий для гулянок по кабакам и борделям, спору нет. Но было ли так на самом деле? Или Шекспир это выдумал? Вопрос открытый.

И последнее замечание по сцене: а зачем тут находились принц Джон и Уолтер Блент? Ну ладно, Блента еще можно как-то привязать, все-таки на его рассказ ссылается король, хоть этот персонаж не произносит ни единого слова. Но принца-то для чего сюда притащили? К нему никто не обращается, его даже не упоминают в разговоре. Чтобы показать, что у короля есть и другой сын, а не только «позорный распутник»? Тогда почему именно Джон, а не, например, Томас или Хамфри? У Генриха Четвертого четверо сыновей, между прочим. Чем обусловлен выбор автора? Ответа пока нет.