Zitate aus dem Buch «Месяц надежды»
километра в полтора шириной, с одной стороны сжатой сопками, с другой – широченной красавицей Шантарой. На другом ее берегу вздымались, пожалуй, даже не
– Не особенно трудно, если знать как. Пашка обеспечил материалы, а я рулил. Бетонировать было проще всего. Хотя и там есть свои хитрушки, и строитель должен быть в курсе. Нашел я две бригады хороших плотников, они как раз сели в простой, столярку подключил. Есть такая мастерская, с которой мы работаем. Она нам
лошадок легко вынесли трехсотый «лекс» на вершину длиннющего пологого подъема, и Алексей сбавил скорость. Справа и слева громоздились университетские корпуса – и унылые коробки советских времен, и здания покрасивее и поновее. Справа, у той остановки, с которой люди ехали в город, имело место нешуточное
Баллантайнз» восемнадцатилетней выдержки – Алексей привез, и коньяк «Арарат» – вклад Тихоныча.
все-таки не ко двору. Некогда об этом думать, публика продолжения ждет. Ты жила, грустила, не меня любила.
Лаура, черноволосая и черноглазая красавица лет тридцати!.. Именно
тут с шести лет, когда отца из Миусска сюда перевели. – Нет, я про школу. – Как это где? – он пожал плечами. – В «тридцатьпятке» на Лермонтова. Она тогда была одна такая. – Ой, так ведь и я там! Только я вас не помню… – Девушка осеклась и смущенно замолчала. – Ну, спасибо за комплимент, – сказал Алексей. – Хоть на минутку посчитали ровесником. А я ведь уже старик глубокий, тридцать три стукнуло. Когда я кончал, вы
а дома сосать водочку в уголке. Чтобы сгладить неловкость, он самым веселым тоном предложил:
выговорила без запинки: – «Песенка про психа из больницы Ганнушкина, который не отдавал санитарам свою пограничную
вместе», а он все не решается. Развод был тяжелый. Я всех деталей не знаю, но, по данным разведки, там была такая стерва, что Толька надолго перепугался. Он в Тане не сомневается, у них там тоже все серьезно, но вот страшно ему с кем-то постоянно жить. – Это бывает, – сказал Алексей. – Я сам таких знаю. Слышал он кое-что краем уха. Ведь Шантарск и в самом деле – одна большая деревня. Там была не просто стерва, а в кубе. Мужик, можно сказать, с опажелтым и зеленым.
