–Посмотри сюда! Взгляни на меня! Ты! Смотри, что ты сотворила!
Ее рот скривился, и я почувствовал, как все мое тело объял жуткий холод. Невыносимая боль сковала сердце, и я рухнул на колени. А секундой позже…
Я проснулся в своей постели. Грудь разрывало от боли, словно сердце собиралось проломить мои ребра изнутри и выпрыгнуть наружу. Боль застилала глаза и лишала зрения. В ушах звенело. Тело не двигалось, лишь руки в припадках хватались за грудь, пытаясь докопаться до источника этих пыток. Я собрался с силами и дернулся в сторону края кровати. Я не почувствовал как упал – просто вдруг оказался на полу. Надо найти лекарство. Срочно. Я шарил рукой по тумбочке в поисках инжектора, но не мог нащупать.
Плечо пронзил резкий болезненный укол, и приступ отступил. Я обессилено перевернулся на спину и облокотился на кровать. По всему телу стекал пот, а в груди все еще чувствовались отголоски бушевавшей внутри боли. В глазах все двоилось, но я и без того знал, кто мне помог.
–Сара…
–Молчите! Лекарство еще не полностью подействовало. Вот, присядьте. Что с вами случилось? – Ее голос звучал обеспокоенно.
–Ничего… Ничего, все нормально. – Заверил я ее.
–Я слышала, что у вас «небьющееся сердце», но прямо сейчас на приборе пульс был в районе сотни! Из-за чего? Вам приснился кошмар?
–Ну, что-то вроде того. Может, расскажу как-нибудь. Лучше скажи, как ты здесь оказалась? – Она была одета не так, словно только вскочила с кровати, а уже полностью соответствуя стандартам министерства.
–Время, мистер Холо! Пора выдвигаться.
Эмоции с лица Сары испарились, словно ее подменили. Сейчас она была похожа на каменную статую, признаки жизни в которой выдавал лишь блеск глаз. Что поделать – профессионал он и есть профессионал. Даже если только внешне.
–Ты пойдешь со мной или предпочтешь остаться? Можешь занять удаленную позицию и прикрывать мою спину. Там может быть жарко.
–Мистер Холо. Я не ребенок и не девушка-гражданский. У нас приказы. – Тон ее голоса не принимал никаких возражений. Да и не то, что бы у меня было желание возражать.
–Поступай, как знаешь. Дай мне пару минут переодеться.
Глава 2.
Мы приближались к небольшому городку, расположенному в глубинах пустыни около одного из многочисленных оазисов. Пустынные города, в частности маленькие, резко отличались от привычных нам, расположенных в средних широтах. Неровные здания, казалось, были слеплены из песка или выдолблены из песчаника. Ненадежные, хлипкие. Улочки, пока на них не расстилался базар, были весьма широки и ухожены. Многочисленные покровы свешивались над проулками, окнами и проходами, служившими дверьми. Странно, как здесь не процветала преступность, когда вместо того, чтобы поставить железную или хотя бы деревянную дверь, люди вешали занавески. Никогда не понимал народы песков. Странные люди. Не знают понятия «личного пространства», не умеют говорить тихо или отступать от своего мнения. Словно произошли не от обезьян, а от упертых баранов, все время пребывающих в гоне.
Электроэнергией город питали солнечные батареи. Их количество было невелико, поэтому энергия уходила на первостепенные нужды, а значит, ночью город не освещался никак. Нападений в пустынях можно было особо не бояться, раз в месяц забредет стая дикий зверей или кочевников, следовательно, нужды в большом гарнизоне не было. Защитниками города служила дюжина мужчин, обученных стрельбе.
–Цель? – Спросил я напарницу.
–Полное уничтожение. – Отскочило от зубов у Сары.
–Чем же провинились эти люди, живущие на самом крае мира в непригодной пустыне? – устало вздохнул я.
–Министерству они мешают. Наша работа не задавать вопросы, а исполнять приказы.
–Какой вышколенный ответ. Ну что ж, попробуем по-тихому?
–Здесь не должно остаться ни единого следа нашего присутствия. Как именно нам от них избавиться – решай сам.
–Хм, что ж…. Думаю, ничего странного, если в жаркой пустыне вдруг начинается пожар? Займи позицию повыше и следи за периметром. Любого, кто попытается сбежать – убивай без колебаний. За это отвечаешь головой.
–Вам просто лень гоняться за ними? – Прыснула она. – Так точно.
После этих слов она упорхнула в темноту. Я поднял глаза к небу. Ночь была безлунной, света звезд едва хватало даже на то, чтобы разглядеть собственные сапоги. Прекрасная ночь.
Я вошел в город и, не задерживаясь на улице, вошел в первый же дом. Двигаться следовало бесшумно. Проснуться хозяева – поднимут ненужный шум. Благо, полы были не деревянные, а значит и скрипеть не будут. На первом этаже спали мужчина и женщина. На втором четверо ребят. На третьем одинокий старик. Не знаю уж, в чем их вина, но я постарался хотя бы смерть их сделать быстрой.
Я поднялся на крышу и осмотрелся – не видно ни зги. Первым делом надо найти вооруженные посты и патрули. До рассвета четыре часа. Один дом за другим, я проходил и оставлял на полу лужи крови. Одного за другим выцеплял из темноты защитников. Все шло хорошо. До тех пор, пока я не вошел в дом человека, страдавшего бессонницей. Прежде, чем он закричал, я воткнул метательный нож ему в глотку, но шум рухнувшего тела и хрипы разбудили весь дом. План «по-тихому» был провален весьма рано. Я мысленно извинился перед Сарой, на которую неожиданно свалилось чересчур много работы.
Город проснулся и впал в панику. Единственный плюс – больше можно было не прятаться и не красться, подобно крысе на ночной кухне. Можно убрать нож и достать более практичное оружие. Огнестрельное. Дальше все понеслось как в тумане: люди, крики, запах пороха и крови. Мелькали дома, комнаты, крыши. Сменялись лица, одежды. Слышались слова проклятий и мольбы о пощаде. Но приказ есть приказ: «Полное уничтожение». Не в моем праве оспаривать приказы сверху.
Где-то в воздухе грохотали выстрелы винтовки Сары. Она не замолкала до тех пор, пока не затих последний голос. Наконец, можно было выдохнуть и осмотреться. В нос бил ужасный запах смерти, крови, мочи и блевоты. Под моими ногами лежала девушка. Еще теплая. С приятными чертами лица, в ночной маечке и с маленькой дырочкой во лбу, из которой натекла уже приличная лужица. Оглянувшись, я увидел длинную улицу, уложенную многочисленными трупами. Самые разные люди, разного возраста и сословия лежали в совершенно разных позах. Среди тел людей виднелись и животные. Не помню, когда я успел выстрелить в сторожевых собак. Видно, рефлекторно. Прибор показывал пульс – сорок восемь. До рассвета осталась пара часов.
–Нужно проверить все дома на наличие выживших. – Сказала мне спустившаяся с верхов Сара. По ее виду нельзя было сказать, как она относится к зрелищу перед ее глазами.
–Не обязательно. – Я достал из кармана пачку сигарет и старенькую зажигалку. – Просто сожжем здесь все до основания.
–Как вы собираетесь сжечь песок? – Скептически скривила она лицо.
–Знаешь, Сара, нет ничего, чего бы не поглотило пламя. – Я прикурил сигарету и выдохнул горьковатый дым в воздух.
–Курить вредно. Это плохо скажется на вашем здоровье.
–Меня это не волнует. Тебе стоит или покинуть город, или вернуться на старую позицию – мало ли кто сбежит.
–Я побуду с вами.
Я взглянул на нее, но не увидел на лице даже проблеска хоть какой-то эмоции. Она была погружена в выполнение миссии. На ее время она переставала быть человеком, вот какой вывод я мог сделать.
Мы пошли по улице, по пути поджигая один дом за другим. Совсем скоро пламя вздымалось до небес, кралось за нами, облизывая пятки. Кровь зловеще сверкала в его сиянии. На лицах мертвых людей играли тени. Тени, что темнее этих, застыли в глазах моей напарницы. Невольно я вспомнил преследующий меня сон, и мое единственное оставшееся воспоминание – море огня и запах смерти. Пламя, рычащее, словно дикий пес. Жар, что плавил саму Луну. И девушку, стоящую посреди этого ада. Я попытался вглядеться в ее силуэт. Разглядеть каждую мелочь, любую незначительную деталь.
–Эй, Холо! – Помахала перед моим лицом Сара. – Ты куда отключился?
–Задумался. Что ты хотела?
–А ты не слышишь? Плачь.
Я прислушался. И, правда, в одном из домов позади нас, не до конца поглощенным пламенем, плакал ребенок. Младенец.
–Он и так уже сгорит. Пойдем дальше. – Сказал я и продолжил шаг, но Сара схватила меня за руку. Ее охватила странная бледнота.
–Это всего лишь ребенок. Ребенок, который вот-вот сгорит заживо!
–У нас приказ уничтожить всех. Мы не можем его спасти. – Ее лицо вновь приобрело человеческие черты. На нем читалась жалость. А глаза стали походить на щенячьи.
–Я знаю…. Знаю, просто!.. Мы можем хотя бы лишить его мучений! Холо?
–Ха-а… – Вздохнул я. – Можешь войти и пристрелить его. Только быстро и осторожно, здание может обвалиться.
Она не сдвинулась с места. Стояла, как вкопанная, и разглядывала свои ноги. Сейчас она не походила на «идеального агента». Что за чувство ее сковало? Страх? Сожаление? Сочувствие? Я не знаю. По всему ее телу пробегала мелкая, едва заметная дрожь. Сильная и гордая девушка вдруг стала маленькой беспомощной девочкой.
Я обернулся на стену из пламени, оставшуюся позади нас. Оно рычало. Оно кричало, звало нас. Оно извивалось и игралось. Такое же горячее и такое же безжалостное, как в тот день. Только хаотичное, неприрученное. Можно ли приручить пламя? Думаю, она бы смогла.
Я сделал шаг и вошел в это море огня. Шел на звук. На крик. Крик муки, крик страха. Невыносимой боли, предательства и непонимания. Младенец ворочался в люльке на втором этаже. Огонь уже подкрадывался, тянул свои языки к кроватке. Он чуял молодую плоть. Чуял кровь. Подойдя к кровати, я взглянул на плачущее дитя внутри. Ему было пару месяцев отроду. Я взвел курок и нацелился на маленькое тельце.
–Прости, я ничего не имею против тебя. Но твои друзья в чем-то повинны.
Младенец вдруг стал успокаиваться и взялся обеими руками за дуло пистолета. Вместо отчаянной гримасы на его губах расцвела улыбка.
–Ты не боишься смерти? – Спросил я его, как вдруг боль сковала мою грудь. Голова раскалывалась на части, а в сердце словно разрасталась огромная черная дыра. И перед глазами стояло лишь пламя. Пламя и она.
Она стояла прямо передо мной и смотрела своим холодным, безжизненным взгядом. Я не видел глаз, но отчетливо чувствовал на себе их касание. На губах у нее стояла все та же непроницаемая улыбка. Губы вдруг дернулись и прекрасный голос произнес:
–Ты не боишься смерти?
–Прочь из моей головы! – Закричал я, всеми силами стараясь переключить мысли. Я знал – стоит мне прекратить вспоминать, и боль уйдет. Кажется, в припадке я выпустил почти всю обойму в мираж, созданный моим мозгом. Но это не помогло. Она все еще стояла здесь, передо мной, и кривила эту дьявольскую улыбку.
–Холо! Холо, что с тобой?! Я слышала выстрелы! Холо!
–Отдай их. Верни… – Говорил я сквозь боль, стиснутые зубы и бред.
–Холо, очнись ты уже, наконец! Где же инъектор?!
Боль отступила, и я обессилено рухнул на пол.
–Пламя подступает! Нам надо уходить! Вставайте, я закончу с малышом и догоню вас! – Одной рукой она пыталась поднять меня на ноги, а второй доставала пистолет.
–Нет. Стой. Я это сделаю.
Ноги были ватные и отказывались слушаться, но подняться я смог. Мир вокруг слегка пошатывался и множился. Я чувствовал, как колотится мое сердце. Прекрасное чувство. И до ужаса паршивое. Я поднял пистолет и быстрым движением оборвал еще одну, последнюю на сегодня жизнь.
****
Мы шли до тех пор, пока черный дым не слился с темнотой ночи. За все это время Сара не произнесла ни слова. Шла, погруженная в свои мысли, а я не отвлекал ее. Мне самому было о чем подумать. Сердце вновь успокоилось и вернулось к привычному ритму. Ничто в этом мире не могло заставить его биться. Никто, кроме нее. Поэтому эти минуты невыносимой муки были для меня как наркотик. Я мог почувствовать себя живым.
Над нашими головами горели многочисленные звезды, собирающиеся в причудливые созвездия. Горизонт за нашими спинами потихоньку разгорался, предвещая рассвет. Было бы хорошо сейчас прилечь и привести голову в порядок. В тишине и покое.
–Мне надо доложить начальству. – Сказала Сара. – Подождите меня здесь, пожалуйста. У меня нет настроения вас искать в этих песках.
Как только она отошла, я, конечно же, отправился искать место, где можно с удобством расположиться и посмотреть на звезды. Нагретые днем пески отдавали тепло похолодевшему воздуху и так и манили прилечь. Все равно у нас есть некоторое время, прежде чем за нами прибудет вертолет. Я расположился на одной из дюн. Пустыня показалась мне большим покрывалом, неловко накинутым на теплую постель. Правда, долго в тишине мне побыть не удалось.
–Кажется, я ясно дала понять, что не намерена искать вас. – Совсем беззлобно сказала моя напарница, нависая надо мной.
–Тем не менее, ты меня нашла.
–Что вы на этот раз здесь рассмотрели?
–Просто звезды.
–Как у вас всегда все просто…
В воздухе повисла неловкая тишина. Я смотрел вверх, а Сара уткнулась носом в колени. Ее голос звучал удрученно. Да и сама она выглядела понурой. В своей грусти она была… красивой.
–Мистер Холо, можно… вопрос?
Я не стал ей отвечать.
–Как вы можете все время оставаться таким? Спокойным, невозмутимым, собранным? Ваша рука не дрогнула ни разу за все время, что я вас знаю. А на лице не появлялось ни единой эмоции. Как мне стать хоть чуть-чуть похожей на вас? – голос ее дрожал.
–У меня несколько иной случай.
–Я знаю. Я заметила и еще…. я слышала… слухи. О вас. – Она пыталась аккуратно подобрать слова, что было ей не свойственно. Что это на ее лице? Страх? Беспокойство? Я всматривался и не мог понять. – Но это всего лишь слухи. Как я могу им верить?
–Я не знаю, что ты слышала. Хотя мне кажется, что они правдивы по большей части. Но мы говорим о тебе.
–Я не знаю… Я привыкла убивать. Мои руки, как и у вас, по локоть в крови. Но мое сердце разрывается от боли. – Она спряталась поглубже в свои ноги, словно боялась, что я увижу ее слабость. – Я могу убить мужчину. Могу женщину. Могу оборвать жизнь старика и придушить животное. Но ни в чем неповинные дети, которые…. – Мне показалось, что последние слова попросту захлебнулась.
–Закрой свое сердце. Не в моем праве говорить тебе, что правильно, а что нет. Но я знаю, что в тебе достаточно сил, чтобы добиться всего. Возможно, то, что ты чувствуешь, и делает тебя человеком. Отличает тебя от…. – Я прервался: «От кого?».
–От кого? – Спросила она, когда поняла, что я не продолжу.
–Ни от кого. Забудь.
–Холо, я провела с вами достаточно времени. – Она подняла голову и посмотрела на меня. Она всегда смотрела так на других людей. Взглядом полным силы, сочувствия и любви. Ее глаза словно кричали, что могут помочь, что хотят помочь. Сара всегда хотела спасать окружающих ее людей, хотя спасение, возможно, было необходимо ей самой. – Это как то связано с вашими припадками?
–…
–Я покопалась в архивах министерства. Информация о вас не засекречена. Там сказано, что вы единственный выживший в страшном пожаре. Ваши припадки – что-то вроде посттравматического синдрома?
–Я не знаю, Сара.
–Они учащаются. Болезнь прогрессирует. Почему вы взялись за эту работу, когда она вызывает у вас такую реакцию?!
–Просто, так вышло. – Соврал я.
–Холо! Я имею право знать!
Мне оставалось лишь устало вздохнуть. Это не было тайной. И не то, что бы мне было неприятно говорить об этом. Просто ее плечи казались мне такими маленькими и слабыми, чтобы класть на них еще и мои проблемы.
–Я просто хотел почувствовать хоть что-то.
–Значит, вот по какой причине вы посещали больницы…
–Верно. Я ничего не чувствую.
–Может, вам стоит…
–Ты сама являешься свидетелем моих попыток. Мы через многое прошли вместе, Сара, ты должна понимать. Ты видела лица докторов. Я не человек, Сара. Уже давно перестал им быть. Я робот, идеальный солдат, без лишних мыслей и эмоций. Для меня весь этот мир один большой кошмар. Ад наяву. – «И пора…. Пора бы ему уже или закончится, или окончательно поглотить меня» – подумал я про себя.
–Вы не правы….
–Что?
–Вы не правы! Вы врете. Только неясно кому: себе или мне. Признайтесь же, что это так! Если бы это было правдой, вы бы не просыпались от кошмаров! Ваш пульс не подскакивал бы до сотни! – Она вдруг успокоилась. – Знаете, это как то странно. Единственный человек, который выжил в пожаре. Целый город был предан земле за одну единственную ночь. Если бы это был пожар – люди бы смогли сбежать. Отчего напрашивается вывод: о чем-то умалчивают. И вы что-то видели в тот день во время пожара. И у вас было что-то, что позволило вам выжить. Так почему же вы сейчас врете?
Я не нашел, слов, что удовлетворили бы ее.
–Знаете, я всегда видела вас сильным и невозмутимым. Я и сейчас вижу вас таким. Пусть вы ни разу не улыбнулись. Пусть ни разу не загрустили. Ваш взгляд всегда оставался для меня загадкой. Теперь я понимаю, что в нем было такого. Я словно смотрю в пустое стекло. Безжизненное и бездушное. Мне больно видеть вас таким, Мистер Холо! Я просто хочу помочь…
–Вертолет. – Сказал я, поднимаясь и вглядываясь в горизонт. – Утри слезы и пойдем. Нельзя, чтобы в таком состоянии тебя увидело начальство.
Я ушел вперед, оставив Сару позади. Я не хотел ее разочаровывать, просто есть вещи, о которых лучше не знать. Это только мой – мой личный Ад.
Сара опустила голову на колени. Она чувствовала, как сжимается в груди уставшее сердце. Это чувство было ужасно. Багровое солнце осветило пустыню. Все небо было алым. Казалось, что сами пески окрасились кровью в его лучах. Она встала, слегка дрожа, и взглянула на рассвет. Он отразился и отпечатался в ее глазах, как и многие до него. Наконец, девушка собралась с силами, развернулась, и пошла к своему напарнику, шепнув себе под нос:
–Очередной кровавый рассвет…. После вас они все одинаковые, мистер Холо…
Глава 3.
Нас отправили в секретное отделение, расположенное под лесами Эвелона. Не самая ближняя точка, что могло означать две вещи: нам хотят сразу дать новое задание в этом районе, или же хотят представить какой-то крупной шишке. За все время пути Сара не произнесла ни слова. Даже больше – ни разу на меня не взглянула. Должно быть, крепко обиделась.
Когда мы прибыли к подступам леса, вертолет опустился. На месте посадки нас ожидал менее заметный транспорт. Если, конечно, таковым можно было считать самоходные машины последнего поколения. Черные как смоль, невероятно быстрые и до одури дорогие. А еще достаточно шумные, если вдруг за рулем окажется не профессионал. Понятие скрытности в верхах явно отсутствовало. Но такой эскорт наводил на определенные мысли.
Перед началом движения Саре надели глазную повязку. Она не сопротивлялась. Ни один мускул не выдал ее смятения, хотя удивляться было чему – министерство потеряло к ней доверие. Но не окончательно, раз ее все же посадили в машину. Всю оставшуюся дорогу мне оставалось любоваться видами да гадать, кому мы вдруг понадобились.