По мере приближения все сильнее пахло дымом. Он забивался в рот, в ноздри, щекотал глотку и обжигал легкие, вызывая кашель. Сквозь запах гари выбивался незаметный запах крови.
Она бежала, бросая взгляды на кровоподтеки, черными пятнами уходящие в землю и красными плевками стекающие по стенам. Бежала мимо скулящих, напуганных собак. Бедные животные останавливались рядом со своими павшими собратьями, тыкались в них носами, облизывали, толкали лапами. В их одичавших и отчаявшихся глазах отражалось пламя, уносящееся в небеса.
Холод отступал перед натиском страстной стихии. Слышно было потрескивание костра, он заглушал крики проснувшихся и обескураженных птиц, заглушал вой ветра и крик Сары. Она бежала по улочкам, на которых не было ни единого трупа.
«Может все не так плохо?!» – Безумная, но дающая ничтожную надежду мысль вертелась в голове девушки.
Сара свернула за угол и застыла.
Силы покинули ее. Неспособная стоять, она упала на колени. Вместе с каждым выдохом ее покидала надежда, и она опускалась все ниже, пока не почувствовала бедрами холодную землю.
–Это безумие… – Пробормотала она дрожащим голосом.
Язык отказывался слушаться. Нижняя губа дрожала, не находя себе места. В спазмах сжалась гортань. Все ее тело трясло, как в конвульсиях. Она прижала руки к груди, наполняющейся страхом, первобытным ужасом. Впервые в жизни ей было так страшно! Все ее естество кричало ей: «Беги!», и она нашла в себе крупицу сил, что подняться и убежать прочь.
Прочь из того ада, что она только что увидела.
«Это больше не человек!» – Думала она, пытаясь выкинуть картину происходящего из головы, но только сильнее вытачивала ее в памяти.
Там, позади, она увидела ужасную башню. Холо складывал в кучу все, что могло гореть: столы, стулья, бревна, доски. И в тот момент, когда он решил, видимо, что этого недостаточно, он пустил на растопку людские тела. Огромная башня мусора и трупов возносилась вверх, будто пытаясь достать до неба. А пламя поднималось еще выше! Перекидывалось на деревянные заборы и здания, подобно лесному пожару! И он – Холо – стоял посреди этого Ада и улыбался. Кричал что-то про «Солнце» и непонятно что еще! Не только его руки – все тело его покрывалось пленочкой крови. И несколько капель стекали по лицу. Он стоял боком, и Сара надеялась, что он ее не заметил, поглощенный своим безумием – ведь он больше мог ее и не узнать.
Она задыхалась, жадно пыталась вдохнуть хотя бы немного больше воздуха. Бежать дальше не было сил. Девушка споткнулась в тот момент, когда нога не захотела подниматься. Мышцу свело, и Сара упала, прижимая своим телом траву, показавшуюся ей неожиданно мягкой и теплой. Она не могла больше сдерживаться.
С трудом сев, она разрыдалась, как в далеком детстве. Она плакала, и по щекам, подбородку и локтям реками бежали слезы. Ей было страшно. Ей было больно. Наконец, ей стало настолько плохо, что она не смогла сдержать подступающий смех. Так она и сидела. Сидела долго, пока не высохли все слезы, а голос не мог воспроизвести ни единого похожего на смех звука – остались только хрипы и стоны. Но ей было мало. Еще столько всего! Столько всего у нее осталось, что нужно выплеснуть наружу! И она срывалась на всем вокруг, в том числе и на себе: била руками землю, расцарапывала в кровь кожу, рвала волосы и кричала до рвоты.
Сколько прошло времени – она не знала. Сара, обессилев, лежала в траве. Ее голову покинули какие-либо мысли. В сердце чувствовалась пустота, словно все эмоции в один миг высосали. В какой момент ей, наконец, полегчало? Она не помнит. Это произошло как-то само.
Холод начинал покусывать ступни. Изо рта вновь пошел бесцветный пар. Она чувствовала себя живой, и ее не могло это не радовать. Если вся эта ситуация в принципе могла вызывать радость.
–Теперь я тоже видела Ад, мистер Холо? – Тяжело просипела она, чувствуя, как каждое слово карябает воспаленное горло. – И он все это время жил в тебе?
С болью сглотнув, она отдышалась, чтобы продолжить бессмысленный монолог.
–В таком случае, теперь вы – настоящий дьявол в моем. Это больше не должно продолжаться. Думаю, я могу оказать вам последнюю услугу, Мистер Холо?..
Глава 8.
Густой черный дым столбом возносился в небеса. Тепло пламени приятно окутывало тело, согревая от северных ветров. Запах гари игриво щекотал нос. За потрескиванием огня, шипением искр, за грохотом его могущества я слышал смех.
Языки пламени плясали у самой земли, словно лебезящие слуги и шуты, пока на пьедестале восседала, подобно Молоху, ненасытная сущность огня. Жадно вкушала она все, до чего могла дотянуться, продлевая себе жизнь, умножая свое достоинство. Проглотив что-то очередное, она радостно вскрикивала и с новыми силами плевалась косточками до самих облаков.
«Где же она?!» – Искал я глазами. – «Она обязана появиться!».
Я не мог думать ни о чем другом – все мои мысли были лишь о заветной встрече. Я сделал пламя достаточно великим! Я создал Солнце на земле! Так, где же она?! Когда даст мне знать?!
Пламя плясало, жрало и смеялось.
Луна медленно плыла по небосводу. В жаре огня она будто бы плавилась, сопротивлялась, стараясь удержать форму, но все равно медленно растекалась. Я прилип к ней взглядом и следил. Сердце ударило пару раз и застыло. Все мое нутро сжалось в одну точку. Что-то подсказывало мне, что я не должен отрывать взгляда.
Я смотрел долго, не моргая и иногда забывая дышать, и был за это вознагражден. Луна спустилась с небосклона, коснулась горизонта и, потеряв свои силы, наконец, упала на землю. В эту секунду я почувствовал – она там. Полный решимости, я отправился туда, куда мне указали Солнце и Луна – на запад.
Час перед рассветом оказался самым темным. В самом начале путь мне освещало пламя, но потом оно скрылось; исчезли все звезды с небосклона, а реального солнца еще не было видно. Я шел, опираясь лишь на прикованный к направлению взгляд. Не смотрел под ноги, не оглядывался по сторонам и не останавливался.
Липкая вязкая тьма окутывала меня, сжимала в объятиях. Она покусывала мочку уха, облизывала руки, цеплялась за ноги, мешая идти. Ей хотелось, чтобы я остался с ней, здесь, ведь ей холодно и одиноко в своей темноте. С каждым метром росло мое напряжение.
Зарождающийся рассвет принес облегчение. Тьма испарилась, убежала, поджав хвост, оставив своих маленьких слуг. Теперь в путь меня вели тени, подобно стрелкам компаса. Голову начала сдавливать привычная боль.
Алые солнечные лучи пронзили темноту как раз в тот момент, как на горизонте показалось пламя. Я побежал, плюнув на боль в изнеможенных мышцах.
Пожар виднелся все лучше, и вот я уже вошел на его территорию. Этот огонь был другим – он был обузданным. Лепестки пламени облизывались на меня, проходящего мимо них, но не трогали. Пропускали в самое сердце стихии.
Внутри все было точно, как в моих снах. Апогей безумия. Этот ад был наполнен криками и стонами. Горели здания, плавились мостовые. Кусты пламени скалились и рычали, подобно бойцовским псам, бросались и грызли все, словно бешеные. Я чувствовал, как вместе с окружившим меня жаром сердце начинает полыхать. Словно мне в грудь положили раскаленный уголь. В мгновение я покрылся потом.
За стеной пламени виднелся силуэт.
Не в силах ждать и терпеть я прыгнул сквозь нее. Огни, пораженные моей наглостью, расступились на миг, а после сжали свои челюсти на моем теле. Боли не последовало.
Широко раскрытыми глазами я впился в человека передо мной, словно пытаясь поглотить, впитать его через зрачки. Она стояла спиной ко мне, не замечая. Скулящие и побитые псы-огоньки лобызали ее тонкие ступни. От бледной, серебристой, словно поверхность луны, кожи, веяло холодом. Черный балахон, будто сотканный из лучшего шелка, обнимал мягкий стан. Местами он был разорван и запачкан. Тонкие длинные пальцы сжимали рукоять заляпанного кровью клинка. Вороные черные волосы неряшливо слиплись и слегка покачивались на ветру. Они едва доставали ей до лопаток.
От этой женщины бросало в дрожь.
–Ты…. – Прошептал я, набираясь уверенности. – Ты! Я пришел забрать то, что мое по праву!
Она вздрогнула, выныривая из поглотивших ее мыслей.
–Представляешь ли ты, через какой ад мне пришлось пройти из-за тебя?! Знаешь, как много у меня вопросов?! Почему ты не убила меня?! Зачем ты оставила мне жизнь, но забрала все, ради чего она нужна?! Лучше бы я умер в том пожаре! От твоей руки или от огня – не важно! Но я выжил…. Выжил и пришел сюда! Слышишь?! Верни мне то, что забрала у меня тогда! Я отниму у тебя их, даже если придется забрать твою жизнь, ведь благодаря тебе я стал таким! Хватит убегать! Повернись и заговори со мной! Посмотри мне в глаза! Ты….
Девушка повернулась ко мне лицом, и я проглотил фразу. Ненавистное лицо, приходившее ко мне в кошмарах – теперь я мог его рассмотреть. Я вспомнил его. С той самой далекой ночи. Силы покинули меня, и я рухнул наземь. Я смотрел в ее глаза и не мог из них вынырнуть. Мне хотелось рассмеяться во весь голос, но мышцы не слушались меня.
Она смотрела на меня в ответ, не отводя глаз. Ее взгляд морозил внутренности. Она видела меня, словно читая раскрытую книгу. Наконец, ее губы дрогнули, пытаясь что-то сказать, но остановились. И она просто улыбнулась. Без насмешки. От нее веяло грустью, доброй тоской и…. гигантской усталостью.
Из моих глаз потекли неконтролируемые слезы. Как же я был слеп!
Я несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь подобрать слова, но никак не мог найти подходящего. Хотя этого и не нужно было. Впервые за долгие годы, мышцы лица спазматически дрогнули, и уголки рта поднялись вверх, превращаясь в улыбку.
–Вот оно что, – произнес я спокойно и тихо, – ты такая же….
****
Наблюдавшая за всей этой сценой Сара обескуражено опустила взведенный пистолет. Ее дыхание вырывалось из полураскрытого рта и, превратившись в пар, растворялось в промерзшем воздухе.
Конец.