Buch lesen: «Дорис. Морские рассказы»

Schriftart:

ISBN 978-5-4490-4817-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

В «Морских рассказах» повествуется история судового механика, который, веря в честность людей и их порядочность, был обманут.

Ведь, моряк приучен, что в море штормы и любые неприятности он встречает лицом к лицу и справляется с этим сам, потому что он живет по принципу – КТО, ЕСЛИ НЕ Я?

А, приходя на берег, он всегда беззащитен перед хитросплетениями береговой жизни.

Автору и самому понятна история, описываемая в этих рассказах, потому что он знает всю подноготную жизни моряка и прочувствовал её на себе.

За сорок лет морского стажа немудрено всё это пережить.

А с чего всё начинается? Конечно же с денег.

Деньги, которые были с таким трудом заработаны – в конце отпуска куда-то испарились. А содержать семью – это святое дело каждого настоящего мужчины.

Опять надо идти в отдел кадров, опять сдавать аттестации. Опять получать сертификаты.

А когда документы готовы, то инспектор отдела кадров, или как сейчас говорят, менеджер по распределению – твой бог и царь.

Он с тобой не церемониться. У него одна задача – заткнуть, невольно образовавшуюся дырку.

Он делает честное лицо и обещает золотые горы.

Ты сам знаешь, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, но деваться некуда.

Приходиться соглашаться и идти на любое предложенное судно. Ну, а если не пойдешь, то потом будешь долго-долго кусать локти, в ожидании следующего контракта.

Хорошо, если у тебя есть авторитет и хорошие рекомендации, и инспектор в тебя полностью верит.

В этом случае контракт у тебя будет на четыре месяца с достойной зарплатой. Она всё равно намного ниже, чем у гражданина Евросоюза, если ты работаешь на европейском судне. Но для россиянина и такая зарплата сойдет.

А если инспектор не уверен в тебе, то готовься месяцев на восемь, а то и на год на какую-нибудь развалюху под флагом стран третьего мира.

Дома все огорошены, что ты уходишь. Жена, в преддверии долгой разлуки, смахивает горькую слезинку, но старается тебя не огорчать и бодриться.

Дети – а это зависит от того, как их воспитала твоя жена по отношению к отцу, во время его долгих плаваний, по-разному воспринимают отъезд отца. Но, в основном, спокойно. Ведь они с рождения привыкли, что папа всегда в море.

Потом перелет. Приемка дел. И ты уже один на один со всеми проблемами. За всё отвечаешь и всё обязан сделать.

Не дай Бог, если произойдёт какая-нибудь поломка. То тут начинается переписка, телефонные переговоры и работа, которая не прекращается двадцать четыре часа в сутки.

Кого волнует, что ты не спал, не отдохнул, что у тебя сердце выскакивает из груди…

Никого волнует, что ты в пятидесятиградусной жаре, обливаясь потом, дергаешь поршни и производишь различные ремонтные работы… Никого!

Судно должно идти! Судно должно зарабатывать деньги!

Тебя для того и наняли, чтобы судно приносило доход!

А ты кто? Ты – пыль морская. Рвань каботажная. Ты должен быть готовым сутки напролет выполнять те обязанности, которые подписал в контракте. И должен быть этим доволен, что тебе платят зарплату, на которую ты сам и согласился.

Иногда, когда нет штормов и поломок, выдаются минуты, во время которых ты вспоминаешь свой последний отпуск. Всё, что было плохое – не вспоминается. Помнится только самое хорошее и яркое, что тебя грело дома.

Хочется это повторить, хочется всё пережить заново. И начинаешь мечтать и придумывать себе то, что может произойти после окончания контракта.

При любой возможности ты звонишь домой из любой страны, где бы ты ни находился. Деньги тут уже не считаются. А когда получаешь ответы на свои письма или слышишь в трубке телефона далекий, родной голос, то счастливее тебя нет человека на всём земном шаре. Ты готов этим счастьем поделиться со всеми…

Ты готов вновь преодолеть все шторма, чтобы добраться до того места, где тебя ждут и любят.

Но вот контракт окончен. Точно такой же полу растерянный механик меняет тебя, а ты, схватив чемодан, летишь домой.

Тебя радостно встречают. Ты – в центре внимания. Семья, друзья, знакомые радуются твоему появлению.

Но, это ненадолго, об этом тебе говорят взгляды и чувства твоих любимых. Они и сами об этом знают, но жалеют тебя и не хотят портить твой отпуск. Ведь праздник всегда заканчивается и начинается быт…

Жена – на работе. Дети заняты своими делами. Ведь они без тебя нормально жили… Справлялись… А тут ты со своими порядками и прибабахами, которые у тебя выработались за время одиночества и многолетних плаваний.

Может быть, на этой почве и будут возникать конфликты. Но ты должен вникнуть во все семейные дела, заботы и быт. Ты должен переломить себя. Ты же умный человек. Ты же смог сдержать эмоции подчиненных тебе моряков в любых ситуациях. Поэтому, если на судне не было конфликтов, тогда и дома конфликтов не будет.

А о себе забудь. Ведь без тебя же как-то обходились. А ты без них жить не можешь.

Если жена тебя любит и уважает твою работу, то это состояние: ты для всех, а не все для тебя – сгладится, ты почувствуешь себя нужным, любимым, и отпуск пролетит счастливо, радостно и незаметно.

Об этом незабываемом времени ты, когда останешься на судне один, будешь просматривать фотографии и вновь и вновь мечтать о том, что снова окажешься дома, и почувствуешь себя нужным счастливым и любимым.

Любые совпадения имен и событий, описываемые в этих рассказах, являются случайными, которые автор развил своим воображением.

С уважением ко всем морякам и их семьям.

Алексей Макаров

«ДОРИС»

Начало контракта

Жизнь судового механика

Глава первая

Лавров поставил машину в гараж. Выходить из него не хотелось. На улице дул пронзительный ветер и было минус пятнадцать. Обычная погода для Владивостока в середине января. А в гараже тепло. Около нуля. Так что в тёплой дублёнке, зимней шапке и перчатках он чувствовал себя комфортно.

Выходить на улицу не хотелось. В голову лезли мысли одна хуже другой. Лавров уже с сентября находился на берегу. Скоро надо собираться в очередной рейс. Но письмо, полученное из Голландии, расстроило его.

Он никак не мог избавиться от этого поганого чувства ненужности. Они писали, что по состоянию здоровья, Лаврова не могут вернуть на предыдущее судно, а могут предложить другое, но с меньшей зарплатой. Лавров знал, что контейнеровоз, на котором он работал, в их компании только один такой большой, а остальные судёнышки – меньшего размера. И на них в машине работают только старший механик и моторист. Такое «счастье» он уже испытал в жизни и не имел никакого желания повторить его. На его предыдущем судне «Херм Кипе» в составе машинной команды работали старший механик, второй механик, электромеханик и два моториста – филиппинца. Так работать можно. Первый контракт, который Лавров на нём сделал, оказался великолепным. Работать приходилось много, но он не устал. Но вот второй контракт – тот доконал Лаврова.

Это всё из-за линии, на которую поставили контейнеровоз. Первый порт – Роттердам. Это надо идти вверх часа четыре по дельте Рейна и сделать за одни сутки стоянки три или четыре перешвартовки к разным причалам порта. Контейнеры не подвозили к судну, а судно подходило к причалам со складированными контейнерами.

При проходе узкостей Лавров, как старший механик, обязан находиться в ЦПУ, чтобы наблюдать за правильной и безотказной работой всех механизмов машинного отделения. А если, не дай бог, произойдёт какая-нибудь поломка, то немедленно устранить её. И устранить так, чтобы судно ни в коем случае не пострадало.

При перешвартовках все механики, кроме мотористов, должны находиться в ЦПУ, чтобы наблюдать за их работой всех механизмов. Мотористы приходили в машинное отделение только в рабочее время, то есть с восьми утра до пяти часов вечера.

Второй порт – Антверпен. Это в двенадцати часах хода от Роттердама. Там вход и выход по реке Шельде и три перешвартовки в течение суток.

Следующий порт – Гамбург с входом до восьми часов по Эльбе и пятью перешвартовками за сутки.

После выхода из Гамбурга через два часа – вход в Кильский канал и проход по нему. В канале всё время надо находиться начеку, то есть – в ЦПУ.

После выхода из канала через четыре часа – Гдыня или Гданьск, потом, в зависимости от рейса, Рига, Таллин, Балтийск и один из портов в Швеции или Финляндии. И в завершении – Санкт-Петербург.

Вся эта свистопляска продолжалась неделю. Стоянка в Санкт—Петербурге доходила до двух суток. Потом переход двое суток до Кильского канала. И опять начинался новый круг со всеми предыдущими прелестями.

Второй механик спал, поставив себе два кресла, в ЦПУ. На одном кресле лежало тело, а на другом ноги. Электромеханик устроил себе матрасик за главным распределительным щитом. Лавров спал на диванчике в запасной каюте у входа в ЦПУ. И это только в минуты, когда машина не работала. В Питере экипаж делал минимальное техническое обслуживание машинной установке, потому что всё постоянно работало и не ломалось из-за отличного качества немецких механизмов.

Механизмы-то выдерживали, а люди падали с ног от усталости и недосыпания. Иной раз, проходя по палубе в темноте, Лавров спотыкался о ноги спящих матросов-филиппинцев. И он уже не удивлялся, что второй механик или электромеханик не реагируют на его появление в ЦПУ, а продолжают мирно посапывать в своих углах. Им ничего не мешало. Ни грохот работающих дизель-генераторов, ни вой вентиляторов. У них не было сил реагировать на все эти «мелочи», как появление стармеха. Они были вымотаны до предела. До такого же предела вымотался и сам Лавров. И не только он один.

Один раз он увидел капитана-немца, идущего по коридору. Его бросало от одной переборки к другой. Лаврову показалось, что он сильно пьян, но когда тот приблизился, то оказалось, что капитан просто-напросто спит на ходу. Пришлось тряхануть этого двухметрового верзилу, чтобы он пришёл в себя.

У Лаврова начало прыгать давление. То девяносто, а то сто шестьдесят. Сердце начало работать с перебоями. После каждого третьего – пятого удара, наступал сбой в его работе. После трёх месяцев такой работы Лавров попросил, чтобы капитан направил его к врачу.

В Гамбурге это удалось сделать. Врач рекомендовал Лаврову обследоваться дома, а пока выписал таблетки.

Через пару недель Лаврову пришла замена и он улетел домой. Судно так и осталось работать на этой линии. Можно было и не обращаться к врачу, а потерпеть ещё с месяц, до окончания контракта, но Лаврову что-то уж очень стало страшно за свою жизнь. Ведь не пацан уже. Ему шёл пятьдесят девятый годок такой бродячей морской жизни.

В «Фескоконтракте» Лаврову могли предложить любое судно, но было как-то неудобно обращаться к ним за помощью. Ведь сколько лет Лавров уже сам себе находил работу…

А что оставалось ещё делать? Придётся обращаться к Петровичу. С такими мыслями Лавров закрыл гараж и вышел на принизывающий ветер.

На пути к дому находился один магазинчик. Про себя Лавров называл его «Тормоз». В нём всегда тепло и уютно, можно обогреться или спрятаться от дождя и снега, в зависимости от сезона. Цены в нём, конечно, запредельные. Но Лавров, со своей зарплатой в долларах, на это как-то не обращал внимание. Зато его всегда удивляли молоденькие лейтенантши или капитанши, мужья которых служили в госпитале неподалеку. Они, как привыкли брать в гарнизонном «чепке» всё, что надо для жизни, так и тут хапали, что не попадя. Хотя рядом находился базар, а через остановку – супермаркет с ценами на тридцать процентов меньше. Лаврову не понимал, что это у них. Или отсутствие навыка уметь жить или глупая бравада.

Вот и сейчас он зашёл в этот «Тормоз» и купил банку пива. Банкой мозги не прочистишь, но жажду перебьёшь. Да, и когда пьёшь его, мысли, как будто, становятся на место.

Лавров не стал пить пиво в магазине, а вышел на улицу. Здесь, у крыльца магазина, было затишье. Только ветер из-за угла заносил снежинки, да грозно подвывал. Для Лаврова это не смущало. Ему казалось, что злоба, окружавшая его, сама так и выла. Ему хотелось от неё спрятаться. Тут же группка молодых парней курила и о чём-то увлечённо разговаривала, но Лавров не обращал на них внимания. Он замкнулся в себе, ему никто не был нужен. Да и сам он ощущал свою никчёмность.

Допив пиво, он бросил банку в здоровенную урну у крыльца магазина и, надвинув поглубже шапку и закутавшись в воротник дублёнки, двинулся навстречу пронзительному ветру.

Неожиданно его осветил свет фар, ехавшего прямо на него джипа. Лавров заблаговременно отошёл в сторону, но джип всё равно ехал прямо на него.

«Что за идиот», – мелькнула у него мысль.

Но джип остановился и из него Лавров расслышал голос:

– Олег Иваныч. А я бы Вам рекомендовал смотреть по сторонам. А то так недолго и под колеса угодить.

Лавров подошёл к водительской двери и из опущенного стекла увидел лицо Андрея Молчанова. Да! Того самого Андрея, с которым он тридцать лет назад работал на одном судне. Правда тогда, тот был старпомом, а Лавров вторым механиком.

Около года назад Молчанов, также на джипе, встретил Лаврова почти в этом же самом месте. Он работал директором какой-то судоходной компании и предлагал Лаврову работу у него. Тогда Лавров сказал, что подумает над его предложением. Но это предложение в то время Лаврову было абсолютно не нужным и он благополучно забыл о нём.

Вот и сейчас Молчанов так же с улыбкой смотрел на Лаврова.

– Ну, что? Подумал над моим предложением. – Как ни в чем не бывало весело спросил Андрей. Как будто и не прошёл целый год, а разговор происходил вчера.

А что может сказать человек, которого, только что чуть не сбила машина? Вот так же и Лавров. Он только стоял и лупал глазами, отворачиваясь от пронзительного ветра.

– Да, как-то, если честно сказать, я даже и забыл про него, – непроизвольно вырвалось у него.

– Ничего, – не обращая внимания на его замешательство, так же уверенно громко говорил Андрей, – Но мне нужно с тобой очень серьёзно поговорить.

Лавров огляделся по сторонам и поёжился:

– Но не здесь же. Давай хоть в магазин зайдём, – предложил он Молчанову.

– А что? Давай. Время у меня сегодня ещё есть, – Андрей подъехал к крыльцу магазина и заглушил мотор.

Они вместе зашли в магазин. Угол у автоматов с водой оказался свободен и они прошли в него.

– Понимаешь, Олег Иваныч, – почему-то официально начал Андрей, – через пару недель наша компания получает в Южной Корее новый балкер, а круинговое агентства так и не нашло для этой цели достойного старшего механика. А я, как только увидел тебя, так сразу и подумал, а не возьмёшься ли ты за это дело, – и пристально посмотрел на Лаврова.

Для Лаврова такое предложение явилось полной неожиданностью. Он и не знал с чего начать разговор. Но, многолетняя привычка работы в иностранных компаниях, сделали своё дело.

Во-первых – надо узнать, что это за судно, а во-вторых, обговорить вопрос о зарплате. Лавров так и сделал. О таких балкерах он уже имел представление. А вот зарплата… Поэтому Лавров сразу и спросил у Андрея:

– С судном всё понятно. А какая мне будет полагаться зарплата?

Молчанов секунду поколебался, но потом неуверенно произнёс:

– На наших судах у старшего механика оклад четыре тысячи пятьсот долларов, – но увидев желание Лаврова что-то возразить, тут же добавил: – Но для тебя мы можем сделать исключение. Тебе можно будет установить персональную надбавку.

Лавров не выдержал:

– Сколько?

– Ну, на 1000 или 500 больше, – неуверенно предложил Молчанов.

Тут уже и Лаврову пора было удивиться:

– Ну, ты даёшь, Андрей Иванович! Моя предыдущая зарплата была семь штук, а ты мне говоришь про какие-то пять. За что же это я так сам себя буду наказывать? Да и контракты у меня были по четыре месяца.

– Ну, ты не торопись, Олег Иваныч. Ты подумай. Судно ведь новое. Да и контракт мы тебе сделаем поменьше, чем у всех.

– Сколько? – Лавров уже начал напирать на него.

– Ну, месяцев шесть. Меньше не могу. Никто тогда не поймёт меня.

Ох! Как Лаврову не хотелось идти на такие кабальные условия. Если бы ему предложили это пять лет назад, то он бы и секунды не сомневался. Сразу же согласился бы. Но сейчас…

Видя его колебания, Андрей тут же переменил тон. Ох, и хороший же он психолог.

– Вот тебе моя визитка. Адрес написан внизу. Это новый адрес нашей компании. Это у таксопарка. Завтра приходи. Мне очень нужен опытный старший механик.

– Но, ваши зарплаты намного ниже моей. Да и контракты длиннее, – не ожидая такого поворота событий, начал мямлить Лавров.

Но Андрей, уже взял быка за рога. Чувствовалась хватка начальника.

– Ничего, ничего. Завтра всё обсудим, обо всём договоримся. Я через несколько дней улетаю ненадолго в Сингапур. Так что, если надумаешь, то я тебя жду. Не тяни с этим вопросом. Мы его должны решить в ближайшие дни. Всё! Давай. Пока. До завтра.

Он крепко пожал Лаврову руку и вышел из магазина. А тот всё ещё стоял и обдумывал только что услышанное, стараясь всё переварить и вышел из магазина.

Ветер задувал ещё сильнее. Он моментально пронизал Лаврова до костей. Тот не стал ждать, пока его совсем продует а, закутавшись в дублёнку, чуть ли не бегом, двинулся в сторону дома. Благо, что идти пришлось минут десять.

Нина сразу открыла дверь.

– Ну, наконец-то. А то, я уже забеспокоилась. Куда пропал? – но учуяв запах пива, моментально сменила тон. – Опять пиво, И, конечно же, как всегда крепкое. Ну, сколько можно!? Ведь каждый день одно и то же. Тебе что? Напоминание на лоб прибить? На работу тебе надо. А то ты тут от безделья уже не знаешь, куда себя деть.

Она всё больше и больше распалялась. Но, внимательно взглянув на Лаврова, изменила тон:

– А что произошло? Что случилось? Нет! Я же вижу, что что-то случилось. Давай, выкладывай.

А Лавров и не собирался от неё что-либо скрывать. Ему необходимо было излить из себя только что полученную информацию. Он прекрасно знал, что только своей Ниночке он может доверить свои мысли и она его всегда поймёт. Она всегда скажет, где Лавров прав или не прав.

С этого-то он и начал.

– Представляешь. Я опять встретил Молчанова. Ну, помнишь? В прошлом году он предлагал мне работу у него в компании.

Нина подумала и тут же вспомнила:

– Конечно, помню. Но ведь у них и контракты длиннее и зарплаты меньше. И экипажи русские. Ты же ведь давным-давно позабыл, как работать с русскими.

– Да всё я это знаю, – прервал Лавров её, – но судно-то совсем новое, только со стапелей. Сколько можно дерьмо разгребать. Хочется и на новом судне себя попробовать.

Нина внимательно посмотрела на него и покрутила пальцем у виска:

– А ты, похоже, уже всё для себя решил. Что же это ты у меня совета спрашиваешь? Знаю я тебя. Если что у тебя поселилось в твоей голове, то это уже оттуда не выковырять, – и, глубоко вздохнув, она ушла в большую комнату.

А Лавров переоделся и сел к компьютеру подредактировать кое-какие записи. Через некоторое время Нина вошла в комнату, села на диван около него и грустно произнесла:

– А так уже всё наладилось. Контракты четыре через четыре, зарплата достойная. А тут опять восемь месяцев одна.

– Нет! Только шесть, – попытался успокоит её Лавров.

– Да, да. Верь им, этим русским. Это сейчас, когда им надо, они обещают золотые горы. А потом будет, как всегда. Вспомни пароходство. Что? – она уже ехидненько заглянула в глаза Лаврова. – У тебя память отшибло? Как я не хочу опять оставаться одна так надолго, – сменила она тон. – У всех мужья, как мужья. А у меня… Вечно его нет дома. Вечно он где-то что-то бороздит. И только телефонные звонки… Как будто только в них и заключается жизнь, – она тяжело вздохнула и с тоской посмотрела на мужа.

А что Лавров мог сказать в ответ? Она во всём права. Просто у него работа такая. Именно бороздить эти долбанные моря и океаны. Особо-то он этих морей и океанов и не видел. Если только на мостик подняться, чтобы на карту посмотреть, а так вся жизнь проходит между машиной и каютой. В машине – работа, а в каюте отдых. Как на флоте шутят – за что моряки любят море? А за то, что на работу не надо далеко ходить. Сунул ноги в тапочки – и ты уже на работе. И, конечно же, за холодный компот.

«Нет. Не подходит мне предложение этого Андрея», – непроизвольно подумал Лавров.

Он повертел в руках его визитку и положил в ящик стола.

– Завтра позвоню Петровичу и узнаю у него насчёт работы, – с этой мыслью он и завалился спать пораньше, потому что Нине на работу надо было с утра.

По неписаной традиции, когда Лавров находился дома, то он утром просыпался первым. Шёл в гараж и пригонял к дому машину. Делал зарядку, мылся и готовил завтрак. В семь десять будил Ниночку и они вместе завтракали. Потом она одевалась и уезжала на работу, а он из кухни смотрел, как она выруливала на дорогу и на прощанье машет ему рукой. Потом Лавров заваливался спать. Ближе к обеду просыпался, вновь умывался и ждал, когда жена приедет с работы. Время, оставшееся до её приезда, он посвящал посещению базара и заполнению холодильника, приготовлению пищи и наведению порядка в доме.

Но сегодня распорядок дня нарушился. Часов в десять его разбудил телефон. Звонил Молчанов.

Он, как ни в чём ни бывало бодро начал:

– Что, разбудил? Долго же ты спишь Олег Иваныч. Я вот уже давно на работе.

Спросонок Лавров ничего не мог понять. Кто и насчёт чего ему звонит. И вообще – кто это? Чего ему надо? Он даже по голосу не мог определить – кто это. И поэтому так тупо и спросил:

– Кто это? Чего это Вы мне звоните?

На том конце провода бодро отреагировали:

– Вот это ты спишь! Мы же вчера вечером говорили с тобой, чтобы ты подумал о новом судне. Ну, и что ты надумал?

– Да ничего я ещё не надумал, – Лаврова такая назойливость и настойчивость уже начинали раздражать. Он только никак не мог выбрать форму отказа. Чёртова интеллигентность не позволяли ему послать человека подальше на все те же общеизвестные буквы.

– Так ты думай быстрее. У меня времени не так уж много осталось. Я же на днях должен уехать. Я же тебе говорил об этом. Надо всё решить до моего отъезда. Давай, приезжай сейчас. Уже конкретно тогда и обговорим все детали.

– Не могу я сейчас. Жена на работе, а она уехала на машине. Не поеду же я к тебе на автобусе.

– А когда сможешь? – перебил его Молчанов.

– После двух часов, когда она вернётся с работы, – Лавров и в самом деле колебался. Ну, не мог он сейчас ответить Андрею на его вопросы конкретно! Уж больно невыгодными для него были такие условия. Одно только его прельщало. Судно было абсолютно новым.

– Хорошо, – согласился Андрей. – Только обязательно приезжай. Я скажу секретарше. Вахтёр тебя без задержки пропустит.

– Ладно. Я постараюсь, – пообещал Лавров.

На том конце, трубку сразу же положили. Видно, Андрею, да ещё при его должности, было за падло так лебезить с каким-то старшим механиком, хоть и старым знакомым. Вот именно, что старым, которого тридцать лет не видел и абсолютно счастливо жил без него все эти годы.

Лавров примерно так же и подумал про себя.

Но если, он примет это предложение, то Молчанов автоматически становился для него Андреем Ивановичем. Об их знакомстве никто не должен знать. И Лавров, со своей стороны, не должен будет допускать каких-либо фамильярностей. Ведь это будет русский экипаж с известной ему завистью и сплетнями. Но это уже была другая сторона такого соглашения.

Ох, и не хотелось Лаврову принимать это предложение. Сколько будет всяких условностей, если он примет его! Сколько сразу же возникнет подводных камней! Ведь он будет работать в русском экипаже. А это – зависть, сплетни, пересуды, закладничество, создание всяческих группировок, недовольство начальством и его приказами. И он сразу вспомнил работу в пароходстве. Отвык Лавров от всего этого за последние двенадцать лет.

В иностранных компаниях такого не было. Там всё предельно просто. Задача – одна. Чётко выполнять свои должностные обязанности и приказы, а за всё это тебе платят достойную, конечно для нашей страны, зарплату. Всё! А если что не нравится – иди и жалуйся в свою подушку. Демократия осталась за воротами компании. У тебя есть контракт. Будь добр соблюдать его. Знал, на что шёл, когда подписывал его.

Теперь придётся опять ломать себя. Вот примерно в таких думах и прошло время, оставшееся до приезда Ниночки.

А она, как только увидела своего озадаченного мужа, так всё сразу и поняла:

– Езжай, езжай. Тебя же ни за что не переубедишь. Пока сам себе не разобьёшь лоб, ведь не успокоишься же.

Лавров, чтобы избавиться от излишних откровенных взглядов со стороны жены быстро собрался и поехал к Андрею.

Обочины дорог от недавно прошедшего снегопада были завалены сугробами. Поэтому он с трудом воткнул машину напротив офиса. Да и то, сигнализация на брелке звенела от каждого проходящего грузовика.

Охранник дальше порога его не пустил. Но после звонка к секретарше он недовольно махнул Лаврову рукой в сторону, куда ему надо было проследовать.

Стройная девушка в приёмной предложила присесть, когда узнала имя посетителя.

– Андрей Иванович. К Вам пришёл Лавров, – пропела она в телефон.

– Пусть заходит, – тут же раздался голос Андрея, прекрасно слышный Лаврову из трубки телефона.

Секретарша любезно посмотрела в сторону Лаврова и мелодично пропела:

– Андрей Иванович Вас ждёт. Проходите, пожалуйста.

В приёмной было жарко, да и в кабинете оказалось не прохладнее. Андрей встал из кресла, вышел из-за стола и с протянутой для рукопожатия рукой, подошёл к Лаврову. Видя, что тому жарко, радушно предложил:

– Ты разденься. Вещи положи вот здесь, на диванчик, и садись. Нам есть о чём потолковать. Чай, кофе? – излучая улыбку, вкрадчиво говорил он. Слова так и лились из него.

Подозрительная, нарочитая любезность кольнула Лаврова. Промелькнула тревожная мысль:

«Уж больно сладко стелет. Как бы, не пришлось глубоко падать. А, может быть, Нина и была права, что не стоит мне с ними связываться».

Но Андрей круто взял быка за рога. Он сразу начал свою атаку, не давая Лаврову ни единого шанса на раздумья:

– Ну, и что же ты надумал? – напористо поинтересовался он.

– Да, я особо и не думал. Хотелось бы всё это обсудить. А лучше, чтобы это всё было на бумаге. Ведь во всех компаниях у меня был договор. И я, согласно этому договору, так и работал, – начал нерешительно Лавров.

– Конечно, конечно. Будет тебе договор. Только я тоже подумал. И пойду тебе навстречу. Контракт мы тебе сделаем на шесть месяцев, и оклад пять тысяч. Извини, но больше не могу. Не поймут меня там, – и он ткнул пальцем в потолок.

– Но, Андрей Иванович, это же не то, что было у меня в предыдущей компании … – вяло начал Лавров.

Но Молчанов тут же перебил его:

– Зато это новое судно. Ты сколько раз работал на новых судах? – Неожиданно спросил он.

– Да, пару раз и работал … – едва вставил Лавров, как Молчанов вновь перебил его:

– Вот-вот. Всего-то пару раз. А остальное – всё на старье. Не надоело тебе выгребать дерьмо за другими? А тут будет своё! Всё новое. Работай, – и он, широко улыбнувшись, развёл руками.

Лавров попытался опять что-то вякнуть, но Молчанов всё также напористо продолжал:

– Не переживай, все технические тонкости тебе расскажет Бондарев. Он тут рядом. В конце коридора. Ты его знаешь по пароходству. Он тебя со всем и ознакомит. Хочешь, так прямо сейчас он это и сделает, – и, не дожидаясь согласия Лаврова, тут же набрал номер. – Михал Николаевич? Сейчас к тебе зайдёт старший механик Лавров. Так ты ему расскажи про «Дорис» поподробнее.

Видимо, получив положительный ответ, он положил трубку и, уже по-деловому, как будто Лавров уже дал своё согласие на работу, продолжил:

– Ну, а потом сходишь к капитану-наставнику по безопасности, поговоришь и с ним. Когда закончишь с ними, то зайди ко мне.

После всего этого потока информации Лаврову ничего не оставалось делать, как встать и взяться за вещи. Но Молчанов перебил его жест:

– Нет, нет. Вот когда поговоришь, то тогда опять зайдёшь ко мне. Я с тобой не прощаюсь. Буду ждать. Секретарша тебе покажет, куда надо пройти для беседы, – и он указал Лаврову рукой на дверь кабинета.

Делать нечего. Лавров вышел в приёмную. Навстречу ему выпорхнула секретарша:

– Пройдёмте, Олег Иванович. Я покажу Вам кабинет Михаил Николаевича, – и Лавров, как безвольный телок, поплёлся за ней.

Конечно, Лавров в лицо этого Бондарева не помнил, и он, естественно, его тоже, поэтому, только о том, что они работали в пароходстве, говорить им больше было не о чем. Он только спросил Лаврова:

– А после пароходства, где работал?

– В «Фесконтракте».

– А чего ты там работу не ищешь? – и Бондарев испытующе посмотрел на Лаврова. Взгляд его так и обжёг того.

«Непростой дядька, этот Михал Николаевич. Держи ухо востро Олежка», – предостерёг его внутренний голос.

– Так вот, Андрея Иваныча встретил, – работая под простачка, ответил Лавров.

– И что? Друзья вы, что ли с ним? – Бондарев опять пронзил Лаврова взглядом.

– В юности пришлось вместе поработать, – как можно безразличнее ответил тот.

– Понятно. А что же ты настолько деньгами себя наказываешь? Или деньги тебе не нужны? – допытывался Бондарев.

– Лишние деньги никогда не помешают. Они всегда нужны. Просто я никогда не был на приёмке нового судна. Хочется приобрести и такой опыт, – прикидываясь простачком, Лавров наивно смотрел на Бондарева.

– А-а-а, – протянул тот. – Опыт – это хорошо. Да судно ведь не простое – современное. Сделано оно по последнему слову техники. Оборудование очень сложное. Особенно – главный двигатель.

– Что за двигатель?

– «МАН – Бурмейстер и Вайн» последней модификации, – важно произнёс Михаил Николаевич.

– Так у меня на последних трёх судах такой двигатель стоял. И поршня, и клапана на них приходилось дёргать. А по форсункам я даже на фирму рацпредложение отправил, – как можно беспечнее подыграл Лавров Бондареву.

На что тот с удивлением посмотрел на него.

– Ну, если есть опыт, то тогда тебе будет легче. А так тебе всё об этом в Корее Аверин расскажет, если Газаров у тебя аттестацию примет.

Вот это новость!

«Меня что, здесь ещё и тестировать будут? Вот это да!» – недовольно про себя подметил Лавров. – «В каждой компании свои прибамбасы».

В иностранных компаниях хватало того, чтобы все сертификаты у старшего механика находились в норме, а тут надо ещё и аттестацию проходить!

«Что же…. Посмотрим, – опять непроизвольно подумалось Лаврову. – Если не пройду, то не велика беда, Петрович найдёт мне работу и без этих аттестаций», – опять промелькнула шпионская мыслишка, готовившая Лаврову путь к отступлению и самооправданию в случае неудачи.