Buch lesen: «Девятая рота»

Schriftart:

ISBN 978-5-0062-5587-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Своим друзьям, однокашникам и тем, кто заинтересовался судьбой обычного мальчишки, поставившего перед собой цель стать моряком, посвящается эта книга.

Книга «Девятая рота» – это продолжение повестей «Таёжные приключения Лёньки и его друзей», «Прощай, школа», «Здравствуй, новая жизнь» и «Стройотряд».

Истории, описанные в рассказах, составлены на основании личного опыта, по рассказам друзей, знакомых и однокашников автора.

Если кто-то захочет найти на страницах этой книги подвиги или открытия, то он глубоко заблуждается. Их здесь нет.

Здесь есть только обычная жизнь обычного парня и его друзей.

Вместе с ними мне бы хотелось порадоваться, что в этой книге они увидят себя молодыми, энергичными и бесшабашными парнями. Но вместе с тем перед ними мне бы хотелось и извиниться, за некоторые неточности в предлагаемом повествовании. Ведь в предложенной книге описывается не хроника девятой роты, а только воспоминания о ней, изложенные в художественной форме.

Возможно, это коснётся ансамбля «Каравелла». Мне очень захотелось, чтобы наш музыкальный ансамбль, под музыку которого мы танцевали на многих вечерах, остался надолго в нашей памяти. Ведь в истории училища о его существовании ничего не написано, как будто его и не было вообще. А он был и я и мои друзья премного благодарны Юре Касянюку, Сергею Кобелеву, Олегу Гоменюку, Жене Дудину, Боре Третьяку за то счастливое и беззаботное время.

Я желаю всем своим друзьям и тем, кто возьмёт в руки эту книгу, быть жизнерадостными, любить жизнь и всегда стараться, чтобы каждый прожитый день доставлял нам и всем нашим родным и близким только радости.

С уважением
Алексей Макаров

Глава первая

Медленно уходил вдаль, раскалённый июльским солнцем, перрон железнодорожного вокзала города Свободного, где остались провожающие Лёньку папа с братьями.

Лёнька попытался выглянуть в ещё открытую дверь, чтобы хоть краем глаза взглянуть на них, но его остановил грозный окрик проводницы:

– Куда ты? Сверзнуться хочешь, что ли?

– Извините, – пробормотал Лёнька, отстраняясь от широкой, пропотевшей спины проводницы.

Та, обернувшись, посмотрела на неспокойного пассажира и поинтересовалась:

– У тебя какое купе?

– Пятое, – автоматически ответил Лёнька.

– Вот и иди в своё пятое купе и нечего тут ошиваться, – недовольно буркнула она, закрывая дверь вагона.

Лёнька повиновался строгой проводнице и, подхватив сумку с вещами, пошёл по прогретому наружной жарой коридору, разглядывая бирки на косяках дверей купе.

В пятом купе дверь оказалась открытой и, войдя в него, Лёнька увидел двух парней, сидевших на нижних полках. Несмотря на открытую верхнюю фрамугу окна, прохлады от залетаеющего в неё ветра не ощущалось, поэтому парни сидели в трико и майках.

– Привет. – Поприветствовал он парней. – Это пятое купе, что ли?

– Ну да, пятое, – веско произнёс высокий стройный парень. – Проходи, устраивайся. У тебя какое место? – Тут же переспросил он.

Лёнька, заглянув в билет, назвал номер своего места.

– Ну, это тогда здесь, – парень показал на одну из свободных верхних полок. – Устраивайся.

– Мне бы вещи положить, – Лёнька взглядом указал на свою сумку и на нижнюю полку, где сидел другой парень.

Поняв намёк, тот привстал с полки и приподнял её, чтобы Лёнька положил под неё сумку.

Уложив багаж и закинув на верхнюю полку авоську с продуктами, собранными мамой в дорогу, он присел рядом с парнем помладше и, осмотрев своих попутчиков, предложил:

– Ну, что? Познакомимся, что ли? – и протянул руку попутчику. – Леонид, можно просто Лёня.

Парень, наверное, не ожидавший такого развития событий, протянул в ответ ладонь.

– Сергей, – неуверенно проговорил он, привстав с полки и слабо реагируя на рукопожатие.

Сергей оказался ростом, да и возрастом примерно, как Лёнька. Круглоголовый, коротко подстриженный и немного рыхловатый.

Пожав руку Сергею, Лёнька протянул руку парню постарше.

Тот выглядел по-спортивному поджарым, жилистым. Короткий ёжик густых чёрных волос украшал его небольшую голову. Парень пронзительно взглянул Лёньке в глаза и коротко представился:

– Виталий, – крепко сжав Лёнькину ладонь и, если бы Лёнька интуитивно не приготовился к такому рукопожатию, то у него точно захрустели бы кости на ладони.

С достоинством, выдержав первое испытание от крепкого, загорелого попутчика, Лёнька, чтобы сгладить мимолётную заминку, поинтересовался:

– И куда направляетесь, парни?

– Во Владик едем, – небрежно бросил Виталий.

– О! – удивлённо воскликнул Лёнька. – И я тоже во Владик.

– Ну и чё ты туда едешь? – криво усмехнувшись и слегка приклонив голову, поинтересовался Виталий.

Чувствовалось, что он больше привык приказывать и принимать самостоятельные решения, чем идти у кого-то на поводу. Лёнька сразу сообразил, что он после армии и где-то занимался руководящей работой. Уж больно из него выпирало что-то старшинское, на которое он насмотрелся и прочувствовал на своей шкуре за два года обучения в училище.

– Перевёлся из МВИМУ в ДВВИМУ, – неохотно ответил он, не желая распространяться о подробностях.

– Чего, чего? – не понял его Виталий.

– Из Мурманского морского училища перевёлся во Владивостокское училище.

– И на какой курс перевёлся? Небось после академки на первый возвращаешься? – с долей скепсиса Виталий окинул Лёньку снисходительным взглядом.

– Почему на первый? – не подав вида, что его обидел вопрос Виталия, Лёнька пожал плечами. – На третий.

– И на каком ты факультете? – сделав вид, что его не удивил ответ Лёньки, тут же последовал очередной вопрос Виталия.

– На судомеханическом, – гордо подчеркнул Лёнька и, чтобы перехватить инициативу, сам принялся спрашивать: – А вы чего едете?

– Поступать мы едем, – вяло пожав плечами, ответил Сергей, кивнув на столик, где лежали развёрнутые учебники.

– Чё, долбите что ли? – Лёнька с улыбкой указал глазами и лёгким кивком головы на стол.

– Ага, – обречённо подтвердил Сергей, – долбим её треклятую.

– Ну и как? – поинтересовался Лёнька, вспомнив, как два года назад, когда сам ехал поступать, встретил в Москве счастливого второкурсника, сдавшего сопромат с теоретической механикой и заверявшего его, что теперь он точно закончит институт и для него все дороги в мир открыты.

– Вроде, ничего, – вновь пожал плечами Сергей, – поддаётся наука.

– Ну, это отлично. Долбите её со страшной силой П нулевое и у вас всё получится, – пошутил Лёнька, добавив: – Особое внимание уделяйте математике письменной и устной, но про физику не забывайте. Это очень важно.

Разговор вошёл в обычное русло, парни обсуждали нюансы для поступления и каждый рассказывал о себе.

Давно пролетели мосты через Зею, незаметно прошла стоянка в Белогорске. Поезд повернул на восток, солнце светило только в коридор и в купе стало немного прохладнее. Оно хорошо продувалось через открытую фрамугу, а разговоры парней не прекращались.

Сергей с Виталием ехали с Алтая. Сергей в этом году закончил школу, и он много рассказывал о школе и одноклассниках. Кто и как закончил и куда поехал поступать. На Лёнькин вопрос:

– А чего это тебя потянуло в ДВВИМУ? – Он, как и прежде, пожав плечами, но уже решительно, ответил:

– Испытать себя захотел. Поступлю – хорошо, а нет, так в армию пойду. Буду проситься во флот. Вот тогда и станет ясно, подхожу я для моря или нет. Если подхожу, то вновь попытаюсь поступить в ДВВИМУ. Вон Виталя после армии и едет.

Виталий после школы отслужил в армии два года, затем работал проводником на Алтае. Водил туристов по туристическим маршрутам. Но тут решил, что этого ему мало и захотел испытать себя в море. На вопрос Лёньки:

– А чего это ты на судомеханический, а не на судоводительский факультет подался? – спокойно ответил:

– А мне техника ближе, чем эта всякая география, – от чего они все вместе рассмеялись.

Молодой организм требует постоянной подпитки, поэтому через несколько часов поездки парни убрали учебники, так и не тронутые после Лёнькиного появления и разложили скудненький перекусон.

Мама дала Лёньке в дорогу еды на первое время, пока маленького и любимого сыночка не поставят в училище на довольствие. Вспомнив о еде, Лёнька достал с верхней полки авоську и вывалил на стол её содержимое.

Да, мама постаралась на славу.

Они дружно раздербанили зажаренную курицу, разрезали помидоры «бычье сердце» с ароматными огурцами, только утром сорванными с грядки.

Первое непонимание между парнями прошло, и они мирно беседовали о том, что их ждёт впереди и том, что мелькало за окнами вагона.

Лёнька первый раз ехал в этом направлении на поезде, поэтому его поразило увиденное.

Парням требовалось заниматься и, оставив Виталия с Сергеем штудировать учебники, он вышел в коридор и смотрел на пейзажи, мелькавшие за окном.

Здесь стоило на что посмотреть. Необъятные просторы лугов и лесов. Буйство зелени, многочисленные туннели. Всё это вызывало в Лёньке восторг.

Даже несмотря на то, что на полустанках, мимо которых проносился поезд, встречались покосившиеся или полуразрушенные строения, общее впечатление от красот природы и широты родной страны не проходило.

Лёнька до самой темноты проторчал у окна, периодически заглядывая в купе, где будущие абитуриенты грызли гранит науки. Они вяло реагировали на его появления, поэтому Лёньке не хотелось им мешать.

Иногда, на больших станциях, где стоянки поезда составляли по десять-двадцать минут, парни прерывали долбёжку и выходили на перрон, чтобы размяться и купить съестного. Потому что в ресторане питаться дорого, и они довольствовались тем, что предлагали им бабушки и горластые торговки. А это всё оказалось и сытно, и вкусно. Варенная горячая картошка с обжаренным в масле луком, котлеты, различные домашние пирожки, овощи и начинающие поспевать фрукты.

После таких вылазок они возвращались в купе и со смехом, и за разговорами уничтожали добытые припасы.

После таких перекусонов Виталий с Сергеем возвращались к учебникам, а Лёнька выходил в коридор смотреть на красоты Дальнего Востока.

Ему то что? Он своё отдолбил. А ребятам надо готовиться к поступлению. Он их прекрасно понимал. Ведь два года назад испытывал то же самое.

А сейчас высшую математику с физикой он сдал, конечно, не так успешно, как бы хотелось, но в зачётке у него по этим предметам стояли четвёрки. Возможно, эти науки ему больше никогда не понадобятся, но основы их у него глубоко залегли в голове и для предметов, которые им сейчас начнут преподавать по основной специальности, этого вполне хватит.

После Хабаровска поезд повернул на юг и поэтому с утра купе освещалось солнцем, приносившее только дополнительную духоту. В коридоре было прохладнее, поэтому Лёнька устроился там на откидном стульчике и читал одну из последних книг, появившихся в папиной библиотеке. Предыдущую книгу Георгия Мартынова «Каллисто» он прочёл ещё несколько лет назад, а сейчас книгу «Каллистяне» читал с интересом.

Когда солнце покидало купе, он перебазировался на свою верхнюю полку и продолжал чтение о молодых учёных, посетивших чужую планету, и проникался с ними чувством счастья и гордости за свою советскую Родину.

Но вот поезд начал приближаться к Владивостоку. Рано утром проехали Уссурийск.

Нервозность, связанная с началом нового этапа жизни, пронизáла парней. Они говорили каждый о своём. Сергей с Виталием о предстоящих экзаменах. Лёнька же старался не выдавать свои эмоции. Экзамены для него давно прошли, а вот новое училище с неведомыми правилами и законами, его тревожило. Но что толку говорить об этом с теми, кто этого ещё не нюхал? Он сам вспоминал себя в такой ситуации. Тогда для него являлось самым важным то, что связано лично с ним самим. Другое его не волновало. Поэтому, опасаясь, что его не поймут, он больше молчал, выслушивая переживания Сергея с Виталием и старался их хоть немного ободрить. Про себя он только думал:

– А! Будь, что будет… Кривая удачи вывезет. Того что должно случиться никак не избежать.

Проехав Уссурийск, Виталий с Сергеем уложили учебники в сумки. Лёнька перестал читать книгу, содержание которой он всё равно от волнения перестал усваивать, и они с нетерпением ждали прибытия во Владивосток, с интересом рассматривая новые места, где им возможно, придётся жить долгие-долгие годы. Парни с нетерпением и волнением ждали прибытия поезда во Владивосток.

Утро, к сожалению, выдалось сумрачное. О палящем солнце Амурской области и Хабаровского края приходилось только вспоминать, как о прекрасном сне. Сейчас над ними нависало небо, покрыто низкой облачностью, через которую не пробивался ни единый лучик благодатного светила. Неожиданно ощутилась повышенная влажность.

– Чуете, – посмотрел на сосредоточенных парней Виталий, – влажность какая? – Лёнька с Серёгой согласно кивнули, обтирая лбы от пота. – К морю приближаемся.

Лёнька этому не удивлялся. Он два года прожил в Мурманска, где всё пропитано морем и его промозглой сыростью, исходящей от Кольской губы.

Весенние и осенние туманы заполняли городские улицы, а зимой из этого тумана при сильных морозах падал мелкий-мелкий снежок, скорее похожий на пыль, оседавший на дома, проспекты, одежду людей и тающий на лицах прохожих.

А Лёнька при такой постоянной сырости никак не мог просушить выстиранную после тренировок форму. В общежитии у них исправно работали батареи, но развешивать на них вещи для просушки, старшины запрещали. Так что он ни единожды огребал наряды вне очереди за эти нарушения.

Скинув с себя невольно налетевшие воспоминания, он вглядывался в мелькавшие за окном неказистые домики и строения пригородных посёлков.

Приближались к Угольной.

Сергей с Виталием для поступления в училище получили официальный вызов, а Лёнька имел только письмо из деканата, где он извещался, что может прибыть в училище для зачисления на третий курс судомеханического факультета ДВВИМУ, а оформить пропуск в погранзону Владивостока в милиции у него в Свободном абсолютно не хватило времени. Там бы начали требовать местную прописку. А её у Лёньки не было, а для того, чтобы прописаться в доме родителей, требовалось ждать неделю.

В письме же писалось, что рота, куда зачисляется Лёнька, уже проходила плавательскую практику и ему следовало обязательно успеть на неё.

И тогда Лёнька плюнул на все правила. С помощью папы он купил билет на проходящий Харьковский поезд до станции Угольной и уехал, надеясь на везение и русский авось.

Поэтому, по мере приближения поезда к Владивостоку, он всё больше и больше волновался. Ведь Владивосток закрытый город и абы кому туда въезд запрещался.

А вдруг пограничники, проверяющие документы при въезде во Владивосток, его остановят. Разборок с ними Лёньке меньше всего хотелось. Опыт общения с ними он уже имел в прошлом году, когда захотел проехать в Благовещенск.

Но вида о своих переживаниях новым знакомым Лёнька не показывал и также, как и они сидел в купе и смотрел на открывающиеся пейзажи.

На Угольной пограничников он не увидел. Проводница ему ничего не сказала о том, что ему надо выходить и он поехал дальше.

Неожиданно сквозь ветви деревьев показалось море.

Но парни увидели не то море, которое рисуют на картинках художники. Ярко-синее с песчаными пляжами.

Здесь перед ними открылась свинцовая гладь Амурского залива, то появляющаяся, то скрывающаяся в густых кронах деревьев.

Из коридора иногда доносились голоса разговаривающих мужчин, перечислявших названия станций, мелькавших за окном.

Каким-то бальзамом на душу подали их названия. Весенняя, Садгород, Спутник, Океанская, Санаторная. Поезд шёл вдоль берега залива и иногда на узких пляжах, идущих вдоль железнодорожного полотна, несмотря на раннее утро парни видели редких купальщиков. Значит вода тёплая, решил для себя Лёнька, если люди купаются, а Виталий мечтательно потянулся:

– Эх! Я сам бы сейчас нырнул, да поплескался.

Неожиданно посреди залива появился небольшой островок, напоминающий чем-то булочку.

– Коврижка, – услышал Лёнька разговор мужчин из коридора.

А ведь и впрямь островок напоминал эту самую коврижку, в которую дома Лёнька вгрызался зубами, запивая её сладкие кусочки горячим чаем.

Невольно сглотнув слюну, он понял, что сейчас бы не отказался от такого завтрака. Но они утром удовлетворились только остатками бутербродов с чаем, принесённым проводницей.

Поезд постепенно снизил скорость и медленно подполз к зданию вокзала, похожим на дворец девятнадцатого века.

Народ засуетился и направился к выходу из вагона, а парни попрощались со строгой проводницей вышли на перрон, услышав вслед:

– Удачи вам ребятки! Желаю сдать экзамены и поступить. Всего хорошего!

Парни, не ожидавшие такого от вечно недовольной проводницы, обернулись и чуть ли не хором отреагировали на её пожелание:

– Спасибо! – дружно вырвалось у них.

Да… Их встретила погодка почище, чем в Мурманске.

Если там город и накрывал туман, то прохладный. А тут он оказался вязким и тёплым. Создавалось впечатление, что парни оказались в остывшей бане, откуда ещё не выветрился пар. Да мало, что пар. Тут он ещё и сверху, из низко нависших туч, изливался вниз мелкой и противной моросью, от которой невозможно спрятаться. Она находилась везде, пропитывая одежду влагой.

Хорошо, что мама настояла на том, чтобы Лёнька взял с собой зонт, подаренный папе несколько лет назад его болгарскими друзьями. Папа им практически не пользовался, поэтому зонт выглядел, как новый. Вот он и пригодился сейчас! Лёнька, невольно проникшись чувством благодарности к маме за её заботу, достал зонт и раскрыл его.

– Ну что, парни? – обратился Виталий к Лёньке с Серёгой. – Пошли в камеру хранения что ли?

– Это ещё зачем? – не понял его Лёнька.

– Чемоданы с сумками положим там, не с баулами же шарахаться по городу, – пояснил Виталий.

– А чего это шарахаться? – Лёнька никак не мог понять Виталия. – Пошли в училище, а там уже будет видно, что делать.

– Да успеем мы в училище, – недовольно отмахнулся Виталий. – Мы тут почти неделю тряслись в поезде. Коростой чуть ли не покрылись. В баньку бы сходить, – мечтательно потянулся он, – а потом уже и в училище можно податься. Или ты хочешь поразить всех духаном, который прёт от нас? – Виталий с иронией посмотрел на Лёньку, добавив при этом: – Тебе то что? Ты тут только сорок часов протрясся…

– Ладно, – поняв, что Виталий в этом случае прав, согласился с ним Лёнька, – пошли. Только где эта баня? Вот бы ещё узнать.

– А я у мужиков в поезде поспрашивал, – успокоил его Виталий. – Если на второй трамвай сесть на вокзале, то через несколько остановок на Комсомольской есть одна, а если на четвёртом или пятом ехать по центральной улице Ленинской, то на площади Луговой есть другая.

– Так поехали в ту, что поближе, – тут же предложил Сергей.

– А у меня другое предложение, – загадочно посмотрел Виталий на Лёньку с Серёгой. – Давайте пройдёмся пешком по этой самой Ленинской. Мне так кажется, что ближайшие несколько месяцев мы из училища не вырвемся. Экзамены, зачисление, оргпериод, карантин, дисциплина. Лёня сам нам рассказывал об этом, – в надежде, что Лёнька поддержит его, Виталий посмотрел в его сторону.

Услышав слова Виталия о зачислении, Сергей фыркнул:

– Раскатил губу. Зачисление, оргпериод, – передразнил он Виталия. – Ты поступи сначала.

– А вот и поступлю, – коротко отрезал Виталий. – У меня жизненная задача такая – поступить. Не вечно же мне по горам проводником шарахаться.

– Конечно, – с усмешкой глянул на своего земляка Сергей, – тебе то что. Ты после армии, рабочий стаж есть. Тебе лишь бы на трояки сдать – и ты зачислен, а вот мне – попотеть придётся и не факт, что по конкурсу пройду.

– Да не трясись ты, Серёга, – приобнял его за плечи Лёнька. – Слышал я как ты задачки по математике щёлкаешь. Меньше чем на пятёрку тебе не сдать. Главное – захотеть и быть уверенным в себе.

– Короче – не получится у нас красоты Владивостока разглядывать в ближайшее время, – прервал их разговор Виталий. – Так что решайте. В баню или в училище? – он выжидающе уставился на парней.

– Конечно, в баню, – откинул все сомнения Лёнька. – В училище баня по субботам, а сейчас лето. Народу в училище нет. Так что неизвестно ещё, когда толком помыться получится.

– Вот, вот, – одобрительно поддержал его Виталий. – Баня – это вещь. Смоем все старые грехи и новенькими, и чистенькими предстанем перед начальством. Только у меня ещё одно предложение, – он вновь испытывающим взглядом осмотрел друзей, – пошли-ка мы до этой площади Луговой пешком, – но увидев непонимающие взгляды, пояснил своё желание: – Посмотрим все красоты Владивостока, – уже весело добавил он. – Ведь это знаменитый город со своей историей, а мы пройдёмся и всё увидим своими собственными глазами. Времени это много не займёт, но в памяти навсегда останется.

– Да, – недовольно пробурчал Сергей, – тебе бы только где-нибудь шарахаться. Мало тебе Алтая, так ты и тут решил наверстать.

– А что? – поддержал Виталия Лёнька. – Пошли! Ведь это же так интересно.

– Вам интересно, а у меня за эту неделю ноги вообще отвыкли шевелиться, а вы меня куда-то тащите… – недовольно бубнил Сергей.

Но Лёнька, хлопнув Серёгу по плечу, успокоил его:

– Да не бухти ты. Пошли. Не пожалеешь. Прав Виталя. Надо всё посмотреть. Потом точно, времени не будет. Не пойдёшь, ещё не один раз пожалеешь.

– Ладно уж, – неохотно согласился Сергей и они, подхватив свои немудрённые пожитки, двинулись искать камеру хранения.