Buch lesen: «Будущее некреативного класса»

Завтрашний день через призму социальных наук

© Текст. Куприянов Алексей, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Предисловие

Зачастую тех, кто рассуждает о будущем, делят на два лагеря – технологических оптимистов и пессимистов. Но и те и другие, как правило, соглашаются, что в ближайшие десятилетия экономику, и в том числе рынок труда, ждет масштабная трансформация. Ее ключевая причина (что уже стало трюизмом) – внедрение искусственного интеллекта (ИИ), автоматизации и роботизации, которые могут привести, с одной стороны, к росту безработицы и снижению качества доступных рабочих мест, с другой стороны – к высочайшему уровню производительности труда в истории.

Последствия этой трансформации также могут видеться по-разному, в зависимости от того, какую оптику использовать и как расставлять приоритеты с точки зрения и отдельного человека, и развития социально-экономических систем в целом.

В этой книге мы не будем защищать тот или иной взгляд на будущее рынка труда или пытаться сделать научно обоснованный прогноз. Но мы вкратце рассмотрим несколько возможных сценариев трансформации рынка труда, в том числе факторы, которые могут привести к реализации того или иного сценария. А также обсудим вероятные последствия реализации этих сценариев для человека, бизнеса и государства и то, как к этим изменениям можно адаптироваться.

С определенными оговорками каждый из нас уже является или скоро станет частью «некреативного» класса. Читатель, который считает свою работу креативной, здесь и сейчас может удивиться такому тезису. Однако исследования показывают¹, что пик креативности наступает примерно в 35-40 лет. В зависимости от вида деятельности и от особенностей конкретного человека, этот период может сдвинуться в большую или меньшую сторону, но незначительно. А поскольку продолжительность жизни в развитых странах неуклонно приближается к рубежу в 100 лет, даже самые творческие из нас могут прожить какую-то часть взрослой жизни представителями некреативного класса. А значит, каждый из нас, вероятно, столкнется не только с возможностями, которые даст предстоящая трансформация рынка труда и экономики в целом, но и с новыми вызовами.

Технологии в будущем изменят не только характер и структуру занятости, но и то, как мы приспосабливаемся к этим изменениям. Благодаря прогрессу в генетике, нейробиологии и в целом в науках о человеке, мы сможем гораздо глубже узнать и понять самих себя. Но причинит ли это знание боль или, наоборот, избавит нас от ложных иллюзий и научит не тратить силы на занятия, в которых мы не способны преуспеть? Сможем ли мы иметь достойный доход? Сможем ли мы самореализоваться в новых реалиях?

Очень сложно заглянуть за горизонт, но в любом случае полезно уже сейчас начать об этом размышлять.

Надеемся, что эта книга будет полезной и побудит читателя искать собственные ответы на те вопросы, которые он сочтет для себя наиболее важными, и что, по крайней мере, часть ответов он сможет найти в наших рассуждениях ниже.

Глава 1
Фундаментальные вызовы рынка труда

На рынке труда США становится больше низкооплачиваемой работы, он поляризуется

Начнем с краткого обзора долгосрочных трендов на рынке труда США, как наиболее крупной из развитых экономик мира. Несмотря на довольно низкий уровень безработицы (по состоянию на ноябрь 2023 – 3,5%), ряд признаков указывает, что ситуация не настолько радужная, как выглядит на первый взгляд:

1) Индекс качества рабочих мест, описывающий соотношение рабочих мест с высоким и низким уровнем оплаты в США, снижался на протяжении последних 30 лет. По состоянию на январь 2024 года индекс качества рабочих мест в США был около 83, в то время как еще в начале 1990-х годов он был выше 95 пунктов.

2) При этом, согласно данным World KLEMS, относительно большое количество рабочих мест создается в низкопроизводительных и низкооплачиваемых секторах, таких как общепит, строительство, добыча полезных ископаемых и гостиничный бизнеc². К примеру, в 2001—2021 годах производительность труда в сфере добычи полезных ископаемых упала на 9,5%, а в сфере добычи железной руды аж на целых 43,5%.

3) Несмотря на рост производительности труда в США, зарплаты растут существенно медленнее. Так, согласно данным U.S. Bureau of Labor Statistics в период с 1990 по 2023 год производительность труда в экономике выросла почти в 2 раза, в то время как реальные зарплаты лишь на 37%.

Из-за «некачественной» работы растет неравенство и поляризация общества

При этом уровень неравенства доходов (Индекс Джини) продолжает расти, и сейчас он один из самых высоких со времен окончания Второй мировой войны.

В настоящее время уровень неравенства доходов в США сопоставим с тем, который наблюдался в период Великой депрессии.

Продолжится ли этот тренд – мы не знаем. Но это вероятный сценарий.

В области неравенства богатства ситуация похожая³. Если в 1989 году 0,1% самых богатых американцев владели примерно 8,6% всего богатства, то к 2023 году этот показатель увеличился до 13,9%.

Если неравенство в доходах и богатстве теоретически может регулировать государство, то вопрос качества работы (в широком смысле, с учетом необходимого уровня образования и навыков), вероятно, решить гораздо сложнее. А снижение качества работы в сочетании с поляризацией доходов может иметь негативные социальные последствия, о которых мы поговорим ниже.

Проблемы на рынке труда приводят к серьезным ментальным и физическим последствиям

В США в период с 1999 по 2017 год выросла избыточная смертность: только среди людей в возрасте от 45 до 54 лет произошло более 600 000 дополнительных смертей⁴.

Уровень смертности среди белых американцев в возрасте 45-54 лет снижался в течение десятилетий, но с 1999 года начал резко расти. При этом смертность от отравления наркотиками и алкоголем отодвинула на второе место рак легких, который до этого считался главным убийцей американцев данной возрастной группы. К третьему месту в списке основных причин смертности среди американцев среднего и предпенсионного возраста в настоящее время приближается возросшее число самоубийств.

В статье 2015 года Анна Кейс и Ангус Дитон впервые написали о росте числа смертей от самоубийств и самоотравлений, которые они стали называть «смертями от отчаяния». Проанализировав множество факторов, авторы пришли к выводу, что ключевой причиной этих смертей стала безработица и отсутствие возможностей получить качественную высокооплачиваемую работу.

В первую очередь проблема безработицы или низкооплачиваемой работы коснулась людей, не имеющих степени бакалавра, затронув при этом не только их карьеру, но и личную жизнь.

В 1980 году около 80% белых мужчин среднего возраста, со степенью бакалавра или без нее, состояли в браке. Сегодня всего около 75% процентов выпускников колледжей вступают в брак к 45 годам, и только 60% тех, кто не окончил колледж.

Очевидно, что отсутствие высшего образования и возможности найти хорошую работу крайне негативно сказывается на людях. В других развитых странах столь массовых и катастрофических изменений пока удалось избежать, но с учетом быстрого развития ИИ, автоматизации и диджитализации это, возможно, вопрос времени.

Влияние автоматизации и ИИ на рынок труда

Прогнозы экспертов и консалтинговых компаний говорят о том, что поляризация на рынке труда США в дальнейшем может усилиться и риск остаться безработным будет особенно высоким для людей с недостаточным уровнем образования и подготовки.

К примеру, по прогнозам BCG, вследствие автоматизации в сфере офисной и административной поддержки США избыток рабочих вырастет с 1,4 млн в 2020 г. до 3,0 млн в 2030 г.⁵

Одновременно с этим в STEM-профессиях, таких как IT и точные науки, резко (более чем в 10 раз!) возрастет дефицит кадров: с 571 000 в 2020 г. до 6,1 млн к 2030 г. Дефицит архитектурных и инженерных специалистов также резко возрастет с 60 000 в 2020 году до 1,3 миллиона в 2030 году.

На глобальном уровне также прогнозируется дисбаланс между потребностью в креативных и высокообразованных специалистах и резким сокращением спроса в сфере производства и рутинной офисной работы. Так, согласно прогнозу McKinsey, к 2030 году до 400 млн людей во всем мире могут лишиться работы из-за автоматизации. А в целом при существующем уровне развития технологий до 50% рабочих мест потенциально могут быть заменены ИИ и роботами⁶.

В конечном счете все решит соревнование: скорость адаптации (в т. ч. улучшения образования и навыков) человека против скорости развития и повышения доступности ИИ. И не факт, что в этой гонке человек окажется быстрее.

Креативный класс vs Безполезный класс

Два популярных автора начала XXI века, американский урбанист Ричард Флорида и израильский историк Юваль Харари, предложили две противоречивых, на первый взгляд, концепции:

1. Креативный класс

В 2003 году Р. Флорида предложил концепцию «креативного класса», к которому он относит людей широкого переченя профессий, от науки и образования до IT и изобразительных искусств. Согласно его теории, растущий креативный класс – основной драйвер экономического развития, а высокая конкуренция за таланты в дальнейшем приведет к тому, что доходы креативного класса будут расти опережающим темпом.

2. Бесполезный класс

При этом в 2017 году Ю. Харари предложил концепцию «бесполезного класса». По его мнению, развитие AI и роботизации приведет к тому, что значительная часть людей в ближайшем будущем не сможет найти работу.

Отсутствие работы или низкий доход ведут к бедности и лишают людей возможностей для самореализации, фактически превращая их в бесполезный класс.

Получается, что, согласно Р. Флориде, рост численности «креативного» класса – драйвер развития экономики, в то время как по мнению Ю. Харари, рост численности «бесполезного» класса может стать бременем для экономики.

Тут уместно сделать несколько важных ремарок:

• Кажется, что корректнее использовать формулировку «некреативный» класс, так как в действительности польза от «бесполезного» класса может быть существенной – и мы это обсудим далее в книге.

• Оба тренда (рост численности креативного и некреативного классов), как ни странно, не взаимоисключающие. Если обе тенденции будут развиваться параллельно, это может увеличить поляризацию общества.

• Соотношение креативного и некреативного классов на рынке труда, а также их продуктивность окажет важнейшее влияние как на дальнейшее экономическое развитие, так и на социальное благополучие и качество жизни стран.

Труд как общественное явление и производственный фактор

Жизнь без работы ужасна. Но когда работа не по душе, жизнь угасает и умирает.

Альбер Камю

Большую часть жизни мы проводим на работе, затрачивая на нее, вместе со сборами и дорогой, 2/3 всего времени. Работа наполняет жизнь. Труд – это доход, это самореализация, труд занимает время, требует усилий и дает чувство «нужности».

На макроуровне труд – это источник добавленной стоимости в экономике, а креативный труд обеспечивает экономический прогресс общества.

Согласно данным Conference Board, в 2020 году около 57% американцев были довольны своей работой – это довольно высокий показатель. На удовлетворенность работой влияет много факторов: например, лишь 29% опрошенных были удовлетворены своими бонусами и лишь 35% – дополнительным образованием и тренингами, которые обеспечивает работодатель.

Относительно высокому проценту работников (более 61%) их работа интересна, но, соответственно, примерно 40% не испытывают к ней интереса. Наверняка значительная часть из них откровенно тяготится своей работой и выполняет ее только ради получения дохода.

Таким образом, труд может быть одновременно источником экономического прогресса на уровне социума и причиной неудовлетворенности или даже депрессии для отдельного человека. Должен ли человек выполнять работу, которая ему не нравится, но при этом полезна, востребована обществом и хорошо оплачивается? Наших знаний о самих себе часто недостаточно для того, чтобы уже на этапе получения среднего специального или высшего образования определить, что та или иная профессия нам подходит. В этом случае, вероятно, технологии могут сыграть положительную роль: они помогут нам, во-первых, раньше познать себя, во-вторых – автоматизировать часть рутинной и неинтересной работы.

Автоматизация в экономических терминах – это замещение труда капиталом (как писал американский и канадский экономист Карл Поланьи, труд – это фиктивный товар). На макроуровне в рыночной экономике труд обезличивается и может быть никак не защищен. Капитализм «заточен» стимулировать людей к труду и эффективно использовать трудовые ресурсы, но с учетом тех ограничений, которые устанавливает общество. При этом максимизация экономического результата вовсе не означает такого же максимального уровня удовлетворенности или счастья тех, кто занят наемным трудом. Например, люди вынуждены выполнять работу, которая им не интересна или не приносит удовольствия. Или, отучившись и получив образование, работать в более интересной для себя сфере, но за скромные деньги.

С точки зрения экономики, смещение от одного фактора производства (труда) в сторону другого, более эффективного (капитала) не кажется проблемой. Если бы речь не шла о живых людях. Улучшение технологий действительно позитивно влияет на экономический прогресс, но его влияние на рынок труда может быть как положительным, так и глубоко отрицательным. Вероятно, нам придется искать баланс между быстрым экономическим прогрессом и, в широком смысле, социальным благополучием.

Право на достойный труд закреплено во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, Конвенциях МОТ, Европейской социальной хартии и Хартии Европейского Союза об основных правах⁷.

Однако грядущая трансформация рынка труда поставит под вопрос реализацию этого фундаментального права или, возможно, заставит его переформулировать:

Должно ли и может ли существовать право на труд в XXI веке? Нужно ли оно современному человеку? Обязан ли человек реализовывать свое право на труд? Или, возможно, мы должны отказаться от термина «труд» в пользу более широкого термина «занятость»?

Эти вопросы в том числе будут затронуты в этой книге.