Школа богатырей. Расколотая мечта

– Э-э-э! Ты кто таков?

Он поднял руку с перстнем и выставил ее перед собой.

– Аха-ха-хи-хи-хи-хе-хе-хо-о! – визгливо расхохотался человек, так словно делал это ради какого то ритуала. – Я человек мимохожий! Меня кличут Кречет.

– Коли мимохожий, так и ступай! – сказал див, облизав губы. – Не видишь, у нас тут дела…

Он махнул в сторону Михайло и ладей…

Вжух. Без предупреждения и дальнейших слов Кречет махнул мечем в сторону дива. Того смело ещё до того, как лезвие коснулось выставленной руки. Молнией его тело мелькнуло в лес, разламывая на своём пути деревья и разрывая листву в клочья. Хруст и треск удалился вглубь леса и затих.

– Слабак! – взвизгнул Кречет, вновь водружая меч на плечо. – Не люблю слабаков! Они не совершенны! Они оскорбляют мою гордость!

Свободной рукой достал зеркальце такое же сиреневое, как весь наряд и взглянул на себя.

– Нет! – он отбросил зеркало. Оно упало наземь и хрустнуло. – Оно не способно отразить моего совершенства!

Он огляделся по сторонам. Разбойников и след простыл, зато гридни осторожно тянули из леса шеи. Прошка помогал охающему Михайло подняться на ноги.

– Эй, кто-нибудь. Ты! – Кречет ткнул пальцем в ближайшего гридня самого смелого или самого глупого. – Подай мне зеркало и это…

У парня расширились глаза. На земле среди опила лежал перстень с печаткой в виде стопки монет с камнем на верхушке.

Гридень выставил перед собой руки и замотал головой. Лицо Кречета дёрнулось, на нем мелькнул гнев, потом раздался бешеный хохот:

– Аха-ха-ха-хи-и! Да не боись ты! Болдырь же сказал – в золото превращает, когда две из трёх сил вместе… Бери, не трусь. В тебе ни одной нет.

И он угрожающе качнул мечом. Дрожа, гридень присел и потянул руку к перстню. За миг, до того, как прикоснуться, зажмурился и задержал дыхание.

– Аха-ха! Видишь? Ничего не сталось. Ну, давай сюда.

Гридень быстро подобрал перстень и зеркальце. Кречет спрятал треснувшее зеркало, а перстень надел на указательный палец правой руки. На безымянном уже сидел другой перстень с фиолетовым камнем, обрамлённый крохотными ювелирными павлиньими перьями.

Кречет поднял голову.

– Мой вам привет. Я гляжу – у вас место освободилось…

Он подошёл к золотой статуе и постучал. Михайло быстро приходил в себя.

– Да. Место есть, – проговорил он, изучая Кречета. – Кто таков будешь?

– А разве это важно? – приподнял левую бровь одержимник. – Я думал – это важней!

Он приподнял меч. Купец ничего ответил, задумчиво щурясь.

– А кто теперь потащит ладьи? – молвил Прошка сокрушённо. Гридней осталось не так много, разбойники с дивом распугали артель.

– Тащить? Зачем тащить? – удивился Кречет.

– Нам в Волхов надо, – сказал купец степенно. – Вишь, мы тут не просто так. Волок здесь.

– А-а, ясно, – сказал Кречет. – Посторонись!

Он шире расставил ноги и замахнулся своим чудовищным мечом, словно лесоруб желающий расколоть чурку. Гридни спешно прыснули в разные стороны.

– У богатырей свои методы, а у меня подход прямой – раз и навсегда решить проблему!

Раз! Он резко опустил меч, переворачивая его тупой стороной. Граум-м! Земля хрустнула. Трещина побежала меж ладьями, начала шириться. С хрустом земля осыпалась в расширяющийся провал. Ладьи опасно зашатались на самом краю. Пассажиры хватались друг за дружку.

– Держитесь! – заорал Михайло. Его ладья опасно наклонилась, товары и люди летели друг на друга.

Вдали раздался странный звук. Как будто шумели, отчаянно плескаясь на ветру, множество ветвей. Но ветра нет, и откуда здесь столько листьев, если одни ёлки? – пришла в голову купца дурная мысль.

И тут ладья съехала вниз окончательно, но не перевернулась, а закачалась на волнах.

Волнах? Откуда волны посреди леса? Михайло удивлённо поглядел по сторонам. Раскол стремительно заполняла вода, причём с двух сторон одновременно. Вскоре вода поднялась до краёв. Ладьи качались посреди широкого, прямого, как стрела, канала.

– Так-то лучше, – сказал Кречет и закинул меч на плечо. Он стоял на одном из разошедшихся берегов. – Ну как, подвезёте меня до Новограда? Я вам помог, и вы мне помогите.

Михайло пропустил бороду через кулак, стараясь скрыть овладевшее им возбуждение.

– Поможем, чего ж не помочь, хорошему человеку, – проговорил купец, задумчиво теребя бороду ещё и ещё раз. – И денег тебе заплачу. Те, которые Потыку обещал.

– А мы, как же? – осторожно выступил вперёд десятник. Из-за его спины виднелись лица гридней. – Наша команда только на богатыре и держалась. Кому мы теперь нужны, без богатыря.

– Аха-ха-ха! – Кречет явно старался поменьше хохотать, отчего лицо его кривилось и прыгало. – Не боись, ребята. Я буду вашим богатырём. Вместе мы закончим ваш заказ, получим гривны уважаемого Михайло, – он склонился, – а там обмозгуем…

Он вдруг расхохотался, словно уже не мог больше сдерживаться и крикнул громко:

– А что, батюшка Михайло? Дашь мне свою рекомендацию, коли стану управлять ими вместо Потыка?!

Купец поглядел на него, щурясь, потом махнул рукой.

– А будь ты хоть самим чёртом, коли доставишь мой товар без проблем до града – дам тебе рекомендации. И сам нанимать стану!

Он отвернулся от одержимника и крикнул зычно:

– Этого грузите на борт. И чтобы ни пальчика не пропало. Лично проверю.

Кречет расхохотался, глядя как гридни грузят золотую фигуру:

– Мне начинает нравится новая Русь…

Сказ 8 – Аудиенция

Московское княжество. Москва. Грановитая палата.

Прошло уже больше месяца, а Фрол так и не приблизился к тайне камня ни на волосок.

Да он поглощал свет вместо того, чтобы его отражать. Да, иногда странным образом мерцал. Но ничего такого с чем можно пойти ко князю или использовать против Харитона.

Он пробовал брать камень с собой на встречу князя с писарем. Глаза Горшика так же пульсировали, он не ощущал никаких перемен. А ведь Шустр каким то образом сумел заблокировать общение Листка с Харитоном.

– Как же ты действуешь? Раскрой тайну!

Он замер. Точно! Раскрой! Может быть в медальоне есть тайна в прямом смысле этого слова. Внутри.

Фрол поднёс камень к самым глазам. Поверхность была тёмная и гладкая, на месте стыка золота и камня словно бы крохотная щёлка.

– Может быть надо как-то подковырнуть?..

Эта мысль так увлекла его, что прикинулся больным, отменил все встречи и заперся в своих покоях в Грановитой палате. Сел за ставший таким знакомым стол и приставил ближе подсвечник.

– Положительно что-то тут есть… – пробормотал он, разглядывая медальон. – Надо поддеть…

Он достал из складок одежды небольшой ножик, который всегда носил с собой. Лезвие у него было совсем крохотное, но очень острое и прочное.

Скырк! Скырк! С неприятным звуком лезвие ходило по камню. Фрол никак не мог зацепиться за щёлку.

– Что же это…

Он пыхтел, внутри потихоньку разворачивалась злость. Движения ускорялись.

Скырк! Скырк! Скырк! Ай! Стук упавшего на стол ножа. Боль пронзила палец, тёмные капли упали на стол, на золото. И на камень. Фрол запихнул обрезанный палец в рот и закряхтел от боли.

Пшшш! С едва слышным шипением кровь, которая коснулась камня, втянулась в него. Фрол так и застыл с пальцем во рту.

А потом ему будто ударили по голове…

Тьма!

И тишина!

Где я?! Кто я?!

У меня есть тело?!

Едва эти мысли коснулись сознания, тьма пошла пёстрыми квадратами из которых сложился новый мир.

Кап! Кап! Кап!

Каменные сырые стены. Подземелье? Пещера?!

Урядник стоял лицом к стене. Он поднял руки. Ладони целые, рана исчезла, боли нет.

Он коснулся пальцами стены. Острые выступы ранят кожу, мокро, холодно. Как такое может быть?! Я перенёсся сюда вместе с телом? Но отчего зажила рана? Даже шрама нет.

За спиной шум, словно там собралось множество людей. Волосы зашевелились на затылке Фрола. Он резко обернулся и застыл.

В темноту уходила просторная пещера переполненная людьми. Огромным количеством людей. Все они притихли, когда он здесь появился, а теперь одновременно вернулись к своим делам. Пещеру заполнил гул голосов и гулкое эхо шагов.

Кого здесь только не было: пожилые мужчины в золотых коронах и горностаевых мантиях, рыцари в полном боевом доспехе и со шлемами на сгибах локтя, принцессы в сияющих платьях и с капризными лицами. В углу отдельной групкой собрались менестрели и скоморохи.

– Все они ожидают Аудиенции! – раздался тихий ровный голос. Фрол ещё раз резко повернулся. Там, где только что была пустота, стоял человек. Если это был человек. С головы до ног он был закутан в чёрный плащ. Капюшон надвинут на лицо, в чёрном непроглядном мраке не видно даже подбородка.

– Что это?! Где я?! Кто они?! – Фрол резко выкрикивал вопросы, с каждым новым понимая, как бессмысленно они звучат.

Неужели Харитон перехитрил его? Вместо защиты от Зелёного Сглаза его бросило в самые объятия страшной способности первого библиотекаря?!

– Я привратник Свободного Племени, – бесстрастно продолжал голос из под капюшона. – Я стану твоим проводником. Идём.

Он развернулся и пошёл. Вернее поплыл над камнями. Фрол не слышал шагов, не видел мелькающих под темными полами ног. Плащ просто скользил над каменным полом. На них никто не обращал внимания.

– Я объясню суть нашей Организации, – продолжил тихий бесплотный голос.

– Организации? – голос урядника удивлённо каркнул. Харитон никогда не называл свою тайную службу организацией. Да, у него куча писарей, но себя библиотекарь считает выше их всех, а стало быть, нет никакой организации. Есть паук и паутина.

Постарался подавить в себе страх, но он все равно накатывал волнами, замораживая члены и скручивая внутренности в узелок.

– Суть знают лишь те, кто побывал здесь, – прервал его привратник. – То, что ты можешь услышать о нас там, это всего лишь отголоски истины, которые мы сами распространяем среди непосвящённых.

– Я ничего не слышал! – хотел крикнуть Фрол, но промолчал. Негоже выказывать противнику свои страхи.

И опять привратник проигнорировал его. Он говорил, как будто был не живым человеком, а только функцией, способной донести смысл до человека.

– Все, кого ты здесь видишь – посвящённые. У каждого есть своя Слеза Ночи. Короли, герои, принцессы, поэты, сказители – все, кто умеет влиять на людские судьбы, все, кто держат в руках чувства и чаяния людей, рано или поздно попадают сюда. Мы не пропускаем ни одной значимой личности в мире… – Он сделал крохотную паузу, словно собирался что-то добавить… и не добавил. Ага, у вас тоже есть тайны, обрадовался урядник. Где есть тайны, там есть и интриги. А уж в чем в чем, а в этом я силен.

– И каждая из этих личностей получает предложение от которого не может отказаться, – продолжил человек в плаще. – Мы предлагаем им… свободу. Потому мы зовёмся Свободным Племенем или ещё Освобождёнными.

Фрола словно ухнули головой в ледяную прорубь. Он всегда считал себя избранным, но здесь собралась не одна сотня человек, все при высоком звании или положении. Даже короли здесь, собственными персонами. Как и не перессорятся. В обычной жизни, я слышал, они не ладят.

– Все они здесь, чтобы попасть на Аудиенцию, – словно прочитал его мысль привратник. – Но не всем это суждено. Многие ждут годами и десятилетиями.

Фрол отступил от него.

– Я случайно сюда пришёл. Я не хотел…

– Ты пролил кровь на амулет

– И что же это поменяло?

– Все! Человек, отдавший кровь камню передаёт вместе с ней право на свою жизнь. Тот, кто сюда пришёл, не вернутся назад без разрешения Организации. Тот, кто вернулся, не может отказаться от почётной обязанности бывать здесь не реже одного раза в неделю.

– А коли кто пожелает отказаться? – Фрол ощутил холод, словно его окунули в ледник.

– Тогда камень заберёт душу того человека. Идём…

Привратник заскользил в сторону. Не смотря на то, что пещера до тесноты была переполнена людьми, в ту часть зала никто не заходил. Словно некая невидимая черта отделяла её от…

– Колодец потерянных душ! – нараспев проговорил голос.

Фрол увидел провал. Каменный пол просто обрывался, уходя вниз во тьму.

– Но ведь колодец в Запредельном лесу… – пролепетал он.

– Там всего лишь физическое его отражение. Суть колодца – здесь. Не бойся, загляни вниз.

В голосе отчётливо слышалась насмешка. Привратник видел Фрола насквозь. Тому не осталось ничего, как шагнуть ближе и сделать вид, что он тянется поглядеть, что там внизу. Отвесная стена длилась и длилась, бесконечно уходя вниз.

– А-а-а-а! У-у-у-и-и-и! Ха-ха-ха-ха!

Если бы у Фрола были волосы, их бы откинул ветер, идущий снизу. Вместе с ним долетели крики, стоны, смех. Дьявольский безумный хохот.

Что это? Неужели они…

Он не успел облечь вопрос в слова. Привратник заскользил в сторону, а там…

– Не-ет! Пожалуйста! Я больше не бу-уду! Я все отдам! – истошно вопил человек.

Его тащили два черных плаща. Фрол отпрянул, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. Пленник дёргался и извивался, но конвоиры даже не замечали этого. Они словно пребывали в другом мире, становясь для людей каменными непоколебимыми изваяниями.

– Любой избранный может предать организацию. В этом он волен, – бесстрастно сообщил привратник. – Но только один раз.

Черные плащи подтащили человека к провалу и остановились, держа жертву на вытянутых руках.

– Пощадите! – жалобно проговорил тот.

– Нет пощады предателю, – хором проговорили привратники. Фролов спутник повторял эти слова вместе с конвоирами.

Каменные пальцы разжались. Крик человека заметался, отражаясь от стен пропасти и постепенно затихая.

– Человек проливший свою кровь на Слезу Ночи и вступивший в чертоги ожидания не в силах сам вернуться назад. Попавшие в колодец Пропавших Душ навсегда остаются в колодце Пропавших Душ.

Фрол с ужасом глядел на пропасть и молчал.

– От падения эти люди как правило ломают руки и ноги. Но они живы. Они могут мыслить, они могут чувствовать, они могут жаждать. Единственное, что им отныне неподвластно – удовлетворение желаний. Человек, желающий есть или пить, никогда не получит еды, любимый, жаждущий обнять любимого, может лишь бесплодно вспоминать о нем. Страстный игрок никогда больше не сыграет ни в одну игру, пьяница не напьётся, книголюб не подержит в руках книги, воин не почувствует вкус победы. С каждым днём желания их будут лишь расти и множиться, но ни одно из них не найдёт удовлетворения.

Фрол ощутил космическую пустоту, втягивающую его тело. Именно так всегда рисовал себе ад.

– Да, ты прав, – не таясь больше, прочитал его мысли привратник. – Мы взяли идею ада. Достойная награда для предателей и неумех, ты не находишь?

Уряднику вдруг сделалось дурно. Он тянул руку к горлу и не мог его достать. Он задыхался и ничего не мог сделать.

– Но тебе пора, – бесстрастно сказал Эмиссар. – На первый раз достаточно.

Пещера дрогнула и полетела по кругу. Бедный урядник зажмурился и присел. А вслед нёсся голос:

– Через неделю ты вернёшься, вернёшься, вернёшься…

А в горнице шло время. Тикали часы на стене. Потрескивал огонь в камине. Почти беззвучно догорали свечи в подсвечниках на столе. Фрол сидел, уставившись на камень неподвижными зрачками. За всем этим с потолка наблюдал крохотный паучок…

***

Запредельный лес. Полигон Бабы Яги.

Кунгур стоял у глухой каменной стены и сосредотачивался.

Я должен! От этого зависит жизнь товарищей! Иного выхода нет!

Он протянул когтистую ладонь. Хрустнуло, в сторону стрельнул мелкий камушек. В стене наметилась трещина, а потом распахнулась резко, словно отдёрнули занавес.

Мощные ноги выстрелили серое тело вглубь отворившейся скалы. Там уже зиял глубокий провал. Внизу две естественные каменные чаши, в них плещет вода.

Вот она – цель! Нужно достичь её во что бы то ни стало! Иначе друзья умрут, а он навсегда утратит волю к жизни. Ибо вождь не может жить, если подвёл свой народ.

Топ-топ! Топ-топ! Лапы мощно бьют по камням, выбрасывая вперёд мощное тело. Тук-тук! Тук-тук! Сердце нагнетает кровь. Все силы направлены в скорость. Без скорости ничего нельзя сделать.

Вот он миновал половину расстояния до каменных чаш, сердце готово вырваться из груди от нетерпения. Когтистая ладонь уже тянется в направлении воды.

Бах! Стены стремительно прыгнули с двух сторон, разнося его в клочья. В жуткую кровавую лепёшку, которую, даже если кто-то случится рядом, увидят лишь через несколько дней, когда разлом откроется в следующий раз.

– Мало. Ты добегаешь только до середины, – молвил бесстрастный голос Кома.

Ш-ш-ш-ш. Звук текущего песка. Камень потерял форму и стек вниз, оставляя после себя Кунгура, целого и невредимого. По крайне мере физически.

– Р-рау! – взвыл пёсиглавец. – Как же так? Провал раскрыт всего на десяток мгновений?!

Ком материализовался рядом с бабой Ягой, стоявшей поодаль и наблюдавшей за происходящим.

– Как мне сказали, так я и сделал, – выговорил он, убирая и ложную пещеру и камни.

– Не думаю, что я не правильно запомнила, – заявила Яга. – На моей памяти никто не успевал добыть ту водицу.

Пёсиглавец заскулил и поник.

– Неужели все в пустую?

Так вот почему Темпеста рассказал ему про источники. Он знал, что волшебную воду невозможно достать. Решил поиздеваться.

Яга подошла к нему и похлопала по плечу.

– Ты не права, – невозмутимо произнёс Ком. – Кое-кто однажды добыл эту воду.

Они обернулись к нему. Кунгур с надеждой, Яга помрачнев.

– Перводемон Мрак сто лет назад добыл мёртвую воду, чтобы победить богатырей, – закончил Ком. Кунгур отпрянул и взвыл в безысходной печали.

Сказ 9 – Сказачный ответ

Московское княжество. Москва. Кремль.

У Любима теперь было много друзей. Куда бы он ни пошёл, они ждали его в каждой подворотне, в каждом переулке или просто в кустах, растущих рядом с дорогой.

– Здрав буди, Любим! – весело кричали они, а он не знал куда себя деть.

Новоявленные друзья делились на несколько больших групп. Во-первых, это были мальчишки. Они с восторгом глазели на его тягательские одежды, просили потрогать кинжал – "ну хотя бы рукоять" и совершенно млели, когда он переходил в режим земной тяги.

Так как они не доставляли особых трудностей и к прочим тягателям относились схожим образом Стоян никогда их не прогонял.

– Пущай глазеют, – говорил первый наставник. – Опять же школе почёт…

Куда больше проблем доставляли девицы. Они вдруг и как то разом решили, что Любимка очень красив и мужественен. С тех пор ему нигде не было прохода. Краснеющие, бледнеющие, падающие в обморок и просто широко улыбающиеся девицы попадались ему в самых неожиданных местах. Одну из них Стоян извлёк из самых недр тягохода – механизма, на котором тягатели тренировали владение земной тягой. Она залезла туда, чтобы увидеть своего кумира с неожиданной стороны.

Были ещё холопы всех мастей, которые громко приветствовали Любима и славили его как главную надежду холопства. Любимка хоть и не был никогда холопом, но в бытность воспитанником приюта работал не меньше этих подневольных людей и ему было странно, как все эти по их словам обиженные люди находят столько времени, чтобы просто поглазеть на его тренировки.

Любима тяготили все эти люди, хотя он и был им благодарен за такое отношение к нему, никому не известному безродному сироте.

А потом явился Рыж с компанией и как-то разом поставил себя на место "главного друга нашего героя". Любимка пытался было бунтовать, но рыжий парень так ловко обходился с многочисленными поклонниками, что тягатель махнул рукой. Пущай их.

Рыж был по-своему талантлив. Он разгонял всех, когда тягателю хотелось побыть одному и, наоборот, собирал, когда тому становилось скучно. Желания Любима он хватал на лету, тому даже не нужно было их озвучивать. Сам Рыж ничего не делал, но зато указывал остальным от имени Любима. Тягателю поначалу было неловко, но так как дела Рыжа облегчали ему тренировки, он быстро смирился, а потом и привык. Ему даже стало казаться странным, как раньше жил без этого подхалима.

С тех пор так и повелось. Где бы ни появился Любим, Рыж и сотоварищи спешили угодить герою. Бегали для него к лавкам торговцев, передавали записки, даже таскали еду Кудлатому.

Наум глядел на это со стороны. Долго хмурился, вздыхал, неодобрительно шевелил бровями. Любимка ничего не замечал. Тогда толстоватый тягатель набрался смелости.

– Любим, разве тебе это все по нраву? – спросил он, показывая на многочисленные лица, торчащие над забором из заострённых колышков.

– А чево, если им в радость, – отмахнулся Любим. Наум нахмурился ещё больше.

– Не по душе мне такая дружба…

– Это потому, что тебе никто не предлагает, – рассмеялся Любимка и ушёл. В последнее время ему неприятно было слышать, когда кто-то возражает. Рыж и сотоварищи поддакивали каждому его слову, и это было приятно.

Наум печально глядел ему вслед, а потом тяжело вздохнул. Доводы разума тут бессильны.

Настенька тоже не была в восторге от наплыва посторонних людей. Ей и так было тяжело в городе, а тут ещё непонятные девицы суют везде нос и расспрашивают о Любиме. Когда же она отказалась рассказывать о его любимом цвете, девицы взъелись на неё и стали громко обсуждать её малый рост и мальчаковую фигуру.

– Такую ни один парень не полюбит!

– И злюка она!

– Я не злюка, – хотела крикнуть девушка, но конечно же промолчала. – Просто мне не нравится новый Любимка. Он бесчувственный задавака и какой-то недобрый.

Но и этого она не говорила вслух. Даже с Наумом. Словно боялась, что едва слова будут сказаны, тут же воплотятся в жизнь.

А вот Сойке поклонники Любима пришлись по душе. Она тут же дала понять Рыжу, что является лучшим другом Любима и таскать всякие всячинки для неё это почти то же самое, что для него. Поскольку после прохождения златых врат девица сделалась ещё более взрывной и огневой, о чем говорила и новая расцветка её шевелюры, перечить ей не рисковали.

С Варварой Любимка встречался редко, приобретя возможность перемещаться на механических ногах, она вновь с головой нырнула в работу.

– Теперь я тебе не нужна, – сказала она, – поэтому должна заняться развитием. Иначе отстану от тебя…

Раньше бы Любимка бросился разуверять её, что ему де до Варвариного ума как до луны на улитке, но сейчас он даже не задумался.

– Да-да, постарайся! Когда я сильномогучим сделаюсь, мне нужны будут сильные помощники.

Он ушёл, чтобы не мешать ей, а Варвара озадаченно глядела вслед. Что это с ним?! Когда он успел так поменяться?

За всей этой суетой Любимка постепенно позабыл о своей цели – отыскать лекарство для Варькиных ножек. Нет, на словах он поминал его при любом удобном случае, и толпа подхалимов сразу принималась ему подпевать, де, коли пожелаешь, отыщешь в два счета. В конце концов, он и сам почти поверил, что в любой момент может отправиться в путешествие и добыть лекарство.

– Я не еду, потому что пока не время, – важно говорил он и тут же переводил разговор на что-то более приятное.

Он своём школьном росте так же позабыл. Да и какой смысл расти, если ты и так ого-го какая величина. В этом же у Любимки больше не было никакого сомнения. Об этом регулярно заботились Рыж и сотоварищи.

Наверное, поэтому все утренние занятия он считал нудными и пустыми и мечтал, что вот уж на практической части покажет себя. Но практика тоже разочаровывала. Управлять земной тягой у него получалось не так ловко, как у остальных, ведь у прочих тягателей тяга была прирождённая, а у него хранилась в артефакте Глаз Ворона. С любимцами, которых учил создавать Стоян, тоже выходило плохо. Любим либо разрывал кукол в клочья, либо те лишь едва заметно трепыхались. А вот Ярополк добился заметных результатов. Он вообще в последнее время сделался тих и сосредоточен. Все это не добавляло Любиму радости. Дошло до того, что он впервые придумал сказаться больным, чтобы пропустить занятия.

Так прошёл вересень и начался листопад. Задули холодные ветры, листва уже почти вся облетела. Но снега ещё не было. Любимка все так же бездействовал, а Варвара совершенно освоилась на своих новых ногах, привыкла к ней и ребятня. Насмешки были, но грязью уже никто не кидался.

Так и жили, а между тем в далёких Западных Королевствах обо всех этих делах было хорошо известно в Сумрачном Доме.

Управитель сидел в просторном кресле у стола с картой. Отворилась дверь и вошёл Никто.

– Отец, ты звал меня? – спросил он с почтительным поклоном. Мальчику только исполнилось одиннадцать, но был он не по годам сдержан и спокоен. А ума хватило бы на двух взрослых людей.

– Да, – управитель взмахом руки указал место, куда преемник должен встать. Место было у края стола, там, где располагались земли Восточной Руси. – Это касается заказа Шустра. Ты изучил книгу, что я тебе дал?

– Бестиарий славянских земель? Да, конечно. От корки до корки, – в голосе его прозвучала мальчишеская гордость.

– В таком разе, вот тебе задание. Придумай Любиму западню прямо в сердце московских земель, о которой не подумают ни всезнающий Харитон, ни его вездесущее окружение.

Мальчик отпрянул.

– Что… – с трудом взял себя в руки. – Прости, отец. Если ты даёшь мне такое задание, значит это не случайно. Я сумею найти решение.

– Именно, – улыбнулся Управитель. – Я верю, что ты найдёшь его самостоятельно. А пока…

Он перешёл к маленькому столику, где более подробно был изображён кремль и школа богатырей.

– Сын, чем знамениты сумеречные правители? – спросил управитель. Никто не пытался ответить, считая вопрос риторическим. Управитель продолжал: – Мы ставим случай себе на службу. Случайность неслучайна – вот наш девиз. Совпадение? Не думаю.

– Значит цепочки уже готовы? – спокойно спросил Никто. О случайностях слышал уже тысячу раз, но не протестовал, ибо повторить ещё раз не помешает. Это позволяет не привыкнуть к деталям и победить рутину.

– Сейчас я раскрою тебе нашу гениальную цепь. Может быть она и не обманет Харитона, но точно приведёт его к поражению. В прошлый раз в московском донесении промелькнул факт – Любим побил Ярополка. Думаешь – это случайность?

– Да, – кивнул Никто. – Но это не означает, что она случайна.

– Точно. Эта случайность позволила протянуть цепочку, которая сделала её неслучайной. Ярополк поссорился с друзьями, вокруг Любима образовалась группа лизоблюдов, а друзья его, наоборот, отдалились. Это без сомнения ослабит цель, а это нам на руку. Одержимники оставили Москву в покое и пошли в наступление на другие княжества. Внимание Харитона занимают дела в Новгороде, пока он считает, что Любим находится в безопасности, он не станет слишком сильно к нему приглядываться. Это тоже играет на нас. Если наши цепочки случайностей не будут слишком выделяться, думаю, он не заметит нашего вмешательства. Нашу цель эти цепочки приведут туда, куда нам требуется – к его благополучному и неизбежному концу. И этот конец для него приготовишь именно ты!

Никто слушал, замирая от ужаса и счастья. Впервые ему поручили настоящее дело. Впервые от него зависит все.

***

Московское княжество. Москва. Задний двор Школы Богатырей.

– Настя, Настя же…

Наум прятался за углом подсобных помещений и махал рукой. Девушка оглянулась и осторожна подошла.

– Ты чего?..

Он ухватил её и затащил за угол.

– Тс-с! – шипел он, едва она пыталась возразить. – Идём!

Он провёл её мимо трапезной и сараев на задний двор школы. С этой стороны тоже был забор и крутой склон вниз до самой кремлёвской стены. Склон был крутой и высокий, они находились почти на уровне зубцов стены.

– Сюда, – шепнул Наум, увлекая её за забор. – Вот. Здесь брёвнышко. Коли мы сядем, нас будет не видать от школы…

– К чему эта секретность? – спросила Настенька.

– Я отыскал легенду, которая может помочь Варваре.

– Так это же здорово! – воскликнула травница и вскочила. – Надо рассказать Любимке и…

– Тссс! Тише! – замахал руками толстоватый тягатель. – Если нас заметят…

Он усадил девицу обратно на брёвнышко и начал рассказывать:

– В том и дело, что я сомневаюсь, стоит ли ему рассказывать.

– Но почему?!

– Слушай! Я перерыл всю библиотеку, но там одни сказки. Но этот сюжет повторяется с завидным постоянством. Тогда я решил поискать живых людей, способных ответить на вопросы…

– Живых людей?

– Да. Я пошёл к старцам. В Чудовом монастыре, где воспитывался Любимка, живёт пара таких. Они настолько древние, что помнят несколько появлений перводемона.

– Ничего себе! И что же они сказали?!

– Много интересного. Слушай…

Чем больше он рассказывал, тем шире распахивались глаза Настеньки.

– Ты прав, – сказала она. – Нельзя Любимушке туда одному идти. Надобно писарям сказать…

Они ещё что-то обсуждали, так и не заметив человека, который беззвучно лежал по другую сторону забора. Глаза его следили за облаками, руки дёргали рыжие волосы, а губы улыбались.

***

Московское княжество. Москва. Двор Микулы Стародуба.

– Любим, ай, Любим, – прокричал Рыж, врываясь во двор Миколы богатыря, где в последнее время собирался кружок любителей Любима. Сам объект обожания сидел на крыльце, остальные участники расселись вокруг, кто на пенёчках и старых вёдрах, кто просто на траве.

Дуняша, которая как раз говорила, замолкла и ревниво надулась. Но никто этого не заметил, ибо все обернулись к рыжему парню.

– Да, – отозвался Любимка и зевнул. Ему было скучно. Эти бесконечные беседы о том, насколько он крут и как скоро добьётся поставленной цели, утомляли. Рыж, конечно, нудный парень, но порой неплохо оживляет это болото.

– Говори, Рыж.

– Ты называешь Наума и Настю своими друзьями, – начал парень, хитро улыбаясь.

– Да, они друзья! – проговорил Любимка, ощущая раздражение. Сколько можно твердить об одном и том же? – Ты бы знал, через что мы прошли вместе!

– Увы, все течёт, все меняется, – отозвался парень, изобразив скорбное лицо.

– Чего молчишь? – Любимка раздражался все больше. – Рассказывай, чего накопал?

– Ой, стоит ли, – с притворной обеспокоенностью сказал Рыж. – Испорчу вашу "дружбу". Виноват окажусь.

Остальные захихикали. Дуняша навострила уши. Страсть как любила всякие гадости, рассказанные о других.

– Ёшь-матрёшь! Я вот сейчас встану и ка-ак… – разозлился Любимка.

– Тише! Тише! – Рыж отпрыгнул и выставил перед собой раскрытые ладони. – Сейчас я все расскажу. Сегодня я шёл и увидел, что толстый тягатель и мелкая девица шепчутся и куда-то скрытно идут…

– Наум и Наська? – Любимка покраснел и захихикал. – Ёшь-матрёшь! Неужели у них эта… Хи-хи-хи! Надо же! Ну-ну-ну, проследил ты и что там дальше было?!

Он жадно придвинулся к Рыжу. Навострили уши и остальные. Рыжий парень приосанился и наслаждаясь общим вниманием продолжал.

– Я так же поначалу подумал и пошёл глядеть.

– А ты проказник! – хихикнула одна из девиц.

– И она с этим толстым?! – Дуняша брезгливо сморщилась. – Бе.

– Сама-то не толстая? – хохотнул один из бывших дружков Ярополка и тут же завопил от боли. Девица впилась ему ногтями в бок.

– В другой раз не станешь думать, прежде чем рот разевать!

– Тише вы! – досадливо дёрнул бровью Рыж. – Так вот, я за ними проследил и…