Buch lesen: «Чай с лимоном»

© Алексей Бецкий, 2024

ISBN 978-5-0062-6117-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

ГЛАВА 1

Я вяло брел по улице, настроение было хуже некуда. В школе задали довольно много, и это томное ожидание выполнения ненавистной домашки тяжелым камнем давило на сердце. Если по математике все шло плюс-минус хорошо, то история… Жалкий, ненужный предмет. Неужели реально кому-то охота разбираться в зигзагах того, что уже давно прошло, и отношения к настоящему не имеет ни-ка-ко-го! Вообще почти бесполезная дисциплина… Почему почти? Ну, завтра она первым… Можно будет поспать на час подольше…

Скорее бы лето… Там не существует понятий «ранний подъем» и «домашняя работа», там только солнце, отдых и полное расслабление. Лишь при мысли о деревне, куда я езжу каждый год, невольно улыбаюсь, мечтая поскорее добраться до заветных каникул.

Не стоит думать, будто я не люблю школу. Просто для меня она не столько учебное заведение, сколько место встречи с друзьями. Хотя друзей у меня немного, остальные просто товарищи и одноклассники. Ведь друг это не тот, с кем проводишь любую свободную минуту, а тот, кто сделает все возможное для помощи в трудной ситуации. Позвони ему хоть в три ночи, находясь в другом городе, будешь уверен – он прилетит несмотря ни на что. Такие друзья нынче редкость, чаще встречаются коллеги и товарищи, с которыми меня объединяют только общие приколы и те десять лет, которые мы провели в стенах школы.

За этими размышлениями я сам не заметил, как добрался до дома. Родная парадная встретила меня как всегда: стоило открыть дверь, как пахнуло холодом, несмотря на наступление весны, и я сразу уловил целый букет запахов, зачастую не самых приятных. Помыл руки (если помыл считать равным намочил), пошел на кухню, там открыл холодильник. Опять суп… Ну и ладно.

Решил себя сегодня немножко побаловать, поэтому заварил чай с лимоном. Честно говоря, не знаю, откуда у меня появилась любовь к этому напитку, но устоять перед ним я просто не могу.

Поел, после этого пошел делать уроки – самая моя нелюбимая часть дня. Но придется. Просто я решил воспитывать силу воли. А так, если бы даже получил пару двоек, аттестация не испортилась бы, по-прежнему выходили бы тройки и четверки, а что еще, собственно, нужно для счастья? Открыл математику. Хоть задали и много, но сделал быстро. Математика – это рай для меня, я там, как рыба в воде. Не заметил, как сделал русский и физику. Так, что там дальше? Ага, литературу задали устно, значит можно не делать.

Вообще, честно говоря, литература – это интересно, вот только знакомиться с «Войной и миром» нет никакого желания. Чтение бывает интересным, но только школьный список книг давно пора изменить, добавить туда те произведения, которые интересуют нынешнее поколение, а не вот это все. С этим согласна даже наша руссичка, по совместительству преподаватель литературы.

Осталась история.

Тоскливо открываю учебник. Так, что там? Может быть, повезет и тема будет интересная? Если, конечно, история бывает интересной…

Заголовок параграфа гласит: «Альпийский поход Суворова». Очень мило. Начинаю через силу читать, но бросаю это занятие уже через пару строчек. Скучно и однообразно. Один дядька пошел бить другого дядьку. И, как всегда, победят наши. Странно вообще. Русские воюют с французами в Италии и Швейцарии для спасения Австрии. Ну не бред ли? Так и не дочитав параграф, я отправился смотреть телевизор. Наблюдать за матчем «Манчестер Юнайтед» и «Тоттенхэма» куда интереснее, чем киснуть над учебником. А прочитать всегда успею, как-никак для этого придумали перемену.

Прошло минут сорок. Футбол целиком и полностью поглотил меня. Но неожиданно одно обстоятельство заставило меня отлипнуть от экрана: в своей комнате я отчетливо услышал чьи-то шаги. Воображение сразу начало рисовать всевозможные картины, одну хуже другой. Маньяк. Потрошитель. Вор. Да там может быть кто угодно! Но стоп, откуда вор на девятом этаже? Через окно? Невозможно. Через входную дверь зайти никто не мог, ибо из гостиной, где я находился, она просматривается идеально. Тогда кто это?

Адреналин огромными дозами выкидывался в кровь, а я нещадно ругал себя: ну кто просил тебя смотреть всю мистику, какая только существует в интернете! И как раз на днях закончил книгу по славянской мифологии. Думал это весело. Что ж, веселись теперь, если, конечно, сможешь унять дрожь в теле и оторваться от дивана!

Все эти мысли промелькнули в голове за секунду. Неожиданно вспомнил, как часто ругал героев из фильмов ужасов, когда они, вопреки всякому здравому смыслу, отправлялись (так еще и в одиночку!) на поиски чего-то им непонятного. Тем не менее, мозг мой почти полностью отключился, инстинкт самосохранение пропал и любопытство стало сильнее страха. Я медленно встал, стараясь не издавать лишних звуков, и направился в свою комнату. Виски чрезвычайно сильно пульсировали, сердце билось, как ненормальное, во рту пересохло, ноги тряслись. Мелькала мысль о побеге, она просто кричала во мне, я пару раз даже разворачивался, но не мог ступить и шагу. А ведь я никогда не считал себя трусом. Ох уж эта человеческая натура, вечно ищущая приключений на свою пятую точку, презирая инстинкт самосохранения!

Наконец, набравшись мужества, я заглянул в комнату.

ГЛАВА 2

Взору моему предстала удивительнейшая картина: на моем стуле сидел за учебником истории седой старичок среднего роста со смешным хохолком на голове и в старинном военном мундире. Глаза его хоть и были малы, однако пронизывали насквозь и, в чем почти не было сомнений, не упускали никогда даже самых незначительны деталей. Я обомлел. В этом странном посетителе я узнал того самого Суворова, точь-в-точь, как на портрете в учебнике…

Старичок поднял свой взгляд от книги на меня и еле заметно улыбнулся. Отложил учебник в сторону и сказал:

– Науку историческую познаëшь? Зело похвально! Ибо история – мать судьбы человечества! – величественно произнес он.

Я стоял, молча уставившись на него, ибо был настолько потрясен увиденным, что ровно ничего не мог произнести. Вообще это свойственно людям: в минуты сильного стресса мозг либо мобилизует все силы на борьбу, либо впадает в ступор. Мой организм, похоже, выбрал второй вариант.

Наконец, кое-как я выдавил из себя дрожащим голосом:

– А в-в-вы к-кто?

Очень правильный вопрос, когда в своей комнате видишь Суворова, берите на вооружение.

Старичок не отрывал от меня своего взгляда с хитрым прищуром. В глазах его я заметил какую-то дружелюбную искорку, которая явно не могла быть во взгляде преступника.

Между тем старичок сказал, улыбнувшись:

– Позвольте представиться: фельдмаршал Александр Васильевич Суворов.

Я обмер (уже в который раз). Все стразу стало понятно. Я шизик. Больной шизофренией человек. Это все из-за переутомления, из-за школы и прочего. Я ведь предупреждал родителей, я им говорил, что постоянное делание уроков и занятие учебой может свести с ума! Вот, пожалуйста, не соврал.

Теперь, когда все стало ясно, я уже безо всякого страха вошел в комнату. Это не вор, не бандит. Это мой глюк. Вполне логично, нефига было футбол по ночам смотреть и в комп играть без перерывов, так что получай теперь результат. Не знаю, лечиться это или нет, разберусь позже.

Старичок между тем, теперь уже удивлено, смотрел на меня. Когда я вошел в комнату, то он спешно встал, освобождая мне стул.

– Прошу, сударь! – сказал он мне и слегка коснулся меня.

Меня как током дернуло. Я почувствовал это касание. А галлюцинации не чувствуешь. Наверное.

Я сразу дотронулся до Суворова и понял, что чувствую его. Моя рука прошлась по его орденам, точно повторяя их очертания. Это не видение. Он реален. Но руку я поспешил отдернуть, ибо лапать чужого человека (или не человека) как минимум невежливо.

Допустим, мой глюк даже осязаем, но что это значит? Ровным счетом ничего, разве что лечение теперь будет дольше. С другой стороны, почему именно Суворов? Я ничего против не имею, но ведь были персонажи и посимпатичнее, например Мерлин Монро, так было бы куда приятнее. А вот перспектива видеть в ближайшее время этого старичка меня ничуть не радовала.

И тут же пришла другая мысль: я уже воспринимаю этот субъект как должное, как нормальное, не противоречащие законам физики явление. Быстро же у меня наступила стадия принятия, ничего не скажешь.

– Так вы… Настоящий?

Даже интересно, что ответит? «Нет, искусственный. Я твой глюк, будем знакомы?».

И тут вырвался смешок. Именно вырвался. Видать совсем с катушек полетел. И ладно: если сходить с ума, то масштабно и по всем фронтам.

Суворов улыбнулся:

– Конечно, и я должен тебе помочь. Моя задача – стать на ближайшее время твоим помощником и спутником.

Я чуть не упал. Бог с ним, если этот глюк будет, пусть даже он осязаем и разговаривает со мной, это все можно пережить. Но когда глюк станет нянькой… это уже ни в какие ворота! Поэтому спросил:

– Моим?! Но зачем?

– Пора выбираться из тьмы невежества и глупости. И в этом тебе нужна рука помощи, – сказал он и подал мне свою крепкую мужественную руку.

ГЛАВА 3

Я еще долго допрашивал моего нового знакомого, однако ничего нового так и не узнал. Но сама перспектива получить личного психолога-консультанта в лице исторического деятеля меня знатно позабавила. На каком-то этапе нашего разговора я даже начал сомневаться в том, что мой новый знакомый – глюк. Всячески пытался гнать эти мысли прочь, но они вели себя, как тараканы: прятались в щели при появлении угрозы и тотчас же вылезали, стоило мне отвлечься от них.

Расспросы мои прервал звук ключа, которым мама обычно открывала дверь. Звук этот я могу узнать из тысячи других, ибо за столько лет чего только он не предвещал: и скандалы, и ругань, и похвалы, и прочие прелести жизни троечника. И только в этот момент я осознал всю серьезность это неожиданной встречи. Что же скажут родители…

Ну а что бы я сказал, окажись мой сын шизиком? Наверное, сгреб бы в охапку и отправил в психушку. В общем все для его же блага.

– Гриша, мы дома! – донесся из прихожей голос отца.

Я молча вышел к ним, Суворов проводил меня взглядом.

– Привет! Как дела в школе? – последовал уже почти автоматический вопрос от родителей.

– Нормально, – также на автомате ответил я, – Я должен вам кое-кого показать…

Родители моментально переменились в лице. Выражение с беззаботного сменилось на напряженное. Вот бы узнать о чем они подумали.

– И? – спросила мама.

Я жестом пригласил их в свою комнату, где на стуле удобно расположился фельдмаршал.

– Вот, смотрите. Только не нервничайте сильно!

В комнату сначала осторожно заглянул отец, за ним, с еще большей осторожностью, прячась за его широкой спиной, мама.

– И кого же ты хотел нам представить? – последовал вопрос от мамы.

– Как?! Вы разве не видите?! Здесь же сидит Суворов! Папа, ты мне сам про него говорил! Вы правда его не видите?! – изумленно почти кричал я, ибо не заметить Александра Васильевича было попросту невозможно.

– Сынок, здесь никого нету. Наверное ты просто немного устал, – сказал отец уже спокойным голосом безо всякого напряжения.

– Хорошо, тогда скажу иначе. Я болен, мне нужен психиатр, у меня шизофрения. Мне чудится, будто тут сидит Суворов, я даже его трогал.

Как же спокоен мой голос, даже сам удивился.

Я взглядом впился в глаза отца, ожидая реакции.

– Прекрати выдумывать! – уже строго сказал он.

После этих слов родители покинули меня, отправившись на кухню.

Я был обескуражен. Нет, потрясен. Нет, шокирован. Или все сразу. Я был готов к чему угодно, но такой ход событий я даже не рассматривал как возможный. Не знаю, что было удивительнее: что мои родители такую мою выходку восприняли спокойно и не вызвали «Скорую», или что они реально не видят Суворова.

Фельдмаршал же похоже ничуть не смутился, будто он знал, что все так и будет.

– Смотрю, вы очень удивлены, мой юный друг? – вырвал он меня из лап размышления.

– Но как? Почему я вижу вас, а они нет?

– Видишь ли, – перешел на «ты» фельдмаршал, – родители твои есть люди умные и благородные, чего, к сожалению, нельзя сказать про тебя. Посему только ты можешь иметь возможность видеть меня. А я, в свою очередь, не могу взаимодействовать с ними. Вот и все.

Я с недоверием посмотрел на него. Если честно, то он какую-то пургу гонит, вот честное слово! Ну какой я неумный и неблагородный? В метро место уступаю, сумки с продуктами домой таскаю, читаю много. Так в каком же месте он обнаружил заводской брак?

И в то же время буквально электрическим разрядом пробежала мысль: может он реален и ему стоит поверить? Теперь сомнений было меньше.

– Гриша, через 10 минут будем кушать! – послышался с кухни мамин голос.

– А теперь некоторые важные детали, – говорил фельдмаршал, будто бы не замечаю маминых слов, – Во-первых, можешь называть меня граф Суворов, Александр Васильевич, просто граф. Но учти: только на «вы»! Мы друзья, но, – поднял он вверх свой указательный палец, – уважение превыше всего! Во-вторых, ты должен исправляться. Стремиться к этому, как к своей путеводной звезде. А я помогу. Но если сам не захочешь – никто уж не поможет.

Я сам-то еще не знаю, хочу или нет. То есть имеется выбор: забить на все это (что мне кажется не лучшим вариантом), либо согласиться на то, что невесть откуда взявшийся полуглюк будет меня воспитывать. Вспомнил, что где-то читал, как люди убивали, потому что им так говорили голоса. Но он-то так не скажет? Надеюсь, нет.

– Хорошо, – выдавил из себя я.

И мы ударили по рукам.

ГЛАВА 4

Остаток дня, на мое счастье, прошел без потрясений. Как я сумел выяснить, Александра Васильевича совсем не нужно кормить, так как, по его словам, ему это без надобности. Ну и хорошо. А то вряд ли я смог бы объяснить маме, зачем мне нужно две порции любой пищи, которую она дает мне.

При этом опять поймал себя на мысли, что человек – удивительное создание. Посудите сами: за несколько часов я привык к незнакомому и невесть откуда взявшемуся человеку! И теперь думаю не об его происхождении или о том что делать, а о таких бытовых мелочах, как еда!

Конечно, привык еще не до конца, но уже не шарахался от него, как от прокаженного, это определенно прогресс. Впринципе с ним даже интересно. Я по натуре своей человек общительный, и язык у меня подвешен, поэтому могу трепаться без остановки на практически любую тему, чем обожаю заниматься. Увы, умных одноклассников в школе не много, посему я чаще беседую с учителями, от чего получаю огромное удовольствие.

Вот и теперь перед сном граф сидел на краю моей постели. Я внимания на него не обращал, всецело отдавшись чтению. Признаюсь, имею за собой такую слабость – чтение на ночь. Суворов прервал молчание:

– Что читаешь? Стихи али прозу?

– Прозу, – не отрываясь от чтения, ответил я.

А именно это была подростковая литература из разряда young adult. Подобные книги я обожал, особенно от первого лица. И чем сюжет печальнее и драматичнее, чем у героя все сложнее и хуже, тем лучше для меня. Это абсолютно не вяжется с моим характером, больше жизнерадостным, нежели пессимистическим, однако вкусу не прикажешь.

– Проза – это хорошо, стихи я не люблю, хотя они встречаются весьма складные.

Стало понятно, что ему скучно, поэтому, смирившись, что больше мне почитать не суждено, я отложил книгу.

– Мне тоже стихи не очень. Проза понятнее и пишется легче.

– Так ты еще и пишешь?

Я почувствовал, как щеки заливает краска. Действительно, я иногда писал для души короткие рассказы, небольшие повести, пытался подражать современным писателям, даже отправлял пару рукописей в издательства, но ответа так и не получил.

– Немного… Только для себя.

Я старался особо не распространяться о своем увлечении, так как считал, что товарищи не поймут, не дай бог найдут мои сочинения и тогда не избежать мне насмешек.

– Дашь глянуть? – не унимался Суворов.

– Может быть, только позже, – ответил я, поворачиваясь к стенке и давая понять, что разговор закончен, – спокойной ночи.

Граф тяжело угукнул и выключил свет.

Итак, утро следующего дня началось для меня хуже некуда. Я смотрел увлекательный сон: меня вызвали в сборную России по футболу, команда вышла в финал чемпионата мира! Я уже был готов забивать победный мяч… Но вдруг проснулся и заорал! Изо всей мочи, на весь дом. А рядом с моей кроватью стоял довольный Суворов с тазом. Он вылил на меня целый таз ледяной воды! Целый огромный таз! Ну это еще додуматься надо! Возмущению моему не было предела, однако я удержался от нецензурных выражений, которые уже ворочались на языке.

– Вы что?! С ума сошли?! – накинулся я на него, с трудом сдерживая желание придушить старика.

– С добрым утром, барин! – сказал он с явным сарказмом, – негоже так долго потчевать!

Я бросил свой взгляд на часы. Ну он издевается! Еще только пять тридцать! Нет, я понимаю, что белые ночи и все такое, но будильник должен прозвонить только через полтора часа! Целых полтора часа здорового крепкого сна – это самое дорогое на свете. И это сокровище у меня теперь безжалостно забрали.

– Где долго?! – не унимался я, еще дрожа после «умывания».

– Ей-богу, как Прошка! Пóлно болтать! На разминку пора!

– Куда?!

– Чего орешь, как ворон! Батюшку с матушкой разбудишь! Одевайся лучше.

Я встал с кровати, а Александр уже суетился, собирая мою одежду.

– Ишь ты, расшвырял как! А порты́ где?

– Здесь, – уже смирившись ответил я и снова усмехнулся. Вот парадокс – люди из разных эпох с разницей в более чем двести лет понимают друг друга.

Я вяло направился к выходу.

– Куда поплелся? А кто перины застилать будет?

Вот интересный какой: сам намочил все, теперь хоть выжимай, а убираю я! Пришлось поменять белье.

Выполнив данное мне указание, я вслед за Суворовым вышел из дома. Двор был абсолютно пустой. Создавалось ощущение, что даже природа еще не проснулась, хотя солнце медленно поднималось. Холодрыга страшная, даже привычных дворовых голубей нет. Зато проснулся я. И как последний дурак, стою в пустом дворе в спортивном костюме и повторяю упражнения за полоумным стариком. Я более чем уверен, что именно так все и выглядело со стороны.

Упражнения тоже были необычные. Сначала мы бегали, как ошпаренные по всему двору. Граф, несмотря на свои преклонные лета, от меня не отставал! Потом прыгали через каждую скамейку, как через «козла», вытворяли прочие странные вещи, но раз так надо…

Я обернулся на звук открывающейся двери нашей парадной. О нет, только не это. Баба Нюра. Сама по себе она очень славная и добрая. Но она, кажется, забыла, что мне уже семнадцать.

– Ой, Гришенька!

Все, началось.

– Какой умница! Так рано встал и уже зарядку делаешь!

Я скорчил кое-какую улыбку и сделал вид, что несказанно рад видеть ее:

– Баба Нюра! Здравствуйте!

– Григорий! – окликнул меня Суворов, – не смей отвлекаться! Ну я тебя! – крикнул он и показал мне кулак.

Я продолжил выполнять всевозможные упражнения за Александром.

– Ну занимайся, занимайся, – сказала баба Нюра и ушла в направлении ближайшего магазина. В шесть утра. Правильно. Ну а чем еще заниматься в такую рань?! Как говорится, остановите планету, я сойду.

Вспомнился «парадокс бабушек». Они всегда и везде, когда бы я ни пошел в поликлинику или в банк, когда бы я ни сел на общественный транспорт – их всегда полно. Откуда они берутся и зачем это делают? В этом и заключается их загадка, которую вряд ли кто-то сумеет разгадать.

В этот раз легко отделался, избежав расспросов о здоровье и учебе.

Отзанимавшись еще некоторое время, мы наконец-то вернулись домой. Мышцы ныли чрезвычайно сильно, отчего просто передвигаться было непросто и вместо обычных двух минут путь домой занял все десять. Часы показывали около семи. Я плюхнулся на диван.

– Ну и что ты расселся? А завтрак кто делать будет? – бросил на меня осуждающий взгляд Суворов.

– Мама…

– А мама, по-твоему, не устает?! А ну давай сам! Что у тебя тут есть? – спросил он, открывая дверцы кухонного шкафчика.

– Гречка, – выдал я неожиданно для себя.

– Кашу любишь? Молодец! Я тоже! Приступим…

Я вообще впервые в жизни что-то готовил сам. Нет, конечно, до этого я мог обеспечить себе пропитание, но обычно ничего сложнее пельменей и «Доширака» отродясь не делал. У нас готовку брала на себя мама. Александр Васильевич тоже был на высоте: он руководил мною, не давая мне отдыха, как заправский шеф-повар. Хотя сварить гречу много ума не надо. Но учитывая, что руки у меня не всегда растут откуда надо…

Наконец готовка подошла к концу. Каша дымилась на столе, наполняя ароматом всю квартиру. Я доделывал кофе, когда услышал за спиной мамин голос:

– Гриша?

– Кушать готово, – больше от растерянности сказал я.

– Вот молодец! Сам завтрак сделал! Володя! – позвала она отца.

На протяжении всего завтрака меня хвалили то отец, то мать. Было приятно, особенно мне, как человеку тщеславному, поэтому я с благодарностью посмотрел на графа. Впервые за все это время.

Но пришла пора идти в школу. Поспать подольше не суждено, придется идти на первую историю…