Исчезнуть не оставив следа

* * *

Он бежал верх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Всё выше и выше… Задыхаясь и прерывисто дыша, он схватился за ускользающие перила. Снизу донёсся топот нескольких пар ног.

– Лови, его, лови падлу!

– Стой, урод! Всё равно не уйдёшь!

Вылетев на последний лестничный марш, он с разбегу чуть не стукнулся о бетонную стену. Дальше пустые глазницы недостроя, прыгай в любой проём и уже не надо никуда спешить и никого бояться. На какое-то мгновенье он замер, слушая гулкие удары собственного сердца. Раз, два, три….

– Попался, птенчик! – стайка подростков один за другим заполнила маленький бетонный пятачок.

– Ты чё, тварь, бегать от нас вздумал?! – невысокий крепкий паренек, сжал кисти рук, сделав шаг вперед.

Беглец непроизвольно поддался назад, спровоцировав дружный хохот толпы.

– Вот чмо…смотри не обделайся раньше времени. У нас на тебя большие планы.

Несколько насмешливо-злых глаз сверлили его, словно бур землю. Они что-то говорили, смеялись меж собой, полностью уверившись, что он уже никуда не денется, растягивая предвидимое удовольствие, скорой расправы над беспомощной жертвой, загнанной в тупик. Он почти ничего не слышал, кроме отдельных оскорблений, ставших уже привычными, за последние несколько месяцев. Сознание выхватывало куски его жизни, превратившейся в ад, после переселения в новый район города. Он не знал, почему стал предметом издевательств для сверстников. Просто не такой как все…

– Иди сюда, чудик, – двое подростков растопырив руки на ширину лестницы, качались из стороны в сторону, преграждая путь вниз, на который он даже не рассчитывал. Пробиться через ошалевшую от безнаказанности толпу, не могло быть и речи.

Он оглянулся, ища выход к отступлению. Слева тупик, справа бетонный лабиринт забитый строительным мусором и тянущиеся вдоль стены проёмы окон.

– Глина, заходи сбоку, хватай этого додика за шкирняк!

В следующую долю секунды он уже мчался по бетонному полу, вздымая за собой клубы пыли и перемахивая через обломки кирпичей, попадавшиеся ему на пути. Оглушительный свист и ор вперемешку с улюлюканьем, гулко отскакивая от пустых стен и забегая вперед, окружал его со всех сторон. Страх быть униженным гнал его всё быстрее и быстрее. В голове пульсировала она единственная мысль, что вот-вот анфилада комнат закончится и тогда…он уже ничего не сможет сделать. Внезапно он выскочил на лестницу, очевидно, что когда-то здесь планировался ещё один подъезд. Глаза уже увидели, а мозг ещё не осознал, что и этот путь был отрезан. Снизу поднимались его обидчики, вернее четверо из них. Оглянувшись, он увидел остальных преследователей.

– Думал самый умный? – мерзко хохотнул тот, кого звали Глиной. – Сейчас за всё ответишь. – Одним движением он выхватил из кармана небольшой складной нож, его лезвие лязгнуло, разрезав пыльный воздух.

– Не ссы, мы тебя не больно зарэжем, – подростки дружно заржали.

Парень явно куражился, набивая себе цену перед толпой сверстников. Подражая киногероям, он быстро перекинул нож из руки в руку и картинно медленно двинулся к жертве.

– Иди сюда, дура.

Беглец интуитивно дернулся, шаркнув подошвой кроссовки о пол, и оступился. Под ногой был небольшой обломок бетона. Он с силой пнул его в направлении Глины, а уже в следующее мгновенье прыгнул в оконный проём. Он даже не задумался перед тем, как это сделать. Ведь это был не лучший способ спасения, а скорее наоборот. Стоять на высоте девятиэтажного дома в оконном проёме, балансируя между жизнью и смертью верх неблагоразумия.

– А-а-аааа, гадина, тварь! – истошно завывал, ещё недавно пантующийся малолетний авторитет. – Васька, Хвост, тащите ублюдка вниз, – выронив нож, он прыгал на одной ноге, болезненно поджав под себя, ударенную обломком конечность.

Получив команду, «шестёрки» кинулись к преследуемому.

– Не подходить – прыгну…

Беглец стоял, чуть согнув колени, прижавшись спиной к правой стороне проёма, за которую он ухватился обеими руками. На бледном лице застыла маска решимости, в черных распахнутых глазах плескалась смертельная отрешенность, словно он уже перешагнул какую-то черту.

Подростки замерли на подступах, будто собаки увидевшие палку.

– Ну, его… он реально больной…прыгнет.

– Не прыгнет, кишка тонка, – Глина презрительно сплюнул и потер ушибленную ногу. – А прыгнет, никто не заплачет. Правильно я говорю? – он оглянулся на стоявших поодаль пацанов, будто ища у них одобрения. Те моча стояли, засунув руки в карманы. Видя их нерешительность, он раздраженно скривился:

– Ну, что встали? Учить вас всему? – С этими словами он поднял с пола маленький осколок кирпича и с размаху пульнул его в сторону беглеца. Ударившись о стену, в нескольких сантиметрах от застывшего в проёме парня, обломок упал на пол. После чего, с криками «пли»– подростки начали швырять по нему чем попало. Сначала они кидали несмело, по одному, но с подбадриванием главаря, частота ударов увеличилась. Оголтелые от азарта и беспомощного положения жертвы, пацаны стали кидать прицельно. Казалось, им доставляет удовольствие, смотреть на то, как с каждым «удачно» брошенным камнем, беглец втягивает голову в плечи и отворачивается, пытаясь уберечь лицо.

– Да, кто так кидает? – набрав в руки несколько «снарядов», Глина отошел чуть подальше, словно отмеряя нужное расстояние для мастер-класса, который он решил преподать своей «пастве».

– Смотрите как надо вести артобстрел по уроду, – картинно прищурив один глаз, он прицелился и начал быстро бросать камни в заданном направлении.

Обломки били по ногам и корпусу, изредка попадая в лицо, жгучими маленькими осами. Он закрыл глаза, уже не думая о том: когда это всё закончится. В голове нарастал какой-то гул, сплетенный из тысяч голосов. В какой-то момент он почувствовал что-то мокрое у себя на лбу, но открыть глаза уже не смог. Что-то изменилось…руки не чувствовали напряжения, ладони перестали ощущать…Последнее что выхватило сознание был чей-то истошный крик и темнота.

– А-а-ааааа, ты что сделал? Глина-ааа…ты что?

Подростки кинулись к проему, где ещё секунду назад стоял человек. Смотря вниз, и толкая друг друга, они безуспешно пытались разглядеть, куда упал парень.

– Где… где он?

– Ничего не видно…надо вниз, – пацаны испуганно переглядывались, не в силах сдвинутся с места.

– Он сам руки отпустил, я видел, – сказал один из подростков. Все молчали, потупив головы. – Может он ещё живой?

– Ага, живой…с девятиэтажки слетел.

– А чё, всякое бывает…

– Заткнись! Надо решать, что теперь делать? Пацаны исподтишка косились на Глину. Тот сосредоточенно молчал. Когда пауза затянулась, он произнес: – Он сам туда полез, сам прыгнул. Все это видели. Ведь так? – он быстро пробежал взглядом по окружавшим его лицам. Все молчали.

– Искать никого не будем. Быстро вниз и разбегаемся по одному и чтоб могила… – он снова обвел толпу глазами и глухо добавил:

– Каждый из вас кидал в него камни и чей из них заставил его спрыгнуть неизвестно.

Подростки начали переглядываться.

– Подожди, Глина…как это чей? – нахмурился высокий нескладный паренек в красной спортивной мастерке с черной полосой посередине. – Ты кидал последним и попал ему в голову, прямо в лобешник. У него сразу кровища по морде потекла.

– И чё?!

– Да, ничё…он после этого грохнулся. Что, ни так что ли? – подросток переводил взгляд на каждого из подельников, будто ища поддержки.

– А-аа, значит я один виноват? – сощурился Глина. – Вы тут так, прогуливались. Его глаза стали злыми на шее четко прорисовалась пульсирующая жилка.

– Да, ладно…нормально всё. Чё, теперь базарить, пацаны? Правильно Глина говорит, виноваты все, – один из «шестерок», по кличке Хвост, решил заровнять ситуацию. – Сейчас надо всем вместе держаться, гнуть одну линию. Если вдруг что-то всплывет или вопросы начнут задавать, ответ один: «Ничего не видел, ничего не знаю – все».

Подростки, молча кивали, перетаптываясь с ноги на ногу.

– Ну, чё… значить расходимся? – не уверенно спросил один из них.

– И чем скорей, тем лучше. Только не толпой, по одному- два, не больше… – Глина кивком головы показал направление к лестнице, сам же, развернувшись, быстро двинулся вглубь бетонного лабиринта, повторяя пройденный путь.

* * *

Он открыл глаза, будто заново родился. Ни тяжести, ни боли, ни гнетущего ощущения, что что-то случилось. Ясное сознание сразу же преподнесло картинку того, что произошло до этого момента. Погоня, страх унижения, заброшенная стройка на пустыре, ошалевшая толпа и камни, бьющие по всему телу. Небо над его головой уже провожало солнечный диск, последние закатные лучи ещё плескались у линии горизонта, окрашивая красно-оранжевыми всполохами верхушки деревьев. Он приподнялся на локте, невольно залюбовавшись этой картиной, нарисованной самой природой.

– Проснулся? – голос прозвучал так неожиданно, что заставил вздрогнуть. Резко обернувшись, он увидел высокую худенькую девчонку лет шестнадцати. Она сидела на корточках чуть поодаль от него, он даже сначала не поверил в её реальность, настолько она казалась прозрачной в лучах заходящего солнца. Он так ошарашено смотрел на неё, что она, подняв руки вверх, помахала ими в воздухе и засмеялась. На запястье её левой руки болталась какая-то фенечка из ниток фиолетового цвета.

– Эу, у тебя всё в порядке?

Он встряхнул головой и, проведя ладонями по лицу, поспешно поднялся на ноги. Девочка встала одновременно с ним и шагнула ему на встречу. Она всё ещё улыбалась и это сбивало его с толку.

– Нормально себя чувствуешь? – Он кивнул.

– А говорить мы умеем?

Он смущенно улыбнулся.

– Ты кто,…вернее я хотел спросить, как ты здесь оказалась?

– Прилетела, – с вызовом ответила девочка, глядя ему в глаза. Она стояла, чуть наклонив голову, то и дело, покусывая длинную травинку, подносимую ко рту, которую вертела в руках. Что-то необъяснимо странное было в её манере держаться и говорить. Ему хотелось смотреть на неё, но при этом он постоянно отводил взгляд.

– Откуда прилетела?

– Оттуда, – она ткнула вверх пальцем, и он как завороженный поднял голову к уже начавшему темнеть небу.

– А-ааа, – иронично протянул он и для убедительности кивнул.

– Не веришь? Хочешь, можешь не верить. Мне всё равно. – Она крутнулась вокруг себя, будто делала фуэте. Её тонкая фигурка в черных джинсах отразилась тёмным силуэтом на фоне угасающего заката. Он невольно улыбнулся.

– Как тебя зовут, балерина?

– Хён.

– ?

– Не нравится? Тогда можешь звать меня Анной.

– Это твоё настоящее имя? – он запнулся.

– Моё настоящее имя Хён, – её широко поставленные глаза, снова не мигая, смотрели на него. Он поспешно отвел взгляд.

– Интересное имя…иностранное?

– Да. А как тебя зовут?

– Марк.

Она уже балансировала на каком-то бревне, приподнимаясь на носочки, раскинув руки в разные стороны. Её лицо выражало сосредоточенность, казалось, она плывет по воздуху. В следующую секунду бревно покатилось, и Хён качнулась, теряя равновесие. Он схватил её за руку в последний момент, но ноги все-таки соскользнули, и она упала прямо на него.

– Осторожней, – он поймал хрупкую фигурку в свои объятья. – Так и ноги можно переломать, – их глаза снова встретились. Теперь они были настолько близко, что он увидел какого они необычного цвета. Их нельзя было назвать ни голубыми, ни синими, скорее они были серыми с фиолетовыми вкраплениями. Это казалось настолько необычным, что Марк не мог отвести взгляд.

– Ну, вот ты тоже меня спас, – она весело засмеялась, освобождаясь из его рук.

– Почему тоже?

– А ты совсем ничего не помнишь? Странно…

– Ты о чем?

– Да, так…ни о чем, – ему показалось или её глаза стали грустными, теперь он смотрел на неё с нескрываемым любопытством. Хён отвернулась и медленно пошла по тропинке вглубь кустов, росших вдоль стен заброшенной девятиэтажки.