Zitate aus dem Buch «Посвящения и посвященные в Тибете»

Однажды я рассказала одному ламе историю о почтенном Экаи Кавагучи, который, пожелав изучить тибетскую грамматику, обратился к известному учителю. Последний принадлежал к религиозной общине и оказался гелонг. После пребывания с ним в течение нескольких дней ученик обнаружил, что его учитель когда-то нарушил обет целомудрия и имел сына. Это вызвало у Кавагучи такое глубокое отвращение, что он, упаковав свои книги и вещи, тут же уехал.

«Какой болван! – воскликнул один лама, выслушав этот рассказ. – Разве тот грамматист стал менее сведущим в грамматике, поддавшись плотским искушениям? Какая связь между этими вещами и каким образом моральная чистота учителя касается ученика? Умный человек тщательно подбирает знания независимо от того, где он их находит. Разве не глупец тот, кто отказывается взять драгоценный камень из грязного сосуда только потому, что на его стенки налипла грязь?»

Жизнь домохозяина – подлинное рабство, свободен покинувший дом.

В глазах Татхагаты все великолепие царя – не более чем плевок или пылинка.

Полно очарования уединение в лесу. Освободившиеся наслаждаются тем, что не привлекает простых людей.

(с) буддийские писания

Однажды вернувшись в свое жилище-пещеру, которую он ненадолго покинул, что бы раздобыть некоторые вещи, Миларайба обнаружил внутри ее множество демонов, в буйном увлечении громивших его маленькие запасы книг и пищи. Его угрозы не привели ни к какому результату; тогда он попытался увещевать их: "Я не сделал вам никаких подношений, - сказал он, - но не сердитесь на меня, я ведь не всегда столь забывчив, а к тому же у меня не было ни малейшего намерения обидеть вас." Но ни угрозы, ни доводы, не произвели никакого впечатления на демонов, продолжавших погром. Тогда Миларайба, наконец, ясно осознав всю ситуацию, сказал сам себе: "О, Мила, стоило ли проводить в медитации долгие годы, если ты еще веришь в существование демонов? Неужто ты не понимаешь, что они плоды твоего собственного творения и существуют только в твоем сознании?". Затем, обратившись к демонам, он сказал: "Ну, а теперь делайте все, что угодно", - и образы демонов мгновенно исчезли.(с. 183)

Александра Давид-Неэль Посвящения и посвященные в Тибете Глава 1 Что такое тибетский мистицизм Для западных людей абсолютно ясное и полное представление о мистицизме тибетцев практически невозможно. Между принятыми у них разнообразными религиозными и философскими концепциями и всем тем, что служит основой для медитации у аскетов Страны снегов, пролегает широкая пропасть. Само слово «мистицизм», которое я однажды уже использовала и которое за неимением лучшего буду использовать в этой книге, когда речь идет о Тибете, следует понимать совсем не в том смысле, как это принято у нас.

Для мадхйямиков те тексты, которые отрицают истинное существование вещей, содержат непосредственный смысл Учения Будды, тогда как те тексты, которые описывают различные уровни и сечения разума, являются всего лишь предполагающими. Для ваджнянавадинов все как раз наоборот. Йешей Чжал-цан безусловно придерживается точки зрения мадхйямиков.(примечание к Йешей Чжал-цан, "Златоочищающее изложение сущности путей сутр и тантр.", с. 260)

Внимание - это путь, который ведет к освобождению от смерти, отсутствие размышления ведет к смерти. Внимательные не умирают. Лишенные внимательности уже подобны мертвецам. ("Дхаммапада", цит. по изданию, с. 128)

Оглядываясь назад, я с еще большим удивлением припоминаю, что большинство из 82 учеников Красной школы были детьми аристократов и чиновников. Правящий класс практически не предоставил этой удобной возможности беднякам. Богатые посылали детей в новую школу и советовали сделать то же самое своим близким и друзьям. Тот факт, что китайские коммунисты покровительствовали тибетской знати и ламам почти десять лет подряд, в то время как простое население Тибета жестоко угнеталось, вероятно потрясет многих ортодоксальных коммунистов. Однако, исходной китайской предпосылкой, вероятно, была та, что Тибет еще не созрел для революции, в китайском понимании. На самом же деле, когда угроза переворота и иностранного вторжения побудили Китай принять более радикальную линию 1959 года, они прежде всего преступили основное положение маоизма, а именно, что революция не может быть экспортирована, но должна опираться на сам народ. Если, таким образом, ситуация в Тибете отличалась от китайской, то, соответственно, должна была отличаться так же и стратегия. Известная революционная стратегия восстания исключалась по двум причинам. Экономическое положение тибетского населения и кочевников-пастухов было значительно лучше, чем положение среднего китайца даже после победы коммунистов; в истории Тибета ни разу прежде не было зарегистрировано голода. И второе, популярность буддизма и власти буддийской "церкви" делало практически невозможным для коммунистов соперничество в области идеологии - по крайней мере в то время.(Приложения. Дава Норбу. "Реакция тибетцев на китайское освобождение", с. 223)

- Устремившему себя искренне к религиозной жизни все равно, воздерживается он от мирской деятельности или нет.

- Усвоившему во всей полноте полученные учения все равно, ждет ли его добрая участь или невзгоды.

- Отринувшему мирскую жизнь и углубленному в практическое познание духовных истин все равно, соблюдает ли он общепринятые нормы поведения или нет.

- Достигшему Запредельной Мудрости все равно, способен ли он проявить сверхъестественные силы или нет. (Дагпо Лхадже (Гамбопа), "Драгоценные четки", из Десятки Равенств, с. 152)

Строгая дисциплина, принятая обычными тибетскими наставниками, вне всякого сомнения не в почете у посвященных мистиков. Они считают, что присущее человеку достоинство и запас его знания являются единственными моментами, которые следует принимать во внимание на пути к духовому совершенству.(с. 114)

Кроме того следует добавить, что масса верующих вообще не считает, что Великий Лама должен быть святым и вести аскетически строгий образ жизни. Это необходимо лишь для немногих анахоретов. Особый статус лам-тулку, как я уже отмечала, основан на убеждении, что они обладают способностью эффективно защищать своих последователей, а в случае Далай Ламы, Таши Ламы и некоторых других высокопоставленных личностей - защищать весь Тибет, людей, животных и вообще все. И единственное, что от них требуется, что бы они выполняли роль защитников в полную меру имеющихся у них сил и возможностей, а средства и методы предоставляются всецело на их усмотрение, ибо масса населения считает себя неспособной постичь всю глубину их мысли.(с. 106)