Buch lesen: «Каноническое право. Древняя Церковь и Западная традиция»
Светлой памяти моего учителя профессора Олега Андреевича Жидкова и с благодарностью к моей канонической alma mater – факультету теологии Университета Мальты
Сокращения
Ряд источников, часто используемых в настоящих лекциях, целесообразно подавать в сокращенном виде, в связи с чем приняты следующие сокращения:
Кодекс Кодекс канонического права Римско-Католической Церкви 1983 г. (в тех случаях, когда речь идет о Кодексе канонического права Римско-Католической Церкви 1917 г., текст содержит специальную о том оговорку).
Commentary… The Code of Canon Law. A Text and Commentary. Comissioned by the Canon Law Society of America. Ed. by J.A.Coriden, T.J.Green, D.E.Heintschel. N.Y.: Paulist Press, 1985.
New Commentary… New Commentary on the Code of Canon Law. Comissioned by the Canon Law Society of America. Ed. by J.P.Beal, J.A.Coriden, T.J.Green. N.Y.: Paulist Press, 2000.
Вводные замечания
Прежде всего я хочу сказать теплые слова тем, благодаря кому эта книга появилась. В ее основе лежат лекции, которые мне посчастливилось читать в ряде учебных заведений, главным образом в Институте философии теологии и истории им. Святого Фомы. Именно в ходе живого общения и рождалось то понимание ряда ключевых тем канонического права, которое составило содержание настоящей книги, и в этом смысле я не без основания рассматриваю своих слушателей как соавторов и благодарю их за это. Особую благодарность я выражаю А. Н. Ковалю за ценные замечания, сделанные в процессе работы над книгой.
Я посчитал целесообразным предварить предлагаемую книгу краткими вводными замечаниями, касающимися, в первую очередь, понятия канонического права и подбора тем, вошедших в данную работу.
Наиболее простым образом каноническое право (jus canonicum) можно определить как право, созданное Церковью. Естественно, что это понятие очень емкое, поскольку церковное правотворчество насчитывает многовековую историю, в ходе которой оно развивалось порой очень интенсивно.
В отношении приведенного определения канонического права целесообразно сделать ряд замечаний. Прежде всего, не следует отождествлять право, созданное Церковью, с правом о Церкви (т. е. с правом, регулирующим устройство Церкви, ее дисциплину, наконец ее статус с точки зрения права, созданного государством, и т. п.). Право о Церкви более корректно называть церковным правом (jus ecclesiasticum). Что же касается канонического права, то, будучи созданным Церковью, оно, тем не менее, регулировало вопросы не только собственно церковного устройства, но и те, что относятся к сферам, которые обычно воспринимаются как выходящие за пределы Церкви. Например, в средние века каноническое право регулировало в том числе и вопросы договорного права, а также те вопросы, которые современное правосознание с большей готовностью отнесло бы к сфере уголовного права.
Сразу оговоримся, что соотношение терминов «каноническое право» и «церковное право» не есть что-то раз и навсегда закрепленное: напротив, в ходе истории эти термины понимались по-разному, смешивались, отождествлялись. Например, К. Ван де Вьель указывает, что до XVI в. термины jus canonicum и jus ecclesiasticum использовались как синонимы, с XVII в. протестантские авторы ввели иное понимание термина «церковное право» – как совокупности правовых норм, созданных государством и регулирующих статус Церкви. В XIX–XX вв. в ряде случаев под каноническим правом понималось право, содержащееся в средневековом Corpus juris canonici («Свод канонического права»), а под церковным – то право, которое было создано Церковью впоследствии; иное понимание сводилось к тому, что каноническое право – это собственно право, созданное Церковью, в то время как церковное право включало в себя как каноническое право, так и светское право о Церкви и конкордаты. Впоследствии в Кодексах канонического права Римско-Католической Церкви эти понятия снова используются как синонимы{Van de Viel C. History of Canon Law. Louvain: Peeters Press, 1991. P. 13–14. В отечественной канонистике о соотношении данных понятия см.: Суворов Н. С. Учебник церковного права. М.: «Зерцало», 2004. С. 5–6.}.
Проблему соотношения терминов можно усложнить еще более, рассмотрев содержание понятий «сакральное право», «понтификальное право» и др., а также введя в круг рассмотрения трактовку данных понятий в светских правовых системах. Более того, в различных церковно-правовых системах эти термины тоже могут пониматься по-разному. Однако, в нашу задачу менее всего входит столь детальное уяснение (с неизбежным усложнением) данных вопросов. Поскольку книга посвящена праву, созданному Древней Церковью, и праву, созданному в ходе развития западной традиции христианства, то корректно использование термина именно «каноническое право», как наиболее характерного для западной традиции и который практически всегда понимался как право, созданное Церковью. Именно в этом простом смысле, в смысле права, созданного Церковью, мы и будем употреблять термин «каноническое право» в предлагаемой книге.
Название книги содержит подзаголовок «Древняя Церковь и Западная традиция». Чем обусловлен такой выбор тематики?
Начнем с того, что наша литература не так откровенно обходит вниманием церковное право Русской Православной Церкви, как каноническое право Западной традиции. Наш читатель может наслаждаться фундаментальными, интересно составленными, глубокими трудами русских канонистов – достаточно упомянуть доступные в настоящее время труды Н. С. Суворова и В. Цыпина, которые я всегда с глубоким уважением к этим авторам рекомендую своим слушателям{Суворов Н. С. Учебник церковного права. М.: «Зерцало», 2004; Протоиерей В. Цыпин. Курс церковного права. Клин, 2002.}.
В то же время каноническое право церковного Запада всегда оставалось в отечественной науке пасынком. Работы, посвященные этой проблематике, появлялись изредка, посвящались либо отдельным аспектам, либо подавались исключительно в сравнении с церковным правом на Востоке, а печальнее всего обстояло дело с историей канонического права на Западе, поскольку даже доступные сейчас работы посвящены, в основном, современному Кодексу канонического права Римско-Католической Церкви 1983 г… При этом я вовсе не хочу принизить заслуг авторов, которые все же вносили вклад в изучение Западного церковного права – речь идет всего лишь о том, что имеющиеся работы явно недостаточны и богатейшее наследие Западного церковного права продолжает оставаться для России terra incognita{Из доступных в настоящее время работ по западному каноническому праву на русском языке отметим следующие: Каноническое право о народе Божием и о браке: Сост. священник И. Юркович. М.: Истина и жизнь, 2000; Джероза Л. Каноническое право. М.: Христианская Россия, 1996; Абате А. Положение о браке в новом каноническом законодательстве. М.: Паолине, 2000.}.
Вот почему в сферу вопросов, рассматриваемых в настоящей книге, попадает именно Западная традиция канонического права.
Что касается канонического права Древней Церкви, то ответ на вопрос о причине включения этой проблематики в содержание лекций еще более прост – потому что без «начала начал» говорить о любой традиции в каноническом праве бессмысленно. Развитие религиозно-правовой системы тесно связано с ее религиозными первоисточниками. Не представляется возможным говорить о развитии религиозно-правовой системы как об отрицании прошлого при появлении новых идей, институтов, понятий – напротив, развитие религиозно-правовой системы возможно лишь как новое понимание, новое прочтение изначального истока. В этом смысле как западная, так и восточная традиции имеют общее каноническое ядро – право Древней Церкви. Впоследствии принципы, заложенные в этом древнем праве, прочитывались по-разному на Востоке и на Западе, но разница эта была относительной, а единое начало продолжает оставаться абсолютным.
В силу этого мне представляется просто бессмысленным излагать Западную традицию в отрыве от ее начал в каноническом праве Древней Церкви. Я позволил бы себе такое замечание: Западная традиция – это современное звучание древнего права Церкви на Западе, в то время как Восточная традиция – это современное звучание древнего права Церкви на Востоке. Я склонен усматривать в них больше сущностного единства при наличии внешних различий.
Не следует воспринимать предлагаемую книгу как систематический курс канонического права – такая задача вовсе не ставилась. Речь идет о подборке тем, которые, с моей точки зрения, могут рассматриваться в качестве ключевых для истории канонического права на Западе и как таковые представляются достаточными для получения общего представления об историческом развитии и современном состоянии западного канонического права.
Выбор конкретных тем при этом диктовался необходимостью показать (не преуменьшая реальное значение других институтов) самое существенное в современном каноническом праве для человека, чаще всего мирянина, знакомящегося с ним: соотношение статуса клира и мирян в Церкви и связанные с этим вопросы церковной власти (клир) и церковного брачного законодательства (миряне).
Раздел I. Каноническое право Древней Церкви
1. О понятии, источниках и традициях канонического права Древней Церкви
О понятии права Древней Церкви. Что понимать под правом Древней Церкви? Ответить на это не так просто уже хотя бы потому, что возможны разные подходы и к самому понятию «Древняя Церковь». Наиболее соблазнительно простым ответом был бы такой: Древняя Церковь – это Церковь до официального разделения 1054 г. Однако, помимо того что в церковно-исторической литературе эта дата как дата разделения Церкви на Восточную и Западную получила неоднозначную оценку, такой ответ едва ли будет удовлетворителен и с точки зрения логики развития канонического права, которая отражает развитие церковной организации отнюдь не зеркально.
Наиболее резонным представляется подход, при котором под правом Древней Церкви понимается каноническое право до возникновения его традиций – Западной и Восточной. При этом не следует представлять себе процесс «линейно-хронометрически»: говоря о каноническом праве до выделения различных его традиций, мы не имеем в виду, что с выделением традиций право Древней Церкви «прекратилось», уступив место вновь возникшим традициям. Правильнее будет сказать, что право Древней Церкви продолжает существовать наряду с существованием и развитием Восточной и Западной традиций – для каждой из традиций оно продолжало существовать как первоисточник, из которого получали питание корни как одной, так и другой традиции{Основная научная сложность такого подхода будет состоять в том, что в ряде случаев мы окажемся перед необходимостью реконструирования канонического права Древней Церкви, поскольку оно нередко становится нам известным не в чистом виде, а в изложении Западной или Восточной (чаще всего) традиции.}.
В настоящей книге под правом Древней Церкви понимается прежде всего право Апостольских канонов{О данном источнике см. ниже.} и семи Вселенских Соборов. Апостольские каноны и каноны семи Вселенских Соборов рассматриваются как источники канонического права Древней Церкви, т. е. те документы, в которых зафиксировано содержание этого права. Однако и данный простой с виду тезис нуждается в некоторых пояснениях.
Сложность состоит прежде всего в том, что не все в праве Вселенских Соборов и не все в Апостольских канонах воспринимается однозначно на Западе и Востоке – существует разница в подходах к признанию юридической силы тех или иных церковных форумов, существует разница в трактовке положений одних и тех же канонов, вплоть до их признания одной Церковью и непризнания другой.
Однако позволим себе еще раз напомнить, что каноническое право не должно рассматриваться как зеркало церковной организации, Церковь и каноническое право – это не одно и то же, даже при учете того, что каноническое право создается Церковью. Юристам понятен тезис об относительной независимости права от государства, то же будет верно и в отношении церковной организации и порожденного ею права.
В свете сказанного я хотел бы представить право Древней Церкви не как совокупность канонов, общих для всей Церкви в смысле их безусловного признания и принятия всеми церковными общинами, но прежде всего как совокупность канонов, имеющих значение для обеих Церквей, совокупность канонов, не могущих быть проигнорированными ни Западной, ни Восточной Церковью, даже если отношение к ним выразится в отрицании за определенными из них юридической силы. Например, знаменитый 28 канон Халкидонского Собора о соотношении чести патриархов Константинополя и Рима совершенно по-разному понимается, трактуется на Западе и Востоке и в этом смысле для Запада он представляет одно право, в то время как для Востока – совсем другое. Таким образом, если под правом Древней Церкви понимать общее право для Запада и Востока, то получится, что 28 канона Халкидонского Собора вообще не существует! Но он существует, и существует не только в разном понимании его на Западе и на Востоке, но и сам по себе!
Этот пример показывает, что феномен права Древней Церкви проявляется не как «совокупность норм», выраженных и закрепленных в канонах, но скорее как совокупность проблем, которые не могли быть проигнорированы правом и которые были им если не однозначно решены, то, по крайней мере, обозначены, и порой весьма рельефно. Именно этот правовой массив я и понимаю под правом Древней Церкви в данной книге. Есть 28 канон Халкидонского Собора как право Древней Церкви. Есть его различное понимание на Западе и Востоке, т. е. есть Западная и Восточная традиции канонического права. Этот пример показывает, что речь идет не о том, что было право Древней Церкви, а потом вместо него возникают Западная и Восточная традиции – на самом деле все три феномена сосуществуют. Но не будем впадать в другую крайность – речь вовсе не идет о том, что обе традиции и возникают одновременно с правом Древней Церкви, это не так.
Учительская (дидаскальная) и соборная (нормативная) традиции в праве Древней Церкви. Обратимся теперь собственно к праву Древней Церкви. Выше было сказано, что под ним понимается, прежде всего, право Апостольских канонов и семи Вселенских Соборов. Здесь наступает время прояснить следующую очень немаловажную деталь.
Право Древней Церкви обнаруживает в своем развитии две традиции, которую я хотел бы назвать учительской (дидаскальной) и соборной (нормативной). Соответственно этим традициям обнаруживаем два типа источников права Древней Церкви.
Учительская традиция проявляет себя в церковной литературе «пост-Новозаветного» толка. Речь идет о раннехристианских произведениях, по своему стилю скорее пастырских, чем юридических. Их тематика развивалась по пути применения учения о десяти заповедях и христианском нравственном императиве («поступай с другим так, как хочешь, чтобы поступали с тобой») в повседневной жизни. Это право, которое современное сознание могло бы смело отнести к области нравственного богословия более, чем права.
Соборная традиция более понятна современному восприятию права. Она материализуется в виде собственно норм права, принятых, в основном, на церковных Соборах{«В основном», потому что нормативный стиль характерен и для некоторых других источников, например, для Апостольских канонов.}.
Разница между ними существенна. Учительская традиция – это своего рода учение, и она стремится быть понятой. Соборная традиция – это нормативная система, она стремится быть соблюденной. При этом, хотя учительская традиция возникает раньше соборной{Практически о соборной традиции можно говорить, начиная с IV в.}, не следует представлять дело таким образом, что соборная традиция появляется вместо учительской – ниже на некоторых примерах я постараюсь показать, что они сосуществуют. Более того (и об этом я буду упоминать по ходу своих рассуждений), не будет ошибкой утверждать, что учительская традиция присутствует в каноническом праве по сей день.
Источники права учительской традиции. Как только что было отмечено, источники канонического права учительской традиции представляют собой произведения раннехристианской литературы, стиль которых можно охарактеризовать как пост-Новозаветный. Возможно, оправданно сравнение их стиля с некоторыми апокрифами, однако отличаются они бóльшим удельным весом проповеднически-юридического содержания.
Назовем три таких источника: Дидахэ, Дидаскалии, Апостольские постановления.
Дидахэ (полное название: «Учение Господа, преподанное народам через Двенадцать апостолов») датируется рубежом I–II вв. Принято делить памятник на две части. Первая часть содержит нравственные заповеди, изложенные в виде учения о двух путях. Вторая часть содержит наставления по жизни церковных общин в доепископальный период развития церковной организации.
Дидаскалии (didascalia apostolorum) представляет собой трактат (III в.) о церковной дисциплине в различных ее аспектах в епископальный период. В связи со значительным объемом и кругом рассмотренных вопросов Дидаскалии иногда характеризуют как «кодекс» права раннехристианской Церкви.
Апостольские постановления – памятник, относимый к IV в., который можно охарактеризовать как расширенную версию Дидаскалий с приложением Апостольских канонов – 85 правил Древней Церкви. Название «апостольские» породило немало споров в литературе – из названия хочется вывести заключение о том, что авторами их являются апостолы, что впоследствии оспаривалось. Для нас их авторство не имеет принципиального значения – для нас важно, что эти каноны отражают право Древней Церкви, кто бы ни являлся их составителем.
Мы поговорим ниже о различных аспектах содержания данных источников, когда речь пойдет о характеристике институтов канонического права Древней Церкви. Пока же уместно остановиться на следующей проблеме.
Не будет ошибкой утверждать, что одной из центральных тем источников учительской традиции является тема разделения права и вторичного законодательства.
Суть этой проблематики можно обрисовать следующим образом. Авторы Дидаскалий и Апостольских постановлений указывают, что в Священном Писании содержится указание на существование Закона и «вторичного законодательства». Под Законом понимается не закон в привычном нам юридическом смысле (хотя этот Закон может выражаться и в юридических формах), но Закон, положенный Творцом в основу человеческого существования. Именно об этом Законе Христос говорит, что не нарушить пришел Он, но исполнить{Матф. 5:17.}, именно этот Закон имеется в виду, когда Христос утверждает, что «доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все»{Матф. 5:18.}. Человечеству этот Закон дан, главным образом, в Десяти Заповедях и в императиве неделания другому того, чего не хочешь получить от других сам. Это даже не каноническое право, это закон христианского состояния души. Если представить себе идеальную ситуацию, когда человечество следует этому Закону, постоянно сохраняя христианское состояние души, то вопрос о каком-либо другом праве становится излишним.
Отклонение от этого Великого Закона породило «вторичное законодательство» – многочисленные нормы, направленные на исправление тех, кто от этого Великого Закона так или иначе отклонился.
Хорошим подтверждением данного тезиса служит сама структура Дидаскалий. Начало Дидаскалий – это глава под названием «О простом и естественном Законе». Название главы говорит само за себя – естественно, речь идет о «законе и пророках», о том самом законе, о котором шла речь чуть выше. А последующие разделы Дидаскалий посвящены нравственным требованиям к мирянам, епископам, и эти нравственные требования есть не что иное как применение Главного Закона к конкретным жизненным вопросам. Столь же показательно, что, рассуждая о епископе, о тех качествах, которым епископы должны соответствовать, Апостольские постановления подчеркивают: «Но более всего (курсив мой – А.В.) пусть он [епископ] внимательно различает между первоначальным законом и дополнительными предписаниями, и показывает, где есть право для верующих, а где есть узы для неверующих»{Апостольскиепостановления, Книга II, iv, 11.}.
Это разделение между правом и вторичным законодательством является позднейшим воплощением более ранней новозаветной идеи о различной роли права и благодати в деле обретения спасения. В свою очередь, новозаветная «правовая доктрина» возникает как реакция на ту роль, которую право играло в иудаизме и как необходимость выработать новое отношение к праву.
Можно считать общеизвестным положение о том, что иудаизм представляет собой не просто религию, но религиозно-правовую систему, отличающуюся детальнейшими предписаниями каждого дня жизни, каждого шага и вздоха иудея. «Законопослушность стала универсальным выражением иудейской набожности»{Muntz W.A. Rome, St.Paul and the Early Church. L., 1913. P. 127–128.}.
У этого процесса оказалась и вторая сторона – слишком высокая степень детализированности стала порой заслонять внутреннее содержание предписаний, следование многочисленным буквам закона поглощало такое количество религиозной энергии, что изначальные простые с виду заповеди оказались на втором плане. «Правовая доктрина» раннего христианства, изложенная, главным образом, в посланиях Святого Павла, заслужившего титул «самого юридически грамотного» апостола{Muntz W.A. Rome, St.Paul and the Early Church. L., 1913. P.22.}, выражается в связи с этим в двух взаимосвязанных максимах.
Первая: надлежит отличать Закон от вторичного законодательства и следовать именно Закону. Это позитивная мáксима, это мáксима, позволяющая Апостолу Павлу сказать о верных, следующих данному пути: «на таковых не нужно закона», закона в смысле вторичного законодательства, это максима, практическое проявление которой слышно в словах Христа «суббота для человека, а не человек для субботы», в совершённом им исцелении человека в субботу, вопреки иудейским запретам.
Вторая: следование вторичному законодательству как самоцель, без обращения сердца к Заповедям, бессмысленно – такой подход приводит к тому, что на первое место ставится внешняя набожность и праведность, такой подход приводит к фарисейству и выхолощенной книжной учености. Это негатив, это та максима, которая «осуждает» иудеев за слишком большую приверженность именно к внешней стороне вероучения и правил вопреки искреннему обращению к Богу в сердце своем; одновременно это та максима, которая вызывает осуждение христиан со стороны иудеев (например, осуждение фарисеями Христа за делание того, чего не должно делать в субботу).
Следование первой максиме в идеале делает право излишним феноменом в христианском обществе. Но не такова реальность. Реальность очень проста – христианское общество не следует этой максиме. Несмотря на ее внешнюю простоту, следовать ей очень непросто. Человеческое несовершенство не позволяет человеку не только обладать достаточной силой, чтобы следовать по этому пути, но и достаточным умом, чтобы понять, как применить Закон, заповеди в конкретных жизненных ситуациях. Несовершенство человека постоянно требует дополнить, «прокомментировать» Закон во вторичном законодательстве. Несовершенство человека постоянно тяготеет к культу вторичного законодательства и к соблюдению внешних предписаний без должной работы души.
Учительская традиция в раннехристианском каноническом праве служит мостиком, пытающимся соединить Закон и каноническое право, учительская традиция дает выражение этого Закона в нравственных нормах жизни христианской общины.
Источники права соборной традиции. На первый взгляд, этот подзаголовок звучит как тавтология – естественно, что в соборной традиции источниками права являются каноны церковных Соборов. Это действительно так, но помимо этого очевидного утверждения оправданно немного сказать о Соборах как правотворческих органах, и в определенной степени о том, как соборное правотворчество повлияло на развитие христианского канонического права.
Идея церковного Собора имеет новозаветное, апостольское происхождение (Деяния Апостолов). Однако в период «господства» учительской традиции (в той степени, в которой термин «господство» вообще может быть применен к учительской традиции) Собор не является основным правотворческим органом. Учительская традиция полагается более на учителей, духовно и интеллектуально окормляющих различные христианские общины, их принадлежность всей Церкви во многом реализуется в форме странствования от одной общины к другой. Соборная же традиция – показатель куда более стабильной структуры. Здесь речь идет об общецерковном представительстве (Вселенские Соборы) или, по крайней мере, региональном (провинциальные Соборы). В учительской традиции пророки представляют себя Церкви, объединяя христианские общины своей единой проповедью, в соборной – сама объединенная Церковь представляет себя на общецерковном форуме, и первичны уже не богодухновенные харизматические личности, но óрган.
Другой немаловажный аспект. О соборной традиции можно практически говорить, начиная с IV в. И не потому, что раньше Соборов не было. Даже если бы они и были, сами по себе они не сыграли бы той роли, которую сыграли в церковной истории и каноническом праве церковные Соборы, начиная с IV в. и далее. Дело здесь заключается в том, что с IV в., со знаменитого эдикта 313 г. римского императора Константина Церковь перестает подвергаться преследованиям и, еще не будучи Церковью государственной (это происходит позднее, с эдикта императора Феодосия 380 г.), она вступает в особые отношения с государством, что имело непреходящие последствия как для одной, так и для другой стороны. Причем последствия неоднозначно оцениваемые – в христианстве существует и взгляд, согласно которому внешнее укрепление Церкви путем союза с государством повлекло за собой ее внутреннее ослабление, ибо гораздо большая сила для христиан требовалась во время гонений, нежели при наличии государственной защиты{См. напр.: Фарруджа Э. Лучше Нерон, чем Константин? // Точки, 2004, № 3-4. С. 154–184.}.
Оценка союза Церкви и государства в этом свете остается за пределами настоящей книги. Для нас, тем не менее, очевидно, что союз с государством оказал влияние не просто на форму (соборную) церковного правотворчества, но и в определенной степени (особенно на Востоке) на его содержание.
Для характеристики права Древней Церкви мы примем во внимание следующие группы канонов соборной традиции:
• Апостольские каноны (приложение к Апостольским постановлениям), под которыми понимают собрание 85 канонов, касающихся церковной дисциплины; своим названием данные каноны обязаны традиции, согласно которой они рассматривались как составленные апостолами и переданные Папе Клименту;
• каноны Вселенских Соборов, к числу которых относятся Первый Вселенский Собор (Первый Никейский) 325 г., Второй Вселенский Собор (Первый Константинопольский) 381 г., Третий Вселенский Собор (Ефесский) 431 г., Четвертый Вселенский Собор (Халкидонский) 451 г., Пятый Вселенский Собор 553 г., Шестой Вселенский Собор (Второй Константинопольский) 680-681 гг. (при этом Пятый Собор не принял специальных правил, эта задача была решена на Шестом Соборе, в связи с чем в каноническом праве используется понятие «пято-шестой» Собор, или Квинисекст), Седьмой Вселенский Собор (Второй Никейский) 787 г.;
• каноны ряда поместных Соборов, в числе которых поместные Соборы в Анкире, Неокесарии, Гангре, Антиохии, Лаодикии, Сердике, Карфагене (каноны которого составили впоследствии т. н. «Африканский кодекс»){См. ниже о сборниках канонов Западной традиции.}.
Для нас меньшее значение, нежели для церковных авторов, будет важен факт признания или непризнания определенного Собора (полностью или частично) той или иной Церковью – для нас содержание соборного правотворчества важно как характеристика права Древней Церкви в том смысле, который я постарался раскрыть выше. Равным образом нас будет не слишком занимать научный спор о подлинности Апостольских канонов, о том, действительно ли они имеют апостольское происхождение либо только приписываются апостолам – для нас важно и достаточно уже то, что этот документ отражает правовую и дисциплинарную практику Древней Церкви и в качестве такового является для нас несомненным источником ее права. При этом не случайно, что Апостольские постановления мы отнесли к источникам права учительской традиции, а Апостольские каноны, являющиеся приложением к Апоостольским постановлениям – к соборной. Причина этого состоит в том, что постановления и каноны сильно отличаются друг от друга по своему стилю: если постановления явно тяготеют к стилю учительской традиции, то каноны очевидно следуют соборному стилю.
Такова общая картина источников права Древней Церкви. Пора перейти к содержанию этого права.
