Buch lesen: «Солнечный песок»

Schriftart:

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Остаться в Пустыне

Погружение в пыль

Камни и песок. Вот уже в пятом подвале ручные янасы – паучьи мыши тонули в толстом слое пыли и никак не могли найти путь в коллектор. Более того, их крылья облепляла паутина самого прочного пустынного типа, а это означало, что Зиндрику постоянно приходилось вытаскивать нож и срезать её. Между тем солнце уже всходило из-за дюн, резко разогревало воздух и небольшой группе зимбров срочно требовалось найти укрытие. В очередной раз, запустив янасов, исследователь быстро подбежал к следующему полуразрушенному дому и, проломив стальным когтем ботинка глиняную стенку, начал расширять проём. Старая глиняная кладка, выполненная из плотно пригнанных друг к другу зёрен, быстро крошилась под мощными ударами цепного топора. Хорошо, что Имбрг не пожалел концентрированного солезола и взял достаточно оборудования. Без мощного цепотопора было бы очень трудно вгрызаться в, застывшую в песках, Вечность. Зиндрик не жалел влаги организма и ему, работая на износ, удалось расширить дыру за двадцать декамигов. Увеличив проём, он залез внутрь дома и достал из жилета рацию:

– Сигнал-сигнал! Имбрг, треугольник 36—90, минус 1. Затаскивай кронга!

Из забитой песком рации, послышался неотчётливый хрип второго исследователя. Зиндрик повторил сообщение и посмотрел на хронометр. До зенита солнца оставалось всего триста мгновений, а Имбрг вместе с кронгом явно находился вне пределов его зрения. Сообразив, что ситуация критическая, исследователь сбросил цепотопор и защитный инструментальный жилет со шлемом в угол тёмной запыленной комнаты и выскочил наружу. Где-то слева, за обследованными янасами домами, начиналось дикое овощное поле, и Зиндрик знал, что кронг должен придти оттуда. Он со всей скоростью бросился к полю и, добежав до крайнего дома, разрушил ногами старые муравейники, и, наконец, услышал в динамике хриплый и далёкий голос напарника:

– Сигнал-сигнал! Направление? Солнце?

– Треугольник 36—90. На Океан! Зенит! – заорал в рацию Зиндрик, стоя по колено в мягком и рыхлом песке.

– Вижу тебя! Несколько мигов пути!

– Имбрг, у тебя не осталось времени! Бросай кронга!

Зиндрик засунул рацию за пояс и опять глянул на хронометр – на четыре градуса выше нормы, и, учитывая рыхлое поле, его напарник элементарно может не успеть. Становилось всё жарче, солнце все поднималось, а миги быстро таяли. Исследователь принял решение спасать Имбрга любой ценой и бросился бежать по рыхлому песочному полю. Иногда ноги попадали на докку – редкие оранжевые овощи и тогда, Зиндрик увязал в почве ещё больше. Клейкий оранжевый сок их стекал по ботинкам и собирал песок комьями. Ещё некоторое расстояние и вот он Имбрг поднимается из-за очередной каменистой дюны. Как и следовало ожидать, бросать кронга он до последнего мига не собирался, а тащил его на верёвке вслед за собой. На спине у пятнистого животного была закреплёна провизия, оборудование и кое-какой инструмент. Высокий и сильный Имбрг уже успел надеть шлем, но даже через забрало, приближающийся Зиндрик читал в его глазах страх.

– Зенит!! Бросай эту тварь, и бежим!

– Ещё миг, – крикнул Имбрг и начал срезать с кронга ремни груза.

– Нет мигов! Мы не успеем! Бросай! – во всю силу заорал исследователь и повернул назад.

Тем не менее, упорный Имбрг всё-таки полоснул ножом по ремню рюкзака с продуктами, поднял его, и откинул в сторону, державшую кронга верёвку. Бросился бежать. На ходу он раскрыл рюкзак, достал оттуда термос и бросил его Зиндрику. Зимбр поймал его и теперь уже они вместе, со всей силы напрягая мускулы, бежали в укрытие к заброшенному дому с проломленной стеной. До полного зенита оставалось крайне мало времени, и уже становилось нестерпимо жарко. Обычно все зимбры пережидали утренний жар, спрятавшись куда-нибудь поглубже, но сейчас ситуация была критическая – до дыры в стене ещё требовалось добраться. Зимбры-исследователи уже поняли, что кронга, а также часть груза они потеряли, но сейчас речь шла только о спасении собственных жизней. Пекло накрывало бегущих огромной волной раскалённого воздуха, начинали плавиться некоторые части одежды. Имбрг споткнулся и упал, когда они добежали до конца овощного поля. Солнце разогрело оранжевый сок, раздавленных Зиндриком докку, до состояния полного окаменения и вот на одном таком булыжнике и растянулся зимбр. Где-то совсем рядом пробежал спасающийся кронг. Тяжёлый рюкзак упал на песок, но Зиндрик моментальное его поднял, а свободной рукой подхватил напарника и потащил к дому. Но, как оказалось, очень поздно. Солнце поднялось в зенит и теперь выжигало всё вокруг. До пролома в стене оставалось несколько шагов, но тяжёлый груз сковывал бег. Имбрг кричал от боли – его одежда уже начала прикипать к телу, а открытые участки кожи просто лопались. Огненный воздух оставлял ожоги и на лице Зиндрика, опрометчиво забросившего свой шлем в комнате, и он, оторвав клапан термоса, вылил всю воду себе на голову. Эффекта от холодной воды хватило только на то, чтобы опять перехватить Имбрга другой рукой и одеть рюкзак. Имбрг, раненный от падения на камень, всё время кричал:

– Спасайся сам, я сломал колено! Зачем я оставил корабль! Зиндрик, кидай меня здесь!

– Нет! Ещё несколько шагов!

– Кидай меня! Двоём сдохнем!

– Нет, держись! Во имя ТА!

Зиндрик натянул рюкзак со спины на голову и, последним усилием забросил тело Имбрга внутрь пролома, запрыгнул в него сам. Температура в запыленной комнате, как и предполагалось, была немного ниже. Затем быстро пошарил рукой по полу, нашёл кольцо и потянул вверх крышку погреба. Крышка не открывалась, тогда разъярённый исследователь резко изо всех сил рванул её на себя. Удача!

– Хорошо, прыгай вниз, я дальше сам.

– Давай!

Имбрг залез в погреб, за ним следом запрыгнул Зиндрик и прижал крышку изнутри. Зимбры молча лежали на дне погреба и шумно дышали. Из-за ошибки в расчёте пути их корабль оказался достаточно далеко от города ТА, и теперь это почти наверняка означало гибель. Внезапно до обожжённых ушей исследователей донёсся далёкий звук взрыва. Зиндрик в темноте повернул голову в сторону напарника и грустно сказал:

– Имбрг, корабля больше нет.

– Я слышал. Жалко большой канистры солезола. С ним можно было ещё продержаться.

– На чём, Имбрг? На овощах докку? Мрачная шутка.

– Я знаю, Зиндрик, что в них почти нет питательных элементов и их нужно съесть около тонны.

– Прекрати, – зашипел обожжённый Зиндрик, и сжал в темноте кулаки. – Я не хочу умирать!

Имбрг ничего не отметил, а только застонал. Сломанное колено давало о себе знать и, кроме того, он получил сильные ожоги. Кровь в этих местах частично свернулась, и он перестал чувствовать свои конечности. Становилось очень больно и, очевидно, требовалась пересадка кожи, но до ближайшего города Зимму около миллиона шагов. Имбрг не выдержал и заскулил от двойной боли – он получил серьёзные увечья и понимал, что долго не протянет.

– Мы давно копаем, Имбрг, но я забыл твой возраст, – опять начал разговор Зиндрик.

Сам он пострадал не очень сильно, и всё благодаря молодости и гидроподкладке, которую сам Имбрг одевать не захотел. Самые сильные ожоги получило лишь его лицо, которое теперь нуждалось в небольшой операции.

– Два гигамига, Зиндрик, – ответил напарник, сквозь стиснутые от боли зубы. – Это важно?

– Я думаю, как справедливо разделить антиожоговый. У меня, кажется, обгорело лицо.

– Оставь его весь для себя. Мне уже не поможет.

– Имбрг, у меня в жилете целых десять пластинок.

– А где твой жилет?

– О, ТА! Я забыл его снаружи! – скрипнул Зиндрик из темноты, – он остался в комнате наверху!

– ТА оставил нас, – тихо сказал Имбрг.

Зиндрик заёрзал в темноте: потрогал обугленные ботинки, шарил по карманам одежды, залез в рюкзак и всё там прощупал. За поясом он нашёл рацию, нож и флягу. Нажав центральную кнопку хронометра, прочитал вспыхнувшие цифры и ответил стонущему напарнику:

– Нет, Имбрг, всё-таки я верю ТА. Надеюсь, что пластинки сварились не все. Хочешь воды?

– Ещё бы! Нам повезло несколько больше, чем кронгу.

В темноте тяжело раненный зимбр потряс флягу, почмокал языком, но воду пить не стал. Воды осталось полфляги и, хотя пить очень хотелось, Имбрг решил оставить её молодому напарнику. Он понимал, что Зиндрик предложил ему воду исключительно из благородства и осознавал, что водой тут дело уже не поправишь – требовалась немедленная хирургия.

– У нас осталось три банки еды, – заметил Зиндрик.

– А тебе приходилось пробовать жареного кронга?

– Я буду пробиваться в Зимму, – с горечью ответил молодой исследователь.

Сквозь темноту, царившую в погребе заброшенного дома, Имбрг чувствовал тупую боль от сломанного колена, а во рту стоял липкий вкус приближающейся смерти. Этого зенита он уже не переживёт. Он тоже глянул на хронограф – до конца утреннего огня Солнца оставалось четыре киломига. Можно использовать навык остановки мозга и не мучатся от боли, но это было против его правил. Такой навык использовался зимбрами крайне редко и порицался, как проявление слабости и женственности. Ну, а уж исследователю дальних пустынь такой поступок явно был не лицу и Имбрг предпочёл терпеть боль до конца.

– Послушай, Зимбрик, ты ещё молодой. Спасибо тебе за то, что вытащил меня из печки, но ты должен понимать, что ситуация страшная. Я умру – да, не перебивай. Я уже чувствую, что обуглились ткани. Слушай, я даже ещё не снял шлем – он прикипел к коже головы и вырезать я его не буду. И куртка тоже. По симптомам начинается ожоговое заражение, а у нас даже нет обезболивающего – всё взорвалось вместе с кораблём. Не помнишь, где лежал расщепитель органики?

– Его тащил кронг.

– Хорошо, значит, продержишься ещё несколько зенитов. Найдёшь кронга – снимешь с него расщепитель. Янасы живы?

– До зенита оставалось два янаса из трёх, но у одного кто-то откусил все лапы – он только летает, – ответил Зиндрик.

– Пустынные пауки?

– Очевидно, что они. Их здесь много живёт.

Немного помолчали. Имбрг уже не чувствовал шеи – она не поворачивалась, на неё давил пылезащитный шлем. Температура внутри погреба повысилась, и становилось душно – помещение было маленьким. Лёжа в темноте на боку, старый исследователь залез в карман ботинка и, вытащив оттуда фонарь, щёлкнул рычажком. Тонкий белый луч света пробежал по углам маленького подвала, поднялся по стене, заглянул на потолок и, резко упав вниз, остановился на молодом, но обожжённом лице Зиндрика.

– А ты почти не обгорел. Пойдёшь обратно к Зимму? – спросил полуживой Имбрг.

– Я так понимаю, что мне надо уходить сейчас. Сразу после зенита.

– Ерунда! Оставайся тут и копай! Мы что зря пробивались через дюны?! Сожгли пять канистр дефицитного солезола?! Скоро тут должен пролететь караван с красной рудой – он заберёт тебя на борт.

В черноте погреба Зиндрик слушал хрип Имбрга с надеждой, но шестым органом понимал, что всё это только уговоры. Никакого каравана, конечно, не будет, и их предприятие пахнет смертью. Из-за ошибки они потеряли слишком много, прежде всего, путь назад и теперь приходилось лишь выбирать между несколькими видами смерти.

– Имбрг, когда здесь пройдёт караван мои кости уже успеют побелеть.

– Нет! Я уверен, что здесь, в этой части Пустыни, прямо над городом ТА, должен лететь караван. Если бы ты тоже смотрел навигационные карты Красно-Океанского рудника, то заметил бы, что здесь проходит грузовой транспортный коридор. Правда, коридор резервный, но это хоть какой-то шанс на спасение!

– Не обманывай меня! Чтобы меня заметили с воздуха должно произойти, по меньшей мере, чудо. Или мне выложить на песке знак? Только из чего?

– Из докку! Выкопаешь несколько тысяч докку, пустишь им сок и выложишь на поле первую огненную букву! Зиндрик, пойми: мы – исследователи! Ты должен, как это говорили в старину, «оседлать рога хищного ашкронга»!

– Имбрг, успокойся! Ты не зря копал этот проклятый песок. Помнишь, мы нашли развалины Экзолона? Тогда ты правильно выбрал направление поиска и из шести сторон Мира выбрал верное – на Спутник.

– Но сначала мы шли в сторону Океана! – возразил старый зимбр.

– Правильно, и именно там, у колодца надо было повернуть на Спутник!

– Верно, Зиндрик! Но тот случай как раз и убеждает в необходимости идти до конца. Ты должен продолжать копать! Даже если не пролетит проклятый караван. Построй огненную букву и копай!

– Никогда не хотел медленно умереть в пустыне.

– Этого никто не хочет, – заметил Имбрг, – но иногда приходит такой час, когда это нужно сделать именно медленно, но, конечно, не впустую. Вспомни цель нашего поиска. Это веский мотив!

– Мы должны пробиться через Пустыню и, достигнув древнего города, произвести в нём поиск мудрости. При этом постараться добыть артефакты.

– Правильно, – голос старого исследователя хрипел в темноте погреба. – Вот и действуй. Мы ведь уже на окраине города! Дальше будет толстая стена, пойдёшь вдоль неё ещё немного и упрёшься в Ворота Зимму, а за ними будет сам древний город ТА, в центре которого должны находиться публичные здания, дворец и прочее.

– Смогу я найти там мудрость? Насколько достоверна архивная карта?

– Только в самых общих чертах. Город – большой прямоугольник высокой стены имеет пять ворот по древним сторонам Мира. В центре его храмовый комплекс, астробиблиотека, академия искусств и другие объекты. Имеются сведения, что кроме нас в этом городе уже побывали зимбры.

– Становиться интересно. Цель уже действительно близка. Как себя чувствуешь, Имбрг?

– Очень плохо. Сгораю заживо, – скрипел в темноте старый исследователь.

– Чем я могу помочь? – грустно спросил молодой зимбр.

– Выживи сам.

Зиндрик замолчал и задумался. Даже если бы их корабль не взорвался, то всё равно, ввиду ограничения по топливу, они не смогли бы долететь до ближайшего поселения Зимму – слишком далеко. Понятно, что Имбрга уже не спасти. Из медикаментов имелся только препарат по восстановлению небольших участков кожи, да и то, пластинки с ним лежали в кармане инструментального жилета и почти наверняка сварились. «Нужно решить, что делать дальше, – занимал Зиндрика главный вопрос. – Шансы на выживание ничтожны, но сначала надо использовать их». Уже половину зенита они провели в погребе старого дома. А вот, если бы они не ошиблись в пути, то успели бы построить над кораблём защитный купол, и спокойно проспать зенит, но вышло всё не так. Закрыв глаза Зиндрик, по-прежнему видел темноту: погреб с плотной крышкой являлся традиционным способом защиты от утренних зенитов и свет совершенно не проникал туда. Молодой исследователь также думал о том, что он должен найти кронга, собрать с него уцелевшее оборудование и получить воду из докку. Идти пешком по дюнам означало скорую смерть – еды всего три банки, а воды он смог бы взять с собой не более одной канистры. Пятьдесят тысяч шагов до следующего зенита и всё. Логичнее было оставаться, выкорчевать дикие докку под ноль, нацедить из них воды и, ждать караван, который, впрочем, может вообще не пролететь над этим местом. А также, параллельно с этими занятиями, необходимо искать в древнем городе носители мудрости и духовной культуры. В этом случае Зиндрик мог прожить ещё около двух мегамигов или же двадцать пять зенитов, но потом снова маячил выбор: умереть легко или медленно.

Имбрг ещё немного корчился от боли, стонал, и затем затих. А потом закончился зенит.

Кости

Хоронить Имбрга пришлось прямо в антипесочном шлеме. Зиндрик вынимал руками горячий сухой песок и откидывал его в сторону. Когда почерневшее от ожогов тело напарника было предано Пустыне, зимбр посмотрел вокруг и, найдя рядом глиняный зернистый столбик, установил его в изголовье, а сверху положил на него хронометр Имбрга. Солнце прошло свою обычную зенитную и смертельную фазу и теперь грело и светило достаточно терпимо. На щёку Зиндрик наклеил единственную уцелевшую пластинку, а в один из карманов жилета положил оставшиеся от напарника вещи: фонарик, аккумулятор к рации, зажигалку и нож с кривым лезвием. За время совместных исследований, окружающих Зимму пустынь, они достаточно крепко сдружились. Зиндрик ещё не знал, как сообщит о его смерти, но для этого ему самому требовалось выжить и выбраться отсюда.

Со стороны Океана дул сильный и пыльный ветер. Погода опять портилась и на смену зениту мгновенно могла прийти пылевая буря. Необходимость найти кронга диктовалась ещё и тем, что его мясо можно было употреблять в пищу. Это немаловажное обстоятельство, а также вероятность бури, вынудили молодого Зиндрика, расстроенного смертью напарника, срочно искать в окрестностях это выносливое копытное животных, которое помогало зимбрам в поисках. Где-то на первых домах, сразу за овощным полем, могла находиться туша, и Зиндрик направился туда, попутно насвистывая «сигнал-сигнал», чтобы привлечь к себе летучих янасов, конечно, если они успели спрятаться.

Между невысокими одноэтажными домами, один из которых послужил зимбрам убежищем, проходила дорожка из брусков спрессованной глины. Видимо, раньше здесь была дорога, хотя она и оказалась сейчас сильно занесена мелким песком. Исследователи попали к домам, расположенным сбоку, но дорога эта, со слов Имбрга, вела к Вратам Зимму, а через них в центр города. Подходя к первому дому, Зиндрик услышал в воздухе лёгкий свист и тут же один из янасов сел ему на плечо. Он повизгивал, бегал на своих шести лапках по плечу исследователя и пытался спрятаться под жилетом. Зимбр отклеил от янаса полоску паутины и дал ему кусочек сухаря. Голодный янас моментально разгрыз сухарик и, затрепетав опять своими перепончатыми крыльями, полетел искать воду и путь в систему коллекторов. Изначально зимбры думали, что город будет засыпан песком, и рассчитывали попасть внутрь храмового комплекса через старую городскую канализацию – в Академии Поиска они успели перед экспедицией изучить архивную информацию о подземных коммуникациях погибшей древней цивилизации. И выводок янасов, замечательно чувствующий воду, был необходим именно для проникновения в систему коллекторов, разветвлённую структуру которой имел город ТА.

«До следующего зенита должно хватить времени на поиск астробиблиотеки», – думал Зиндрик и шагал по брусчатой дороге в сторону ворот. Невдалеке высились развалины зубчатой стены, пыльный ветер подул ещё сильнее и начал сдувать с дороги мелкий песок. Если он не поторопиться, тушу кронга может навсегда занести песком, а вместе с ней и надежду прожить ещё некоторое время и оставить после себя данные об экспедиции. Согласно неписанной традиции, существовавшей в Академии Поиска, каждый зимбр-исследователь должен оставить после своей смерти какое-нибудь культурное наследие, ценную информацию или на крайний случай, найденный им полезный артефакт. Земля Зимму, которая крутилась вокруг, огненного по утрам, и тёплого вечером Солнца, нуждалась в такой информации ввиду своей обширности и слабой изученности. Ведь, что представляло собой государство зимбров? Кусочек огромной суши, ограниченной солёным Океаном, и зажатой в виде системы оазисов между обширными пустынями. На десятки миллионов шагов от жилья зимбров налево и направо тянулся песок, но Академия Поиска столицы Зимму располагала точными сведениями о древних народах, которые в разное историческое время покидали Оазис и глубоко проникали в Большую Пустыню, создавали там империи, воевали, открывали новые знания. Очень долго шествуя по направлениям на Спутник, на Солнце или на Песок они находили там свои ценности и умирали за них. Вокруг Оазиса были разбросаны кости зимбров пополам с костями кронгов и их огромных рогатых противников – ашкронгов.

Три гигамига назад свободные исследователи Зимму открыли Остров и в систему географических координат внедрили новую, шестую по счёту, сторону Мира – Остров. Конечно, зимбры и раньше знали, что в противоположном от Солнца направлении раскинулся солёный Океан, но даже он находился так далеко, что на пути к нему требовалось создавать станции подскока, где летательные корабли могли бы заправиться солезолом и лететь дальше. Всего полтора гигамига назад к Острову, оказавшегося на самом деле небольшим, зимбры проложили два транспортных коридора, так как геологоразведка Академии Поиска нашла там залежи красной руды.

Существование города ТА, а ранее города Паука, историки Зимму предполагали ещё прошлой эпохой, но только сейчас, когда руды стало много, и закончилась аппробация технологии сжатия солезола, к нему была направлена малая экспедиционная группа в составе двух зимбров и подручных животных. Изначально предполагалось, что корабль пилотной группы достигнет самой дальней станции в направлении Острова и, заправившись там горючим, повернёт на Песок, а затем пройдёт над пустыней ещё около миллиона шагов. Но историки ошиблись – фактически город оказался дальше, и когда корабль Имбрга и Зиндрика достиг города, у них осталась только одна канистра солезола, которой, конечно, не хватило бы на обратную дорогу до транспортного коридора.

Ветер дул исключительно угрожающе, но в песчаную бурю пока не превращался. Это давало Зиндрику шанс обыскать окрестности. В условиях плохой видимости исследователю удалось разглядеть один из пяти главных входов в город – Врата Зимму, как они условно назывались, и он направился туда. Проходя мимо сугробов песка, которые замели спутниковую сторону одного из старинных домов, Зиндрик неожиданно услышал звук колокольчика и улыбнулся. Покойный Имбрг ещё прошлой вылазкой в Пустыню закрепил на широких ушах кронга по маленькому колокольчику. Зиндрик свернул в сторону звона и быстро обнаружил мёртвого кронга – его почти занесло прибывающим песком, только широкие пятнистые уши торчали наружу. Конечно, поедание кронга считалось в Зимму дикостью, но в данных условиях разумовольной нагрузки не несло и Зиндрик, достав свой длинный зубчатый нож, принялся отпиливать ноги от туши кронга. Три банки консервов – это три зенита, а дальше, спасибо Солнцу, можно питаться поджаренным мясом кронга. Светило, поймав несчастное животное, своими раскалёнными лучами, не дало ему забежать внутрь полуразрушенного древнего дома, но сейчас это даже играло Зиндрику на руку, так как не было необходимости убивать животное самому. «Кроме того, – рассуждал молодой исследователь, – в древние времена, все зимбры в случае неурожая питались мясом кронгов. И кочевники перегоняли стада из селения в селение, обменивая вяленое мясо на зерно и металл. Этот опыт выживания древних будет хорош и для меня». Отрезав две задние ноги, Зиндрик связал их вместе, снял с туши расщепитель органики – с его помощью он предполагал переработать оранжевые докку на газ и воду. Прибор был небольшой и, имея встроенный элемент питания, мог работать автономно без подключения к энерготочке. Также среди груза он ещё нашёл механическую лопату, запасную цепь для топора, одежду и разные мелочи. Всё это вместе с ногами он затащил в погреб дома, в котором не успел укрыться от ожогов кронг. Мясо животного он посыпал порошком консерванта, завернул и упаковал, из одежды сменил гидроподкладку и обгорелые части жилета, поправил о камень шипы ботинок. Если не считать копыта кронга, то ориентировочно двадцати зэ мяса ему должно хватить на время основного исследования города и для записи результатов. Из оборудования он имел: цепотопор, расщёпитель, пустую канистру, фонари и рации. Зиндрик решил не тащить всё это на исследование, а пока нацедить воды, и, уже потом, наполнив термос и фляги, начинать вылазки в заброшенный город.

Работа по выкорчёвыванию докку из глубокого и сухого песка оказалась весьма трудоёмкой. Докку имели длинный и глубокий ветвистый корень, с помощью которого этот единственный, живущий в Пустыне, корнеплод получал воду из грунта. Зиндрик выкопал их около сотни и очень устал. Воды получилось на четверть канистры, что, конечно, недостаточно для планируемых растрат энергии организма. Весь получившийся жмых, зимбр смешал с глиной и налепил из образовавшейся массы несколько оранжевых кирпичей, которыми аккуратно начал выкладывать на поле первую огненную букву – специальный символ для обнаружения его с воздуха теоретическим воздушным караваном. В цивилизации Зимму данный символ означал: «Я – один!», крик умирающего в пустыне. После окончания работ, исследователь съел одну консерву и запил её водой из фляги, подогретой на зажигалке.

Впереди лежал в своих рассыпчатых развалинах древний город. Изначально он назывался городом Паука, так как в нём правила секта жрецов Песчаного Паука, но после появления новой монотеистической религии и восстания вассальных кочевников, город изменил своё название. Прежде всего, из истории Зиндрика интересовало, почему погиб город и как это случилось. С целью предикции катастроф и превентивной безопасности Зимму, необходимо было параллельно с основной целью – непосредственным поиском мудрости, выяснить, что же конкретно произошло с самим городом. Такая задача ставилась ещё на этапе приёма на службу в Академию Поиска. Если исследователь не был готов работать со временем: анализировать прошлое, организовывать настоящее и планировать будущее, то его потенциальная работа имела мало смысла. В противном случае любой зимбр мог взять корабль и, просто путешествуя над Глобальной Пустыней, гордо именоваться исследователем Песка и получать при распределении повышенный объём благ и услуг в дополнение к основным демографическим.

Хронограф показывал, что до вечерних сумерек оставалось достаточно времени. Он взял с собой только механическую лопату и направился к Вратам Зимму, которые находились ближе всего к его складу. Где-то за воротами и чуть дальше над развалинами Зиндрик увидел янаса, кружащегося в воздухе, что означало нахождение влаги. Второй янас, очевидно, не пережил сегодняшнего зенита или же его съели пустынные пауки, которые особенно любили такие места. Пауков Зиндрик, конечно, не боялся, они вырастали всего лишь до размеров головы кронга, не были ядовиты и питались только мелкими животными. Самым же грозным его врагом с этого дня становился Голод.

Первые из пяти врат города представляли собой арочный проём в толстой зернистой стене, который закрывала массивная двустворчатая бронзовая дверь, украшенная с внешней стороны разнообразными рисунками из жизни древних зимбров. Закрытые врата неподвижно висели на, вмурованных в старую стену, петлях, но между дверей имелась щель. Зиндрик просунулся внутрь и оказался на небольшой брусчатой площади, от которой, между развалившихся круглых жилищ, в трёх направлениях расходились дороги. Город оказался практически не засыпанным песком, а это означало, что много копать и перемещаться по коллекторам нет необходимости. Янас летал где-то прямо впереди над строением круглой формы из центра которого, вверх острой стрелой, поднималась тонкая башня со сквозными окошками. Туда и направил свой путь Зиндрик, хотя далеко справа где-то в середине города, он уже видел ступенчатые ярусы храмового комплекса – места поклонения, принятия решений и собраний жрецов, а также символ духовной власти города.

Вода – a priori ценность номер ноль, так считали в Зимму, и Зиндрик, как никогда ранее, был солидарен с этой мыслью. Раскалывая плитки городской дороги, зимбр приближался к астробиблиотеке. По обеим сторонам дороги стояли дома ремесленников, глиняные базарные прилавки, высушенные на перекрёстках колодцы, засыпанные пылью и осколками черепицы. В одном из таких колодцев исследователь заметил семейство пауков и кинул туда обломок кирпича. Обломок весом около пяти зэ повис на паутине, а пауки разбежались. Зиндрик плюнул вниз и пошёл дальше. Раз здесь есть пауки, то живут и другие животные, а среди них могут оказаться съедобные, например, жёлтые хвостоногие ящерицы.

Проходя через базар, за которым уже виднелся вход в астробиблиотеку, исследователь заметил на земле множество переломанных костей и черепов зимбров. Видимо, в древности тут произошёл бой, так как на земле вместе с черепками горшков, обломками стрел, копий и прочим мусором лежали белые, объеденные ветром и Солнцем, скелеты боевых ашкронгов. Длинные рога хищных животных упирались в песок, а их мощные черепа в некоторых местах оказались проломлены. Зиндрик нагнулся и поднял с этой древней земли бронзовый топор, весивший не меньше современного инженерного с цепным усилением, и размахнулся им в воздухе. Ничего не пощадило время – от одежды, базарной посуды, снаряжения воинов остались только прах, камни и куски погнутого металла. Очень осторожно, чтобы не обрушить на себя груду костей, сцепившихся в последнем бою ашкронгов, Зиндрик пролезал между рёбрами и скелетами, попутно осматривая землю. Иногда попадались редкости небольшого размера. Вот несколько, связанных между собой, фигурок янасов – древние каменные чётки, которые когда-то можно было обменять на равное им количество живых янасов. А вот нагрудный диск с изображением Паука – первого языческого символа города, который носили все члены правящей жреческой секты. Исследователь попытался воткнуть в землю свою механическую лопату, но сразу же попал на мраморную плитку. «Раньше здесь плескался фонтан и, следовательно, работал водопровод», – сообразил он и, спрятав диск с нагрудным пауком в рюкзак, двинулся дальше. То, что он несколько ранее, принял за вход в астробиблиотеку, оказалось глухим переулком, в конце которого лежала большая груда костей, а вокруг неё стояли бывшие жилые дома, рассчитанные на одну-две семьи. «Видимо, вокруг базара жили ремесленники», – Зиндрик сделал для себя вывод и зашёл в ближайший дом. В центре круглого помещения, разделённого тонкими перегородками на четыре части, находилось огневище, а над ним закопченная дыра в потолке, сквозь которую ночью, наверняка, можно видеть звёзды. Обычно дыра закрывалась чем-нибудь на ночь, чтобы непрошенные гости в виде насекомых не залетали внутрь. На полу зимбр обнаружил детские скелеты, а на стене небрежные буквы, оставленные углем, и не поддающиеся расшифровке. Зиндрик знал два языка древних зимбров – своих предков, но эти буквы или символы он видел впервые. Исследователь вернулся в переулок.

До астробиблиотеки Зиндрик шёл ещё довольно долго – город располагался ниже уровня Врат Зимму, и со стороны казалось, что он небольшой, но несметное количество мелких строений и улиц, между ними делали его очень запутанным, превращали в лабиринт. Рисуя на куске фольги план исследованной части города, Зиндрик всё равно несколько раз попадал в тупик, возвращался или, проламывая лопатой заборы, переходил на другую улицу. Когда ручной янас подлетел к нему за древесным сухариком, то исследователь уже увидел на небольшой площади стрельчатую башню с окнами, которую уже замечал ранее со стороны ворот, сейчас она терялась между тесных улочек и домов знати. Зиндрик быстро научился ориентироваться в социальной дифференциации построек и уже отличал круглые хижины крестьян и ремесленников от квадратных жилищ средних горожан и двухэтажных домов воинов и жрецов.