Buch lesen: «Последний Секрет»

Она бугрилась вокруг.

Мгла.

Я больше ничего не чувствовал – ни эмоций, ни боли.

Скоро я сам стану тенью и сольюсь с этой густой черной массой, забыв себя и всё существующее.

И я был не против.

Мгла пронизывала меня, – я будто бы проходил через её холодные комнаты раз за разом, ощущая её дыхание на себе. Клубы становились всё гуще, толще и превращались в непроницаемую стену единого серого существа.

Смерть похожа на пробуждение. Кажется, будто твоя жизнь не больше, чем сон, обрывки которого быстро ускользают от тебя во мглу прошедшей ночи.

Знал ли я ту девушку? Бывал ли я в темных болотах?

Всё это уже не важно. Я теперь здесь.

Но я боюсь.

Боюсь одиночества и тишины.

Хватаюсь за обломки сознания, куски воспоминаний, которые кажутся мне яркими картинками, словно пестрая плитка на стенах собора. Борюсь, пытаюсь понять кто я, и где сейчас нахожусь.

И с чего всё началось…

Кузури.

Да, всё началось с этого поганого зверя, будь дух его трижды проклят самим Велитаром.

глава 1.

Исток.

31 число дней Страды. (Праздники Лошади и Жнитвы).

Когда последняя преграда из веток и зеленого мха расступилась, предо мной открылся чудный вид на окраину провинции Катарзия, правила которой великая семья Лумор, по преданию ведущая начало от самого Велитара.

Символом их герба и происхождения был Крушак (Летучая мышь), и в этих землях летучие бестии вырастали до размеров вытянутой человеческой руки.

Несмотря на столь темное происхождение и огромное количество слухов, что ходили вокруг княжеской семьи, мне всегда казалось, что люди в провинции вполне довольны своей жизнью, и почти не роптали на правящую знать. Города, в которых мне довелось побывать, были всегда чистыми, а люди сытыми, так что я вполне нормально относился к семье Лумор, и даже, помниться, давным-давно имел честь познакомиться с самим верховным лордом Лоресом М’Кай Лумором, правда тогда я был еще ребенком, и мало что помню о той встрече.

Вчерашний день, и день до того, я провел в пещере древних, глубоко в мрачном и дремучем лесу Блодвэльд, копаясь в развалинах и туннелях подземного грота.

Таким и было мое ремесло – я был одним из многих охотников за древностями.

Мне с самого детства хотелось спуститься в заброшенный, закрытый столетиями грот, чтобы ощутить неведомое таинство и постигнуть мир Древних. Конечно же, будучи ребенком, я желал найти несметные сокровища и знания, что впишут мое имя в историю и даруют славу. Уже тогда я проявлял интерес к предметам старины, долго изучая каждую побрякушку, что дарил мне отец, и до сих пор ношу с собой одну подобную безделицу из детства. Это маленький, с пол пальца длиной, блестящий футлярчик, из неизвестного мне железа. Он немного похож на затупленный наконечник стрелы и его предназначение я разгадать так и не смог. Просто ношу его на шее как счастливый талисман, да еще засыпаю внутрь немного соли для походного костра. Может медальончик и приносит удачу, а может просто напоминает мне о доме, я толком не знаю.

Блодвэльд был труднопроходимой чащей, – западной границей королевства. Лес тот был отмечен на картах как черная линия, за которой зияла лишь пустота. Конца тем землям и правда не было, а те безумцы, что имели храбрость углубиться в проклятые места, возвращались едва ли. Однако намедни, в таверне я услышал о спрятанном в чаще храме, и решил наведаться да лично проверить, о чем там судачил трактирщика. К сожалению, прибыл я слишком поздно. Два дня я продирался через Блодвэльд, чтобы обнаружить, что в той пещере уже побывали другие охотники. Скорее всего, группа храбрецов оказалась в состоянии проникнуть внутрь не так давно и забрать наиболее ценные вещи. Мне тоже повезло разжиться небольшим скарбом, – чашками и склянками причудливой формы, которые, однако, не представляли большой ценности.

Обычно, в нетронутой пещере можно было найти вещи, имеющие неплохую стоимость, такие как: небьющиеся бутылки, странные фигурки и статуэтки, железные сундуки и футляры из меди. Но самыми ценными товарами оставались драгоценности, особо крепкий металл и свитки. Склянки я продавал алхимикам, фигурки годились для амулетов и молитвенных алтарей, в сундуках богачи хранили свои сокровища, а в футлярах дамы держали самоцветы и украшения. Драгоценности продавались везде и стоили немалых денег, поговаривали даже, что в некоторых из них до сих пор осталась древняя магия. Также в пещерах иногда попадались сносного качества книги, свитки и рукописи. Конечно же, прочесть их было невозможно,– страницы покрывали руны забытого языка, но ученые и придворные коллекционеры охотно скупали этот хлам в вечных попытках разгадать секреты исчезнувшего народа.

После того, как я выбрался из вечной темноты подземелья, я решил, что лучше мне будет срезать путь через лес в сторону Катарзии, куда я изначально и направлялся. За вчерашний день я пересек участок Блодвэльда, что отделял меня от провинции, но не успел выйти на открытое пространство до наступления ночи, и мне пришлось заночевать на окраине леса. Все утро я провел в молитве, поэтому и вышел на равнину к полудню.

Хотя на небе не было ни облачка, а солнце светило во всю, день выдался прохладным и я, зябко поёжившись, спускался по мягкой зеленой траве вниз с холма, к пустынному лугу, испещренному белыми пятнышками бесчисленного количества цветов. На окраине поля я пересек небольшой деревянный мостик, под которым бежал ручей, из чего я сделал вывод, что уже неподалеку река, следуя вдоль которой я вскоре доберусь до города Илиан-Уирд, где смогу отдохнуть и сбыть найденное.

Минуя пушистый от травы холмик, я вышел к опушке маленькой рощи, которая показалась мне намного гостеприимней и светлее Блодвельда, поэтому я безбоязненно ступил на тропинку, ведущую в чащу, и не спеша продолжил путь.

В Блодвельде нужно было держать ухо востро. Не ровен час, можно нарваться на стаю волков или наступить на шипобрюха, а то и встретить чудовища пострашнее, ведь не зря вокруг того леса ходит столь много слухов о неведомых зверях и гигантских полулюдях, что вгоняют в ступор лишь при одном взгляде на них. Посему я был просто рад выбраться с того проклятого места, чувствовал себя слишком расслабленно и уверенно, это и привело к тому, что я заметил смертельную опасность слишком поздно.

Я брел прогулочным шагом по ровной дорожке погруженный в свои мысли, мимо редких, но высоких сосен, через кроны которых пробивались солнечные лучи, когда услышал ровный шум воды. Осознав, что река уже совсем близко, я ускорил шаг в желании выйти к ней и увидеть, как далеко я от Илиан-Уирда, ведь мне казалось, что город уже сосем рядом.

Торопясь, я и не заметил, как Неро недовольно заворчал, и начал потихоньку скрести моё плечо, пытаясь предупредить о том, что почуял что-то. Не обратив на него внимания, я спустился по дорожке по скользкой от влаги земле к поблескивающей рядом воде, которую я уже мог ясно разглядеть. Только когда река уже тихо журчала у моих ног, я увидел его.

Кузури.

Видимо он спустился с гор в поисках добычи, а может голод пригнал его из Блодвельда, так или иначе нынешнее место не было средой его обитания. Тропинка привела меня к броду, которым пользовался народ из города, чтобы пересекать реку и порыбачить. Течение здесь было слабое, поэтому рыба вертелась прямо под ногами и Кузури это нравилось.

Он ловил рыбу, изредка постукивая мощной лапой по воде, и стоял ко мне спиной, так что я замер в надежде, что он меня не заметит и не почует.

Особь была большой,– холка доходила мне почти до груди, а хвост был усеян иглами на конце, это говорило о том, что зверю уже больше пяти лет. Темная кожа, которую изредка покрывала шерсть, лоснилась на солнце, а на широкой спине поблескивали загнутые и острые шипы. Огромная покатая голова твари медленно повернулась в мою сторону, и глубоко посаженные янтарные глаза под мохнатыми бровями яростно блеснули. Тогда я полностью осознал, как глубоко я ступил в навоз.

Мгновение, и клубок из животной злобы, шипов и мускул с довольным рыком уже несся ко мне со всех четырех лап, поднимая кучу брызг над головой. Я бросился назад в чащу, откинув в сторону рюкзак, в надежде найти спасение среди деревьев. От Кузури нельзя убежать или спрятаться, он быстрее и сильнее, и у меня не было шансов на открытом пространстве возле реки, но меж стволов деревьев, у меня было небольшое преимущество из-за габаритов зверя. Я лишь мог надеяться на то, что этот толстяк потеряет в скорости в ограниченном пространстве веток и узких проходов.

Я только взбежал обратно на пригорок, как рычание повторилось, но уже прямо за спиной. Велитар, он быстрый!!! Холодок пробежал у меня между лопатками, и я интуитивно ушел в сторону, пригибаясь в попытке увернуться от неминуемого удара. И как раз вовремя, – тварь пролетела мимо в безумном прыжке, поднимая кучу пыли и разрывая огромными когтями землю. Однако, я уже вовсю бежал по лесу, перепрыгивая через поваленные деревья и бурелом, уклоняясь от встречающихся мне по пути веток и доставая из нагрудного чехла свой изогнутый кинжал. Сзади раздавался дикий треск и шум,– преследующая меня тварь пробивала все препятствия, ни на секунду не сбавляя темп.

Наконец, я увидел узкую расщелину в стволе большого дуба, скользнул через нее, и крепко сжимая оружие в кулаке, затаился, прижавшись к стволу дерева.

Кузури пришлось обойти препятствие, но он не осторожничал, – азарт охоты полностью поглотил зверя, и он никак не ожидал нападения.

Только я увидел, как сбоку из-за древесной коры появляется клыкастая огромная морда, я тут же сделал рывок вперед и с силой вонзил клинок в шею чудовища, чуть ниже челюсти и уродливых кабаньих клыков. Живоглот от неожиданности и боли отпрыгнул назад с воем, неистово мотая головой, а я воспользовался замешкой и начал карабкаться на древо, из-за которого и выпрыгнул.

Я быстро лез вверх, помогая себе клинком, время от времени оглядываясь в надежде, что тварь отстанет, но пугалище сдаваться не собиралось, и следовало за мной, с ворчанием перебирая когтистыми лапами по толстой коре, неуклонно настигая.

Я заработал кинжалом в два раза усерднее, поднимаясь все выше и выше, и тогда мне казалось, что я выбрал самое высокий дуб в лесу. Мои ладони горели от жесткой коры, а ноги дрожали от напряжения, но я все же успел добраться до веток потоньше, на которых бы чудовище не уместилось, и уселся на одной из них.

Чудовище остановилось чуть ниже, и теперь било по той же ветви лапой, пытаясь сбросить меня с дерева…

Ветка тряслась и раскачивалась из стороны в сторону, под курткой судорожно царапался Неро, внизу выл Кузури, а в центре всей этой сумятицы барахтался я, и все что мне оставалось, – это крепче держаться обеими руками и молиться Анаэлю о том, что бы ствол ветви не треснул.

Смертозверь очень вынослив и мог сидеть со мной на дереве сутки напролет, без сомнений рано или поздно сбив меня на землю, а царапина, что я ему нанес, зажила бы ещё до конца дозора, так что шансов у меня не было, если бы не я не имел запасной план.

Дело в том, что я регулярно натираю лезвие клинка соком «снежного гнильца», а как известно, белый сок того корня ядовит, и если употребить его с пищей, можно пролежать в коликах неделю или две, а то и погибнуть. Отрава была, конечно, не самой сильной, но зато экстракт хорошо покрывал сталь и долго на ней держался, не теряя свойства. Мой удачный удар по шее зверя не давал ему зарастить рану, и посему тот должен был через время ослабнуть и отстать от меня, ну или упасть с дерева на крайний случай.

Я взглянул вниз на Кузури и разглядел, что его грудь покрыта темной кровью, обильно сочившейся из глубокого пореза на шее. Он уже не так рьяно бросался вперед, делая небольшие передышки, а его движения стали вялыми, как будто его одолела лень, и желание меня съесть пропало.

Кузури уже не мог меня сбить, азарт охоты сменился болью и слабостью, так что немного помедлив, он обхватил когтями ствол и начал спускаться, оставив добычу болтаться на ветви. Скорее всего, у него рядом логово, куда он и пойдет зализывать раны, чтобы потом вернуться и караулить меня уже под деревом, так что я решил подождать, пока он отойдет на достаточное расстояние и только после этого спускаться.

Я услышал, как далеко внизу Кузури грузно упал на землю, и медленно пошёл прочь, после чего я немного расслабился и огляделся. Пока зверь пытался меня сбить, все моё внимание было сосредоточено на нем, и я не мог осмотреться и насладиться видом с высоты, и даже не представлял, что мне откроется.

Вот именно отсюда и начнется моя история. Странная череда событий, случайностей привела меня сюда, именно в это время и на этот дуб, что бы я узрел странное явление, которое и явилось истоком, началом моего самого главного приключения в жизни. Я решил, что история должна начинаться именно отсюда, оттого что ничего подобного я в своей жизни еще не видел.

Я сидел на своей еле живой и потрёпанной ветке, переводя дыхание и ожидая, когда бешено стучащее сердце поуспокоит свой ритм. Со своего временного насеста я мог разглядеть всю округу, от переплетающихся крон ветвей вокруг, до снежных гор вдалеке.

Конечно же я увидел Илиан-Уирд, поблескивающий крышами, совсем рядом за рекой, до него было пол-дозора пути, не более. Я отчетливо разглядел мельницу и ворота города, которые, насколько я мог рассмотреть, были заперты. Неудивительно,– ведь в округе завелся Смертозверь, и именно поэтому я не встретил ни одной живой души ни в лесу, ни возле реки. Люди боятся покидать город, стража наверняка дежурит в две смены, торговля стоит на месте, лорд постоянно раздражен… А это значит…

А это значит, что за голову моего клыкастого дружка назначено вознаграждение, и какое оно ни было бы, я теперь собирался его получить. Давненько я не подрабатывал охотником, но отчаянные времена и пустой кошель требуют решительных действий. Мне и так повезло отравить зверя, оставалось лишь добить его.

И только я начал успокаиваться и планировать свою героическую охоту, как краем глаза заметил нечто на голубом небосклоне к востоку. Заинтересованно повернувшись в сторону подозрительного объекта, я замер в секундном оцепенении.

Высоко над горизонтом, к земле летело странное иллюзорное и черное нечто. Сначала мираж напомнил мне смерч, затем, по мере его быстрого приближения, явление казалось мне дымом пожарища, – вихрящаяся черная густая масса неестественно смотрелась на светлом небе, оставляя за собой длинный темный след копоти. Мне почудилось даже, что облако это не падает, а наоборот, поднимается, так высоко и далеко оно было, но чем ближе оно становилось, тем я больше убеждался в том, что смерчу придется соприкоснуться с землей. Если это, конечно же, смерч, ведь по обыкновению вихрь такого рода стоит столбом на земле и напоминает рукав кафтана, но эта туча лежала на небе и оставляла за собой длинный хвост.

Что это? Откуда оно взялось? Должен признаться, к собственному стыду, что мое любопытство сменилось мерзким холодком в груди, а в голову полезли глупые мысли о проклятиях и черной магии.

Казавшееся мне довольно небольшим, видение оказалось намного пуще, чем я представлял, и скорость его тоже была невероятной, ведь оно уже было над моей головой и продолжало движение в сторону седых гор. Теперь я ясно видел эти огромные клубы дыма, причудливыми кругами оставляющие след на синем полотне небесного пространства, и окутывая его светло серой мутной дымкой. Хотя вихрь был высоко, я, почему то, втянул голову в плечи и смотрел вверх опасливо и щурясь как собака, которую вот-вот побьют. Да, меня пугали эти странные чары, происхождение коих осознать было не в силах моего разума, но всё изменилось когда по небу пронесся звук, пронзительный и громкий, заполняющий пространство как похлебка деревянную чашу, схожий с ревом незнакомого мне умирающего животного, и с непрекращающимся настойчивым треском. Вот тогда страх превратился в ужас…

Я прижался спиной к стволу дерева, чтобы не потерять равновесия, и зажмурил глаза в надежде на то, что видения исчезнут. Я терялся в догадках, а воображение рисовало мне все новые и новые причудливые картинки о драконах, ведьмах верхом на комете, падающей Лу’не, и я сам того не заметил как начал шептать себе привычную молитву Анаэлю.

Чудовищный звук стих, я посмел открыть глаза, и узреть длинную светлую полосу тумана, перечертившую весь небосвод и уходящую за горы.

Первой мыслью было – «Надо бежать в город и всем рассказать!!!»

Через мгновение я понял, что рассказывать нечего, ведь весь люд в городе наблюдал явление как и я, и подобный след на небе сложно не заметить или спутать с радугой.

Я сидел неподвижно, пытаясь понять происхождение густого дыма и чудовищного звука, но это было не в моих силах, и все что оставалось это строить предположения.

Страх почти ушел, вернулась возможность рационально мыслить, которая почему-то не помогала. Уже спускаясь с дерева я было решил, что это промыслы Велитара, но тут же сообразил, что это глупо, – даже дети знают, что Темный Владыка обитает глубоко под землёй, и проявляет себя только ночью, так что спускаться с небесной тверди днем не в его привычках. Анаэль же мог создать чудо, но не стал бы меня пугать столь злыми звуками и смоляным дымом, тем более, что я с утра уже предавался молитве. Не один из младших богов-зверей не могли бы создать подобное, хоть я и не большой их знаток, но о подобном слыхать не слыхивал. Можно было подумать, что мимо пролетал дракон, но те звери не летали выше облаков, были меньше в размерах, жили далеко на юге и точно не испускали столько гари.

Так что остаётся… остаётся…

Да не знаю я, что остаётся!

Простой люд потрусливее меня будет, – народ крестьянский отличается недалекостью и набожностью, и заприметив такое, могут посчитать это знаком плохого предзнаменования. Я был не уверен, пустят ли меня за ворота, но я точно знал, что мне нужно, чтобы попасть в город.

Мне нужна уродливая мохнатая морда зверюги, загнавшего меня на дерево, так что пора было браться за работу.

Ноги коснулись земли, и я медленно побрел назад к реке, откуда гнал меня Кузури, стараясь отбросить догадки и бесполезные мыслишки в сторону, оставить их на потом и до лучших времен, ведь я должен сконцентрироваться на охоте, а не забивать себе голову непонятно чем. Я опять спустился с горки к броду, немного пошарил в кустах на берегу и отыскал брошенный рюкзак с припасами и малым мечом. Также в сумке уместился короткий лук, но пользы от него против зверя будет немного, придется добивать вручную.

Лезвие радостно блестело и переливалось на солнце, убедив меня в очередной раз, что хмурый кузнец Дедор не обманул меня и не зря запросил состояние за полгода работы. Лезвие было чуть меньше одного хитетта в длину, но и рукоятка тоже была намного длиннее обычной. «Я сужу по величинам севера, как привык издревне делать местный люд, – величина средней человеческой ладони «демоло́», четыре демоло образуют один «хитѐтт» то есть среднюю длину руки, а два хиттета это соответственно «опера́" человеческий рост. По этим данным на моей родине делают замерительные бечёвки и трости, которыми по сей день пользуются ремесленники.»

Заказ рукояти был с расчетом, что бы я мог свободно фехтовать как мне удобно, включая обратный или пишущий хваты, которые более эффективно практикуются для драки на кинжалах. Сейчас же я жалел о том, что у меня нет огромного обоюдоострого «бастарда» при себе, – меч размером с человеческий рост быстро бы решил вопрос с Кузури. Мой же клинок особой уверенности не придавал, – казался маловат против громадины, и я немного помявшись, достал из сумки еще и походный топорик, который взял в левую руку. Нутром я понимал, что толку от этого грозного оружия не будет вовсе, но все равно чувствовал себя спокойней.

Я оставил сумку в покое, на том же месте, и пошёл назад в чащу. Я легко отыскал когтистые следы огромных лап, как и капли крови на листьях из незаживающего пореза, так что довольно быстро двигался вглубь леска, прислушиваясь к Неро и пытаясь уловить в воздухе чужеродные запахи.

Не было смысла скрываться, – зверь почувствует меня, как бы я не подкрадывался, но стоит помнить, что Кузури хищник привыкший господствовать в своей среде, и он будет сражаться, несмотря на увечья и до самой смерти.

Неро зашуршал на груди, и я напрягся, – зверь был рядом. Я продолжил идти вперед, стараясь ступать мягче и реагируя на каждый шорох из темных переплетений ветвей.

Не хотелось быть застигнутым врасплох, но когда думаешь о подобном, почему-то кажется, что чудовище уже дышит тебе в спину смердящим зловонием гнилой плоти, застрявшей меж его клыков. Через некоторое время я, правда, почуял запах хищника, но пах он мокрой шерстью и рыбой, и раз я чувствовал его, то он учуял меня тоже. Я ускорился, и предо мной открылся вид на труднодоступный пологий склон, поросший деревьями, земля на откосе была разрыта, корни деревьев разрублены когтями, и еще не засохшие тонкие струйки крови стекали по коре на чернозем, – Кузури только что поднялся туда, и он все еще не восстановился.

Но зачем он уходит от меня? Это совсем на него не похоже.

Или он меня выманивает?

Я усмехнулся и с разбегу принялся взбираться на холмик, помогая себе руками.

Сейчас выясним, кто из нас лучший охотник.

Я взлетел на заросшее травой чистое и просторное плато, освещенное и ровное, где меня и ждал он. Каков хитрец, выбрал место боя, лишив меня преимущества в чаще леса! Это уже больше походит на рыцарский турнир, чем на ловлю.

Зверь стоял, низко опустив голову и скаля клыки, его ноздри бешено раздувались, а большие висячие мохнатые уши подергивались, – он вот-вот был готов сорваться. Я медленно стал подходить к нему, поигрывая оружием, внимательно следя за каждым его движением. Я сделал еще шаг и Кузури, не выдержав, полетел на меня в стремительном прыжке как выпущенная стрела, а я кинулся в сторону, одновременно рубанув наугад туда, куда он должен приземлиться.

Ну, начинается!

Когда эта гора мышц упала перед моим носом, мне показалось, что земля затряслась, и я чуть не упал от толчка, но успел рубануть по его боку, образовав глубокий порез на ребрах. Зверюга крутанулась на месте, щелкая зубами, но я уже отпрыгнул от него на безопасное расстояние, продолжая крутить меч в ладони.

На мгновение схватка остановилась, и мы просто смотрели друг другу в глаза, щурясь от солнца, а после бой возобновился так же быстро, как и прекратился.

Лютозверь не останавливался, наступая с бешеным рыком, размахивая лапами и скрежеща зубами, и всё что я мог делать, это отступать, крутясь волчком и изредка наносить рубящие удары в ответ.

Несмотря на то, что чудище было ранено и заметно потеряло в скорости, он всё равно заставлял меня попотеть, и иногда я едва успевал отбить его очередную безумную атаку, которым похоже не было конца.

Совсем рядом распороли воздух массивные загнутые когти, чуть не проткнув мое плечо, и я еле успел отклониться в бок, Кузури же, промазав очередной раз, разрыл по инерции тяжелым ударом почву, подняв в воздух сотни маленьких комков земли, разбросав их перед собой. Сейчас он был открыт, но через секунду уже снова готов бросится в битву, и следующие выпады я могу не пережить, так что я решил удивить его и бить самому.

Я швырнул свое тело к нему, чувствуя безумное напряжение мышц, натянувшихся до предела, замораживая сумасшедший ход времени в тянущийся и неторопливый кисель. Я висел в воздухе с готовым для движения клинком, зверь медленно поворачивал голову в мою сторону, кусочки мокрого черного грунта, с рваными ломтиками яркой травы на них, зависли над его зубастым рылом, а его глаза заторможено вращались следом за мечом. Лезвие было все ближе, – чудище даже не поймет, что его ударило…

Волна напряжения резко спала, и я снарядом врезался в рыло страшилища, пролетев через грязь и вонзив в него меч почти до рукояти, с громким и жутким хрустом рвущихся хрящей, костей и сухожилий. Лезвие зашло между челюстями, покорёжив и без того страшную пасть, а пока Кузури не попытался перекусить моё оружие оставшимися зубами, я с размахом врезал топориком прямо по покатому лбу, между ничего не понимающими глазищами, почти не разрезав толстую шкуру. Я резко выдернул меч и отскочил назад, преследуемый мелкими брызгами крови.

– Ну, давай кабанчик, давай! – Впервые за день я услышал свой охрипший голос.

Кузури мне не ответил, лишь резко тряхнул головой, окропляя траву красным, и замер в недоумении. Его азарт проходил, порезы болели, он ослаб и истекал кровью, тело начала бить мелкая дрожь, но отступать он не собирался. Зверь взревел от боли и начал медленно обходить меня, нарезая круги, пытаясь найти слабые стороны или зайти со спины. Клыкастый уже понял, откуда исходит угроза и больше не смотрел мне в глаза, теперь он следил только за пляшущим клинком в попытке предугадать мои действия. Он все кружил, выбирая момент для атаки, а из его пасти текла густая темная масса, смесь крови и слюны, формируя бурую неровную окружность на зеленом покрывале, в центре которого стоял я.

И вот Кузури, с некоторой осторожностью, как то по-кошачьи, стал пытаться достать свою строптивую жертву шипастым хвостом или лапой, то и дело, отдергивая её назад, побаиваясь укола поблескивающего лезвия. Он постоянно болтал мордой, оттряхивая юшку, и сильно хромал, движения его хоть и были порывистыми, но давались с огромным трудом. Осталось недолго.

Выждав немного, пока чудище опять неуклюже попробует до меня добраться, я с легкостью увернулся, и почти не целясь, метнул топорик в череп твари. Оружие отскочило в сторону, как будто врезалось в каменную стену, но Кузури зажмурился на мгновение от удара, и мне этого хватило, что бы мигом сблизиться и всадить меч сбоку в толстое горло.

Рык перерос в булькающий хрипящий скулёж, Смертозверь перестал быть таким лютым, – он как будто оцепенел, все, на чем он теперь был сосредоточен, это на том, чтобы не упасть. Моя попытка вытащить лезвие меча закончилась неудачей, он застрял в жестком мясе хищника, так что я бросил его торчать из шеи зверя, отошел на шаг, и со всей силы врезал ногой тому в пасть, впечатав подошву сапога в морду полуживого чудища, да так, что тот грузно рухнул наземь.

Он тяжело дышал, но уже не рычал, только иногда издавая слабые клокочущие звуки, и я решил не мучить его более, одним сильным движением вырвав меч из его глотки, позволив жизни покинуть огромное тело.

Когда все было кончено, я присел на траву, переводя дыхание и с удивлением оглядывая себя, ведь на мне не было ни одного серьезного пореза! Каким-то образом я вышел из схватки целым и невредимым, на что даже не надеялся, когда сама битва началась, – уж очень Кузури оказался проворным, несмотря на яд. Хотя если бы не отрава, я навряд ли бы победил бы тварь, и сейчас, наверное, уже был бы пережеван. Ну и хорошо, шрамов мне и так хватает, обойдемся без новых в коллекции.

Немного передохнув, я принялся за работу, ведь солнце уже висело высоко, а труд мне предстоял большой. Итак, мне нужно было принести в город доказательства смерти запугивающего округу чудища, дабы получить щедрую награду, ночлег, ужин и может пару скидок на нужные для моих походов вещи. Но лучезарные мечты с легкостью рассыпались от мысли о том, как мне притащить тяжеленную тушу к воротам города.

Так как? Люди, которые думают, что отрубить голову Кузури легко, видимо видели чудовищ только на картинках в сказках. Там конечно рыцари и герои обезглавливают всех подряд, как будто это дело простецкое, как рубануть петуха, а в реальности мне нужно было бы сутки пилить толстенную шею, что бы такое осуществить. А даже если я умудрюсь это сделать, пойди-попробуй дотащить такой трофей до города, посему я решил все обставить удобно и просто, – снять с его черепа шкуру.

Не очень хорошо, конечно, что я сделал дырку в звериной морде, но зато кровь из горла стекает уже давно, так что я мог приступать незамедлительно. За инструмент вполне сгодился мой кинжал, я снял куртку, присел над телом и постарался не халтурить.

Я оттянул шкуру на шее, и по существующему разрезу начал выводить окружность вокруг головы за ушами, чтобы стянуть потом кожу целиком, методом чулка. Отделив уши от черепа, я подрезал кожу рядом с глазами, и начал стягивать будущее чучело. Шкура сползала неохотно, но все же слезала с жилистого черепа. Никогда до этого не свежевал Кузури, но, вроде получалось неплохо. Я вспотел, и запах от меня был мерзкий, крови всё же было слишком много, я заляпался по локти, и надрезы получились не очень ровными. Однако, взглянув на плод своего труда, я решил, что – «Ничего, и так сойдет». Кое-где зашить, кое-где подтянуть, и будет красоваться на стене лорда Илиан-Уирда как новая.

Засыпав из нагрудного футлярчика соли внутрь шкуры прямо на мездру, чтобы она не загноилась и, взвалив трофей на плечи, я начал спуск к реке.

Уже подле протоки я повесил голову зверя сушиться на деревцо, и принялся отмываться.

Прозрачная холодная вода взбодрила меня после жары небесного светила и пыла боя, – я помылся, простирнул рубаху, оттер оружие, вволю напился и разложил все вещи по своим местам в сумке. Даже озяб немного.

В отражении я разглядел у себя недельную темную щетину, что уже переросла в бороду. Светло-серые глаза и дымчатые волосы выдавали во мне уроженца северных земель, но в остальном, стоит заметить, я выглядел отнюдь неплохо. Меня можно было даже принять за аристократа, – черты лица были прямыми и ровными, кожа без сыпи и отметин, нос тонкий и с небольшой горбинкой. Ну чем не лорд? На лице двойника играла немного нахальная и озорная улыбка, что портила весь благородный вид.

Взирая на чистейшую речную воду, я вдруг вспомнил, что со вчера ничего не ел, живот сводило еще во время снятия шкуры, но скорее от тошноты, теперь же голод подступил к горлу, заставляя глотать горьковатую слюну. Если бы не зверь, я бы уже был бы в городе, но теперь мне так не хотелось топать до поселения на голодный желудок и до вечера, что я поддался искушению и отправился собирать удочку. А чем я хуже Кузури?

Так что я нашел трость покрепче, вытащил из рюкзака моток веревки и иголку, которую и загнул в крючок. В речном песке я руками нарыл пару серых червей и принялся рыбачить.

Перед тем как размокшая веревка всё же оборвалась, мне удалось выудить двух крупных рыбёх за довольно короткий срок. Они оказались живучим, и продолжали извиваться и бить хвостами, даже после того как я почистил их и выпотрошил. Развести огонь и пожарить улов труда не составило, только соли почти не осталось, но я с удовольствием поглотил рыб и так, хоть они и были костлявыми.