Buch lesen: «Правда мифа. Алгоритм творения»

Предисловие, скрепя сердце

Мир тебе, Человек.

Я рад нашей встрече.

Входи.

Я никогда не любил читать предисловия, но и не читать было сложно, а вдруг, там есть что-то важное. Полагаю, что в данном случае предисловие необходимо. Ты, несомненно, знаком с мифологией, хотя бы немного. Боги и герои древней Греции, боги Египта, герои “Ветхого завета" и многие другие, давно уже стали фундаментом мировой культуры. И даже те из нас, кто ни разу не обращался к этим образам целенаправленно, всё равно, знакомы с ними опосредованно. Задумывался ли ты хоть раз о том, что такое миф? Считаешь ли ты его просто народным творчеством? Поэтическим описанием окружающего мира древним человеком? Отображением изменений в общественном устройстве самых разных древних цивилизаций человечества? Подобное уверенно говорят нам учёные. Я тоже, сейчас, выскажу своё мнение по этому вопросу. А потом, подробно аргументирую его. Не верь мне на слово. Ты сам всё проверишь, взвесишь, обдумаешь и прочувствуешь, сам решишь.

Итак, миф, почти любой, это правда. Иначе говоря, это глубочайшее древнее знание, искажённое, зашифрованное, запутанное. Почему зашифрованное? Потому, что древние «посвящённые», древние «знающие», справедливо полагали, что слова, не есть знание, что приобретение в свой внутренний словарь новых слов, совершенно не означает познания. Они зашифровывали древние знания самыми различными способами, преобразовывали их в изображения, знаки, ключевые слова, тексты, описывающие символизированные образы, для того, чтобы человек, не любой, а удостоившийся прикосновения к знанию, будучи приведём в нужное состояние сознания, смог вдруг постичь, пережить, осознать, испытать озарение, инсайт, как сейчас любят говорить, чтобы его постижение стало действительным знанием, а не просто, новыми словами в его мышлении. Полагаю, порой мифы создавались как сценарии для мистерий. Мистерии были очень широко распространены в древнем мире, в том или ином виде. Это были, своего рода, театрализованные представления, включающие в себя торжественные шествия и обряды. Они совершались для того, чтобы участники, допущенные к ним, были вовлечены в события, связанные с теми или иными деяниями богов, и сознанием и подсознанием, помимо слов, помимо рассуждений. То есть, чтобы они были вовлечены в непосредственное проживание. Полагаю, что какие-то мифы возникли как описание мистерий, хотя это и было запрещено.

В том числе и по этой причине, при поиске реального смысла мифа, при его трактовке, стоит отбрасывать весь драматизм, мизансцену, мотивы героев, их взаимоотношения, чувства, и даже их имена, их специализацию, которую так любили раздавать богам люди во все времена. Ты увидишь, это не просто несодержательные украшения правды, это то, что прячет от нас эту самую правду, отвлекает нас, уводит в сторону. И конечно же, я думаю, ты сам это уже понял, а если не понял, то точно поймёшь по окончании нашего пути, конечно же, совершенно неверно воспринимать мифы буквально. Как красивую поэтичную сказку, для эстетического наслаждения – да, сколько угодно, но если тебя интересует правда, то – нет, миф – это всегда символ. И пусть, не смущают тебя те, кто, порой тысячелетиями, воспринимает свою мифологию, именно, прямо и буквально.

Почему запутанные и искажённые? Потому, что шло время, приходили и уходили народы, цивилизации сменяли друг друга, порой драматично. Какие-то каноны, тексты, изображения, терялись, разрушались. Их пытались собирать в целое. Зачастую, уже не зная настоящего смысла, собирали из разнородного, или наоборот, из описаний одного и того же, в разных образах, разных формах. Переводили на другие языки, трактовали, объясняли. Ведь это неизбывная потребность человека, объяснять другим, непонимающим то, что, как кажется, понял сам. Повторюсь, и собирание, и перевод, и трактовка, зачастую совершались теми, кто не знал настоящего глубинного смысла, или знал не до конца, ведь часто это были те, кому мало было быть просто хранителями знания, кто хотел нести их в ширь, хотя по-настоящему, не всегда был допущен даже для того, чтобы быть просто хранителем, соответственно, искажения множились. Знание расходилось всё шире, от малейшего меньшинства посвящённых, к людям не посвященным. В результате, великое древнее знание стало достоянием всего человечества, каждого человека, но, в малодоступной для постижения форме. Возможно, в наше время, когда, как кажется, открывается всё, что было скрыто когда-то, мы сможем постичь то, настоящее древнее знание. Ты прав, ведь это тоже будут, всего лишь слова. Но, здесь всё зависит от тебя. Думай, представляй, чувствуй, проживай. Через самые разные культуры, цивилизации, миры будет пролегать наш с тобой путь. Через самые разные взгляды на мир, настроения, состояния, через разные манеры повествования. И пусть не смутит тебя грамматика текста и пунктуация, особенно пунктуация. С юных лет у меня так сложилось так, что запятые, скорее, ритм речи моей отмеряли, чем регулировали сложность предложений. Ну что, ты готов? Пойдём же.

Был взрыв большим, но ненадолго

Отцы и дети. Гея, Крон, Уран

Это уже не самое начало, но самый заметный момент, к началу мы позже вернёмся. Что говорит нам поэт и мудрец древней Греции Гесиод в своей "Теогонии"?

…зародилась широкогрудая Гея

всеобщий приют безопасный…

…Гея же прежде всего

родила себе равное ширью

Звёздное небо, Урана,

чтоб точно покрыл её всюду.

и чтобы прочным жилищем

служил для Богов всеблаженных…

…Дети рождённые

Геей-Землёю и Небом-Ураном,

были ужасны, и стали

отцу своему ненавистны

с первого взгляда.

Едва лишь на свет

кто из них появился,

каждого в недрах земли

незамедлительно прятал родитель,

не выпуская на свет,

и злодейством своим наслаждался.

С полной утробою,

тяжко стонала Земля-великанша…

…Злое пришло ей на ум

и коварно-искусное дело.

Тотчас породу создавши

седого железа, огромный

сделала серп и его показала

возлюбленным детям,

и, возбуждая в них смелость,

сказала с печальной душою:

«Дети мои и отца нечестивого!

Если хотите быть мне послушными,

сможем отцу мы

воздать за злодейство

вашему; ибо он первый

ужасные вещи замыслил».

Так говорила. Но, страхом

объятые, дети молчали.

И ни один, не ответил.

Великий же Крон хитроумный,

смелости полный, немедля

ответствовал матери милой:

«Мать! С величайшей охотой

за дело такое возьмусь я.

Мало меня огорчает

отца злоимянного жребий

нашего, ибо он первый

ужасные вещи замыслил.

Так он сказал. Взвеселилась

душой исполинская Гея.

В место укромное сына

запрятав, дала ему в руки

серп острозубый, и всяким

коварствам его обучила.

Ночь за собою ведя,

появился Уран и возлег он

около Геи, пылая

любовным желаньем, и всюду

распространился кругом.

Неожиданно левую руку

Сын протянул из засады,

а правой, схвативши огромный

серп острозубый, отсёк

у родителя милого быстро

член детородный и бросил

назад его сильным размахом…

Что же мы видим в описанном здесь? Вспомни о том, что уже говорил тебе. Прочь убираем мотивы героев, чувства и драматизм, так же как и слова их.

"Гея широкогрудая", конечно же, здесь не «земля», а лишь, раскинувшееся, разлившееся пространство пустое, об этом, подробнее, дальше. Уран же, вовсе не звёздное небо, а тот самый взрыв, что заполнить пытался её. Ты спросишь меня – о каком это взрыве я говорю? О том ли, что “большим взрывом” мы называем? И – да, ведь был он первым, "из ничего", и всеохватным. И – нет, ведь недолго пробудет, а схлопнется он, и только потом, вселенная, уже настоящая, наша, начнёт появляться. И каждый ребёнок, Ураном и Геей рождённый – это лишь символ того, что взрыв расширенье своё в пустоте продолжает. Заметил ты странность в тексте у Гесиода? Детей, их отец в мать помещает.

…Едва лишь на свет

кто из них появился,

каждого в недрах Земли

незамедлительно прятал родитель,

не выпуская на свет,

и злодейством своим наслаждался.

С полной утробою

тяжко стонала Земля-великанша…

То, что помещены они в Гею и отягощают её, означает, что взрыв, её пустоту заполняет, точнее – пытается. О чём же нам говорит то, что сделано Кроном?

…Неожиданно левую руку

Сын протянул из засады

а правой, схвативши огромный

серп острозубый, отсёк

у родителя милого быстро

член детородный и бросил

назад его сильным размахом…

Кастрация – символ достаточно ясный. Лишение силы. Прекращение расширения взрыва. А дальше – движенье назад, к источнику, к центру, сжатие, схлопывание. Важно отметить, что Крон здесь не является силою внешней. Это всё та же среда, первая сверхтончайшая материя, что перестала расширяться как взрыв и стала сжиматься к центру себя, вновь собираться к бывшему центру взрыва. Что подтверждает нам эту идею? Послушаем вновь Гесиода;

…Рея, поятая кроном,

детей родила ему светлых —

деву-Гестию, Деметру

и златообутую Геру,

славного мощью Аида,

который живёт под землёю,

жалости в сердце не зная,

и шумного Энносигея,

и промыслителя Зевса,

отца и бессмертных и смертных,

громы которого в трепет

приводят широкую землю.

каждого Крон пожирал,

лишь к нему попадал на колени

новорождённый младенец

из матери чрево святого:

сильно боялся он,

как бы из славных потомков Урана

царская власть над богами

другому кому не досталась.

Знал он от Геи-Земли

и от звёздного Неба-Урана,

что суждено ему свергнутым быть

его собственным сыном,

как он сам ни могуч —

умышленьем великого Зевса.

вечно на страже, ребёнка,

едва только на свет являлся,

тотчас глотал он. А Рею

брало неизбывное горе…

И вновь, что мы здесь видим? Дети Урана, это само наполнение взрыва, первоматерия, его составляющая. Появление их и помещение в мать, означало, что взрыв расширяется, наполняя её, заполняя пространство. Теперь, та же среда, составлявшая взрыв, вбирается в центр, к источнику взрыва, к началу былому его, и называется теми детьми, которых пожирает Крон, то есть центр взрыва, его бывший источник.

Ты скажешь, что много там было сказано и другого, что нельзя произвольно отбрасывать всё, что угодно. Но, Гесиод поместил в поэме своей, действительно, разное слишком. Там, и Персей, и Беллерофонт, и Геракл, и многое прочее, из разных, более древних сказаний. И говорят они нам о темах, самых различных. Например, о событиях в мире людей на земле, то есть, на миллиарды лет вперёд от вышеописанного. На эту тему мы с тобою поговорим при следующей встрече.

А пока – множество примеров из самых разных мифов, подтверждающих нам, со своей стороны, вышеописанное, говорящих нам о том же.

О важности поддержки и простуды. Геб, Нут, Тефнут и Шу

…Геб и Нут очень любили друг друга ещё во чреве матери и появились на свет крепко обнявшимися. Поэтому в начале творения небо и земля были слиты воедино…

…Когда Шу разорвал объятия Нут и Геба, богиня Нут в облике Небесной Коровы вознеслась над землёй. От высоты у неё закружилась голова. Бог Солнца приказал Шу поддержать Нут. С тех пор Шу всегда держит свою дочь…

Геба изображают распростёртым на земле, а Нут, шатром, аркой стоящей над ним. Её руки и ноги образуют стены, а тело – крышу. В центре, сидит или стоит, Шу, поднятыми руками поддерживающий тело Нут. Чтобы сделать этот образ понятным людям, Нут называли богиней неба и изображали покрытой звёздами. Геба же, называли землёй, и часто, изображали касающимся рукой и ногой рук и ног Нут, отсылая нас, таким образом, к идее горизонта, где земля касается неба. Но, мы с тобой знаем, что планета земля и далёкое звёздное небо никогда небыли тесно обнявшимися младенцами-близнецами, как Геб и Нут, в этом мифе. Шу назвали “воздухом” потому. что это единственное, что, как кажется, существует между землёй и далёким звёздным небом. Ты видишь, что Нут является аналогом Геи, земли у Гесиода, а на деле – пустоты изначального пространства. Геба здесь называют землёй, а у Гесиода это Эрос, настоящий источник взрыва-Урана. То, что у Нут закружилась от высоты голова, это обычное для мифов искажение, обычная подмена. На самом деле, подвешенным в нигде ощущал себя Геб, первое ”Я”, среди пустоты, но подробнее об этом, позже. Шу, называемый воздухом, и якобы связывающий их, поддерживающий Нут, является совершенно очевидным, даже на изображениях, большим взрывом, всё тем же Ураном, пытающимся дотянуться до Геи, покрыть, заполнить её. Шу, и есть, попытка Геба-Эроса и прочих, дотянуться до окружающей его пустоты, объединиться с ней, найти для себя, хоть какую-то опору. Почему Шу объявляется тем, кто разорвал их объятия, проясним подробнее позже. Как и то, почему рядом с ним часто изображаются, ещё две фигуры, то есть, о важности принципа триединства, для возникновения, воспламенения взрыва.

Было в Египте и такое понятие как «хепер», означавшее – "приходить в существование, создавая что-то, путём распада себя на множество составляющих, в совокупности являющих целое. Распад себя, разрыв – ещё один частый символ взрыва. А о его составляющих, подробный разговор впереди.

Ещё один колоритный образ. Египетский бог Ра вычихивает Шу и выплёвывает Тефнут. Вновь, вполне читаемый символ. Вычихивание – взрыв—Шу, сплёвывание – сжатие – Тефнут. О связи темы влаги, жидкости, утекания со сжатием, схлопыванием, уже говорил.

Сходная версия. На коленях богини-матери Нейт сидит солнечное дитя. Оно не видит её и не знает о ней. Страдая от своего одиночества, от своей заброшенности, дитя рыдает. Чувствуя презрение к его слабости, Нейт в гневе сплёвывает назад.

Рыдание, в данном случае, это способ, которым дитя пытается спасти себя от боли одиночества. Соответственно, это первый большой взрыв. А сплёвывание – это опять-таки схлопывание, сжатие этого взрыва. Здесь тоже есть интересные подробности, о которых мы ещё поговорим. По другой версии, слёзы бросаются за спину – вновь символ того же.

Что раньше, дебош или пьянство? Ра и Хатхор

Здесь всё не так очевидно, а потому, нужно вникать.

…В одном из древних мифов о состарившемся одряхлевшем Ра, против которого люди замыслили недоброе, боги посоветовали своему владыке: «Да пойдет Око твое и да поразит оно для тебя замышляющих злое… и да сойдет оно в образе Хатор»…

…И пошла богиня, и поразила она людей в пустыне. Сказало величество бога этого: «Иди в мире, Хатор, ибо ты сделала то [для чего я послал тебя]».

Сказала богиня эта: «Жив ты, победила я людей, и сладостно это для сердца моего».

Сказал его величество Ра: «Могуч я». И возникло имя Сехмет»…

…Слово сказано, и богиня, почувствовав свою необычайную силу, принялась убивать людей. Однако Ра уже удовлетворился местью, и в душе его проснулась жалость к людям. Он приказал принести ему побольше красного камня «диди» (охры?), а также приготовить побольше пива. Растертый красный камень бросили в пиво, отчего оно стало подобным крови…

…Сказал Ра: «Отнесите их в место, где она хочет убить там людей»…

…Утром пришла эта богиня и нашла все залитым. И было лицо ее радостным там. И пила она, и сладостно было это сердцу её. И пошла она пьяная и не узнала людей тех…

Итак, что мы здесь видим? Ярость нападения на людей сменяется весёлым опьянением и уходом. Главное в мифе очень часто не очевидно, особенно покрытое совершенно необязательными усложнёнными подробностями. Здесь нужно вчувствоваться. Взрыв ярости или похоти, как во многих других мифах, взрыв огня, сменяется темой жидкости, опьянения, утекания, а значит – вбирания, и даже веселья.

В других версиях этого мифа пьяная Хатхор засыпает или мучается от похмелья. Ещё более яркий символ сжатия, схлопывания, остановки. Всё зримо.

Купание, польза и вред. Яма и Ями, Купало с Купалой

В индуистском мифе о Яме и Ями, Ями, соблазняет своего брата-близнеца Яму.

…Пусть войдёшь ты в мое тело, как муж к жене!"

Яма ей возражает:

"Чего раньше мы не делали, как же это сделать сейчас?

Громко говоря истинное, шептать мы будем не истинное?"

Ями убеждает его:

…Ведь еще в утробе прародитель создал нас двоих супругами…

…Свидетели нам в этом – Земля и Небо…

…Сладострастная, что же ты обращаешься с таким соблазном к мужчинам?"

– пытается устыдить её Яма.

А Ями настаивает:

"Ко мне, Ями, пришла любовь к Яме,

Чтобы лечь с ним на совместное ложе.

Как жена мужу, хочу я отдать свое тело.

Да будем мы двое кататься туда-сюда, как колеса колесницы!"…

В итоге, Яма входит в неё. Это, всё тот же взрыв, пытающийся заполнить пустоту, всё тот же Уран, всё тот же Шу. В результате этого действа он умирает, и таким образом, становится первым родившимся, первым умершим, и царём смерти. Его смерть символизирует сжатие, схлопывание взрыва, попытку вернуться в начальную точку. Взрыв, как результат вожделения, желания объединения, мотив очень верный, но не единственный. По другой версии, он совершил жертвоприношение, то есть принёс в жертву пространству себя, ради сотворения мира, мы, ещё не раз встретим подобный мотив.

Практически полным аналогом этого мифа является славянский миф о Купало и Купале. Сохранился он плохо, в нескольких версиях, и больше в народных песнях, чем в мифах. Имя Купало связывают, как со словом “купаться”, так и с идеей бурного страстного кипения. Ты видишь, что здесь подходит всё. Взрыв, как ныряние в бездну, и взрыв, как страстный, оргазмический порыв. Купала соблазняет своего брата, и за это он убивает, топит её. Очевидное искажение. Да, иногда взрыв предстаёт перед нами в женском образе, но здесь очевидно, что именно брат, мужское начало, воспылал вожделением, и он же бросился вперёд, нырнул. И он же, всё тот же взрыв, сжался, схлопнулся в точку, то есть умер. Стал царём смерти, стал Колядой. Ты можешь вспомнить старые, устойчивые выражения: "на кой ляд?!", "пошёл к ляду!". Несложно почувствовать настроение этих посылов. Отсюда, и календарные соответствия – Купало, большой взрыв, расширение, как летнее солнцестояние, то есть, максимум солнца, максимум дня, максимум года, Коляда же, максимальное сжатие в точку, конец и новое начало, как солнцестояние зимнее, минимум солнца, минимум дня, дно года. Отсюда же, и Рождество Христово, правда, католическое.

Снять голову, чтобы не бегал. Брахма и Шива

…Увидев свою собственную дочь, Брахма, очарованный ее красотой, забыл про приличия и, когда она приняла облик лани, превратился в оленя и погнался за ней…

У этого мифа много разных вариантов, но все сводятся к одному. Великий Шива, дабы прекратить это безобразие, схватил оленя-Брахму и отсёк ему голову. Вообще, смена головы, очевиднейшим образом говорит о смене принципа. Нам ещё встретится подобное. Отделённая же голова, это опять-таки, явный символ точки, сжатия, минимума. Вновь всё то же: вожделение, взрыв, схлопывание. А вот с чего бы, окружающей пустоте считаться дочерью того, кто рванулся к ней, чтобы объединиться, заполнить её, это мы вскоре проясним.

Это событие описывалось и более благопристойно. Например, как подношение, устроенное Брахмой Всевышнему, для обретения его милости. Но в полной пустоте изначального пространства, у него не было ничего кроме себя самого. Соответственно, его подношением был всё тот же, первый большой взрыв, взрыв собственно, себя самого. Вообще, в индуизме у этого этапа творения есть много, достаточно простых образов.

Первый взрыв, как проявление гнева

Одна легенда гласит, что Шива, под именем Рудра, появился, как проявление гнева Брахмы, из места между его бровей.

Другой вариант. Чтобы защитить, родившегося из его пупка Брахму, от желавших погубить его демонов, Вишну, из своего межбровья, породил Шиву, как воплощение своего гнева, и разогнал их всех.

Был ли лингам его бесконечен? Брахма, Вишну и Шива

Легенда, содержащаяся в нескольких Пуранах, с небольшими различиями. Перескажу своими словами:

…Боги, Брахма и Вишну, то ли воюют, то ли соревнуются. Те, кого встревожила их активность, просят Шиву вмешаться и успокоить буянов. В мифах часто присутствуют лишние персонажи, которых не было и не могло быть в реальной ситуации, что сокрыта под символикой этого мифа. Шива воздвиг лингам, символ своей мужской силы, и предложил богам найти его начало и конец. Брахма и Вишну, бросились искать, и не найдя, вернулись.

Разумеется, там было много иных подробностей, но это не важно. Этот миф обычно трактуют, как подтверждение непостижимой, неиссякаемой силы Шивы, но здесь можно увидеть как это, так и противоположное. Конфликт или соревнование Брахмы и Вишну, это всё то же разделение Геба и Нут. Отделённость источника будущего взрыва от окружающей его пустоты. А лингам Шивы, это новый образ, всё той же попытки объединения этих двух разделённых начал, всё тот же Шу, всё тот же взрыв. Брахма, полетевший искать конец и вернувшийся, не найдя его, является как раз центральной точкой, источником этого взрыва, формальным, геометрическим, условно говоря, источником. Не нужно представлять его полёт, как что-то, происходившее вне взрыва. Его полёт – это сознание этой центральной, начальной точки, этого самого источника, который рванулся из себя самого вперёд, сознание этого самого лингама, сознание взрыва. Его возвращение, не означает невозможности найти конец, оно означает, всё то же возвращение взрыва назад, к источнику, его сжатие, схлопывание. Вишну принял образ борова Варахи, и ушёл “в землю”, ушёл искать начало лингама. В отличии от быка, являющегося частым символом яростного, страстного, первого взрыва, боров – явное указание на уход вглубь, вниз, а значит – назад, к источнику. К тому же, на контрасте с лебедем, обычным символом-ваханом Брахмы, на котором тот полетел искать конец лингама, боров, это явное указание, на гораздо большую плотность. А ведь тончайшая первоматерия взрыва, при схлопывании испытала на себе нечто принципиально новое, а именно, тяготение, и стала значительно плотнее. Соответственно, уход Вишну в землю, в поисках источника, вновь говорит нам о сжатии, схлопывании первого взрыва. Но и в каноническом объяснении есть своя правда. Если расценивать поиск Вишну, как поиск качественной, принципиальной причины взрыва, то это поиск того непостижимого, потустороннего огненного мира, из которого Шива и пришёл, как некая искра, воспламенившая начальную, центральную точку и давшая возможность для взрыва, как первого шага творения. Мы проясним это во второй главе, когда возьмёмся за прояснение того, что было в самом начале всего.