Buch lesen: «Живопись и графика Алексея Акиндинова. Под редакцией Л. Г. Серебряковой»

Александр Глухов

Schriftart:

Редактор Любовь Григорьевна Серебрякова

ISBN 978-5-0064-4914-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Автопортрет. 43х32. Масло, бумага.1994.

2. Портрет Аминат. 91.5x72.5. Масло, холст. 2010.

«Живопись – это поэзия, которая видна и не ощущается, а поэзия – это картина, которая ощущается и не видна», – Леонардо да Винчи.

3. Старая Мельница. 24х36. Бумага, графитныый карандаш, 2018.

«Постижение искусства даёт ощущение прощания с этим миром, но при этом тебя не покидает чувство счастья и радости», – написал я в одной из своих книг. Творчество Алексея Петровича странным образом передаёт все эти ощущения и чувства. Результатом его деятельности стало создание оригинального творческого продукта в виде станковой живописи и графики.

Алексей Петрович Акиндинов – выдающийся современный российский живописец и график, основатель нового направления в искусстве, которое он сам обозначил термином «орнаментализм». Современный российский искусствовед Оксана Ермолаева-Вдовенко так пишет в 2009 году о начале творческого пути Алексея: «С момента написания его первых картин в этом стиле, прошло уже пятнадцать лет. За это время Алексею пришлось пройти нелёгкий путь становления себя, как яркой творческой личности. Он преодолел как сопротивление со стороны коллег, которые вначале не понимали и не принимали его творческие поиски, так и трудности в самих поисках нового стиля».

Алексей Петрович утверждает, что присущий только ему художественный стиль (орнаментализм) сложился у него уже в период ученичества и по этому поводу он сказал буквально следующее: «Наш мир – это мир электромагнитных волн. Волна не что иное, как узор. Он пронизывает все пространства, являясь неизменной сущностью любого явления».

4. Городской пейзаж №2. 90x50. Масло, холст. 2011.

Орнаментализм являет собой идею, некую философию узора, воплощенную в изобразительном искусстве. Эти узоры (мысли) кропотливо наносятся на реальные предметы, изображаемые на холсте или бумаге.

5. Натюрморт со стулом и фарфоровой чашкой. 60х50. Масло, холст. 1992.

Через парадигму мыслительных образов и чувственных переживаний в виде декоративных узоров Алексей Петрович смотрит на наш бренный мир, который ему представляется более объёмным, выпуклым и стереоскопичным.

6. Натюрморт с головой Афродиты. Масло, холст. 50х60. 2009.

Российский искусствовед и главный редактор журнала «Третьяковская Галерея» Александр Иванович Рожин полагает, что созданные Алексеем Акиндиновым произведения синтетически объединяют различные культурные традиции и научные школы. Также он считает, что художник строит всеобъемлющие живописно-пластические комбинации из разнородных изобразительных элементов, составляющих образную ткань его работ.

Алексей и сам часто говорит, что знаки, символы в его картинах: «Это слова, произнесенные в молитве». Многие искусствоведы подметили убеждённость художника в том, что узор несёт в себе какую-то неведомую силу, дает гораздо больший ассоциативный импульс, нежели пятно или цвет.

Современные обыватели и люди разбирающиеся в искусстве рассматривают его творчество как органическое слияние традиционной классической и авангардной живописи, орнаментализма и реализма.

7. Автопортрет под кустом шиповника.137.2x96.5. Масло, холст. 1995—2010.

8. Фрагмент картины «Танец смерти»: Юрий Алексеевич Гагарин.

9. Ветра. 60x76. Масло, холст. 2002.

Философская метаморфоза его письма в виде узоров и символов несут в себе силу, переходящую в фактуру картины, в единый колорит. Это создает особую динамику и движение, но и также даёт ощущение ментального воздушного пространства.

Формирование своего собственного Я в искусстве у Алексея Петровича проявилось ещё в местной художественной школе, когда один из преподавателей, Валерий Эрикович Черемин, подметил, что у юного художника есть свой особенный почерк, как вспоминает сам живописец: «Я писал длинными мазочками, из которых получался какой-то орнамент». Уже в те годы начала оформляться узорность письма, которая и положила начало оформления такого направления в живописи как «орнаментализм».

Несомненно, что любое направление или стиль в искусстве появляется не на пустом месте. Любой деятель искусства начинает свой путь с постижения опыта прошлого, поиска своего собственного Я. И в конце концов самопознание есть форма самостоятельного изучения личностью самой себя. Человек наблюдает и анализирует свою психику и физические особенности.

10. Тихая пристань. 24х36. Бумага, графитный карандаш. 2018.

Да, очень многие учатся найти себя через искусство мастеров прошлого, но зачастую настолько увлекаются этим процессом, что теряют своё Я и становятся обычными профессиональными художниками, не создающими оригинального творческого продукта.

Великие мастера прошлого также очень многое привнесли в свой стиль от своих учителей, достаточно вспомнить Рафаэля Санти и его наставника Пьетро Перуджино или Великого Леонардо да Винчи и его учителя Андреа дель Верроккьо. Алексей в свою очередь признаёт, что учась в художественном училище тяготел к творчеству испанского художника Сальвадору Дали.

Однако, вскоре произошёл странный случай, который окончательно определил творческий путь Алексея Акиндинова, вот, что он сам об этом говорит…

«Мы реставрировали Скорбященскую церковь, ацетоном оттирали фрески. И, видимо, я надышался ацетона – потерял сознание. В момент этой недолгой отключки пришло видение – точно не знаю, Иисус Христос это был или Бог Отец. Помню, что я спросил, как вас писать… Ответа точно не помню. Но вскоре после этого случая я заметил: когда пишу картину, невольно вырисовываю узоры. Рисую ветерана и часть орденов переношу на его руки, на лицо…

11. Созерцательность. 80x60. Масло, холст. 2006.

Тогда я не думал, что это может стать каким-то стилем. Все пришло постепенно. И в какой-то момент вдруг осознал огромные возможности орнаментальной живописи… я осознал свой стиль, именно так его определил – сочетание реальности с орнаментом. Орнамент, просвечивающийся сквозь реальность… орнамента как такового я не вижу, но могу его чувствовать.

12. Иисус Христос – Спаситель мира. 31х26. Масло, дерево, левкас, паволока. 2018—2019.

Вся наша жизнь – это сплетение узоров. Ведь даже если присмотреться к темноте, видно, что она не темная. Она состоит из очень многих структур. Или если долго лежишь, глядя в небо, видишь какие-то плавающие пузырьки. Реальность вполне можно увидеть в орнаменте, и узор этот живой. У меня и была задача – создавать именно такой узор. Из жизни.

13. Покров Пресвятой Богородицы. 80х50. Масло, холст. 2015.

14. Материнство.180х200. Масло, холст. 2009.

Для меня картина произведение искусства. Я пишу душой, а не умом. Иногда нарисуешь, а потом понимаешь, почему все именно так.

Однако вернемся к Александру Ивановичу Рожину, признанному искусствоведу, академику, члену Президиума Российской академии художеств, главному редактору журнала «Третьяковская галерея», который дал ключевую оценку творческой деятельности Алексея Петровича Акиндинова.

Александр Иванович отмечает, что художник использует в своём творчестве орнаменты и узоры, навеянные персидскими арабесками и символами, которые наполняют его картины закодированным смыслом и содержанием. Он также отмечает в своей рецензии, что Алексея Петровича вдохновляют мировосприятия древних эллинов, философия Платона и что творческая база художника основывается на корнях накопленного художественного, философского и религиозного опыта человечества.

15. Мама. 96.5x96. Масло, холст.2000.

А. И. Рожин пишет: «У Алексея Акиндинова орнамент пронизывает всё видимое поле картины. Применение оптического смешения цвета, открытого импрессионистами, используется во многих живописных произведениях художника. Наслоение орнаментальных структур определённого цвета на орнаменты дополнительных цветов даёт ощущение трепета воздушного пространства. Происходит чудо-рождение, превращение жестких, графических орнаментов в живописную среду». Искусствовед отмечает, что своего рода предшественниками Алексея Акиндинова в составлении сотканных образов были Арчимбольдо и Филонова. Александр Иванович отмечает, что Арчимбольдо создал игровую дуальность изображённых сюжетов – составление своеобразных трансформеров – шуток, с сохранением предметности, реалистичности и узнаваемости объектов.

16. Квадриптих «Мой Нью-Йорк». 32x52. Масло, холст, золотая поталь. 2011.

17. Ожидание. 73x92.5. Масло, холст. 2001—2002.

В отличии от него, Алексей создаёт орнаментальную, общую «ткань» картины, и прозрачно покрывает ей весь сюжет и обозримое пространство изображаемого, предметы не теряя узнаваемости, приобретают орнаментальную фактуру.

Далее Александр Иванович говорит о том, что в произведениях Филонова, в основном отсутствует такое понятие как передний и дальний план, воздушная среда. Его картины превращены в хаотичное смешение мозаичных водоворотов, в которых зрителю нужно угадывать и расшифровывать сюжетную линию. В отличии от него, Алексей Акиндинов пытается не расщепить и разрушить форму изображаемого, а наоборот синтезировать и «сплавить» её. Это видно из стремления молодого мастера сохранять пропорции, показывать единый источник света (отображение света, теней, полутеней и бликов), воздушную и линейную перспективу.

Несомненно, что творчество Алексея впитало в себя бесценный опыт художников прошлого, но в тоже самое время художник привнёс нечто совершенно новое в современное искусство.

18. Вид на другой берег Рюминского пруда, близ Галенчино в Рязани. 13х25. Масло, бумага. 1994.

Я абсолютно согласен с Александром Ивановичем, что картины Алексея увлекают зрителей внутрь изображенного сюжета, как в реалистической живописи, хотя они не является одной плоскостью – как в декоративном панно, «но создаётся такой эффект, что изображаемое словно парит перед плоскостью холста, создавая голографический эффект. Временами кажется, что между узорами даже можно протянуть ладонь. Сочетание реальности и орнаментальности, „сплавление“ разнородных элементов в единую ткань произведения, создание общего состояния природы в картине – вот основная отличительная черта нашего автора, определяющая образную драматургию, поэтику и философию автора. Его картины – это орнаментальная реальность, жизнь узоров».

Искусство весьма непредсказуемо, оно может выстраиваться путём бессознательного постижения бездонного океана знаний. Осознание полной творческой свободы в изобразительном творчестве является первостепенным условием существования искусства, как вида знаний, и только оно рождает истину или реализацию главной цели: создания оригинального творческого продукта и живопись и графика Алексея в полной мере отражает эту суть.

19. Портрет Елены Бохан. 42х30. Бумага, графитный карандаш. 1996.

20. Есенин и Айседора. 80.5x110.5. Масло, холст. 2010.

«Многие произведения Алексея автобиографичны, они фиксируют приметы того времени, в котором живёт автор. Отражать быт и лицо своего времени – немаловажная задача художника. Этим он сильно отличается от пост авангардистов, которые уводили зрителя как можно дальше от реальности. В противовес художникам, так называемого „сурового стиля“, у которых отражённый быт был аскетичен, сдержан в цвете и форме. Алексей задал новое направление – романтизированный и даже несколько мифологизированный современный быт».