Синдром самозванца. Путь преодоления

Защитный пессимизм

Проводились исследования, в которых сравнивались успехи в решении различных задач у «самозванцев» и тех, у кого не проявлялись признаки этого синдрома. Результаты показали, что какой-либо однозначной разницы между двумя этими группами нет, то есть синдром самозванца действительно лишь наше субъективное мнение о своих способностях, но оно не обязательно имеет какие-то прямые объективные последствия, сказывающиеся на качестве нашей работы. Из результатов таких исследований психологи сделали вывод, что «самозванцы» обладают так называемым «защитным пессимизмом» – внутренним ощущением, которое заранее готовит их к негативным последствиям в будущем. Но при наличии такого ожидания плохого развития событий в будущем, «самозванцы» вполне могут эффективно действовать в настоящем моменте, когда это требуется.

Теория защитного пессимизма впервые была сформулирована в результате исследований Нэнси Кентор и Уэллсли Джули Норем. В 1980-х годах они изучали, как внутреннее беспокойство влияет на поведение людей в различных ситуациях, и сделали вывод, что в некоторых случаях оно может даже идти на пользу общей эффективности деятельности. Получив подобные результаты, этот вид беспокойства они выделили в отдельную сущность и назвали его «защитным пессимизмом». Их работа показала, что он может проявляться при решении самых разнообразных задач. Ощутив такой вид пессимизма, испытуемые на самом деле меньше тревожились, так как заранее готовили себя к худшему результату. В противовес им те, кто изначально имел повышенные ожидания от своих результатов, переживали больше, и из-за этого их продуктивность ухудшалась. Но есть один важный нюанс – защитный пессимизм подразумевает не пассивное ожидание плохих результатов, а активную подготовку к плохому развитию событий с проработкой различных вариантов действий.

Можно сказать, что защитный пессимизм является противоположностью распространённой в наше время практики позитивного мышления. Вместо того чтобы думать «всё будет хорошо», мы начинаем обоснованно сомневаться в хорошем развитии событий и стараемся предусмотреть факторы, которые могут нам помешать в достижении необходимого результата. Исследования показали, что подобный подход может даже положительно сказываться на нашем здоровье, так как люди, обладающие такого вида мышлением, более реалистично оценивают своё положение, тщательнее соблюдают рекомендации врачей и обращаются за медицинской помощью при первой необходимости. Такой подход вызывает множество ложных обращений, но в то же время он позволяет гораздо раньше диагностировать серьёзные заболевания и на начальных стадиях приступить к их лечению.

Но следует понимать, что исследования, направленные на изучение пользы защитного пессимизма, рассматривают только те случаи, когда мы осознанно занижаем свои ожидания и предполагаем возможность наступления худших вариантов развития событий, при этом не переходя черту разумности и не скатываясь в паранойю и тревожно-депрессивные состояния, они-то ничего хорошего нам не сулят. Учитывать и просчитывать возможные негативные последствия очень полезно, особенно в долгосрочной перспективе и при реализации больших задач. Для подобного анализа есть даже отдельное направление, которое назвали риск-менеджмент. Он является обязательной частью любых крупных проектов и отвечает за последовательность действий при наступлении тех или иных негативных событий.

Но в случае с синдромом самозванца мы акцентируем своё внимание не на объективных рисках, в первую очередь внешних, а на неуверенности в собственных силах и знаниях. Да ещё и делаем это с нерациональной стороны, которая подразумевает не закрытие имеющихся пробелов, а зацикливание на них и преувеличение вероятных проблем вплоть до катастрофизации с последующим возможным отказом от проекта вообще. Вместо того чтобы предусмотреть все слабые стороны как самой идеи, так и собственного участия в её реализации, «самозванец» может просто отказаться от проекта под влиянием своих страхов и сомнений.

Эффект Даннинга-Крюгера

Можно сказать, что обратной стороной синдрома самозванца как феномена недооценки себя является феномен переоценки себя, который составляет основу эффекта Даннинга-Крюгера. В 1995 году в Питтсбурге произошло два ограбления банков. Полиция была удивлена, когда поняла, что грабитель совершенно не пытался скрыть своё лицо от камер наблюдения. А грабитель был ещё больше удивлён, когда его пришли арестовывать. Оказалось, что он не скрывался от камер, так как считал, что смог сделать своё лицо невидимым для них. МакАртур Уиллер знал о существовании так называемых невидимых чернил, состоящих из лимонного сока. Если писать на бумаге лимонным соком, то текст не видно, пока не нагреешь бумагу над огнём. Примерно таким же способом, но с использованием молока вместо лимонного сока, писал письма из тюрьмы Владимир Ленин в далёком 1896 году. Неверно истолковав принцип действия таких невидимых чернил, МакАртур решил, что они помогут ему ограбить банк, и спокойно пошёл на дело, намазав лицо лимонным соком. Он был не совсем уж глуп и даже решил проверить свои предположения, сделав фотографию своего лица, покрытого лимонным соком, на полароид. По каким-то причинам на снимке не проявилось его лицо, вероятно, кассета с бумагой была просто испорчена. Удостоверившись по результатам проверки в правильности своей идеи, он пошёл на ограбление. Экспертиза показала, что он был психически здоров и не принимал наркотики, просто слишком положился на свои поверхностные знания.

Спустя четыре года этот случай очень заинтересовал психологов Дэвида Даннинга и Джастина Крюгера, которые провели исследование и выпустили работу под названием «Неквалифицированный и не подозревающий об этом: как трудности в распознавании собственной некомпетентности приводят к завышенным самооценкам». Так как это было первым исследованием данного эффекта, то он получил название именно в честь этих авторов, хотя и они сами, и другие исследователи впоследствии говорили, что упоминание этого явления встречалось уже давно и абсолютно у разных людей. Например, у Чарльза Дарвина: «Уверенность чаще порождается невежеством, нежели знанием», Лао-цзы: «Знающий не говорит, говорящий не знает», Конфуция: «Истинное знание – в том, чтобы знать пределы своего невежества», Шекспира: «Дурак думает, что он мудр, но мудрец знает, что он дурак», Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю» и даже в Библии: «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего ещё не знает так, как до́лжно знать».

Итого, простым языком эффект Даннинга-Крюгера можно описать следующим образом:

У некомпетентных людей недостаточно опыта, чтобы корректно оценить, насколько низка их квалификация, поэтому они убеждены в высоком уровне своих знаний, даже если объективно это совсем не так.

С другой стороны, люди с обширным опытом понимают, как часто ошибались в прошлом и как много подводных камней есть в каждой сфере, и потому склонны занижать уровень своих знаний и способностей.

На простейшем примере этот эффект проявляется так: по результатам опросов около 80 % водителей считают, что имеют навыки управления автомобилем выше среднего. Абсурдность и нелогичность такого результата видна любому невооружённым глазом. Даже не потребуется проводить реальное тестирование навыков вождения, чтобы сказать, что как минимум 30 % (а на самом деле, может, и все 50 %) из считающих, что их навыки вождения выше среднего, заблуждаются и переоценивают их.

Опираясь на наш жизненный опыт, обрывочные знания из разных сфер, догадки и даже интуицию, наш мозг способен незаметно для нас самих выстраивать довольно сложные предположения и приводить доказательства в пользу их правоты. Эти выводы могут казаться нам такими же гарантированно верными, как и реальные факты, которые мы получаем со стороны. И именно благодаря этой способности, человечество зачастую и развивается в целом, но такое достоинство несёт с собой и недостатки. Множество из известных нам «фактов» на самом деле являются просто вымышленными, и мы этого можем не осознавать. Когда мы принимаем решения на основе таких фактов, мышление не допускает нас к анализу возможных пробелов и нестыковок. Вместо этого оно подталкивает нас к скорейшему принятию решения и возникновению чувства максимальной уверенности для комфортного существования. Зачастую это приводит к тому, что мы становимся излишне уверенными в ситуациях, в которых объективно мало что понимаем.

И хотя под эффектом Даннинга-Крюгера всё чаще может подразумеваться только одна часть – излишне самоуверенные глупцы, на самом деле он охватывает весь спектр несоответствия реальности субъективному ощущению человека, то есть и самоуверенных глупцов, и сомневающихся экспертов. Но сомневающиеся в своих знаниях специалисты тут обозначаются только в противовес второй группе людей, и исследование не затрагивает негативные последствия ни для одной из сторон. «Синдром самозванца» – это как раз сомневающиеся в себе профессионалы, оказавшиеся в ситуации, когда их сомнения в своих знаниях и навыках и возникающие на этой почве страхи мешают нормальной жизни и плодотворной работе.

Причины возникновения эффекта Даннинга-Крюгера в профессиональной среде можно легко понять, если обратиться за объяснениями к описанию нескольких этапов «знания-незнания». Когда мы начинаем получать знания в новой для себя области или профессии, мы последовательно проходим через эти четыре этапа:

Я ничего не знаю.

Только приняв решение и ещё не начав процесс обучения, мы находимся на первой ступени, на которой мы ничего не знаем об указанном предмете (ну или практически ничего).

Я что-то знаю.

Начав процесс обучения, мы получаем свои первые знания и даже можем уже успешно применять их на практике, но ещё не особо задумываемся о том, сколько нас ждёт впереди.

Я знаю, что я ещё чего-то не знаю.

Продолжая процесс обучения и практики, мы видим множество отдельных тонкостей нашей профессии, знаний о которых нам пока недостаточно. Мы чётко осознаём это и продолжаем двигаться вперёд.

Я не знаю, чего ещё я не знаю.

Охватив общедоступную часть знаний нашей профессии, мы уже давно используем свои знания на практике, но понимаем, что в ней невозможно знать всё, так как постоянно сталкиваемся с новыми ситуациями, в том числе теми, которые до нас могли не встречаться никому.

Так вот, сомнения в своих знаниях абсолютно нормальны для трёх из четырёх этих этапов, но на одном из них сомнений зачастую нет. На первом этапе мы обоснованно сомневаемся, так как действительно ничего ещё не знаем и вдобавок можем быть не уверены в своих силах узнать это.

На третьем и, особенно, четвёртом – для нас очевидно, что за пределами наших знаний в предметной области есть что-то ещё, зачастую для нас абсолютно непонятное, и это «что-то» мы хотим учитывать при совершении любых действий и принятии решений. Именно в эти моменты часто проявляется синдром самозванца.

Вообще никаких сомнений может не быть только у того, кто находится на втором этапе этого пути развития, которому и соответствует уровень сверхуверенности в эффекте Даннинга-Крюгера. Находясь там, мы бываем так воодушевлены новой для себя информацией, что не замечаем дальнейшего огромного её количества, которое нам только предстоит узнать, и от этого становимся слишком уверенными в себе и своих силах.

Эти этапы и вообще весь эффект Даннинга-Крюгера, как и феномен самозванца, отражают две крайности в самооценке, но ни одна из них не является нормальной. Где-то посередине между ними находится то состояние, в котором лучше было бы задержаться подольше, при этом продолжая развиваться профессионально. И этого можно добиться, планомерно отслеживая своё развитие не только с точки зрения увеличения багажа знаний и улучшения профессиональных качеств, но и контролируя уровень уверенности в себе и не позволяя ему подниматься до необоснованно высокого и опускаться ниже соответствия объективному положению вещей. Именно умеренная общая самооценка может быть максимально продуктивной и в то же время безопасной для собственного психологического здоровья. У нас могут быть сильные стороны, но они не должны закрывать от нашего взгляда имеющиеся у нас пробелы в знаниях. У нас могут быть и слабые стороны, но не стоит им позволять брать полный контроль над нами.

Но стоит помнить о том, что мы очень часто сталкиваемся с ситуациями, когда неспособность видеть недостатки своих знаний играет нам на руку. Например, это может касаться всего, что мы считаем своим хобби. Если я получаю удовольствие от рисования, сочинения музыки или написания рассказов и при этом не претендую на звание профессионала ни в одной из этих областей, не зарабатываю с их помощью деньги, то незнание того, насколько плохо я этим занимаюсь, позволит мне сохранить это хобби и продолжать получать от него удовольствие. Скажи мне кто-нибудь, как ужасно я на самом деле рисую, я, вероятно, перестану рисовать. Скажи мне кто-либо о том, что мне медведь на ухо наступил, и меня может настичь страх перед музыкальным инструментом на долгие годы.

Но когда речь идёт о профессиональной деятельности, особенно связанной с безопасностью и здоровьем окружающих нас людей, – очень важно отдавать себе верный отчёт об уровне своих знаний и не проявлять неподкреплённой ничем уверенности в своей компетентности, чтобы последствия наших решений и действий не принесли непоправимого ущерба окружению.

Настоящий самозванец

В отличие от подверженного синдрому настоящий самозванец или псевдоэксперт не подвержен его проявлениям, потому что его самооценка всегда выше уровня его компетенций. Он пока находится в первой части графика, отражающего эффект Даннинга-Крюгера, наполнен уверенностью и не подвергает сомнениям свои знания и навыки. Основная проблема заключается в том, что такие люди зачастую умеют убеждать окружающих в достаточном уровне своих знаний и вынуждать доверяться им. Они берут на себя ответственность за действия, о которых могут не иметь ни малейшего понятия. И для того чтобы не ставить под сомнение свою экспертность, такие самозванцы не станут прибегать к помощи настоящих профессионалов, которые помогли бы правильно выполнить поставленные задачи. Результат этой работы в итоге нередко абсолютно не соответствует ожиданиям изначальных заказчиков, но выясниться это может уже слишком поздно.

Как уже говорилось чуть ранее, эксперт с гораздо большей вероятностью, чем псевдоэксперт, будет сомневаться в собственных знаниях, и именно он будет считаться в наших терминах «самозванцем». И тут, как и в любом правиле есть тонкости, которые необходимо учитывать: тот, кто объективно сомневается в своей компетентности, но по каким-либо причинам вынужден играть роль специалиста, – настоящий самозванец, без кавычек.

Однажды во время Корейской войны на борт корабля, патрулирующего территорию у берегов Южной Кореи, были доставлены 16 раненых солдат в тяжёлом состоянии. Несколько из них не выжили бы без срочной операции. На их удачу, на корабле был судовой врач – хирург-травматолог Джозеф Сир. Он приказал медсёстрам подготовить пациентов к операциям, а сам заперся в своей каюте и взялся за учебник по хирургии, чтобы ознакомиться с темой, в которой, по его словам, он был специалистом. Через двадцать минут он вошёл в операционную и принялся за первого раненого. В голове у него при этом крутилась одна мысль: «Чем меньше разрез сделать, тем лучше, так как придётся меньше зашивать». Найдя сломанное ребро, хирург извлёк его и достал пулю, застрявшую рядом с сердцем. Он боялся, что рана у солдата будет кровоточить, поэтому он намазал рану гель-пеной, специальным коагулирующим реагентом, и почти мгновенно кровь сгустилась и остановилась. Затем он вставил ребро на место, зашил пациента и ввёл ему огромную дозу пенициллина.

Работая весь день, он прооперировал всех 16 раненых. Все они впоследствии выжили. Информация о подвиге этого врача вскоре попала в прессу. Настоящий доктор Джозеф Сир узнал о своём подвиге как раз из газет. А судовым врачом на самом деле был даже не окончивший школу Фердинанд Демара. Он же Джефферсон Бэйрд Торн, Мартин Годгарт, доктор Роберт Линтон Фрэнч, Энтони Инголия, Бен У. Джонс и доктор Джозеф Сир.

Фердинанд проник на корабль под чужим именем, каких у него было множество, и не обладал образованием или знаниями того человека, за которого себя выдал. Военное правление допросило Демара и уволило его без лишней огласки, чтобы избежать позора, но вся эта ситуация стала известна журналистам, и через некоторое время о нём вышла книга и фильм «Великий самозванец». Сам Демара в этом фильме сыграл роль доктора и даже стал подумывать пойти учиться в медицинскую школу, но все же решил, что это слишком сложно. Он говорил: «Наверное, я всегда ищу коротких путей. И быть мошенником – это вредная привычка, от которой сложно избавиться».

В данном примере человек на самом деле занял должность, объективно не обладая необходимыми знаниями и квалификацией. Выдал себя за другого, чтобы попасть на корабль, а дальше пришлось играть выбранную роль. С чем он, на счастье раненых солдат, успешно справился. Уверен, что посомневаться в своих способностях и в успешном исходе дела ему пришлось немало, но это не отменяет того факта, что по объективным критериям он был настоящим самозванцем, а не тем, кого лишь преследует синдром.

Как их отличить со стороны?

Если речь о том, чтобы человек сам смог понять – является он экспертом или псевдоэкспертом, то в первую очередь надо обращаться к объективной оценке знаний и навыков. Экзамены, тесты и иные виды сравнения с другими специалистами по чётким критериям дадут понимание нахождения на шкале экспертности.

Когда нам нужно «протестировать» другого человека – рекомендация будет аналогичной. Надо прибегать к тем методам оценки, которые могут дать максимально объективные результаты.

Но бывают такие ситуации, в которых объективных тестов либо просто не существует, либо нет возможности их провести. В таких случаях можно использовать косвенные методы оценки, которые также многое расскажут о человеке. Например, достаточно будет понаблюдать за тем, как он работает над задачами, или попросить его рассказать об этом.

Первый метод оценки – выбор между процессом и результатом.

Если перед специалистом не ставится задача добиться какого-либо результата любыми средствами и этот результат нам будет нужен не единожды, то всегда стоит обращать внимание на то, как он относится к процессу.

Настоящий эксперт стремится к достижению результата через построение качественного процесса. Такой подход даёт возможность не просто получить нужный результат, а сделать его управляемым, прогнозируемым, повторяемым, масштабируемым, документируемым и так далее.

Эксперт не станет выполнять любую работу так, чтобы потом со стороны не было понятно – это его заслуга или действительно просто повезло. На каждом этапе достижения результата он стремится понять, какие этапы ждут впереди, какие есть риски, какие шаги необходимо предпринять в случае изменения поставленной цели, каким образом безболезненно выйти из процесса, чтобы работу над этой задачей мог продолжить другой специалист, и так далее.

Подход эксперта – достижение результата через выстроенный процесс.

Псевдоэксперт получает цель и стремится к ней, не обращая внимания на побочные явления. Он хочет скорее отчитаться о достижении цели и получить свою похвалу, не задумываясь о том, что процесс может стать абсолютно неконтролируемым и из-за внешних факторов результат может быть вообще никогда не достигнут. Случается, что результат достигается только «на бумаге», а по факту он не отвечает изначально поставленной задаче.

Подход псевдоэксперта – быстрое достижение результата кратчайшим путём.

Когда стоит разовая задача, например, человек построил дом, и его надо подключить к газопроводу – можно даже действовать по методу псевдоэксперта. Нас в первую очередь будут интересовать результат и минимальные затраты. Главное, чтобы результат в целом был достигнут и дом оказался газифицирован.

Когда речь идёт о строительстве коттеджного посёлка, и надо подключить сто домов – нам надо грамотно выстроить процесс и соблюдать его на каждом шаге, чтобы успешно газифицировать все дома, для этого нам будет необходим подход эксперта.

И аналогии этим подходам можно найти где угодно, в любой деятельности.

Второй метод оценки – выбор между качеством и скоростью.

Сильно пересекается с тем, что было описано ранее, но речь исключительно о выборе «время или качество».

Чем больше эксперт погружается в задачу и в процесс достижения результата данной задачи, тем больше он видит всевозможных нюансов и тонкостей. Он встречает новые возможности, новые потенциальные риски, новые возникающие нерешённые вопросы. Расширяя и углубляя свои знания, он всё сильнее сомневается. Он всё чаще задаёт себе вопрос «а что, если?..» И это абсолютно нормально, главное, понимать ту грань, за которую в конкретном случае нам углубляться уже не нужно и даже вредно.

Такой подход позволяет находить новые возможности для качественного развития как самого специалиста, так и всего процесса, в котором он задействован. В ходе достижения одной цели может быть обнаружен потенциал для нового направления бизнеса.

Самое главное в этом случае – чтобы подготовка не стала самоцелью, и работа над ней не заменила достижение результата. Это относится как к отдельной задаче, поставленной специалисту, так и в целом к методу получения новых знаний специалистом. Нельзя подменять цель-результат на цель-средство.

У псевдоэкспертов подход другой. У них изначально присутствует внутреннее ощущение достаточной компетентности в необходимом вопросе. Псевдоэксперт переоценивает свои знания и навыки и быстро переходит от подготовки к самому действию. Для него любая задача кажется элементарной и не требующей предварительной разведки. Он не видит всего многообразия тонкостей и нюансов, которые могут появиться в задаче в процессе её выполнения. Не осознаёт рисков, с которыми может столкнуться, и не учитывает их.

Псевдоэксперт делает ставку на свою уверенность и обещает быстрое достижение результата. Его легко можно раскусить, задавая тот самый вопрос «а что, если?..», на который он не сможет дать чёткого ответа.

Эксперт недооценивает себя, а псевдоэксперт – переоценивает.

Эксперт старается перестраховаться, а псевдоэксперт кидается в бой без подготовки.

Эксперт долго запрягает (тщательно готовится), но быстро едет (выдаёт качественный результат).

Псевдоэксперт быстро запрягает, но может доехать не туда, куда нужно было, либо не доехать вообще.

Итоговый метод оценки, вытекающий из предыдущих, – наблюдения и самоанализ.

В соответствии с эффектом Даннинга-Крюгера, эксперт с большей вероятностью столкнётся с проблемой переноса своей действительной компетентности в её осознание и признания себя экспертом. Псевдоэксперт уверен, что его знаний, навыков и опыта достаточно.

Эксперт может предположить, что окружающие заподозрят в нём недостаточно компетентного специалиста, и будет прилагать усилия для опровержения этого мнения. Псевдоэксперт вместо того, чтобы работать с сомнениями по существу, будет говорить о том, что ничего сложного в задаче нет. Зачастую даже не вникая в подробности.

Эксперт оправдывает выданный ему аванс доверия погружением в детали, основательным подходом к делу и итоговым качеством выполненной задачи. Псевдоэксперт внутренне рад тому, что к нему вообще обращаются с таким вопросом. И этот факт придаёт ему уверенности в своей экспертности.

На вопрос «можете ли вы так сделать?» эксперт скорее всего ответит фразами «давайте разберём детали», «да, но тут есть ограничения», «мне надо подумать». Псевдоэксперт будет отвечать «конечно, могу». Его цель – произвести хорошее впечатление.