Путь. Повесть

Глава 1

Как говорится…

– Где говорится, дядя Миша, кем?

– Да, какая разница кем? – сказал дядя Миша. – Говорят так, люди!

– Ага, и как говорят?

– А говорят… – слова, которые дядя Миша валял на языке, рассосались, как конфетки. Остался только сладковатый фантом. – Вот, не помню теперь, что говорят. Сбил меня!

– Да ладно тебе, дядя Миша. И без людей, которые говорят, обойдёмся. Рассказывай дальше, как нам гада изловить этого?

– Санька! Я тебе уже тыщу раз говорил, бросьте об охоте думать! Молодые ещё, зелёные. Пожрёт вас и не подавится.

– Ты сам в эти годы начал!

– Дык нас целый легион был, нас звери обучали, а не люди, а вы – молокососы ещё! В пятером на крысоеда!

– Пятеро, зато каких! Целого легиона каждый стоит.

– Ты мне давай без этого. Положи оружие, Сенька!

Маленький Сенька взял со стола катану, которая повидала на своём веку плоть не одного монстра, обхватил её двумя руками и чуть не упал вместе с ней на задницу.

– Ну?! Герой! Ну?!

Кряхтя и пыхтя, Сенька накинул катану на плечо. Попытался выпрямиться под весом оружия, но получилось у него слабо, Сенька остался стоять, чуть сгорбившись.

– Вот! – поднял Сенька бороду к небу. – Хоть сейчас на охоту!

– Дай сюда!

– Сенька! А ну иди сюда, оболтус! – крикнула тучная женщина с порога хижины.

Дядя Миша осторожно забрал катану, похлопал малыша по голове.

– Беги, Сенька, потом расскажу.

– Обещаешь?

– Ну…

– Сенька!

– Иду!.. Давай, дядька Миша. Труба зовёт!

– Ты хоть трубу эту видел хоть раз? – засмеялся мужчина.

– Не, но так люди говорят. Во! – поднял палец к небу Сенька и побежал к маме.

Женщина хлопнула оболтуса по макушке тряпкой, послышался звонкий смех, и мальчуган скрылся в лачуге. Недобрым взглядом она посмотрела на брата. Старый солдат напрягся.

– Ты бы помалкивал, не баламутил бы мне ребят, а?

– Да что я такого сказал, ну спросил меня про гада этого вашего, так чего же, крысоед там, не иначе.

– Не было тебя и шила в заднице у них не было. Явился, герой! Самурай, мать твою, охотничек!

– Ладно тебе. Ночь переночую и уйду, семья же…

– Миша, я тебя предупреждаю. Не посмотрю, что ты брат мой, выгоню, если будешь детвору историями своими будоражить! Надо переночевать – ночуй, и уходи. Где ваш народ – там беда. У нас здесь места тихие, а крысолов этот ваш…

– Крысоед…

– Да срать я хотела кто там. Гад этот сам издохнет, потому что нам самим тут жрать нечего, крыс всех извели давно, поэтому… Миша, ты меня услышал.

Старик выдохнул с шумом воздух.

– Услышал.

Раздался лязг металла. Женщина заглянула в проём хижины, рявкнула:

– Я сейчас тебе возьмусь! Я тебе возьмусь, гад! А ну, положи! Ты посмотри, скотина какая! Кому сказала! Вот ведь…

Она вернулась к брату.

– Миша. Мы договорились, хорошо?

– Да.

– Жрать ты всё равно не жрёшь, да и не спишь, наверное, тоже, если что заночуешь в сарае… Возьми соломы, если нужно, мешковину там же найдёшь. Ну, ты понял, так что давай, сам разберёшься.

– Разберусь.

Старик размял затёкшую шею с механическим звуком.

– И вот это тоже, в моём присутствии не делай…

– Это уже от меня не зависит. Какой дали скелет – такой и ношу.

– Ну, меньше двигайся, значит. Всё, мне некогда. Мы договорились?

– Договорились.

Женщина не ответила. Бросила злобный взгляд и скрылась в хибаре. Старик поднялся. Скелет и вправду начинал раздражать различными звуками: то там скрипнет, то здесь зажужжит. Он вытянул руку, раскрыл шесть ячеек до самого плеча. Сопла раскрылись одновременно, без задержки. С процессором всё в порядке. Настанет день, когда его тело прекратит так же ладно его слушать, как и двадцать лет назад. В этот день его служба закончится. Путь завершится. Его не покидало иррациональное чувство, что ему осталось не долго, столько, чтобы дойти. Только крысоеда извести и можно продолжить…

Старик взял в руки катану. Пушинка. Перед глазами появился в голубом свечении образ Сеньки. Сорванец… ему таким побывать не удалось. В его возрасте, из него и тысячи других таких же мальчишек, начали делать оружие, инструмент. Права сестра, не место ему здесь. Память о прежних днях болью отражается в её сердце; Он – живое напоминание того, что война может сделать с ребёнком, что за барьером гиблый мир, где такие, как он, скитаются, не зная покоя, ищут смерти и не могут найти… Но ему повезло, он знает, где его конец. Только гада извести, а там продолжить путь…