Таня жила как раз на 4-ом, каморочном этаже, с высотою потолков в 3.5 метра. Снаружи это выглядело, как халупа, но изнутри – изнутри это выглядело как замок. Осыпающийся, ветхий замок с потолками, уходящими в чёрные глубины космоса, глубины растрескавшиеся и каждую минуту грозившие упасть нам на головы и завалить нас насмерть. А ещё скрипучие дощатые полы, искрящая проводка с бумажной изоляцией, побуревшие от времени пергаментные обои. Необъятная кровать чуть ли не с балдахином, два мрачных кресла с высокими спинками, огромная вечно тусклая люстра с чахлым угасающим светом её лампочек. В общем, типичный замок с вампирами.
А вот соседями таниными были люди весьма и весьма прозаические.
Во второй комнате жила семья из двух кхм… заочниц, 60 и 30 лет соответственно. Жили они беспорядочно, скупкой и перепродажей краденого, считали себя солью земли и трудовым народом. Время от времени к ним из мест не столь отдалённых приезжали очередные «мужья». Спали эти мужья на продавленном диване в общей кухне, и тогда в неё было не зайти от запаха водочного перегара. Впрочем, надолго они на воле не задерживались.
В третьей комнате, спроектированной длинной и узкой, как трамвай, жили два абсолютно одинаковых иссушённых субьекта в квадратных очках, запомнившихся мне тем, что они почти не показывались остальным на глаза, а когда, наконец, показались, то почти тут же попались на воровстве пельменей у заочниц – прямо из кипящей на плите кастрюли. И пытались свалить вину на Таню. И это несмотря на то, что были пойманы с полуразмороженной пельменью во рту. Кстати, потом, много позже выяснилось, что они украли больших денег в каком-то Тернополе, бежали в Россию и сами были обокрадены по дороге, так что остались ни с чем. Как и с пельменями. Их тогда тоже отобрали.
Короче, соседи наши были не крем-брюле, и мы старались лишний раз не выходить в общий коридор. Холодильник стоял в комнате, электрический чайник – в комнате, ну и всё в таком роде.
После пятой или шестой бутылки чая я поднял мутный взгляд от своего веера карт на старое зеркало на стене и не увидел там своего отражения. Зато там был силуэт, немного размытый, но всё же достаточно отчётливый. Силуэт был женский, в длинном, в пол, сером платье с белыми кружевами на рукавах и воротнике. Наверное, так одевались лет 150 назад, когда этот дом ещё мог называться новым. Лица девушки было не разобрать, но мне она показалась молодой, даже юной. Вся остальная комната отражалась в зеркале как будто бы правильно, вот только вместо меня, прямо на моём месте была эта старорежимная девушка.
– Опа, – сказал я и открыл следующую бутылку.