Buch lesen: "Тёмный маг. Книга 11. Запутанный путь"
Глава 1
Я прошёл через обновлённый пропускной пункт в холле, приложив ладонь к экрану специального устройства, сделанного на основе внедрённого по всей стране распознавателя личности. Работы по восстановлению здания велись полным ходом, но система безопасности полностью легла на наши плечи, и к ней не подпускались рабочие ни на одном этапе. Может быть, они только стены штробили в тех местах, на которые указывали ребята Рокотова.
Помимо идентификатора личности, внизу дежурил, как правило, кто-то из «Волков», поэтому никто из посторонних попасть внутрь без особого распоряжения уже не мог. Да и Эд начал постепенно восстанавливать защиту здания, учитывая новоприобретённые знания.
Мой кабинет освободили от тел погибших там офицеров, переместив их в морг, сделали в нём ремонт и переоборудовали под чутким руководством Эдуарда меньше чем за неделю. И сегодня был мой первый рабочий день на новом месте.
Прежде чем идти к своему новому кабинету, я направился в каморку, которую использовал в качестве своего временного пристанища, чтобы забрать оставленные на столе документы по Демидовым.
Как только я вошёл и начал собирать в папку разбросанные по столу бумаги, в кабинет ворвался Ромка и сразу же сел на стул, протирая лицо ладонями.
– Ты какой-то взъерошенный, – я покосился на своего заместителя, выглядевшего так, будто он всю ночь занимался ремонтом, подравшись с парочкой рабочих, не применяя оружие и магию, и не факт, что победил.
– Бессонная ночь, – Рома провёл рукой по волосам, покрытым какой-то пылью, и посмотрел на меня красными воспалёнными глазами. – Возникли небольшие проблемы с Гильдией. Пришлось выручать ребят Бойко, вляпавшихся в неприятности во время исполнения одного из моих контрактов, – неохотно проговорил он, глубоко выдохнув.
– Решил проблемы? – уточнил я, не глядя на него, продолжая собирать в папку бумаги.
– Разумеется, – он снова протёр лицо. – Интересы СБ это никоим образом не затрагивает, если ты об этом. И поэтому прости, но деталей я тебе не раскрою.
– Я и не сомневаюсь, что не затрагивает. Иначе ты передо мной бы здесь не сидел. А детали мне не нужны, твои контракты мне неинтересны, – я сел, бросив собранную папку на стол, прекрасно понимая, что быстро уйти отсюда у меня не получится.
– Что ты так на меня смотришь? Я освободился буквально полчаса назад и сразу же отправился сюда, – хмуро глядя на меня, заявил Ромка. – У меня дома нет воды. Именно сегодня с самого утра там что-то делают с трубами, поэтому я себя в порядок даже привести не смог как следует.
– Я ничего по этому поводу не говорил, – хмыкнул я. – А Ванда? У неё в квартире тоже внезапно вода закончилась?
– К ней родители в гости приехали, не хочу им лишний раз на глаза попадаться, – пробурчал Роман.
– Хорошо, а ко мне почему не пришёл? Тебе как минимум душ надо принять и подремать часок. Ключ у тебя есть, – задал я вполне рациональный вопрос.
– Я не настолько хочу злоупотреблять твоим гостеприимством, – пробормотал Гаранин и посмотрел мне в глаза. – Вообще-то, я не для этого здесь. Тем более что душ есть на втором этаже, рядом с моим кабинетом, а кофемашина – на первом. Думаю, что сумею справиться, я уже большой мальчик, – он немного помолчал, а потом серьёзно проговорил, не отводя от меня пристального взгляда: – Дима, ты меня по макушку завалил бумажной работой. Но я никогда не занимался этой проклятой бумажной работой! У меня для этого всегда были Женя с Ольгой. Да и Оракул назначила меня офицером не для этого.
– Она назначила тебя моим заместителем, и сейчас мне, как твоему непосредственному начальнику, необходимо, чтобы ты разгрузил меня, взвалив хотя бы часть этой работы на себя, – прямо ответил я. – Для выполнения других поручений, на которые ты намекаешь, у меня есть целый силовой блок во главе с Рокотовым, укомплектованный твоими же ребятами. Кстати, Ваня никого из них не завернул – это удивительно, но факт. Ты там определённо будешь лишним. Да и с рядовыми исполнителями в Гильдии тебе придётся что-то решать самостоятельно.
– Дима…
– Рома, у тебя есть работа, так что приступай, и это не обсуждается, – резко прервал я его. Он ещё некоторое время сверлил меня пристальным взглядом, после чего усмехнулся каким-то своим мыслям и покачал головой.
– Демидов-старший наконец-то вернулся в страну, – перевёл он тему разговора на наши текущие проблемы.
– Мне это известно. Я уже попросил Эдуарда связаться с Данилой Петровичем и вежливо пригласить его к нам на беседу, – ответил я Ромке, открывая папку и рассматривая документы, предоставленные нам Гомельским. – Он вместе с Лео прибудет в СБ часа через полтора. Тебя что-то беспокоит?
– Дим, я знаю Демидова лучше тебя. Это перед тобой он строит из себя доброго дядюшку, заискивающе глядя в глаза, а перед Эдом может вообще впасть в верноподданнический экстаз. Но он очень хороший друг моего отца и в делах ведёт политику, идентичную той, что ведёт отец. Я не уверен, что он будет честен при обычной беседе, – подбирая каждое слово, произнёс Ромка, рассматривая что-то на моём практически пустом столе.
– У нас нет выбора. Официально мы никаких обвинений не можем ему предъявить без риска для всех нас. Вы с Егором это сами просчитали и вывели мне вероятность более девяноста процентов, что ни к чему хорошему такой вариант не приведёт. И что ты сейчас от меня хочешь? – я внимательно смотрел на него, ожидая ответа.
– Не знаю. Кто будет вести допрос? – немного подумав, ответил Рома, потерев переносицу.
– Ванда. У нас следственный ещё не укомплектован, – я пожал плечами. Как будто у нас есть выбор.
– Это очень плохая идея. Демидов не станет разговаривать с Вандой, и это я тебе говорю, как человек, проведший с ним бок о бок довольно много времени. Почему ты не хочешь заняться им лично?
– Потому что у меня имеется заинтересованность в этом деле, как у Наумова. И если что-то действительно всплывёт, любой адвокат разобьёт наши обвинения в пух и прах. Поэтому либо допрос, точнее, дружескую беседу, проведёшь ты, либо Ванда, других вариантов у нас нет. Привлекать кого-то со стороны и разглашать те крупицы информации, что мы имеем, я считаю недопустимым, – проговорив это, я поднялся на ноги, посмотрев на часы. – А у Дениса совершенно нет опыта, чтобы сразу бросать его под каток под названием «Древние Рода».
– У меня как будто опыта вагон. Но даже если бы он у меня был, у Ванды и то шансов больше разговорить Данилу Петровича. Её он, по крайней мере, не грозился пристрелить при следующей встрече, – невесело усмехнулся Ромка. – Ладно, пойду приведу себя в порядок.
Рома вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь, явно нервничая. Но это было неудивительно. Всё это время я и сам не находил себе места. Не хотелось бы верить, что один из моих немногочисленных друзей был замешан во всём этом, пускай даже через своего отца.
Посидев ещё минут пять, бездумно глядя на папку, я схватил её и вышел в коридор, направляясь к своему новому кабинету. Я там не был во время проводимого ремонта и понятия не имею, что Эд там сделал. Открыв дверь в приёмную, зашёл внутрь, разглядывая обстановку. Приёмная выглядела стильно, отделанная в серых строгих тонах. Строго, элегантно и предельно функционально, но другого от Эдуарда не приходилось ждать.
На специальном диванчике для гостей сидели две девушки, в которых я с удивлением узнал Киру Анисимовну Третьякову и хорошенькую журналистку, ведущую не так давно прямой репортаж с места взрыва СБ. Я внимательно посмотрел на миловидную блондиночку. Интересно, чем она руководствовалась, когда мужественно сообщала в прямом эфире страшные новости, в то время, когда на неё валились осколки стекла взрывающихся от жуткого жара окон? И действительно ли оправдан был тогда такой риск?
Обе девушки старались не глазеть слишком откровенно на сидевшего на месте секретаря Эдуарда, демонстративно занимающегося какими-то своими делами.
На меня никто из этой троицы не обратил внимания, и я, пожав плечами, направился к неприметной двери, ведущей в мой кабинет.
– Дмитрий Александрович, эти девушки настаивают на том, чтобы вы их приняли, – остановил меня голос Эда. – Я пытался им объяснить, что пока ваше расписание не позволяет принимать частных посетителей, но они отказываются покидать вашу приёмную.
Я остановился и, повернувшись, уставился на Эда, не понимая, что именно хочет от меня Великий Князь, очень чужеродно смотрящийся за столом секретаря. Но Эд уже был занят очередной бумагой, и тогда я перевёл взгляд на посетительниц.
– Прошу прощения, но Эдуард Казимирович абсолютно прав. У меня нет времени на личные встречи, если это не касается вопросов национальной безопасности, – наконец прервал я молчание, обратившись к поднявшимся с диванчика девушкам.
– Мы хотим, чтобы вы провели собеседование, или что вы проводите, чтобы принять нас в штат, – сразу же ответила журналистка, как только я закончил. – Меня, к слову, зовут Евгения Литвинова.
– Простите, что вы хотите? – я удивлённо моргнул.
– Мы хотим здесь работать, – мрачно поддержала её Третьякова. – Нам сообщили, что магов на работу могут принять только по согласованию с начальником, и вот, я здесь, чтобы всё согласовать.
– Подобными вопросами занимается мой заместитель: Роман Георгиевич Гаранин. Вам следует обратиться к нему, – прервал я её и начал поворачиваться, чтобы войти уже в свой кабинет.
– Гаранин? – они удивлённо переглянулись, а Третьякова нахмурилась. – Но он ведь…
– Роман Георгиевич является моим заместителем, и не вам оспаривать и обсуждать это решение. Зачем вам это нужно, Кира Анисимовна? Вы дочь более чем обеспеченных родителей, вам работать нужно явно не для того, чтобы себя содержать. Я в своё время так и не понял, зачем вы хотели преподавать, а теперь и этот ваш порыв ставит меня в замешательство, – я сложил на груди руки, внимательно разглядывая девушку с ярко-зелёными волосами. Кажется, в прошлый раз у неё был какой-то другой ужас на голове, но я в этом не был категорически уверен.
– Может быть, вам это покажется странным, Дмитрий Александрович, но не только вы являетесь патриотом своей страны. Это чудовищное преступление… – Вместо Третьяковой ответила мне Литвинова, после чего замолчала и сжала кулачки. – Вам необходим пресс-отдел и представитель для работы с прессой, пресс-секретарь, и поэтому я просила личной с вами встречи.
– С чего вы взяли, что мне необходим пресс-секретарь? – Я внимательно смотрел на девушку, мысленно задумываясь над её словами. Я пару раз поднимал эту тему перед Громовым, но тот только отмахивался, бросая меня в лапы журналистов. Возможно, это действительно была не такая уж и плохая идея. В таком случае я смогу с себя скинуть проблему общения с прессой раз и навсегда, потому что никого другого на своём месте из сотрудников СБ я, если честно, не видел.
– О, поверьте, вам нужен пресс-секретарь, – она упрямо сжала губы. – Я всегда недоумевала, когда видела, как любые сообщения для прессы давал кто-то из сотрудников СБ. В последнее время вы занимаетесь этим лично. Я понимаю, у вас есть определённая харизма, и камера вас любит, но знаете, кроме большой пресс-конференции о реорганизации структуры Службы Безопасности, вашего личного присутствия нигде не требовалось, – произнесла она, не отводя взгляда ярких голубых глаз.
– При приёме на службу все работники СБ приносят клятву, нарушение которой ведёт к очень неприятным последствиям, – предупредил я, делая последнюю попытку избавиться от них.
– Насколько неприятным? – деловито уточнила Третьякова.
– К смертельно неприятным, – я умудрился жёстко усмехнуться.
– Ну, это, в общем-то, логично, – произнесли они вместе, ненадолго задумавшись и снова посмотрев на меня.
– Мы к такому были готовы, когда шли сюда. Какой испытательный срок? – задала вопрос Евгения, доставая из сумки ежедневник.
– Стандартно три месяца, – ответил вместо меня Эдуард, всё ещё работающий над внутренним уставом СБ и постоянно в нём что-то меняющий. – Но даже на три месяца мы вынуждены просить вас принести клятву, касающуюся неразглашения и измены, ничем не отличающуюся от той, что приносят все сотрудники.
– А вы, собственно, кто? – догадалась спросить Литвинова, на этот раз не отводя взгляда от Эдуарда. – Я вас вспомнила, – протянула она, прищурившись. – Да, точно. Я вела репортаж из детского дома. Вы родственник господина Наумова, точнее, его брат.
– Здесь и сейчас я помощник Дмитрий Александровича, его секретарь-референт, – Эд мельком взглянул на меня. – Эдуард Пастель.
– Замечательно, – пробормотал я, на мгновение прикрывая глаза. Эд в приёмной на месте секретаря – это убийственный отвлекающий фактор для всех, кто сюда завалится, в прямом смысле этого слова. – Дамы, можете меня немного подождать в коридоре? Мне необходимо сказать несколько слов моему помощнику. Как только я освобожусь, то провожу вас к Роману Георгиевичу, с которым вы обсудите все интересующие вас вопросы, – с этими словами я указал им на дверь.
Когда девушки вышли, я резко повернулся к Эду.
– Ты с ума сошёл? Секретарь?
– Это был порыв, но знаешь, не такой уж и плохой вариант, если разобраться. Я могу участвовать во всех делах СБ, помогать тебе, но не работать ни в одном из отделов, – Эдуард задумался. – В общем, мне нужно ещё раз взвесить все за и против. Если что, скажем им, что мне надоело терпеть произвол начальства и я уволился. Кстати, как тебе приёмная? Мне кажется, здесь всё-таки немного пустовато. Я планирую вот у этой стены установить небольшой фонтанчик из «дикого камня», – он указал рукой в какое-то неопределённое место. – Как ты относишься к живым цветам? Думаю, они неплохо впишутся в интерьер. Я уже заказал несколько интересных экземпляров, сегодня как раз должны будут их доставить.
– Ты издеваешься? – мягко поинтересовался я.
– Нет. Кабинет начальника и его приёмная – сердце СБ и его лицо. Всё должно быть на высшем уровне и идеально, – резко ответил Великий Князь и посмотрел так, словно недоумевая, почему я не понимаю элементарных вещей.
Я ещё некоторое время смотрел на Эдуарда, после чего покачал головой и вышел из кабинета в коридор, где меня ждали озирающиеся по сторонам девушки.
– Идите за мной, я познакомлю вас со своим заместителем, – сказал я, поворачиваясь в нужном направлении, не забыв предупредить насчёт ремонта. – Здесь немного грязновато, так что будьте осторожны.
Мы завернули за угол и спустились на этаж ниже, тщательно обходя доски, обрывки обоев, куски штукатурки, какие-то потёки красок различных цветов и другой строительный мусор. Я ненадолго остановился возле кляксы ядовито-зелёной краски, пролитой на пол. Интересно, кому и для чего понадобился такой ядовитый цвет? Он ещё и, похоже, флюоресцирует. Не думаю, чтобы этой краской кто-то в здравом уме решил покрасить стены своего кабинета.
Я миновал ядовито-зелёную лужу без потерь, выходя в коридор, где располагался раньше отдел криптошифровальщиков. Эти два здоровенных кабинета отжал себе привыкший к комфорту Ромка при делёжке кабинетов, и его оттуда не смогли выбить даже бухгалтеры, что было сравнимо с подвигом. Судя по звукам, в его кабинете сегодня проводились масштабные работы. Вроде даже должны ломать стены, если мне память не изменяет. Я уже потянул за ручку двери, чтобы войти к Гаранину в кабинет, как в этот же момент дверь напротив распахнулась, и в коридор вывалился абсолютно голый Ромка, покрытый мыльной пеной в стратегически значимых местах и ругающийся как сапожник.
Видимо, его ноги тоже были в мыле, потому что он поскользнулся и, взмахнув руками, сел прямо в разлитую по полу флюоресцирующую зелёную жуть. Я закусил губу, чтобы не рассмеяться, но получалось у меня плохо. Роман вскочил с перекошенным от ярости лицом и рванул на себя дверь, из которой только что выскочил.
– Вы что, уроды, делаете? Вы что не видите, я здесь моюсь?! – заорал он, я немного отступил и заглянул в комнату, из которой он выскочил, через его плечо, закусив костяшки пальцев, чтобы не заржать в голос.
Это была санитарная комната, где двое рабочих невозмутимо откручивали смесители на раковине и в душевой кабине. Такие вот санитарные комнаты присутствовали на каждом этаже. Эдуард в прежние времена позаботился о комфорте своих сотрудников, и менять это даже спустя столько веков никто не стал.
– Мылся, – тихо прокомментировал я, делая шаг назад. Ромка меня не услышал, он был настолько поглощён творившимся беспределом, что, кажется, вообще не слышал ничего вокруг себя.
– У нас график и срок горит, а вы можете прекрасно помыться в другом месте, например, дома, – нагло ответил один из рабочих, выглядевший постарше, и бросил на пол кусок трубы.
– Я уже был в душе! Вы отключили холодную воду в тот момент, когда я смывал с себя мыло, козлы! – продолжал орать Ромка.
– У нас сроки, – повторил рабочий, не обращающий на беснующегося Гаранина никакого внимания.
– Где моя одежда?! – продолжал надрываться Ромка. Я покосился на невозмутимо стоявших рядом со мной девушек, бесцеремонно разглядывающих моего родственничка.
– Нам-то откуда знать? – пожал плечами рабочий, который был помоложе, и оторвал дверь душевой кабины.
– Отдайте хотя бы полотенце, – прошипел Ромка, а воздух вокруг него начал заметно сгущаться. Похоже, Гаранина довели до такой точки кипения, что с успокоением источника перестал справляться даже его артефакт, насыщенный первозданной энергией Тьмы.
– Здесь неучтённых полотенец нету. Выйдете, вы нам мешаете работать, – и Ромку вытолкнули в коридор, захлопнув перед его носом дверь.
Я внимательно осмотрел спину Романа и не обнаружил на коже ни единого шрама. Хотя до этого после моего первого эксперимента с собственной кровью, те, что появились от проклятий, остались. Сейчас же знаменитая регенерация Лазаревых справилась даже с этим. Я всё-таки не удержался и негромко рассмеялся, когда взгляд выхватил участок спины и задницы, покрытый зелёной краской. Да, я так и думал, она флюоресцирует.
Своим смешком я сумел привлечь внимание Гаранина, который, похоже, только что дозрел до убийства.
– Ром, а ты почему в коридор вывалился? – спросил я, безуспешно пытаясь сделать выражение лица серьёзным.
– Да потому что эти козлы неожиданно для меня перекрыли холодную воду. Меня почти ошпарило, вот почему! – я ещё сильнее закусил губу, чтобы не провоцировать Ромку на опрометчивые поступки.
– Ты бы прикрылся, что ли, – посоветовал я ему. – Конечно, тебе стыдиться нечего, но у нас работают женщины, сам понимаешь.
Ромка бросил на меня яростный взгляд, а потом его глаза переместились на журналистку, которая, даже не скрываясь, внимательно его разглядывала. Ему хватило совести слегка покраснеть, и он быстро взмахнул рукой. Тело Романа сразу же окутала чёрная дымка, похожая на ту, какой всегда прикрывался Эд после смены ипостаси. Да, я даже на расстоянии почувствовал тёмную составляющую этого заклинания. Похоже, Гаранин всерьёз взялся за изучение возможностей своего обновлённого артефакта.
– Но ты выскочил в коридор, а не просто из кабинки, – я очень сильно старался не рассмеяться. Настолько, что, кажется, моё лицо перекосилось.
– Ладно бы они просто отключили холодную воду, мне бы немного времени хватило, чтобы просто смыть с себя пену, одеться и выйти, но когда без предупреждения открывают дверь и начинают её отвинчивать, не обращая на тебя никакого внимания, это слишком, даже для меня! – Ромка опять начал орать, высказывая мне степень своего возмущения. – Каким нужно быть извращенцем, чтобы так поступать?
Оглянувшись, я отметил, что количество лиц женского пола, зачем-то забредших сюда, увеличилось почти до всех сотрудниц моей только-только начавшей восстанавливаться службы. Не было видно только Ванды. Даже наш судмедэксперт поднялась из своего склепа, точнее, морга, чтобы посмотреть на бесплатное представление. А рыжая химичка и вовсе не скрывала заинтересованности, несмотря на тёмную вуаль, зарывающую Ромкину наготу.
Рома, закончивший орать, обвёл всех собравшихся в коридоре пристальным взглядом светлых глаз, стряхнул с волос пену и, гордо вскинув голову, направился к своему кабинету.
– У вас здесь всегда так… интересно? – подобрала наконец подходящее слово Третьякова, провожая раздражённого Ромку внимательным взглядом. В этом взгляде мелькнуло одобрение, но заинтересованности я не заметил.
– Бывает, – хмыкнул я. – Это, кстати, и есть мой заместитель. Думаю, вам нужно будет немного подождать, пока он приведёт себя в порядок и немного остынет.
– Да наверное, это здравое решение, – протянула Литвинова, задумчиво проведя пальцем по губам.
Ромка в этот момент резким движением открыл дверь своего кабинета, и тут же послышался грохот. На мокрого, мыльного Гаранина полетело целое облако строительной пыли.
– Да, там действительно сегодня что-то ломают, я не ошибся, – прикрыв глаза рукой, я уже не сдерживался и рассмеялся. Ромка был сейчас вдобавок ко всему осыпан бело-красной пылью, и это явно не улучшило его настроения.
– Дима, что здесь происходит? – раздался рядом со мной спокойный голос Ванды. – Рому же сейчас разорвёт. Такой спектр эмоций я видела у него всего пару раз. А где его одежда?
– Вопрос на миллион, – я покосился на Вишневецкую, с философским видом рассматривающую Ромку, на кончиках пальцев у которого в этот момент засверкали зеленоватые искры. Идентифицировать заклинание, как и понять – не является ли это бесконтрольным всплеском, у меня не получалось. – Интересно, что его сейчас удерживает от убийства? – спросил я, думая, стоит ли вмешаться или пустить всё на самотёк и дать Роману выплеснуть скопившуюся усталость и раздражение.
– Клятва, – Ванда пожала плечами, бросая неприязненный взгляд на перешёптывающихся сотрудниц из отдела кадров во главе с Тамарой.
– Убийство рабочих никак не отразится на безопасности нашей страны, тем более что у него клятва очень специфическая, – уверенно произнёс я. – Скорее всего, это ты на него очень хорошо влияешь. Главное сейчас не дать ему вспомнить, что он Гаранин, а они на протяжении всего времени существования своего Рода убивали и за меньшее.
– Сомневаюсь, что это я его сдерживаю, – Ванда хихикнула. – Бедолагам повезло, что сейчас здесь присутствует гораздо лучший сдерживающий фактор. Дим, сделай мне портал до особняка. Я одежду ему соберу, – добавила она, в очередной раз покосившись на Тамару и протягивая мне пару карандашей. – Только у меня есть допуск в нашу комнату, после того фиаско с моими родителями.
– Ты вообще думаешь съезжать из своей квартирки? – спросил я подругу, настраивая порталы.
– Не раньше того момента, когда в особняке закончится ремонт. Мне его и здесь хватает, – поморщилась она. – Знаешь, иногда хочется просто побыть в тишине и в относительной чистоте.
– Готова к беседе с Демидовым? – прямо спросил я у неё, протягивая карандаши.
– К этому невозможно приготовиться. Ты же не забыл, что это у меня будет по факту первый самостоятельный допрос? – спросила Ванда, нервно потирая руки.
Я отрицательно покачал головой. Нет, не забыл, но у нас нет другого выхода. Ванда забрала у меня карандаши и направилась по коридору в сторону лестницы. Я же проводил её взглядом и повернулся к столпившимся вокруг сотрудницам, понимая, что этот балаган пора уже заканчивать.
– Так, все расходимся! – хлопнув в ладони, я немного повысил голос. – Здесь смотреть больше не на что.
Женщины медленно повернулись ко мне, но тут впереди замаячила фигура зачем-то зашедшего в этот проклятый коридор на втором этаже Эдуарда.
Эд, огляделся по сторонам, недоумённо нахмурившись и, не останавливаясь, прошёл мимо всей собравшейся компании, неся в руках горшок с каким-то цветком. Это явно было что-то магического происхождения, судя по исходившему от цветка серебристому сиянию и пробегающим по короткому стеблю маленьким молниям.
Эдуард не смотрел себе под ноги, продолжая разглядывать собравшихся в коридоре женщин, время от времени переводя взгляд на застывшего Ромку. Последний, похоже, пытался медитировать прямо посреди коридора, укрытый всего лишь тёмной вуалью, потому что уже практически не справлялся с волнующимся источником.
Покачав головой, Эд сделал ещё один шаг, и его нога попала на то место, куда накапало много мыльной воды с Ромки. Равновесие Великий Князь удержать сумел, его слишком качественно учили в своё время. Но когда его правая нога поехала по мыльному полу, Эдуард был вынужден взмахнуть руками, чтобы поймать равновесие и не шмякнуться на пол прямо в зелёную жижу на радость всем сотрудникам СБ.
Горшок с неизвестным мне цветком вырвался у него из рук и полетел в сторону Гаранина. Не долетел и с грохотом разбился прямо у его ног. Рядом с Ромкой стояла Литвинова, подошедшая к нему, наверное, чтобы что-то спросить, поэтому практически вся земля оказалась на ней. Бедный цветок приземлился на пол прямо в мыльную воду, и по всему полу прошёл довольно внушительный электрический разряд, доставший до всех, кто хоть немного контактировал с водой. Литвинову тряхнуло прилично, как и Ромку, но это, как ни странно, привело его в чувства. Гаранин быстро сориентировался и, накрыв девушку щитом, втолкнул её в свой кабинет, выбив дверь направленным потоком.
Я вскинул руку, направляя в сторону опасного растения сгусток тёмного пламени, испепеляя его в одно мгновение, чтобы никто серьёзно не пострадал.
Тишину, установившуюся в этот момент в коридоре, можно было потрогать. Я медленно двинулся в сторону выхода, но тут раздавшийся у меня из кармана штанов телефонный звонок, разорвал напряжённое молчание.
Матеря про себя последними словами того, кто пытался до меня дозвониться, я под пристальными взглядами всех, находящихся в этот момент в коридоре, вытащил телефон и нажал кнопку вызова:
– Наумов.
– Ой. Извините, я, кажется, не туда попала, – пискнула трубка и отключилась.
Я преувеличенно аккуратно засунул телефон в карман, а в коридоре словно взорвалась звуковая граната. Маты стояли такие, что у меня уши в трубочки начались сворачиваться. Постепенно ругающиеся люди перешли на личности, и на фоне всего этого сумасшествия дверь одного из временно пустующих кабинетов, приоткрылась, и в неё протиснулись рабочие, волочившие унитаз.
– Как дела? – спросил я у старшего.
– По графику, – буркнул он, не останавливаясь и не глядя на меня.
– Что здесь происходит! – эта же самая дверь распахнулась, и на пороге возник очень злой и раздражённый Рокотов. – Все успокоились! Развели здесь балаган! – он так рявкнул, что замолчал даже Эд, не отказавший себе в удовольствии выругаться. – А она что здесь делает? – Ваня остановил взгляд на вздрогнувшей Третьяковой, для наглядности указав на неё рукой.
– На работу хочет устроиться, – ответил я, подходя к полковнику. Он выглядел каким-то измождённым, впервые с нашей встречи.
– Ни за что! Только через мой труп, – процедил Ваня и, обведя взглядом притихшую и начавшую расходиться толпу, скрылся внутри кабинета. Я зашёл за ним, закрывая дверь.
– Что случилось? Ты плохо выглядишь, – прямо спросил я у Рокотова, а он сразу же сел на стул, откинувшись на спинку и запрокинув голову. В кабинете царила разруха, но именно здесь окна ещё не вставили, просто заколотив проём досками, погрузив кабинет в темноту. Я щёлкнул выключателем, но свет не зажёгся.
– Не поверишь, болит голова, – простонал Рокотов, доставая из нагрудного кармана какой-то флакон, достал из него таблетку и сразу же отправил её в рот. – Никогда так не болела. Я привык терпеть боль, но уже становится невыносимо.
– И как давно она болит? – я сделал глубокий вдох, потирая лоб рукой.
– Да почти сразу начала, как только мы сюда приехали. Неважно, пройдёт. Что там происходит? – он поморщился, когда до нас снова начали доноситься из-за закрытой двери чьи-то возмущённые голоса.
– Нет, Вань, похоже, эта боль сама собой не пройдёт. Ну почему ты сразу не сказал? – я покачал головой и вышел из кабинета, глядя на то, как маленькая Литвинова что-то высказывает опешившему от такой наглости Эдуарду, обвинительно тыкая в него пальцем. – Хватит развлекаться, – обратился я к нему. – У нас, кажется, появился новый клиент для посещения ритуальной комнаты. Что-то у неё какая-то ненормальная потребность в общении образовалась, – раздражённо добавив, я кивнул в сторону кабинета, где скрывался Рокотов. После чего воспроизвёл формулу усиливающего звук заклинания. – Внимание всем сотрудникам, – мой голос разнёсся по всему зданию. – У кого ещё нестерпимо болит голова в то время как вы находитесь в здании СБ, подойти на второй этаж к кабинету номер двести тринадцать, – посмотрев на чудом сохранившуюся табличку на двери, расположенной напротив Ромкиного кабинета, произнёс я и, пропустив вперёд нахмурившего Эдуарда, зашёл в кабинет следом за ним.
