Buch lesen: "Мастер душ. Том 4"

Глава 1

Зал заседаний Имперского Совета был выдержан в мрачных, торжественных тонах. Я сидел рядом с отцом за длинным столом по левую руку от императора Годунова. Михаил с ним ранее встречался часто, но его образ никак не запечатлелся в памяти. Поэтому я с интересом первое время его рассматривал. Это был мужчина лет пятидесяти, с немного заострёнными чертами лица, чёрными, без единого намёка на седину волосы и светлой кожей. Но холодный, пронзительный взгляд серо-голубых глаз привлекал внимание. В радужке то и дело пробегали какие-то непонятные всполохи, говорившие о явной усталости и раздражении. Я не смог увидеть уровень магии, как и каких бы то ни было признаков болезни и надвигающейся кончины. Он словно экранировался от всех, а по собравшимся не было видно, что они в принципе были удостоены чести знать об этом.

С нами рядом расположились князь Пронский, Мстислаславский, Лебедев и несколько других лояльных моему отцу князей. По правую сторону напротив нас расположился род Орловых во главе с князем Олегом и его дочерью Ириной, единственной оставшейся в живых наследницей престола по праву крови. Ну и ещё человек пять из элиты, поддерживающих правящую династию. Остальные члены расположились по периметру на специальных трибунах, участвуя в обсуждении, так сказать, издалека.

Как только мы прибыли в столицу, нас с друзьями сразу же разделили. Их отправили под охраной к нашему родовому особняку, отреставрированному за неполный год моих злоключений после того варварского нападения на всю мою семью. Ну а мы с Пронским и Лебедевым в сопровождении отца направились к Императорскому дворцу, где проходило это нелепое собрание. Я даже не вслушивался в то, что говорят и о чём спорят, стараясь переварить случившееся возле двадцать седьмой колонны и проанализировать своё знакомство с Повелителем демонов.

– Ты не слушаешь, – пробормотал Павел, в отличие от меня вслушивающийся в каждые раздававшиеся со всех сторон реплики.

– Зачем? Всё равно решение принимает император, а это так, дань традиции, – пробормотал я. – Тем более, собрание Совета неполное. Нет трёх Светлейших князей и прямого наследника.

– Ну так они же главному демону чай носят и массаж уставших крыльев делают, – фыркнул Павел. – Опять же у главного демона сейчас такой стресс, его как простую шавку буквально выкинули с территории Империи. Даю на отсечение зуб того упёртого графа Овечкина, что он сейчас собрал вокруг себя всех преданных союзников и вымещает на них всю свою злость.

– Граф Овциевский, – поправил я Павла. – Это всё равно ни о чём не говорит. Официально они всё ещё носят титул и являются такими же наследниками, как и я. – Пожал я плечами и замолчал под пристальным взглядом нашего умирающего со слов моего отца императора. Сам я не заметил в нём никаких признаков надвигающейся кончины, но решил расспросить об этом отца после того, как завершится этот ничего не значащий, по сути, балаган.

– Уважаемые члены Совета, – взял слово князь Орлов. Он поднялся на ноги, обведя взглядом собравшихся в зале заседаний. Его я раньше не встречал, собственно, как и всю не имеющую силы и власти императорскую чету. Это был высокий, худощавый мужчина с острым, надменным лицом и аккуратной седой бородкой. Тёмные, почти чёрные глаза с тяжёлым, пронизывающим взглядом остановились в это время на моём отце. – Вопрос не в личных заслугах. Вопрос в стабильности. Империя переживает демоническую угрозу, раскол, неопределённость. Сейчас нужен символ преемственности, чистоты крови и незыблемости традиций. Княжна Ирина – прямой потомок императорской династии по женской линии. Её право – бесспорно. Её воспитание безупречно. Она – воплощение самого духа империи.

– Как по мне, так это не самый удачный вариант. Во время войны с демонами она, под руководством своего чересчур бойкого отца, вряд ли сможет вытащить на себе целую страну, – подал в очередной раз голос Павел. – Хотя я понял: дочурка так, в качестве символа, а страной хочет рулить этот индюк. А между тем, его даже ты, разумеется, при моей поддержке, раздавишь как блоху. Он же едва наскрёб на пятый уровень, слабак. Но самоуверенный, может быть опасен. Так, запишем в столбец неугодных лиц, – пробормотал артефакт и чем-то зашелестел.

– Князь Орлов прав, – на ноги поднялся князь Голицын, один из сторонников так называемой правящей династии. Он пристально посмотрел на меня и усмехнулся. – Мы не можем рисковать. Заслуги юного Уварова, конечно, велики, но что он из себя представляет, кроме того, что он сын Светлейшего князя, отказавшегося от права наследования? После нападения на дом Уваровых о нём ничего не было слышно целый год, и сомневаюсь, что он занимался обучением экономики и дипломатии.

Я фыркнул и откинулся на спинку стула, сложив на груди руки, искоса глядя на своего отца. Он выглядел задумчивым, но ничего не ответил на эту наглую провокацию. Хотя вот, судя по взгляду Лебедева, тот уже достиг точки кипения.

– Какой унылый сморчок. Даже нападки детские, – прокомментировал Павел. – Его в расстрельный список первым.

– В какой список? – тихо поинтересовался я, уже даже не следя за очередным витком обсуждений, обвинений и криков, воцарившихся вокруг.

– Как это в какой? – удивился артефакт. – Когда ты встанешь во главе Империи вместе со мной, Павлентием Первым Великим, нужна будет очень грамотная чистка и прополка. Вот, я уже набросал с десяток сорняков, ждущих своей очереди попасть под газонокосилку. – Передо мной материализовался листок со списком неугодных для Павла лиц.

Я бегло просмотрел список. Фамилии, титулы, уровень магии и даже краткие пометки: «слишком амбициозен», «потенциальный предатель», «идиот». Павел явно подошёл к вопросу с присущей ему кровожадностью.

– Ты планируешь устроить резню? – тихо спросил я. – Здесь же чуть ли не половина членов Совета. Знаешь, это не укрепление власти, а гарантия гражданской войны, – покачал я головой, передавая листочек отцу, когда он повернулся в мою сторону и вопросительно посмотрел на бумагу в моих руках.

– Это не резня, а хирургическая операция, хочу заметить, очень точечная и практически безболезненная, – немного обиженно просопел артефакт, а отец вернул мне листок, выразительно при этом хмыкнув. – Ладно, сохраним черновик. На всякий случай. Вечно ты пренебрегаешь моими неплохими и дельными советами. Где бы ты был, если бы не я? Вряд ли сидел бы сейчас здесь и слушал мерзкие оскорбления в свой адрес. О, этого дегенерата тоже надо внести, слишком негативно он отзывается в сторону твоего отца.

Список исчез. В зале в это время разгорался нешуточный спор. Лебедев всё-таки не выдержал и вскочил на ноги, тыкая пальцем в сторону Голицына.

– …целый год не было ничего про нас слышно? Может, тебе доложить, уважаемый князь, чем именно мы занимались, пока ты здесь, в столице, пиры устраивал и интриги плёл? Мы сражались! А Михаил лично уничтожил не один десяток демонических тварей, в то время как некоторые вели переговоры и искали выгоду, – он пренебрежительно посмотрел в сторону сидевших напротив него Орловых.

– Слабовато для Лебедева, – не удержался Павел. – Устал, бедолага, – громко вздохнул он. Я лишь покосился в сторону Дмитрия Игоревича, отмечая правоту Павла, но никак не прокомментировал реплику скучающего артефакта.

– Сражались? Если мне не изменяет память, война закончилась, а с последствиями может вполне разобраться отряд клириков и Стражей, – тонко, почти насмешливо вставила Ирина Орлова. Она говорила тихо, но её голос, холодный и чёткий заставил всех собравшихся замолчать. Я пригляделся, так и есть, она накинула небольшую сеть убеждения, чтобы все прислушались к её словам. Правда, на высшую знать это никак не распространялось, и отец лишь презрительно хмыкнул, реагируя на такие попытки манипулирования. А Годунов лишь прикрыл глаза и покачал головой.

– Ой, да тебе вообще лучше помолчать. – Поморщился Мстиславский. – И не пренебрегай правилами. Любое проявление магии в стенах этого дворца карается смертной казнью. Или ты думаешь, на тебя это не распространяется? А может, ты настолько наивная идиотка, что держишь всех за дураков, – князь взмахнул рукой, и сеть мягко развеялась. – Иди и дальше своими женскими делами занимайся, пока война не докатилась до твоего дома, а ещё лучше…

– Иван Фёдорович, это уже слишком, – повысил голос Орлов. – Это прямое оскорбление…

– Не смей перебивать Светлейшего князя, – холодно произнёс Мстиславский. В зале заметно похолодало, а стол, за которым мы все сидели, покрылся инеем.

– Ваша Светлость, – вновь подала голос Ирина в воцарившейся тишине, обращаясь непосредственно к Мстиславскому. – То, о чём вы все говорите, безусловно, ценный опыт. Для воина, кем вы и являетесь на службе императора. Но Империи нужен не просто солдат, ей нужен правитель. Стратег. Дипломат. Тот, кто знает, как управлять. Где доказательства, что князь Уваров обладает такими талантами?

Все взгляды как-то синхронно устремились на меня. Даже отец пристально на меня посмотрел с нескрываемым любопытством. Похоже, ему тоже было интересно, что же я отвечу. Мне было всё равно, что обо мне думают. Я уже был правителем. Раньше, в прошлой жизни. Не скажу, что мне это нравилось и мне хотелось повторить этот опыт, но сейчас другого выбора, как я понимал, не было. Все находившиеся здесь Светлейшие князья отказались от наследования в пользу своих потомков, лично возглавляя армию на своих Заставах. Но их дети ещё были слишком малы и даже дар не пробудили, чтобы претендовать на престол.

Я медленно поднялся. Стул отодвинулся с тихим скрипом. Я чувствовал на себе тяжёлые, оценивающие взгляды более ста человек.

– Меня с рождения, так же как и вас, обучали всем премудростям экономики и дипломатии, если вы не забыли о том, что я сын Светлейшего князя Уварова, – я пристально посмотрел на сжавшую губы княжну Орлову. – Но в отличие от вас всех, находившихся в тепле, безопасности и сытости, последний год моей жизни не был посвящён написанию трактатов по экономике или разучиванию придворного этикета. Я изучал то, что необходимо именно сейчас для нашей страны: искусство уничтожать демонов. Я учился не управлять счетами, не вести дипломатические беседы, а чувствовать врага за версту, разгадывать его планы и наносить удар первым.