Buch lesen: «Юные годы гвардии Синеющего Леса»

Дворф, эльф и человек

Утро выдалось суматошное. Дун не спал всю ночь, представляя в мельчайших подробностях, как ему казалось самый важный день в его жизни. Наконец-то он покинет родную деревню и вступит в ряды рекрутов гвардии Синеющего Леса, исполнив главную мечту всей жизни. Он толком не смог сомкнуть глаз, ведь стоило лишь немного задремать, как бедного юношу охватывало такое волнение, что Дун вскакивал на ноги, каждый раз ударяясь головой о потолочные балки своего невысокого жилища.

– Дурак. – Огрызался Рэм. – Только дурак не может научиться как делать не надо, даже получив дюжину ударов по своей бестолковой башке.

Дун не злился и не обижался на брата. Ясное дело, это всего лишь капризы, ведь они расстаются на долгое время, возможно, Рэму даже кажется, что Дун попросту бросает его.

– Я буду скучать, братишка. – Тихо сказал Дун, ласково потеревшись лбом о лоб Рэма. – И по тебе мама. – Улыбнулся парень, наклоняясь ещё раз, подставляя лоб матушке.

Дун и не заметил, как вырос настолько, что, ради этого привычного жеста, ему приходилось вставать на одно колено. Мать и брат попросту не дотягивались до его лба. Впрочем, никто в деревне дворфов не мог похвастаться тем, что смог бы поздороваться или попрощаться с Дуном, если тот не согнётся в три погибели.

– Будь осторожен, сынок. – Произнесла Мать, заботливо поправляя чёрную непослушную чёлку Дуна, прежде чем прислониться к ней лбом. – Знай, что как бы не повернулась жизнь, ты всегда можешь вернуться. Здесь твой дом. И твоя семья. – Женщина отстранилась от старшего сына, притянув к себе младшего.

Рэм упрямо надувал щёки, стараясь не реветь, однако его нижние ресницы предательски поблёскивали на утреннем солнце.

Дун уверенно кивнул матери, потрепал братишку по голове и выпрямился во весь рост, в последний раз бросив взгляд на родной дом. Как и все прочие домишки в деревне, их нехитрое жильё было создано из валуна, вытесанного изнутри и снаружи, что придавало ему форму высокой остроконечной крыши, имеющей дверь. Но самое интересное находилось под землёй. Внутри землянки дворфов были куда больше и уютнее, чем снаружи. За то как здорово ребятне кататься зимой с заснеженных каменных крыш… Однажды Дун не удержался за печную трубу и кубарем полетел вниз, прихватив с собой товарищей. Насколько же громко они с мальчишками тогда смеялись, что умудрялись разбудить даже старика Греда, а ведь он уже больше десятка лет слыл глухим. Эти воспоминания заставили Дуна улыбнуться.

– Свидимся! Если не наяву, то в самом добром сне! – Этой фразой дворфы прощались с членами семьи и любимыми. Её же произносили, прощаясь с усопшим. Дун не планировал умирать, но он точно знал, что именно этими словами должно закончится их прощание.

– Свидимся, сынок. Если не наяву, то в самом добром сне. – Мать, тепло улыбаясь, незаметно смахнула слезу передником.

– Свидимся. – Всхлипнул раскрасневшийся Рэм. – И если не наяву…, то в самом добром сне… – Всё же, эмоции взяли верх, и парнишка разрыдался, уткнувшись в плечо матери.

Дун уверенно развернулся и шагнул прямиком на юг, у него было не больше двенадцати часов, чтобы преодолеть расстояние от родной деревни до места сбора новобранцев лесной гвардии. Уверенно шагая вперёд, оставляя позади знакомые пейзажи, Дун бодро мычал себе под нос незатейливую мелодию и представлял изнурительные тренировки, опасные задания и весёлые выходные с новоиспечёнными товарищами. Улыбка не покидала смуглого лица, а игривый взгляд светло-карих глаз смотрел прямиком сквозь лесные трущобы, видя лишь светлое будущее. Маленький медальон-компас, болтающийся на груди, был его верным спутником ещё с детских лет и вот, наконец, он мог принести пользу, однако, Дун попросту забывал сверяться с ним.

Когда пустота в животе стала очевидной, Дуну ничего не оставалось, кроме как устроить себе небольшой привал. Пережёвывая кусок дорожного хлеба, парень размышлял о том, как лучше пересечь горную речушку, которая разделяла его родную долину и неизвестный новый мир. Он видел эти края лишь однажды, будучи совсем юнцом. В тот день он вспылил из-за какой-то мелочи, накричал на мать и убежал. Куда он бежал? О. Это в корне неверный вопрос. Он бежал не «куда», а «от кого». А сбежать от самого себя, как известно, не получится даже при самом страстном желании. Дун знал это, но ноги продолжали нести его вперёд, подальше от сказанных им слов и красного от гнева и обиды лица матери. Он не помнил, как долго ему пришлось бежать, прежде чем мелкая, но буйная горная речушка преградила ему путь. Не знал он и как вернуться домой. Тогда, уже поздним вечером, сидя на поросшем мхом камне, Дун дрожал ни то от холода, ни то от подступающих к горлу слёз, когда вдруг услышал своё имя, произносимое десятками голосов. Заметив в далеке огни факелов и масляных ламп, Дун забыл себя от счастья и кинулся в их сторону, он снова бежал со всех ног, на этот раз, пока не упал в объятья рыдающей матери под радостные возгласы толпы.

– Нашёлся! Нашёлся! Дун нашёлся! – Кричали дворфы, искренне радуясь и подходя ближе, чтобы похлопать юнца по спине или потрепать по голове, ведь стоящий на коленях Дун уже не был таким высоким, как на прямых ногах. – Малец нашёлся! Мы нашли его!

Сейчас же, сидя здесь, спустя столько времени, Дун будто вновь мог слышать эти крики и смех. Он признавал, что в тот день поступил глупо и незрело. Но ведь это было так давно, целых три года назад! Тогда он был глупым ребёнком, а сейчас, уже шестнадцатилетний Дун, смело идёт на встречу мечте. Сомнений быть не может, он будет лучшим из рекрутов и докажет всем, что достоин вступить в гвардию Синеющего Леса.

Подкрепившись, Дун продолжил путь и вскоре услышал шум воды. Река была совсем близко. Чтобы идти было веселее, Дун подобрал с земли толстую ветку и принялся размахивать ей, словно мечом. Нет, искусством боя Дун не обладал, но силы в его теле было не меньше, чем у породистого яка. Во всяком случае, он был в этом уверен.

– Интересно, а мне дадут пострелять из лука? А из арбалета? Или меня сразу определят в какие-нибудь штурмовые силы? Я же просто создан для этого! – Рассуждал Дун, перепрыгивая с одного выступающего камня на другой, стараясь не промочить ноги в речушке. – А нам сразу выдадут форму или её нужно будет заслужить? Уж я-то легко докажу, что достоин! – Дун уверенно кивал своим словам, пока пробирался через колючие кусты, ломая ветви перед собой найденной палкой. – Надеюсь там будут хорошо кормить… Хотя о чём это я!? Нам же нужно много сил. В конце концов, мы будущие защитники Синеющего Леса! Кормить будут на убой, я уверен! – Хохотал Дун, поднимаясь на высокий холм. – А если меня пустят на передовую в каком-нибудь сражении, я… Хотя, что значит «если»!? Никто не подойдёт на эту роль больше, чем такие ребята, как я! – Дун гордо стукнул кулаком в грудь и очень удивился, услышав кашель поблизости.

Дун стоял посреди лесной чащи, а недалеко от него какой-то старик пытался погрузить на осла хворост.

– Ой, дедуля! – Дун подскочил к старику, подхватывая охапку одной рукой. – Давай я тебе помогу.

– Спасибо, милок, выручишь. – Выдохнул старик, наблюдая, как Дун закрепляет хворост верёвкой. – А ты куда это, такой бойкий да громкий, путь держишь?

– Я иду вступать в рекруты гвардии Синеющего Леса! – Гордо заявил Дун, туго затянув верёвку, но тут же принялся её расслаблять, чуть было не задушив несчастного осла.

– Вон оно как. – Улыбнулся старик. – Будешь со всякими лесными чудиками, вроде орков, лес патрулировать? Ну, это дело полезное, конечно.

Дун потрепал осла по голове и улыбнулся старику в ответ. Он прекрасно знал, что не похож на дворфа, ведь даже самые высокие мужчины из деревни достигали роста лишь чуть выше его пупка. Не мудрено, что старик не признал в нём «лесного чудика», скорее всего, принял за человека. Однако, Дун прекрасно знал, что он дворф, пусть и не совсем обычный.

– Ещё какая-нибудь помощь нужна, дедушка? – Ласково поинтересовался Дун, поднимая старика, ухватив его за подмышки, чтобы усадить на осла.

– Не, боец, не надо. Спасибо. – Морщинистое лицо жмурилось от удовольствия, поймав на себе редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви деревьев.

– Ну, тогда счастливого пути! – Радостно сказал Дун, намереваясь шагать дальше.

– Постой, чернявенький! – Вдруг окликнул его старик. – Ты куда пошагал-то? Вон там твои сборы! Каждый год там проходят. – Тощая рука указала куда-то в сторону.

Дун непонимающе захлопал глазами и откинул крышку компаса, стрелка которого упрямо указывала, что он идёт верно. Сведя чёрные брови, парень прислушался к лесу, ему и правда показалось, что со стороны, куда указывал старик, доносятся какие-то, нетипичные для чащи, звуки.

– Дедуль, ты уверен?

– А то, как же! – Бодро ответил старик, помахал рукой на прощание и пришпорил осла, мирно пощипывающего траву. – Бывай, боец!

Дун почесал затылок, покрутился вокруг своей оси, в нерешительности оглядываясь по сторонам, и, всё же, решил последовать совету старика. Бодро перешагивая переплетённые корни деревьев и шляпки грибов, Дун твердил себе, что случайно возникшему на пути старичку вовсе незачем его обманывать, а слегка сбиться с пути мог каждый. Как же хорошо, что ему подсказали дорогу!

Всё больше звуков доносились до ушей Дуна, теперь он начал различать среди них голоса. Радость и нетерпение забились в груди, словно рвущаяся на свободу птица, заставляя ноги двигаться быстрее. Вскоре Дун почувствовал запах костров и еды. Сомнений не осталось, он почти добрался до места сборов.

Едва не выпрыгнув из гущи леса на опушку, Дун резко затормозил, радостно озираясь по сторонам, словно игривый щенок, впервые увидевший других собак. Вокруг царила атмосфера порядка и дисциплины. Сторожевая башня, которую Дун не заметил из-за густоты крон деревьев, пестрила флагами и гобеленами с изображением гвардейцев в пылу сражения с драконами, ограми и гоблинами. По периметру опушки были натянуты палатки и горели костры, над которыми бурлили варева в дорожных котлах. Гвардейцы в узнаваемых синих жилетах и плащах с капюшонами были распределены по временному лагерю, каждый из них занимался своим делом. Вот один и обратил внимание на Дуна, расхаживающего туда-сюда с видом деревенского простачка-зеваки.

– Эй! – Окликнул его гвардеец. – Ты чего тут мельтешишь? Кто таков?

Дун спешно подбежал к мужчине, с восторгом рассматривая вышитый жилет и меч в аккуратных ножнах.

– Я Дун! – Радостно выкрикнул он.

–Боги будьте милостивы… – Обречённо выдохнул гвардеец, проверяя список в своих руках. – Рекрут?

– Да! – Дун широко улыбнулся, переполняемый гордостью.

– Не «Да», «Так точно, сэр!», всему вас, молодёжь, учить нужно. – Продолжал ворчать мужчина. – Когда прибыл?

– Только что! – Не теряя энтузиазма ответил Дун.

– Значит, ты двадцать шестой… Как, говоришь тебя зовут?

– Дун! – Ещё более громко и радостно произнёс парень.

– М-да. – Брезгливо скорчив лицо, гвардеец черканул пером по бумаге. – Раса?

– Дворф.

Глаза мужчины расширились и медленно пробежали снизу вверх по телу юноши, который был на голову выше его самого. Широкие плечи, узкая талия, крепкие руки и ноги, да даже черты его лица и широкая шея… Будь он вдвое ниже, и правда сошёл бы за дворфа, однако, рост парня составлял метра два, не меньше.

– Ну да, ну да. – Усмехнулся гвардеец, отойдя от шока. – А я минипут. Всё-то вам, молодым, хиханьки да хаханьки.

– Кто ещё тут шутник! Минипутов не бывает, это всем известно! – Дун улыбнулся ещё шире.

– Расса? – Строго повторил мужчина, проигнорировав слова Дуна.

– Говорю же, дворф. – Парень пожал плечами. – Знаю, что немного отличаюсь, но я самый настоящий дворф из деревни на севере, за рекой.

Разговор зашёл в тупик. Ответ юнца явно не устраивал гвардейца, но что поделать? Дун не мог и, что важнее, не хотел объяснять причину своих аномальных, для дворфа, размеров всем и каждому, кто вопросительно изгибает бровь, услышав о его расовой принадлежности. Вдруг, к ним подошёл ещё один мужчина в форме, приветственно кивнул Дуну, отвёл товарища в сторону и шепнул на ему на ухо:

– Ну что ты прицепился? Не видишь, что ли, парнишка искренне верит в своё происхождение. Небось мать нагуляла или приютили в младенчестве. Пиши «дворф», а там уж сами разберутся.

У Дуна был прекрасный слух и в тот момент он впервые об этом пожалел, но постарался сделать вид, что ничего не расслышал. О том, что он подкидыш, парню уже говорили и не раз, но обвинять его матушку в распутстве…

Гвардеец со списком вернулся к Дуну и указал пальцем на одну из палаток.

– Я тебя записал, а значит, ты официально считаешься рекрутом гвардии Синеющего Леса. – Голос мужчины был вялым и уставшим, слегка раздражённым. – Носи это звание с гордостью, как и плащ новобранца.

Проследив за направлением жеста, Дун кинул простодушное «Спасибо!» и побежал к палатке, в которой копошился невысокий человек с рыжими волосами. В деревне Дуна многие были обладателями этого оттенка, потому, парень в палатке сразу же пришёлся ему по душе.

– Привет! Я Дун, рекрут! – Юноша просмаковал последнее слово и оглядел разбросанные вещи. Там были и куски ткани, и бабины с нитками, ножницы, и даже муляж головы, обтянутый мешковиной.

– Да, да. – Пробубнил рыжий парень, всё ещё стоя спиной к Дуну и стараясь что-то найти. – Все вы, рекруты, молодцы, конечно. А я тут один, без помощника остался. – Портной обернулся и чуть не шмякнулся на пол от неожиданности. – Вот те раз… Это что ж за орочий размерчик тебе нужен?

Дун весело пожал плечами и принялся поднимать материалы и инструменты.

– Я помогу. – Пояснил Дун, отвечая на растерянный взгляд рыжего. Тот моментально изменился в лице и даже улыбнулся.

– Вот спасибо. А плащ на орка у меня и правда где-то был. Они к нам редко вступают, но в этом году я, прихватил для них парочку.

– Вот один и пригодился! – Радостно сказал Дун, сматывая распустившийся шерстяной клубок.

– Да нет, это будет уже второй. – Портной кивнул куда-то в сторону и Дун смог разглядеть, в толпе новобранцев в зелёных плащах, самого настоящего орка. – Я сам удивился. Он даже писать умеет, представляешь? – Хихикнул рыжий. – Я, кстати, Кристиан. А ты, значит, Дун? Человек?

– Дун. Дворф. – С улыбкой парировал юноша.

Кристиан расхохотался искренне и звонко. Его смех звучал совсем, как горный ручей, живой и освежающий. Дун и не думал обижаться на нового знакомого, потому чуть было не подхватил его хохот, словно поветрие.

– Дворф! – Смеялся парень. – Может сразу два дворфа!? Это больше похоже на правду! – Почувствовав покалывания в области живота, Кристиан всё же смолк, стараясь отдышаться. – А ты шутник парень! Нет, серьёзно. Какая у тебя раса?

– Дворф. – По-доброму улыбаясь, повторил Дун. – Я – дворф.

Кристиан неуверенно улыбнулся и ещё раз оглядел нового знакомого.

– А ты… Прям уверен в этом, да? – Было видно, что парень пытается произнести это как можно тактичнее.

Дун молча кивнул и продолжил наводить порядок в палатке. Кристиан неловко переминался с ноги на ногу, пытаясь придумать, что сказать, но, так и не найдя нужных слов, прокашлялся и схватил метлу. В полном молчании юноши привели мастерскую в порядок. Дун с интересом рассматривал вышивку на небольшом клочке ткани, когда случайным касанием задел и уронил катушку ниток, а та покатилась по доскам, играющим роль пола для палатки. В попытке поймать беглянку, Дун нагнулся, после чего заметил дорогой кожаный сапог, наступивший на катушку. Посмотрев вверх, Дун встретился взглядом с ярко-синими глазами красивого молодого человека с ухоженными каштановыми локонами, вокруг которого толпились новобранцы.

– О! Я вижу, ты уже нашёл себе подмастерье, Дельмар? – В голосе незнакомца искрились насмешка и высокомерие.

– Привет! Я Дун.

Искренность и открытость Дуна явно не пришлись по вкусу надменному юноше, его лицо исказило призрение. Простодушие парня казалось ему чем-то вроде проказы, слишком уж бросалось в глаза и смердело. Брезгливо отвернувшись, незнакомец вновь обратил своё внимание на Кристиана, щёки которого покраснели, из-за чего веснушчатое лицо норовило слиться с рыжими волосами, а два синих глаза стали выделяться ещё ярче.

– Дун не подмастерье, он просто вызвался мне помочь! Такое бывает, когда в людях теплится хоть капля добра, На-та-ни-эль. – Имя юноши Кристиан нарочно произнёс кривляясь, было видно, что парни не ладят.

– Да что ты говоришь? – Игриво промурчал Натаниэль, окинул взглядом Дуна, усевшегося на полу и едко поинтересовался, – А ты у нас, значит, добряк?

– Ага! Я Дун. – Повторил парень, протягивая руку.

Не отреагировав на жест, Натаниэль откинул назад прядь волос и изобразил на лице подобие улыбки.

– Ну так что, Дельмар? – Язвительно протянул он. – Готов ли мой плащ? Или ты его в конец испортил?

Кристиан резко развернулся и направился в глубь палатки. Натаниэль, ехидно улыбаясь, пробежался глазами по мастерской и, когда его взгляд вновь упал на Дуна, юноша вздрогнул от неожиданности, ведь парень всё ещё тянул к нему руку, даже не думая переставать улыбаться. Такая настойчивость заслуживала мимолётной похвалы, но и слегка пугала. Натаниэль прочистил горло, вновь наигранно улыбнулся и, демонстративно натянув кожаную перчатку, элегантно подал руку, сидящему на полу Дуну. Однако, юноша явно не был готов к тому, что его ладонь с силой сожмут, после чего несколько раз хорошенько дёрнут вверх и вниз. Вырвавшись из цепкой хватки, Натаниэль процедил сквозь зубы:

– Вот же… деревенщина.

– А как ты догадался? – Дун изумлённо захлопал глазами.

– Есть в тебе нечто… – Натаниэль принялся крутить пальцем в воздухе, подбирая наиболее колкое слово, но Дун его перебил:

– Дворфское? – Радостно предположил парень.

Лицо Натаниэля удивлённо вытянулось, а аккуратные брови изогнулись дугой. Ему встречались разные люди, некоторые сразу доставали кулаки, стоило юному аристократу слегка задеть их достоинство, были и те, кто с гордостью игнорировал едкие комментарии и замечания, но чудаки, которые бы сами себя оскорбляли подобным образом ему ни разу не попадались.

– Хочешь сказать, ты огромный дворф? – Улыбнулся Натаниэль, оборачиваясь на остальных новобранцев.

– Да! – Дун так искренне радовался, абсолютно игнорируя смешки и шёпотки рекрутов, что совесть Натаниэля слегка тронула его причёсанную макушку. Дразнить чудаковатого паренька дальше совсем не хотелось. Вдруг у него и правда проблемы с головой?

– Держи свою тряпку. – Кристиан сунул Натаниэлю его плащ, словно ему было мерзко даже просто держать его в руках. – Забирай и вали уже по своим неимоверно важным делам. – Последние слова были произнесены с такой иронией, что ни у кого не осталось сомнений, Кристиан считал Натаниэля редкостным бездельником.

Вновь вернув себе ехидное выражение лица и надменную улыбку, Натаниэль принял плащ одной рукой, повертел его, придирчиво осматривая и одобрительно кивнул.

– Отличная работа, Дельмар. Я буквально поражён! Такие ровные и прочные швы. – В словах Натаниэля не было и капли сарказма, это заставило новобранцев, стоящих позади, любопытно выглядывать из-за его плеча, в попытках увидеть работу юного портного.

– П-правда? – Словно по велению магии, полностью красное лицо Кристиана вновь побелело. – Ну, то есть… Я старался. Тебе же в нём ходить и всё такое.

– Ты прекрасно справился. – Натаниэль, надел плащ и принял пару элегантных поз, красуясь перед своей небольшой свитой. – Я всегда знал, что на что-то ты да годишься. Вот закончим академию и отдадим тебя в подмастерье. Будешь барышням юбки накрахмаливать. – Юноша засмеялся тихо, но озорно, это напоминало потрескивание пламени костра, его смех быстро подхватили другие новобранцы.

Кристиан вновь залился краской, и рука его уже тянулась к метле, когда Натаниэль, небрежно на секунду поднял ладонь, прощаясь, и удалился прочь, увлекая за собой остальных.

– Пока! – Крикнул им в след Дун, помахав на прощанье. – Забавный парень. Твой друг? – Искренне поинтересовался дворф.

– Ты… Ты дурак или искусно его изображаешь!? Этот павлин-кровопийца не может быть мне другом! Он вообще на дружбу не способен!

– Как по мне, он мило тебя похвалил. А ещё у него много друзей. – Дун пожал плечами, глядя на кучку новобранцев, попятам следующих за Натаниэлем.

– Похвалил!? – Глаза Кристиана были готовы выпасть, так сильно парень их распахнул. – Ты как до своих лет-то дожил?.. Он же просто издевался! Он знает, что я слабее его в фехтовании и верховой езде… Он просто знает, что он лучше меня, вот и издевается!