Buch lesen: «Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера»
Будущую войну выигрывает
учитель.
Это недопроизведение является не историческим, не научным, псевдо фантастическим бредом моего воспалённого воображения. Даты, события, имена и фамилии мне нашёптывали зелёные человечки, с рожками и копытами, в период прихода пушного зверька с красивым хвостом.
Часть первая.
Глава 1. Рождение
Пытка, башку в тиски зажали, причём со всех сторон, ремнём сжимают!!! Отпустили, теперь плечи жмут. А теперь пузо. Меня, что через кольцо продевают?
Вроде перестали продевать??? А почему я не дышу? надо дышать, а то сдохну!
Открываем рот, всё выплёвываем и дышим, вонь какая стоит – лучше б не дышал.
Пузо резануло – они меня, что зарезали? Кишки вытягивают! АААА-больно!!!! Фууух вроде полегчало, на такую пытку тока эти извращенцы способны.
Вроде уже всё хорошо заканчивалось! Базу их мы взорвали удачно. Какая бы прочная она не была, но сто сорок четыре заряда по сто мегатонн расплавят всё, что угодно!
А угодно нам было расплавить триста километров астероидного поля. К базе подлетели спокойно, сами не ожидали! У них даже никакой обороны не было. Рассчитывали – если пробьётся один и врежется в базу то будет достаточно, а тут, спокойно подлетели, спокойно установили заряды, распределив их по всему корпусу и спокойно полетели домой. Жахнуло так, что аж тряхануло, в вакууме!!!??? Триста километров астероидов перестало существовать!!! Это нам с земли сообщили. Поздравили! лететь то нам было ещё двенадцать дней.
Захватчики уничтожены, можно и режим радиомолчания уже не соблюдать. Может кто-то из инопланетян остался? и нас вычислили? Но мы то ведь режим соблюдали, нам то говорить было нечем, не было на борту такого мощного передатчика. И вот мы подлетаем к земле, пилот сообщает о входе в атмосферу, – бац и темнота. И очнулся только здесь от головной боли, вернее от головной пытки!
А где это здесь?
Кто я? Где я? Чо за глупые вопросы? я? – это я, где? – это здесь! Во, юмор начал просыпаться! Значит не всё так плохо. Попробуем определиться, вокруг тишина полная, и темно, я связанный, но как-то аккуратно, без стяжек, без верёвок, просто не могу двигаться. Как будто закутан в одеяло и уже потом связан, лежу на чём-то мягком в общем то комфортно.
Может меня уже освободили? И я в какой-нибудь барокамере восстанавливаюсь. Нет у нас таких барокамер! надеемся на лучшее – готовимся к худшему! Информации – ноль, шевелиться – не могу – будем ждать.
Вроде свет какой-то, и шум. Поднимаюсь куда то, это кто меня так таскает? великан какой-то! Смешно!
Даже у инопланетян нет таких манипуляторов. А у нас уже нет, всё уничтожено, ими же – инопланетянами.
Чо то в рот суют – похоже на титьку, и тут как гром
– Мама, он грудь не берёт!
– Дык ты ему брызни молоком в рот!
––!!!!!!????? Это чо? меня накормить хотят? почему грудью? Фу брызнули! вкуса не чую – ковид что ли, хи-хи! опять юморим. Едим и думаем. Говорят по-русски, носят на руках, кормят грудью, я аккуратно связан – запеленат!!! –Я новорождённый!
И рождён я в России. Выходит, меня никто не брал в плен. меня заново родили – тамагочи блин.
Думаем дальше, а не хватит ли есть уже, пузо полное, опять на месте пореза заболело, логично – пуповина не зажила.
– Мама он не ест!
– Наелся, значит!
Положи его, пусть отдохнёт. Не одна ты страдала, он тоже страдал – ему тоже больно было!
Думаем дальше – значица я у себя не попал в плен, а просто умер, при входе в атмосферу, перегрузки, знаете ли, вот сердце бедного Кызылдура и не выдержало – инфаркт микарда! хи-хи, опять шутки юмора вспоминаю из прошлой жизни. (гоблин – это сила!) Вообще хорошая смерть – я о такой мечтал, правда мечтал я в бою погибнуть, тут никакого боя не было – всё равно умер, выполнив приказ! А почему во время посадки? дык почти месяц в космосе, невесомость, организм ослаблен, надеюсь я один такой. Пацаны то все молодые. Дочь не хотела отпускать. Кричала, ругалась, но я уговорил. Зажился я на этом свете, вернее на том, хи-хи, как теперь понять я щас на этом свете? или на том? или на том свете я был на этом? а теперь на том? Хи-хи –каламбур, однако! Почти шестьдесят лет пожил, последних двадцать – воевал как мог. Доча одна и вторая – тоже воевали, да все воевали, восемьдесят процентов бились как могли, остальные двадцать работали, чтоб мы могли драться. Хотя сколько там этого населения осталось? Меньше миллиарда, впервые же сутки захватчики сотни миллионов уничтожили в основном возле экватора и в субтропиках. А мы с севера им бац, а потом ещё бац, и пошла затяжная война на истощение. Очень сильно мы истощились, пока сообразили, как их можно бить, что б они не воскресали. Пока их базу нашли в поясе астероидов.
Пока корабли и боеголовки создали, вообще то мы искали и создавали одновременно, создавали с большим запасом, хрен их знает где они вторую базу прячут. Первую то мы быстро вычислили (за луной) и уничтожили, радовались –думали всё, победили. А они нам как дали, и ещё пол планеты обезлюдило,
Надеюсь, это была последняя, если нет – то земляне справятся и без меня, я сделал всё что мог, мне есть чем гордиться.
Кажися я опять проснулся, живот закрутило надо на горшок, не хочу под себя ходить. (– доктор, я буду ходить? – будете, но под себя!) что ж делать? Заорать, что ли? Попробуем. Как там доча моя кричала –ГАСООК! Не получается – просто
– ААААА!!! Получилось.
– Мама он чего-то хочет, может перепеленать его?
– Сама догадайся!
– Нее, он сухой
– Ну подержи его над горшком, может он умный, в меня.
Хорошо, хоть бабушка у меня умная, хотя голос молодой, а у матери дык вообще детский, ладно эту проблему мы решили, а теперь надо как-то решить проблему с купанием, поорать что ли опять, вдруг сообразят, бабуля умная!
– АААА!!!!
– Давай ка его искупаем уже целый день прошёл, а он у нас ещё не мытый.
Я ж говорю, что бабуля умная, просто поору, чтоб не передумали.
– АААА!!!
Ну вот купают, молчу только ногами дрыгаю и руками машу, всем своим видом показываю, что мне нравится. Улыбаемся и машем!!! Шампуня у них нету какой-то грязью мажут, о, это ж зола, какой же это год? А век какой? Зрение начало проявляться, лицо вижу, это мать или старшая сестра – на вид лет тринадцать – четырнадцать. А вот эта больше на мать похожа – не больше тридцати. Дык кто из них, кто? Ладно потом разберёмся, время ещё есть, всего то мне второй день.
Вот ещё два персонажа появились, два мужика вернее мужик лет тридцати и пацан лет пятнадцати. Это чо это, я в средневековье? Ранние браки, молодые бабушки, папы пятнадцати годков, опят на хи-хи пробило. Пусть предки порадуются, теперь есть, и думать дальше – во сне.
Проснулся опять от боли в животе, опять на горшок надо, так сказать, справить естественные надобности.
Кричим
– Гасооок !!! – плохо получилось, да пофиг – будем тренироваться.
– ГАСОООК, щас лучше, ну ещё раз.
–ГААСОООК!!!!!, проснулись, распеленали, удивились!
– Мам он чего, заговорил, что ли?
– Похоже на то. Гляди, как тужится, а серьёзный какой? Как будто чо то соображает? если он щас скажет (помойте мне попу) я поверю в чудеса!
Не скажу, не умею ещё, просто поору.
– Ааа, не громко.
Пока не сплю, буду вспоминать, чего я знаю из прошлой жизни, начнём с азов.
Аз буки веди глаголь добро, больше не знаю, да и не знал никогда, даже в прошлой жизни. А вот абвгд, алфавит помню, хоть и не весь, но читать то я умею. А цифры – тоже знаю, таблицу умножения – помню,
А чо нить из химии – как не странно даже всю систему Менделеева перед глазами вижу. А ведь я её даже запоминать никогда не старался, всегда под рукой была. Зер гуд, даже привычка вставлять немецкие слова осталась. Ну всё я это я, успокоимся и будем расти. Как я понимаю, не зря мне Бог вторую жизнь дал, да ещё и со знаниями, которых раньше не было.
Спать! скоро крестины, надо там не заорать, а улыбаться и радоваться, а то примут за посланника дьявола, с моими-то странностями, короче, улыбаемся и машем.
Глава 2. Крестины
С утра в доме переполох. Все домочадцы перевернули, в кавычках, сундуки, принарядились, меня перепеленали, какая-то ещё пара подтянулась, похоже даже моложе моих родителей – крёстные.
ДААА !!! ранние браки это что-то с чем-то! Воспринимать этого мелкого пацана, и эту мелкую девчонку как родителей – для меня странно, с годами, может, привыкну.
А вот и церковь, деревянная такая, в хорошем состоянии, Поп не молодой не старый, лет 40-45, аккуратная бородка, рядом как я понимаю попадья, миловидная, молодая, не толстая – приятная женщина.
Про обряд вспоминать не буду – ибо это таинство не подлежащее огласке, скажу только , что в купели вода была холодная(поп жмотяра и садист – не мог подогреть) ну и когда третий раз меня курял, задержал в воде подольше , с головой, а я брыкал ногами улыбался из воды и пускал пузыри , знай наших, я со странностями но не от дьявола, я спасать этот мир пришёл, но не от грехов , а от злых инопланетян.
И ещё !!! когда меня из купели вытаскивали непонятное какое-то чувство в мозгах появилось, не дискомфорт не благодать, что-то нейтральное, но что-то было. Я про себя сказал, вернее обратился
– Душа, это ты?
Молчание, такое громкое молчание.
– Ну и ладно, не хочешь или не умеешь общаться мысленно – не надо, но усвой – у нас на земле великая миссия от выполнения которой зависит судьба всего человечества, а может и самого создателя. (во как пафосно – думаю, проняло! меня то проняло) Так что хошь не хошь, а помогай . Если я чего-то делаю неправильно начинай волноваться, а если мне грозит опасность начинай болеть. Нет, лучше наоборот, при опасности – волнуйся, при скотском поведении или мыслях о таковом- боли!!!
Давай потренируемся, опасность – меня попадья хочет изнасиловать !!! – ага понял, а теперь антиобщественная мысль. я хочу изнасиловать попадью – ага понял. Ещё раз опасность – понял, антиобщественное – понял, вот так дальше и живём вместе.
А ещё я увидел, что я мальчик – и это здорово. Вырасту, буду, любит девочек, а чо вырасту то, я и щас их люблю, они такие красивые, нежные, стройные, не то, что пацаны, вонючие, волосатые и уродливые!!
Да мне просто повезло! Родись я девочкой – БРРР, даже думать об этом страшно, одна дорога в монастырь – женский, и всей моей миссии – кирдык!
А дома опять суета, накрывают на стол, какие-то ещё люди пришли, соседи. Меня всем показывают, а мне все рожи строят, толи напугать, то ли рассмешить хотят, как всегда – улыбаемся и машем! Сели за стол, я у матери на руках, поздравляют родителей, наливают в какую-то деревянную посуду самогон? – по запаху точно самогон. А мне то налейте! я виновник торжества!!! Это ко мне сегодня душа подселилась, и я с ней уже договорился, вон как болит. Видно мысль, налейте, была антиобщественной, ладно душа, не боли – я пошутил.
Пусть старики веселятся, а я сделаю вид, что сплю, не буду мешать.
Глава 3. Растём.
Утро, пора приниматься за дело, для начала поорём.
–Гасооок.
Теперь учимся говорить.
–ММММ. ППППП. БББББ. ДДДДД.
Не получается, тренируемся дальше, а пока не запеленали руками помашем, ногами подёргаем, головой покрутим, ну и помычим – только без фанатизму! А то подумают, что я чего-то хочу. На пример есть, и так за ночь два раза кормили. Ещё одно слово надо тренировать, купаться.
– Купа, купа, купа.
– О, получилось, два самых важных слова, горшок и купаться. Пока достаточно, кормить и так не забывают. А почему бы не искупаться? Хоть можно вволю руками ногами подрыгать, а то опять пеленать начали.
– Купа, купа !!! не понимают, по громче.
– КУПА, КУПА!!!
Кажися поняли, корыто достали, деревянное. Первый то раз я не увидел, ещё зрение не совсем включилось.
Да и квартирка я вижу, не совсем благоустроенная. Изба, одним словом, похоже крестьянская, жалко – графъём или князьём родиться было бы прикольней, ну на худой конец Ампиратором. А так придётся ещё и из грязи в князи выбираться. Кто ж меня такого не авторитетного слушать будет. Господь даёт ровно столько испытаний – сколько человек может выдержать. Ну значит тренировки начинаем прямо щас, прямо тут, в корыте, машем руками, дрыгаем ногами, вертим головой, расписание на ближайшие пять лет!
Глава 4. Пять лет.
Барин наш оказался инвалидом. На какой-то очередной бесконечной войне раненый, в трёх местах. Нога не сгибается, рука сохнет, и головой совсем плохо крутит. А он, кстати, тоже из крестьян, за подвиги дворянство получил, и офицерский чин. Одним словом, со всех сторон молодец, как такого не уважать? Но вот экономист хреновый, да и откуда бы ему стать хорошим? Почти не грамотный, понятия о математике – самое поверхностное. Управляющий его дурит, а ему, по-моему, пофиг. Управляющий похоже тоже из малограмотных, да ещё и ленивый. Записей никаких не ведёт, кто, сколько барщину отработал? Пофиг ему. В общем барин у нас не богатый, хорошо хоть не амбициозный, а то вообще нам хана бы пришла. Замордовал бы налогами, а так доволен тем, что имеет. Одна беда – это до поры до времени, надумает жениться, и кирдык, ему ж дворянку подавай. А дворянки они такие, им платья из-за границы подавай, выезд по круче, с коляской, да и много ещё всего надо. Одной любовью сыт не будешь! А где на это деньги взять? Приданного много не дадут, не такой он уж и дворянин, без древней фамилии, да вообще без всякой Фамилии, ну тобиш без семьи. Родителей у него нету, где они я не знаю, может, ещё в крепостных ходят. Он вроде не старый, может он деньги копит, для выкупа. Если ему вожжа под сюртук попадёт, то хреново нам придётся. Ибо как говорил Клим Александрович, словами Карла незабвенного нашего Маркса, капитал можно только отнять у податного населения, тобиш у нас, не совсем у меня, у моих предков, а значит всё-таки и у меня, голодать и мёрзнуть придётся всем. Надо барина богатить, неужели я, человек двадцать первого века, не придумаю как? Придумаю! Уже придумал, для начала надо втереться в доверие. А как к военному человеку втереться в доверие? Правильно, сказать, что я тоже хочу стать военным, больше того, ахфицером и дворянином, прямо как барин. Для начала идём к соседу дяде Петру. И бегом, бегом тренировки никто не отменял.
– Дядька Пётр! А есть у тебя доска? берёзовая или осиновая?
Зачем тебе?
– Хочу сделать себе и твоему Илье по ружью игрушечному, будем с ним в войнушку играть. Я когда выросту в рекруты пойду! И тогда твоему Илье не надо будет идти.
– А чего это ему идти в рекруты?
– Дык больше некому, или я или он, остальные то все девчонки нашего возраста. Вот я и пойду, крестьян то у нас много, а столяров нету, кроме тебя ну и потом его.
– Ох ты ж умный какой! Вот такая пойдёт, рисуй тогда я выпилю.
Рисуем, вот тут так, а тут вот так, и приклад немного сюда завернуть.
– Дядя Пётр, а дай я сам попробую выпилить, чо я буду тебя от работы отвлекать?
– А сумеешь?
– Пока не по пробую не узнаем.
– Откуда только таких мыслей нахватался? Ладно, не поранься только.
Через два дня ружьё было готово. Дядя Пётр пришёл к отцу и уговаривал его отдать меня к нему в ученики.
Говорил, что у меня талант, хвалил, а с чего б ему не быть, я в прошлой жизни, до войны, и был столяром, какое-то время.
Сговорились, что я не совсем в ученики пойду, а буду приходить к дядьке Петру, когда он трезвый, и учиться, а за это я освобождаюсь от няньканья с младшей сеструхой, ну и стараться буду изо всех сил.
Наивные, мне только барину в доверие втереться, и только вы меня и видели. Ну видеть то будете, но вот учить меня чему-то – вряд ли. Как же тяжело воспринимать их за старших, им же всего по двадцать лет, а мне уже за шестьдесят, с телом пятилетнего ребёнка. Ну ладно, если план (А) не удастся, буду столяром, всё какая-то копейка.
На следующее утро взял удочки и «ружжо» и побежал ко «дворцу», больше похожему на двухэтажный деревянный сарай, правда он обит дранкой и оштукатурен, ещё не везде штукатурка осыпалась, и даже побелен. Какой же ты дворец? да какой уж есть!
Удочки – это для предков, типа я делом занят. По пути поставил удочки, сижу, жду, на дворец поглядываю. Главное не прозевать, вовремя подскочить и начать с ружжом, делать экзерсисы. А вот и барин, Прохор Иваныч. Подскакиваю, ружьё на плечо и
– Ать два, ать два, ать два, кругом, ать два, ать два, ать два, на ле-во, ать два, ать два, на ле-во, ать два, ать два, ать два, на ле-во, ать два, на месте стой, ать два.
– Ваше благородие разрешите обратиться, Иван, Макаров сын, ору как можно громче. При этом делаю вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальства. Хи-хи, вспомнилось же, от этого хи-хи вид ещё более придурковатый.
–ГЫ-ГЫ-ГЫ!!!! Ну потешил брат, обращайся.
– Прошу научить меня военным экзерсисам с ружьём, дабы к призывному возрасту, ээээээ мммм эээээ.
Молчу, чего к призывному возрасту? Мысль покинула голову. Оно и лучше, а то заподозрит, чего это я такой умный.
Барин чешет затылок, не знает как свою мысль сформулировать. Наконец то я свою мысль в голове поймал, и выпалил.
– Хочу служить матушке государыне императрице, получить ахфицерский чин и стать помещиком как вы, Ваше благородие, опять вид лихой и придурковатый.
– Гм-Гм, ну потешил, дай ко пищаль, смотри сюда, делай раз, делай два, делай три, делай четыре, и назад, делай три, делай два, делай раз. Пока тебе хватит, как этому научишься так следующий экзерсис покажу. И тихо тут, рыбу не распугай.
Всё утро тренировался как проклятый, молча. Не забывал, однако, удочки проверять, семнадцать ельцов поймал. А когда клёв прошёл, поклонился барину, показал экзерсис, он хмыкнул, я ещё раз поклонился.
– Спасибо ваше благородие за науку.
Собрал удочки, ещё раз поклонился и побежал домой. Дома отдал рыбу бабушке, схватил кусок хлеба и побежал к дяде Петру. Какой он дядя, блин, пацан штаны на лямках. А нет же, приходится слушаться, сословное общество, феодализм, позднее средневековье, год 1739 от рождества Христова, на престоле Анна Иоанновна, бироновщина ходит по Руси. Пока я выросту на престол взойдёт Елизавета, а вот при ней то можно будет и выслужиться. Всё-таки нашему барину повезло, чего же он такого сделал, что получил дворянство? Ранение тут не причём, таких калек в России как гуталину, хи-хи, щас ещё нет гуталину. Дёгтем сапоги чистят. Потом выспрошу, как подрасту.
– Ну и чем мы с тобой будем заниматься?
– Дядя Пётр, ты чего-нить нарисуй, а я буду выпиливать. Начинать надо с азов, бревно на доски расщеплять у меня ещё не получится, мало каши ел, а вот змейкой работать, я уже могу.
– Иж ты какой рассудительный, дык вроде, как и делать то нечего, кроме как доску заготавливать, ну никто ничего не заказывал.
Про ружжо Илье я молчу ему оно на хрен не надо, экзерсисы он всё равно учить не будет, а играть с ним в войнушку у меня времени нет.
– Дядя Пётр, а давай сделаем механизму, чтоб она куделю сама в нитку закручивала, я такую у батюшки в гроссбухе видал , куда он все записи делает. Ни какой такой книги у попа не было, но Пётр не грамотный , его даже ткнуть в эту страницу , он всё равно ни чего не поймёт, а если его ткнуть в поповскую библиотеку, из семи книг, он в обморок грохнется.
– Дык мы потянем, что ли?
– Да потянем, там всё просто,
Беру уголёк.
– Вот такая рама, вот тут катушка с двумя шкивами разной толщины, вот тут колесо, а тут педаль, а в эту деталь надо у кузнеца заказывать, ну она маленькая, за пол копейки сделает. А зато, и твоя жена и моя мамка в трое больше напрясть сможет, надо только их сразу две делать, давай я буду выпиливать детали. А ты доски заготавливай.
– А чертёж, а размеры? Без этого ничего не получится.
Вот тут я и попал, примерно размеры я знал, в миллиметрах, но вот сейчас такого понятия не существовало. Пётр пользовался тесёмкой, когда надо мазал её углём и отбивал ровную полосу, когда надо, складывал её вдвое, четверо, в восемь раз, и так далее, двоичная система!
– Какой же ты умный, дядя Пётр. Я думал мы просто сделаем и всё.
Надо же леща кинуть, чтоб ничего не заподозрил.
Ведь не было никакой самопрялки, ни в каких книгах, и книг тех мне ни кто открывать не позволил бы, я думаю и сам поп их ни когда не открывал, а нет, одну точно открывал, когда причащал. Но Петру то про это знать не обязательно.
Я самопрялку видел в детстве, ещё в прошлой жизни.
Зачем-то моей бабке понадобилось накупить шерсти, усадить нас (меня и брата) теребить её, а сама уселась прясть, а потом носки всей семье вязала. Для чего ей понадобились эти манипуляции, не знаю. Всё-таки на дворе стояла эпоха развитого социализма. В магазинах и носков и рукавиц и всего, всего было – завались, и стоило это всё копейки, да она б на свою пенсию по сотни пар могла нам покупать. Но вот понадобилось ей по прясть, и всё тут! Наверное, для будущей моей жизни.
Два дня мы делали чертёж, все размеры высчитали, не такой уж дремучий дядя Пётр оказался, а очень даже сообразительный. Две недели ушло на изготовление. И вот пришло время испытаний. Позвали мою мать в дом к Петру. Посадили её вместе с его женой, начали объяснят, что и как. Потренировались они немного – часа три, поматерили меня, Петра то они опасались, он же мог жене и глаз дать, мою то мать он не тронул бы. Но она уж за компанию с подругой мучилась. И начало получаться. Всему надо учиться.
– Само пряху в каждый дом! Дядя Пётр, а давай по пятьдесят копеек за каждую само пряху брать будем, а барину подскажем, чтоб больше льна велел сеять, у нас вон в селе баб сколько! Завтра же к тебе народ за само прялками потянется, и Илью твоего уже можно на помощь подтягивать, чего это он без дела слоняется, он же меня старше на целый год.
– А ведь и правда, он же тебя старше, а я его всё за маленького считаю, пусть помогает. А вот по пятьдесят копеек не дорого ли?
– Нее, это ж механизма, а механизмы ой как дорого стоят. Ещё у древних латинян, люди умеющие сроить механизмы – прозывались анжанерами, все они были патрициями и зарабатывали очень много денег. Ох ты, дядя Пётр – мы с тобой патриции!
– И откуда ты всё это знаешь? то же в гроссбухе у батюшки подглядел?
– Не, про это он сам рассказывал.
На самом деле ни чего такого поп не рассказывал, он просто заучивал в меня молитвы, а когда я выучил необходимый минимум, ученье и закончилось. Длилось оно с октября по апрель, а сейчас май.
– Только, дядя Пётр, не говори батюшке, что я у него подсмотрел конструкт самопряхи, а то ещё потребует долю, мы и так будем церкви жаловать, когда патрициями станем. Пусть он думает, что самопряху ты сам придумал, он все равно гроссбух не читает, он туда чего-то записывает, между строк. Он так виш на пергаменте экономит.
И «закрутилась» размеренная жизнь. Хоть какой-то распорядок появился. С утра я как по расписанию бегал на рыбалку, с ружьём, барин мне показывал упражнения, а я до пота их отрабатывал. Похоже, Прохору Иванычу тоже моё обучение нравилось, всё-таки он дядька в годах, по нынешним временам, за тридцать. Вот и возится со мной. Раньше он на рыбалку от случая к случаю ходил, а сейчас каждый день. Рыбы бабуля уже много насолила, два больших глиняных горшка, соль почти закончилась, решили оставшуюся муку продать и купить ещё. Хлеб теперь дают только мне и Варваре, это сеструха мелкая. Но рыба зимой важнее, зимой всё сточим.
Пётр сходил в усадьбу к барину. Много кланялся и долго чего-то объяснял. В итоге барин выдал, все крестьянские наделы засеиваем льном, а рожь будем сеять на барской земле, барская земля плодородней.
Межи все распахиваем, ибо нефиг пятую часть «посевных площадей» попусту топтать. А получать каждый будет от трудодней, колхоз, однако! Мои уроки политэкономии (неочёмные разговоры) пошли на пользу Петру, умный мужик! Сам всё понял, сумел барину втолковать. Конечно, львиная доля дохода уйдёт в карман к господину, огромный клин земли, отданный в общее пользование, барщина опять же, это же всё пай. Никто феодализм, в отдельно взятом имении, отменять не собирается. Сословное общество, однако. А вот поменять процесс труда ко всеобщей выгоде, это не возбраняется. Петра назначили управляющим и старостой в одном лице, как самого умного. Инициатива имеет инициатора. Прежнего управляющего барин уволил.
Тот собрал вещи и уже сваливал, но Прохор Иванович, со товарищи, перехватил его за околицей, перетряхнул весь скарб и нашёл-таки большой и тугой кошель, много же он наворовал. Так уж откровенно не грабил, посчитал, сколько тот должен был заработать за все годы службы. А остальные забрал.
Тут я не причём, ну если только маленько намекнул, что управляющий очень уж жадный.
Петру барин заказал 10 самопрях, для начала. Решил замутить мануфактуру, денег не дал, сказал, что Пётр, как инициатор, должен нести материальные издержки. Но если всё получится, то деньги он получит в будущем году. Когда все льняные ткани будут проданы. Да ещё местные заказали примерно столько же, на тех же условиях. Только на кузнеца деньги общество выделило, потому как кузнец жил в соседнем селе, и был чужим крепостным. Торопиться нам было незачем, прялки понадобятся только осенью. При Анне Иоанновне недородов вроде не было, я про это не знаю, так, что всё должно получиться, ну дай то Бог.
Осень показала, что всё получилось. Льна собрали не меряно, ржи тоже в достатке и чуть больше, можно курей побольше расплодить, всё-таки барская земля плодородней общинной. Оставили семян ржи и льна, остальное разделили по трудодням, вроде все довольны были, вот он социализм в действии! Из остатков льняного семени надавили масла, то же коллективом. Его уже разделили не по трудодням, а по едокам. Не совсем честно, но зато справедливо. Думаю, в будущем году народ будет охотнее трудодни зарабатывать. Всё, хватит тут прогресорствовать, а то заподозрят чего окружающие. Да и мне никакой выгоды, я ещё мелкий. Ну хоть голодать не буду. А если не голодаю, то наращиваю мышечную массу, а значит и в рекруты можно раньше свалить, лет в четырнадцать, а то ведь женят в пятнадцать, а оно мне надо?
Илья, Петров сын, на меня обозлился, ведь это из-за меня его к верстаку поставили. Он же дети! А тут я, со своим трудолюбием, талантом и идеями. Бегал бы он сейчас по селу, да по лесу, ел бы малину, купался бы, да загорал. А тут с утра и до обеда работа – кончилось детство. Но задираться боялся, я хоть и младше на год, и ростом пониже, но гораздо здоровее. Всё-таки физкультура, ежедневная, в любое свободное время идет на пользу. Да и дядя Петя его осадил. Сказал прямо, если со мной, что то случится, ну несчастный случай в виде нечаянного гвоздя в пятую точку, или в ногу, то в рекруты уже ему, Илье, придётся идти, ибо больше некому. И если я передумаю, то тогда по конкурсу пятьдесят на пятьдесят. Так что он должен меня беречь холить и лелеять.
На зиму мы, с Петром, замутили лыжи, не по местным стандартам, а примерно, как в моё время. Делали сразу много, мне, Петру, отцу, деду, и Илье, вот с палками вышла заморочка. В этом времени понятия лыжная палка вообще не было. бамбука нету. Алюминия нету, пластика и того нету. Ну как-то и эту проблему решили, берёзу попилили на рейки склеили, ещё попилили, ещё склеили, получились они толще и тяжелее, чем современные, но всё-таки это были полноценные лыжные палки. Так у меня появилась возможность и зимой заниматься бегом.
Весна, опять рыбалка, экзерсисы с ружжом, отработка приёмов самообороны и нападения, барин показывает упражнения, я повторяю и повторяю, до пота.
– А скажи ко мне Иван, Макаров сын, почему ты всё время бегаешь, у тебя чо – шило в попе?
– Не, барин, ещё греки, которые древние, говорили – хочешь быть сильным – бегай, хочешь быть красивым – бегай, хочешь быть умным – бегай, я хочу быть красивым сильным и умным, как вы, барин. А ещё я хочу стать героем, дворянином, и ахвицером, как вы.
– Ты, что, считаешь меня красивым?
– Это не я, это все девки считают. (Надо же поднять самооценку человеку.) они меня все время о вас расспрашивают. И бубликами угощают, чтоб я не убегал от них.
А осенью барин женился, не на дворянке, конечно, (местные помещики от него нос воротили) купчиху в жёны взял.
Совсем девчонка лет четырнадцать, ну дык традиции, в семнадцать уже старая дева. Сто раз подумают, а чего это её никто не взял, наверное, с ней, что-то не так.
Зато в имении будет хоть один относительно грамотный человек, да и с математикой у неё всё в порядке было. Купцы, в отличии от дворян, дочерей учили, и не только политесу, ведь им хозяйство везти, когда муж в отъезде, а муж, если он купец, в отъезде всегда. А если повезёт, то и в дворянской семье, пригодится. Знание – сила!
Глава 5. Рекрут.
Я вырос. Мне почти четырнадцать. Я развит не по годам, широкоплеч, ростом перегнал отца и деда, а всё хорошее питание и тренировки. Я ещё и из прошлой жизни комплекс упражнений по самбо отрабатывал. Но это я уже совсем тайно, даже от барина. Ибо объяснить, сославшись на батюшку, откуда я это узнал, уже не получиться – пока не спалился. Вишу на волоске. Отец с дедом уже с кем-то сговариваются. Ой, как страшно! Женят ведь и фамилию не спросят! А мне ну ни как нельзя жениться, я зря себя, что ли тренировками изнурял. К барину на поклон, срочно, я ему как сын, единственный. У него уже 3 дочери. А сына нет, дык он на мне отыгрывается, делает из меня солдата, к моему большому удовольствию.
– Ваше благородие, разрешите обратиться! Иван Макаров сын.
– Что так официально?
За эти годы барыня, Елизавета Андреевна, барина нашего порядком в науках подтянула, и политесу подучила. В доме появились книги, и меня она, типа, научила грамоте и чуток арифметике. По крайней мере, уже можно сослаться кой на кого, откуда я такой умный и весь из себя образованный взялся. Не спалюсь.
– Официально, потому что дело касается службы. Дед и отец меня женить хотят, а мне нельзя, мне в армию. А как я жену одну оставлю? Как начнёт творить добро налево и на право.
– Гы-гы-гы, ха-ха-ха, гы-гы-гы. Ну ты и насмешил. До слёз прямо. Творить добро на лево и на право. И как только до такого додумался? Ладно, буду в городе на днях спрошу там, когда набор. Хи-хи-хи налево и направо, хи-хи-хи, творить добро.
Через пару недель в имении появился молодой офицер. Типичный такой недоросль, с умом аквариумной рыбки (как мне вначале показалось) и амбициями льва. Был он уж очень родовитый. Но с барином нашим вёл себя по-дружески. Называл его только по имени отчеству и всячески проявлял уважение. С чего бы это? Тут местные помещики (мелочь косопузая) Прохора Ивановича ни во, что не ставят, а тут приезжий аристократ из Петербурга, как к князю обращается.
Дед с отцом, зная о моём маниакальном желании рекрутироваться и ещё более маниакальном нежелании жениться, чего-то пошептались. Подозвали бабку, чего-то ей сказали, и втроём, куда- то свалили. Конспираторы блин! Ну всё, я попал! Женят ведь, уже сегодня обвенчают, а дальше, что? оставаться дома, ждать своего года призыва? А потом ревновать, как там моя благоверная «творит добро», НЕЕТ!!!
