Buch lesen: «Восход Стрикса»

Schriftart:

* * *

Пролог

Дождь нескончаемым потоком лил уже несколько дней, из-за непогоды дворцовые мостовые утопали в грязи, превращаясь в непроходимые топи. Телеги сбивались с пути, и лошади вязли в каше, но, несмотря на буйство стихии, на площадь пришло много охочих до зрелищ. Небо плакало, обрушивая потоки воды на головы мерзких людей. Промозглый холод будоражил до костей.

Было невыносимо тошно смотреть на собравшийся вокруг эшафота сброд, но куда омерзительнее был запах горючего масла, которым пропитали веревки. До онемения врезаясь в кожу, путы не давали связанной женщине даже шевельнуться, а любое неосторожное движение доставляло режущую боль. И все же она с вызовом скалилась в толпу, не желая показывать, какую испытывает муку.

Жалкое отребье топталось у ее ног, поднимая над лицами козырьки из ладоней, в надежде увидеть хоть что-то сквозь полог дождевой воды. Люди теснили друг друга, указывали пальцами в небо и сетовали на непогоду, остерегаясь, что та не даст разгореться огню и помешает свершиться казни.

– Омрачить то, что было воссоздано на руинах погибшего, – шепот сползал с ее губ вместе с каплями дождя и падал на деревянный настил под ногами, – очернить небесную гладь, дабы высвободить лик тьмы…

Палочки отскакивали от натянутой кожи барабанов, позвякивал бубен. Каждому новому удару вторил стук ее сердца, слова горели на языке.

– …восхваляю заклятое и взываю к проклятому…

Люди кричали, вопли назойливым роем кружили вокруг, но в них не было смысла. Ни их мерзкий скулеж, ни бахвальство в речах палача не могли остановить ее и отнять последнее слово.

Тихое, утаенное почти ото всех проклятие сорвалось с ее губ и упало к ногам вместе с дождевой водой. Последнее слово впиталось в набухшие доски, уходя сквозь бороздки в дереве к земле…

Она почувствовала запах горелой плоти еще до того, как ощутила жар пламени телом. Огонь остервенело пожрал хворост под ее ногами и столпом взметнулся к небу, дерзко порыкивая на капли дождя. Кожа тотчас почернела, обуглились длинные косы. Вода не помешала огню, никто не поспешил ей на помощь.

Подняв слезящиеся от гари глаза, она еще шире растянула губы в оскале. Толпа кричала и бесновалась, не замечая улыбку на горящем лице, но ей было достаточно того, что ее видел Он.

Сгорая в огне, она улыбалась Ему. Это был не конец: это было только начало.

Часть I
Предвестье бури

Глава I
Совет наследников Фенрирскьефтена

Пожухшая трава размеренно покачивалась на ветру, как водоросли на дне, увлекаемые в сторону подводным течением. В повисшей тишине был отчетливо слышен всякий хруст тонкой ветки или вскрик мелкой птицы, даже шепот листвы. Лорану казалось, что любой неосторожный вздох мог прозвучать оглушительно и выдать его отряд. Он невольно затаил дыхание.

Над лесной прогалиной повисла густая тишина, даже птицы смолкли. Стражи, все как один, пригнулись еще ниже и подались вперед, внимательно оглядываясь по сторонам. Боковым зрением Лоран заметил, что ближайший Теневой страж собрался было заговорить, и предупреждающе покачал головой, заставляя того повременить с вопросами.

Напряжение стало практически осязаемым. В воздух неожиданно взвились камни и капли росы, оторвавшись от земли. Они задрожали в полете, выцветшая трава пошла рябью… И вдруг все прекратилось. Камни и капли упали обратно, ветер стих. В Миир вернулись размеренные звуки леса и далекое чириканье птиц.

– Магия? – прошептал рядом Беван, положив ладонь на эфес меча.

Ветер разметал белые волосы парня, оттеняющие терракотовую кожу. Неотрывно наблюдая за крошечной хибарой посреди поляны, Теневой страж нахмурил светлые брови и пригнулся еще ниже. Он перебрал руками и бесшумно скользнул вперед – ни одна веточка не хрустнула под его весом, что было удивительно, учитывая немалые размеры уроженца Рафтмора. Повторяя за ним, Лоран припал ближе к земле, но подобной сноровкой похвастаться не мог. Лоран не был Теневым стражем.

– Похоже на то, – откинув с лица темно-каштановую прядь, согласился он и знаками приказал остальным стражам рассредоточиться по поляне и окружить хибару. Они уже довольно долго просидели в засаде, пора было переходить к действиям.

Стражи, беззвучно передвигаясь в густых тенях, сомкнули кольцо вокруг постройки.

– Так значит, Самаэль был у короля задолго до начала совета? – снова подал голос Беван, напряженно высматривая своих людей.

– Да, – коротко ответил Лоран, вспоминая два силуэта в зале совета, что неподвижно стояли у продолговатых окон галереи.

В тот день отец, нынешний король Кастор, распорядился устроить торговлю на нижнем дворе, чтобы выманить народ из домов. Шумная сутолока привнесла на грязный остров оживление и привычную суету. Казалось, люди напрочь забыли о том, что всего несколько лун назад молили всех возможных духов-защитников о спасении от непогоды.

– Как думаешь, зачем Сэм пришел раньше назначенного времени? – нахмурился Беван.

– Вряд ли за тем, что будет мне на руку, – процедил Лоран, помня ненавидящий взгляд брата и оценивающий взор отцовских глаз. Нетрудно было догадаться, к чему все это шло.

Король явно предвкушал предстоящую дележку трона. Радушно улыбаясь, отец больше напоминал псаря, что забавы ради швырнул двум псам одну кость, чтобы посмотреть, кто вцепится в нее первым. Лоран сомневался, что отношение Кастора к сыновьям хоть как-то отличалось от того, что испытывает хозяин по отношению к своим собакам.

По какому поводу Кастор пожелал встретиться со своим младшим сыном заранее, Лоран не знал. Лишь в одном был уверен наверняка – причиной тому была вовсе не дешевая ярмарка у дворцовых стен.

– Может быть, короля снова накрыла паника? – предположил Беван, как никто другой знавший, что происходило с Кастором.

Лоран молча поджал губы, продолжая наблюдать за старой хибарой.

Он не мог не знать о страшном проклятии, насланном на весь род Гринфордта Фенрирскьефтена более сотни лет тому назад одной могущественной колдуньей. С тех пор сила слов Одханы уже истаяла – страх, что ведьма когда-то вселяла в сердца людей, разжимал когти. Однако ни одно поколение королей не отпускал животный ужас, и Лорану не хотелось думать, что этот страх скоро сведет с ума и его отца.

И все же наигранное веселье в остекленевших, давно потухших глазах Кастора наводило на определенные мысли. Даже придворные начали замечать неладное в поведении короля.

– Паника? – переспросил Лоран друга и отрицательно покачал головой. – Будь так, отец позвал бы Моргота, а не Сэма. Тут явно замешано что-то другое.

– Допустим, – согласился Беван. – Так что было потом?

Лоран хмуро посмотрел на друга, тот невозмутимо пожал плечами в ответ. Сколько еще ждать сигнала от притавшегося в тенях леса отряда, было неясно. Лоран понимал, что Беван просто старается помочь ему, прося поделиться наболевшим. Порой осознать ситуацию проще, если с кем-то ее обсудить. И если не Бевану, то кому еще он мог все рассказать?

В лесу тихо чирикнула птица, затем раздался торопливый шелест крыльев. Над головой, сквозь кривые ветви деревьев, проглянуло ленивое солнце, но холодный его свет тут же проглотили грозовые тучи. Погода была точно такой же, как и в день всеобщего совета, и Лоран снова ясно вспомнил обо всем, что произошло тогда.

* * *

…Отец многозначительно поглядел на младшего сына, Самаэля, и, гордо расправив плечи, приказал Морготу впустить членов совета. После этого он сошел с галереи и не спеша направился к каменному исполину в центре просторного зала.

Проводив отца взглядом, Лоран посмотрел на Самаэля и заметил ехидный огонек в его глазах.

– После тебя, брат, – протянул мальчишка.

– Иначе и быть не может, Сэм.

Опустившись в высеченное из камня кресло, Лоран оттянул лацканы темно-изумрудного дублета, чтобы избавиться от тонких заломов ткани. Пальцы машинально перебирали благородную драпировку, но взгляд и мысли были направлены отнюдь не на одежду. Глазами он следил за длинным силуэтом Моргота – тот медленно направлялся к дверям-исполинам, за которыми толпились советники и капитаны.

Моргот пересек помещение, словно призрак, – края длинного упленда беззвучно тянулись за ним по полу, – и добрался до караульных, ожидавших у высоких дверей. Старик кивнул им, чтобы они впустили в зал членов совета.

Правитель Гринфордта нередко подозревал собственную тень в измене, поэтому теперь перемещение по замку строго контролировалось. Своей паранойей король вогнал всех в неописуемый страх, половина двора была вынуждена покинуть замок, чтобы не вызывать подозрений. В последние годы основа некогда преуспевающего королевства таяла как ледник в море, медленно, но неизбежно.

Лоран пытался убедить короля, что такими методами тот самолично разберет свою цитадель по камешку и останется без поддержки совета, однако его резкое высказывание лишь ухудшило их отношения. Стремясь спасти королевство от гибели, Лоран раз за разом натыкался на неодобрение отца, и это потихоньку подрывало семейные узы. Неудивительно, что Кастор прочит в наследники Самаэля. Однако так просто отдавать свой трон младшему брату Лоран был не намерен…

В зале постепенно собрались все члены совета – тринадцать человек уселись за каменный стол. Стражники, караулившие у единственного входа, незамедлительно покинули помещение и заперли за собой двери. Как указывал закон, никто, кроме членов совета, не имел права находиться в зале, когда там обсуждалось будущее королевства.

– Да начнется совет наследников Фенрирскьефтена! – возвестил король и торжественно опустил правую руку на холодную поверхность стола.

Остальные двенадцать человек, поддержав слово правителя, опустили на стол руки, тем самым принося клятву в верности и преданности землям Гринфордта. Накрыв каменный стол ладонью, Лоран легонько погладил поверхность. Пальцы очертили глубокие бороздки на столешнице – рунические письмена. В груди зародился смешок.

Он считал традицию приносить клятву устаревшей, никому не нужной формальностью. Куда лучше члены совета могли продемонстрировать преданность, уделяя больше внимания нуждам простых людей и состоянию острова. Но словом клясться камню, пусть и исчерченному древними текстами силы? Какая глупость!

– Гроза! – пророкотал король, рывком оторвав руку от камня. – Гроза, что бушует над нашими головами, – происки нечистой силы!

Он оглядел присутствующих, и вкруг стола закружился хоровод приглушенных голосов, больше напоминающих шипение змей в гнезде.

Как обычно – заседание совета превратилось в балаган.

Лоран скучающе вздохнул и перевел взгляд на Самаэля. Брат, прикрывая кулаком губы в попытках скрыть усмешку, насмехался над помпезностью отцовских слов и реакцией совета, однако король, ослепленный любовью к младшему сыну, не замечал его неуважения.

Лорана даже позабавила мысль, куда может привести королевство правление Самаэля в том случае, если именно он займет престол.

– Сто четыре года прошло со дня, когда ведьма, полыхая в огне, изрекла свое проклятие, – продолжал тем временем Кастор. – Девяносто девять лет королевство процветало: мы не знали голода, поля давали хлеб, а скот – молоко и мясо, рыба не покидала нашу гавань… Но пять лет назад все изменилось. – Король вгляделся в лица членов совета, как будто требуя отчитаться, почему рыба ушла именно в годы его правления.

Короткая пауза вызвала новую волну шепота и шипения. Лоран гневно стиснул кулаки на подлокотниках кресла, и острая грань неприятно царапнула кожу.

Отец рассуждал о тяготах последних лет, в то время как крестьяне по ту сторону моста никогда и слыхом не слыхивали о «процветании». Зерна было в избытке лишь на королевском острове, скот вольно пасся на лугах при замке, самые чистые и богатые рыбой воды омывали берега Гринфордта Великого, в то время как Гринфордт Малый жил впроголодь – мука и мясо поставлялись туда через раз. Крестьянский берег выживал за счет даров моря, но пять лет назад ситуация стала еще хуже: рыба перестала заходить в бухты, оставляя народ ни с чем.

Проклятие Одханы стало действовать сразу же – как только последнее слово сорвалось с ее губ. Беды множились, жизнь простого люда становилась все тяжелее, проклятие незримо расползалось, словно яд, чтобы в один миг поразить все королевство.

Лоран неоднократно убеждал отца в важности немедленных действий, но в конце концов все попытки вразумить Кастора потерпели поражение. Король был упрям и непреклонен, и эти черты характера он щедро передал сыновьям в наследство. Однако, как бы Лорану ни хотелось развеять иллюзии отца, в одном он был с ним согласен: впереди их ждали куда более темные времена. Бури и грозы, падеж скота и гниение урожая – это только начало.

– Ваше величество… – раболепно обратился к королю один из советников.

Устремив на говорившего грозный взгляд, король неспешно кивнул, и советник продолжал уже увереннее:

– Ваше величество, Форт-Роттерфол согласился передать нашим послам новый способ проращивания зерна. По мнению землепашцев, торфяные почвы Гринфордта теряют способность плодоносить из-за того, что порода видоизменяется, и способ проращивания зерна с Форт-Роттерфола, где почва отличается большим содержанием песка, нам поможет.

– Ваше величество, – поддержал первого советника второй, – уход рыбы местные рыбаки объясняют сменой течения. Народ считает, что с приходом следующей весны наши бухты снова наполнятся морской живностью, и наверняка она не покинет их на протяжении нескольких лет.

Король молчал, и это молчание заставило всех членов совета насторожиться. Не прошло и секунды, как Кастор бухнул кулаком о каменный стол и, брызжа слюной, заорал:

– Вы вздумали издеваться надо мной? Вы смеете мне говорить о какой-то вшивой подачке со стороны Форт-Роттерфола и домыслах рыбаков, когда над нами нависло проклятие?!!

– Милорд… – сжался первый советник.

– Ты, верно, посчитал, что я решил обсудить сельскохозяйственные проблемы, закрывая глаза на смертельную опасность нависшей кары? Ты, верно, считаешь, что способ проращивания зерна с Форт-Роттерфола снимет с нас проклятие Одханы?

– Отец. – Лоран отвел глаза от каменного стола и холодно взглянул на короля, желая остудить его ярость – не хватало еще, чтобы с плеч полетели головы ни в чем не повинных людей.

Кастор вскипел по понятной причине: совет не воспринял всерьез его опасений и силу слов Одханы, списывая невзгоды на неудачный год, неправильное течение рек, изменение ветров или необычное положение солнца… Быть может, советники были правы, взяв в расчет естественные причины несчастий, но они совершили ошибку, не уделив тревогам короля должного внимания. Однако, если и так, разве можно их упрекать? Они имели право высказаться. В справедливом королевстве каждый был волен говорить то, что считает нужным, и Лоран это понимал. Но подобную точку зрения, как и многие другие, Кастор с ним не разделял.

Король оторвал взор от каменного стола и грозно глянул вправо. Выпрямившись, Лоран приподнял подбородок и с легкостью выдержал взгляд отца, в глазах которого явственно читались гнев и холод, но также и горечь. Кастор не принимал сына как члена семьи, но уважал, признавая как советника при дворе.

Порой Лоран подозревал, что именно его высокий авторитет не позволял отцу проникнуться к нему родственными чувствами. Да и могла ли вовсе идти речь о каких-либо чувствах, когда Кастор не умел быть отцом, а Лоран не научился быть добрым сыном?

– Продолжим, – процедил король и медленно повернулся к членам совета. Уперев обе ладони в столешницу, он заговорил уже мягче: – Проклятие Одханы, увы, не снять с помощью нового способа проращивания зерна. – Все наши невзгоды – это происки колдуньи. Ее пророчество исполнилось спустя сотню с лишним лет, и именно нам надлежит искать решение, пока над головами у нас есть крыша, а под ногами – земля. Наша цель – не просто выжить, а жить, не испытывая страха, но чтобы этого достичь, нужно найти способ избавиться от проклятия. Увы… такую скверну порушить способна лишь та же гниль… – севшим голосом продолжал он. – Братья мои, нам предстоит найти решение. Наши безопасность и счастливое будущее не должны зависеть от черной магии…

Вскинув правую ладонь, Кастор призвал совет к обсуждению. Теперь каждый мог говорить, не дожидаясь разрешения короля. И слово вновь взял первый советник:

– Но, ваше величество, проклятие может разрушить только сильный колдун или ведьма, а последние из них сгинули много лет тому назад! Остров Клык ныне необитаем, так где же нам искать подходящего мага?

– Да при дворе хватает колдунов – тех, кто умеет читать по рунам – а в народе есть старухи, которые нагадают все что угодно по ладони. Заставим их прочесть нам заклинание, чтобы снять проклятие, и дело с концом, – прогремел третий советник.

Лоран уперся рукой в подлокотник и прикрыл глаза. Если бы все было так просто! Перед взором проплыли сотни рукописей и древних текстов, что сменяли друг друга на протяжении многих дней и ночей. Тяжкий груз знаний обременял его, не позволяя разделить воодушевление совета. Задумчиво подперев подбородок ладонью, Лоран скользнул взглядом по каменному столу:

– Будь все так просто, короли прошлого давно бы уничтожили проклятие. При дворе живут ведьмы разума, а не силы. Это проклятие может сотворить и снять только тот, кто наделен магией стихий – такой, что была у самой Одханы – а значит, придворные колдуны нам не помощники. Они черпают свою силу из иных источников, в то время как последователи Одханы подпитываются непосредственно от природы.

– Значит, нам нужно найти стихийного мага, – заключил Самаэль, вальяжно развалившись в кресле. – Не могли же они все сгинуть на костре? Кто-то должен был остаться, ведьмы бесследно не исчезают.

– Благодаря стараниям наших предков почти все они исчезли, – холодно внес поправку Лоран.

– Почти все, – заговорил король, выпрямляясь в кресле. – Это очень важное уточнение…

– Мы можем начать поиски, ваше величество, – подал голос советник, сидящий рядом с Лораном. – Объявим об этом народу, может, кто-то за вознаграждение выдаст нам стихийного колдуна.

– Народу знать об этом ни к чему, – отрезал Лоран. – Поднимется паника, в нынешние времена нам такого не нужно.

– Но нам необходимо найти мага. – Самаэль решительно хлопнул по столу. – Хоть одного, как Одхана, точно найдем!

– Дело не только в источнике силы, Самаэль, – осадил брата Лоран. – Одного-двух мы, может, и найдем, но в случае с проклятием Одханы нам нужен не просто стихийный маг. Тут загвоздка в другом.

Он замолчал, подбирая слова, пока совет ожидал в напряжении.

– Одхана прибегла к сильнейшей магии, природу такой силы не ведают даже придворные Чтецы, – начал Лоран издалека. – Это древнее, кровавое колдовство, и такое заклинание может снять только тот, кто его наложил.

– Но Одхана сгорела сто четыре года тому назад, – пророкотал бородатый советник.

– Не обладай ты знанием, сын мой, – Кастор задумчиво взглянул на него, – вряд ли бы начал этот разговор…

Лоран согласно склонил голову набок и изогнул губы в усмешке, мысленно подмечая, что король все же не лишился рассудка окончательно.

– Не хотите ли вы сказать, милорд, что помочь нам в силах ее потомок? – высказал догадку доселе незаметный советник.

– Кровь от крови, – кивнул в подтверждение Лоран.

– Но у Одханы не было детей, а значит, нет и наследников, доживших до наших дней! – Разочарованный, король в гневе сжал кулаки.

– Это неверное утверждение, – ответил Лоран.

– Что ты хочешь этим сказать? – Кастор свел брови на переносице.

Лоран подался к столу:

– Вечно гонимые и ненавидимые ведьмы устраивали шабаши на острове Клык на протяжении многих лет, притягивая людей тайными знаниями. – Лоран пробежал тонкими пальцами по витым символам на столе, в которых собралась пыль. Соединяясь, резные буквы образовывали знакомые с детства слова – «отвага» и «добродетель».

Камень холодил кожу рук, шероховатая поверхность царапала пальцы. Следовал ли род королей девизу или о нем помнил лишь бездушный камень? Лоран убрал руки с символов и откинулся на спинку кресла.

– Первыми за этими знаниями отправились правители Нортфроза, сильного северного королевства, против которого Клыку было никак не устоять. В хрониках нашей Негласной библиотеки есть тексты тех времен. В них сказано, что сто шесть лет назад ладьи Нортфроза прошли через Ледяное море, но почти все они разбились о рифы. К Клыку тогда причалило всего два судна. Когда воины сошли на берег, они обнаружили пустой, мертвый остров – там не было ни души. Значит, ведьмы покинули дом заранее, чтобы не столкнуться с завоевателями.

Король прервал его речь, вскинув руку. На лице Лорана заиграли желваки, но он замолчал, подняв взгляд на отца. Кастор покачал головой:

– Ты рассказываешь известную всем историю, сын мой. Я догадываюсь, что ты хочешь сказать совету, но думаю, что тебе пора перестать верить в сказки. Всем известно, что в море Благ прошла еще одна ладья Нортфроза и перехватила в тихих водах шлюпки ведьм-беглянок. Они все – команда корабля Нортфроза и беженцы с Клыка – погибли в той схватке, и до сих пор их останки лежат на дне морском меж Одичалым берегом и Гринфордтом. Другой ковен ведьм, к которому принадлежала Одхана, прибыл на Клык позже, они с него не бежали. Именно эти ведьмы погубили выживших моряков с двух уцелевших судов Нортфроза и обосновались на Клыке.

Лоран терпеливо слушал отца, и уголки его губ поднимались все выше, превращаясь в широкую, так ненавистную королю улыбку. Уделяй нынешний правитель больше внимания прошлому, у него не было бы проблем в настоящем. К тому же всякому известно, что любая сказка берет где-то начало. Лоран собирал знания о прошлом по крупицам.

– Эта теория ошибочна, – уверенно заявил он. Кастор нахмурился и раскрыл было рот, чтобы возразить сыну, однако не стал его перебивать – в нем возобладало любопытство. Лоран тем временем вернулся к рассказу:

– В летописях Одичалого берега всплыли сомнительные тексты, которые оказалось трудно сопоставить с теми историями, которые нам рассказывали наши предки. Трудно, но не невозможно… Примерно в те же года, сто шесть лет назад, по Морскому пути через Каньон прошло несколько ветхих шлюпок, укрывшихся затем в каналах острова в районе нынешнего Хэйфенхолла. Жители Берега тайно приняли беглецов и дали им кров.

Члены совета возмущенно зашептались. Лоран оглядел каждого присутствующего, ловя взгляды ошарашенные и удивленные, восхищенные и неодобрительные. Король был явно напряжен, но глаза его горели интересом. Лоран не стал медлить:

– В библиотеке Одичалого берега близ окрестностей Хэйфенхолла, как и в любом городском архиве, хранились переписи населения. Беженцев также внесли в списки жителей небольшого острова, но для них завели отдельный фолиант. На острове ковен пробыл год и несколько месяцев, и за это время в списке рожденных был только один ребенок…

Совет вновь превратился в шипящий клубок змей. Не дав себя перебить, Лоран добавил:

– Сопоставить данные в текстах не составило труда. Все сводится к тому, что наши прошлые убеждения оказались ошибочными: Одхана родила на чужой земле, и беглецы снова вернулись на Клык. Вот только покинули Одичалый берег они в том же составе, в каком и прибыли…

– Младенец остался на Одичалом? – не выдержал и перебил первый советник. – Но почему ребенка оставили на чужой земле, если у ведьм, насколько известно, особенно ценится общность?

– Где ты все это откопал? – вклинился Самаэль, гневно сжимая и разжимая кулак. – С кем ты общался?

У Лорана были ответы, но если советнику он готов был что-то сказать, то Самаэлю раскрывать карты не собирался.

– У всякого человека есть тайны. Не существуй секретов, разгадывать сокрытое оказалось бы вполовину менее увлекательно. – Он многозначительно сузил глаза и отвернулся от Самаэля, давая понять, что разговор окончен.

Зная алчную натуру брата, Лоран с самого детства научился бережнее обращаться со знаниями и не доверять их никому, хранить ревностно до тех пор, пока они не понадобятся, чтобы получить выгоду для себя. К тому же Лоран просто не мог выдать Алиру, которая и так рисковала своим происхождением.

– Ведьмы вернулись на Клык спустя год и несколько месяцев после своего побега, – продолжил Лоран рассказ. – Остров тогда заняли моряки с двух уцелевших лодок Нортфроза. Исконные хозяева Клыка знали о завоевателях, полагаю, они не хотели рисковать жизнью младенца. Разумеется, ведьмам не составило труда справиться с немногочисленными завоевателями, но при столкновении остров потерпел страшный урон. На восстановление потребовался год… А спустя еще год Гринфордт Фенрирскьефтен с Айскрохилла сошел на соседнюю от Клыка землю – руины Старого Света, ныне наш Гринфордт, названный в честь Короля-Освободителя, – и попросил у ведьмы с соседнего острова помощи. – Лоран подпер подбородок рукой. – Обеим сторонам это было экономически выгодно: Одхана заручилась поддержкой и защитой растущего королевства, никто не стал бы развязывать войну, покушаясь на Клык, находившийся под защитой короны, а Гринфордт с помощью ведьмы вдохнул в мертвые земли жизнь и привел королевство к процветанию.

Перехватив безымянный палец, Лоран не спеша покрутил фамильный перстень, давая совету время обдумать услышанное, а после продолжил:

– Это было сто четыре года тому назад. С тех пор хроника велась уже нашими летописцами – они вытаскивали правду на свет, как псы вытаскивают лис из нор… И нигде не встретилось упоминание о ребенке. Но вот вам весьма примечательный факт: примерно в это же время в библиотеке Одичалого берега, где хранились списки беженцев с Клыка, случился пожар. Кто-то старательно подчищал хронику ведьмовского бегства и возвращения, а если что-то так старательно пытаются уничтожить, значит, действительно есть что скрывать… Но правда никогда не исчезает навсегда, она найдет способ выйти наружу.

Повисла звенящая тишина. Шокированный новостями, король побледнел и начал бормотать что-то себе под нос. Члены совета зашептались, и только один человек гордо молчал.

Лоран поймал на себе взор Самаэля, пышущий обидой и гневом, но не ответил младшему брату ни взглядом, ни словом, памятуя о том, сколько сил ушло на поиски истины.

– Ваше высочество, – подался вперед второй советник, – быть может, у ребенка Одханы могут иметься наследники. Но говорят, что с каждым поколением сила у ведьм уменьшается…

– Верно, – невесело заключил Лоран. Об этом ему лично рассказал придворный, который должен был родиться магом, но не смог унаследовать и каплю силы от своего предка. – Я также рискну предположить, что ребенок Одханы еще жив и может носить в себе чистейшую силу, способную повернуть вспять проклятие матери.

– Но, ваше высочество, ему сейчас должно быть сто шесть лет! Разве это может быть правдой?

– Ведьмы, берущие свое начало из природы, получают от нее силу до того момента, пока сами не разорвут эту связь. А такой мощный маг, как ребенок Одханы, может прожить и до двух сотен лет, если будет оставаться все это время в контакте с источником силы, – объяснил Лоран.

– С природой, – заключил король. По голосу Кастора было ясно, что он воспрял духом.

– Значит, – подал голос Самаэль, – мы начнем поиски! Так или иначе, кого-то да обнаружим.

– Пока это единственный выход, – согласился Лоран.

Совет обратил все взгляды к королю, ибо решение выносил он, а затем, если требовалось, проводилось голосование. Но Кастор тянул с ответом, и никто не осмеливался прервать его размышления.

Когда тишина затянулась, Моргот, духовный наставник короля, наконец проскрежетал:

– Ваше величество?

Король распахнул глаза, будто пробудился ото сна. Его взор прояснился и стал серьезен.

– Значит, принимаем решение о поиске мага. – Члены совета закивали, дожидаясь продолжения речи, но король снова ушел в свои мысли, поэтому Лоран взял слово:

– Поиск должен быть негласным, чтобы не поднялась паника…

– Будем проверять всех, никого не упустим из виду! – Самаэль стукнул кулаком по столу, не дав ему договорить.

Лоран сверкнул глазами.

– Ну и каковы твои предложения, Сэм? – процедил он, изгибая бровь. Интересно послушать, что готов предложить тот, чьим любимым способом решения проблем были таран да дубинка.

– Теневая стража будет собирать людей небольшими группами и приводить во дворец. Моргот с придворными магами разума без труда найдут среди них ведьму или колдуна.

– По-твоему, люди такие дураки? – Лоран готов был посмеяться над наивностью брата, однако от осознания его глупости хотелось кричать. – Как ты намереваешься объяснить народу, для чего его собирают?

– Народ – это скот, и я не намерен пред ним отчитываться. Время не ждет, нужно действовать сейчас.

– Придворные Чтецы могут рассредоточиться в городе и на Одичалом берегу и вести поиск на месте. Это будет менее заметно и более эффективно. Твой же путь превратит королевство в скопище недовольного простонародья, – с нарастающей яростью парировал Лоран. – Скажи мне, как ты намереваешься поступать с теми, в ком мага не опознают? Это сотни людей, Самаэль. Выпустишь народ обратно в город – расплодишь слухи и пробудишь недовольство.

– Народ подчиняется короне, он будет помалкивать, если велит король.

– Могущество короля воспевается народом. Недоверие и ненависть людей обернут хвальбу в проклятия. Ты этого добиваешься?

– Ты выгораживаешь нахлебников, я же пытаюсь защитить королевство.

– Королевство и его народ неразделимы, не создавай между ними пропасть.

– Не указывай мне, как поступать, ты не король! – Самаэль вскочил с места.

– Я – твой брат. Кто еще покажет тебе, как все устроено в действительности?

Члены совета, как заговоренные, переводили взгляд от одного брата к другому, не зная, кого поддержать. Лишь Кастор, казалось, отсутствовал, но стоило обстановке накалиться, как он ожил.

– Король говорит! – прогремел он, и члены совета съежились, только Лоран и Самаэль продолжали прожигать друг друга взглядами.

– Теневая стража, – задумчиво произнес Кастор, подняв глаза на совет. – Каждый день с наступлением сумерек Теневая стража будет приводить во дворец по семь человек на проверку. Мы начнем поиски от восточного берега Малого Гринфордта и будем продвигаться вглубь острова. Попутно же мы начнем поиски на Одичалом берегу. В народ наших тайн не вынесем, а потому, Моргот, ответь, сможете ли вы с придворными магами разума затуманить сознание проверяемых?

– Как прикажет ваше величество, – склонил голову наставник.

– Отец, это сотни, тысячи людей! – Прижав пальцы к переносице, Лоран шумно усмехнулся, не зная, как достучаться до него. – Придется многим затуманивать сознание. В народе прошедшим проверку будут задавать вопросы, и только представь, что начнется, когда выяснится, что по возвращении из замка люди ничего не помнят. Народ усомнится в том, что можно доверять короне.