Оскар и Лев

Originally published in the English language by HarperCollins Publishers Ltd. under the title Oscar’s Lion

Text © Adam Baron 2023 Illustration © Benji Davies 2023

Translated under licence from HarperCollins Publishers Ltd.

В оформлении использованы материалы, предоставленные Shutterstock/FOTODOM

Adam Baron and Benji Davies assert the moral right to be acknowledged as the author and illustrator of this work respectively.

© Мяэотс О., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Посвящается Наоми, которая была со мной рядом.

В память о Сесиле и Мейджори Франклин, Хансе и Франсис Смерд.

Глава 1

Проснувшись в пятницу утром, Оскар и представить себе не мог, что к нему в дом проник огромный очень-очень дикий зверь. Ему приснился сон. Картины проносились в голове, словно бурная река. Он попытался удержать в памяти мелькавшие кадры, потому что сон казался ему важным, но они всё равно исчезли. Тогда он сел, протянул руку к тумбочке и взял – нет, не просто книгу, а ту самую. Самую его любимую.

«Мак и Пропавший Грузовик».

Оскар посмотрел на глянцевую обложку. Книжка была малышовая и ему уже не по возрасту – ну и пусть, ведь она особенная. Он вскочил с кровати и хотел перебежать через лестничную площадку в комнату родителей. Но вдруг замер.

Странно.

Обычно, если надо было идти в школу, родители будили его в 7.15, но на часах уже 7.25! Значит, они проспали. Оскар подбежал к двери их спальни, схватился за ручку и повернул её. Распахнув дверь, он, конечно, ожидал увидеть знакомые спящие фигуры – маму и папу: два длинных горных хребта, на которые он всё ещё любил карабкаться. Но родителей Оскар не увидел.

Постель была совершенно плоской.

И на ней сидел… Оскар застыл на месте, не в силах отвести взгляд.

Лев.

Большой, самый настоящий лев.

– Ну, – произнёс лев и, оглянувшись, посмотрел на Оскара.

Оскар не ответил. Он просто не мог – стоял и таращился на величественную львиную голову и клочковатую чёрную гриву, на огромную лапу, которую зверь вылизывал, но теперь слегка смущённо опустил на постель. Оскар обвёл комнату взглядом, заметил листки бумаги под пресс-папье на мамином туалетном столике и стул с грудой выстиранного белья, которое не успели ещё разложить. А когда снова повернулся к кровати, лев состроил виноватую гримасу и поморщился.

Оскар сглотнул.

– Вы не видели…? – начал он было.

– Что? – спросил лев громовым голосом.

– Моих… – Оскар не мог это выговорить. – Моих…

– Родителей? – подсказал лев.

– Да, – кивнул Оскар и обрадовался, что ему не пришлось произносить это самому.

– Ну… – снова повторил лев. – А их было… двое?

Оскар кивнул.

– Отец такой высокий? В синей пижаме? И небольшая лысина на макушке, где волосы больше не растут?

– Да, – неохотно подтвердил Оскар. – Похоже на…

– А мама? Голубые глаза? Светлые волосы?

– Скорее золотистые.

– Хорошо. А в остальном верно?

– Да, – подтвердил Оскар, хотя ему очень хотелось сказать «нет». – Если она была рядом с папой, то это точно она.

– Ну, – сказал лев в третий раз. И снова состроил такую гримасу, что Оскар понял: он что-то сделал. У Оскара возникло ужасное предчувствие, он догадывался, что стряслось, но ему очень хотелось ошибиться.

Лев издал протяжный и слегка пахучий вздох.

– Вот что значит… – начал он.

– Что? – спросил Оскар.

– Вот что значит быть львом. Такие дела.

– Правда?

– Точно. Иногда совсем не хочется им быть. А стать, например, хомячком. Таким маленьким и пушистым. Или волнистым попугайчиком.

– Кем?

– Попугайчиком. Ну, ты знаешь – с такими яркими пёрышками. Порхать туда-сюда. Распевать милые песенки. Но…

– Ты не такой?

– Нет, как видишь. И это не моя вина, понимаешь? Я хочу сказать: нельзя вот так запросто перестать быть самим собой, верно? И сделаться, ну, скажем, павлином?

Что ж, возразить было нечего. Задача не из лёгких. Он и сам вряд ли бы смог стать другим человеком, а уж тем более другим животным.

Оскар ещё раз обвёл взглядом комнату и снова заметил листочки бумаги на туалетном столике и выстиранное бельё. Казалось, что всё как обычно. И раз других объяснений исчезновения родителей нет, значит всё так и есть, как бы тяжело это ни было признать. Но что-то его всё равно беспокоило – и даже много что.

– А это было…?

Лев словно бы догадался, о чём он подумал.

– Гадко? О, нет, – он мотнул головой, чтобы ясно дать понять: это не так. – Поверь мне.

Оскар зажмурился. Он представил себе ужасные картины того, что, должно быть, произошло всего за несколько секунд до того, как он распахнул дверь в родительскую спальню. Но никаких явных признаков не было, и Оскар подумал: не спросить ли об этом льва, но заметил, что тот смотрит на его руку.

– Что это там у тебя? – спросил лев.

– А, это… книга, – ответил Оскар и тоже посмотрел на неё.

– И ты сейчас собирался…?

– Что? – сказал Оскар.

– Собирался попросить родителей почитать тебе?

– Да, маму. Хотя я уже и сам умею читать.

– Ни на секунду в этом не сомневался. Но приятно, когда тебе читают.

– Да, хотя мама наверняка вздохнула бы и сказала: «Только не эту снова» или «Разве ты её уже не перерос?» И толкнула бы в бок папу. А он зевнул бы и сказал: «Господи, опять? Тебе же наверняка отлично известно всё, что случится с этим Маком!»

– Но он бы всё равно почитал тебе?

Оскар кивнул.

– Что ж, мне очень жаль.

Оскар снова печально кивнул.

– Ну, значит, ничего другого не остаётся, верно? Давай, запрыгивай на кровать.

Лев отодвинулся на другой конец кровати и освободил ему место.

Но Оскар застыл на месте. Левой рукой он крепко держал книгу. Ему очень хотелось, чтобы кто-нибудь почитал ему. Но он нахмурился.

– Как я могу быть уверен, что…?

– Что – что?

– Что ты не…?

– Ну, – сказал лев, в четвёртый раз за это утро. А потом предоставил Оскару все возможные заверения, которые только смог придумать, и самым убедительным было то, что, хотя порой он бывает ужасно голоден, в настоящий момент это не так.

– Сейчас-то у меня полное брюхо.

– Но как долго ты будешь сыт?

Лев наклонил голову на бок и поджал губы.

– Два дня, – ответил он. – Обещаю. Могу не есть целых два дня. Ну же, запрыгивай!

И Оскар послушался – прыгнул и уселся рядом с огромным львом, хотя ему всё ещё было немного не по себе, а лев взял книгу и положил мускулистые передние лапы ему на плечи.

Оскар ждал, но лев всё щурился и стал читать только тогда, когда нацепил на нос очки папы Оскара, которые лежали на тумбочке. Он раскрыл книгу и начал.

Как здорово у него получалось!

Лев читал медленно и не торопился поскорее пролистать до конца. Он читал разными голосами, в том числе и голосом Потерявшегося Грузовика – и тогда звук выходил из самой глубины его пасти – так что даже кровать сотрясалась. Завершив чтение, лев не сразу отложил книгу. Его жёлтые глаза широко раскрылись, а чёрная кисточка на конце хвоста радостно застучала по матрасу.

– Фантастика! – прорычал он. – Ещё разок?

И когда Оскар кивнул, прочитал книгу снова. На этот раз у него получилось даже лучше: он выдержал драматическую паузу на четвёртой странице, когда Мак впервые увидел Пропавший Грузовик. А в третий раз ещё лучше. На пятый Оскару показалось, что он сам стал Маком, а кровать – Потерявшимся Грузовиком!

Лев готов был опять начать с самого начала, но Оскар впервые сам решил, что уже достаточно. Тут вновь раздалось рычание, но, к счастью, это заурчало в животе у Оскара.

А не у льва.

– Я проголодался, – сказал Оскар.

Лев положил книгу на одеяло.

– Тогда, нам, пожалуй, стоит пойти позавтракать.

Оскар изумлённо посмотрел на него.

– Извини. Я хотел сказать: тебе стоит пойти по завтракать. Идём.

И с этими словами лев поднялся на все четыре лапы. Он задел головой абажур под потолком, и тот закачался. Лев спустился на пол, Оскар тоже соскользнул с кровати и направился за ним следом. На лестничной площадке остались на ковре гигантские вмятины от львиных лап.

Пока лев спускался по лестнице, Оскар не сводил глаз с огромных плеч и мускулистых задних лап. Он замер. Стоит ли ему идти за львом?

Правда, стоит ли?

В смысле: неужели всё это на самом деле? Неужели его родители и правда…?

Оскар этого не знал, но одно ему было ясно: теперь их нет и, значит, они не могут позаботиться о нём – ведь так? Ответ – да. Это стало очевидно, когда Оскар на пороге оглянулся и посмотрел на комнату, из которой только что вышел. Он увидел совершенно пустую кровать и слегка смятую постель.

А рядом на полу – две пары таких одиноких домашних тапок.

Глава 2

– Кукурузные хлопья? – спросил лев, понюхав огромными, словно бинокль, ноздрями завтрак Оскара. Мальчик отодвинул миску в сторонку и кивнул. Лев скорчил гримасу.

– Некоторых вещей мне никогда не понять. Ну, что – ещё разок Мака?

Оскар поднял миску и допил молоко.

– «И Пропавший Грузовик».

– Что?

– Называется – «Мак и Пропавший Грузовик». Нельзя забывать про Грузовик.

– Впредь буду знать. Ну, так что – почитаем?

Оскар уже собрался согласиться, но взглянул на возвышавшегося над ним огромного зверя и его вдруг осенило:

– На самом деле для тебя есть ещё одно дельце.

Лев нахмурился.

– Дельце для меня?

– Да. Думаю, что после всего случившегося ты у меня в долгу.

Лев пожал плечами.

– Возможно. И о чём речь?

– Хочу, чтобы ты кое с кем встретился. Подожди здесь. Да, и убери молоко обратно в холодильник. А мою миску – в посудомойку.

Оскар пошёл одеваться. Идеально выглаженная школьная форма висела на стуле. Неужели ему никогда больше не будут готовить вот так одежду?

На секунду Оскар представил, как мамины длинные руки складывают форму, и почувствовал, как в груди всколыхнулся вулкан слёз. Но он отмахнулся от этого видения. Чтобы ни случилось – слезами горю не поможешь. Его ждал лев – так что он оделся, почистил зубы и снова спустился вниз.

Оскар проверил, всё ли убрано на кухне (да, всё в порядке), покормил Фредди (хомяка), надел в коридоре куртку и шапку с помпоном, а затем распахнул дверь и осмотрел тихую замёрзшую улицу.

У кормушки в палисаднике перед домом суетились птицы. Они не обратили на Оскара никакого внимания, но, когда за его спиной появился лев, разом притихли, сбились в стаю и упорхнули на ближайшее дерево, на котором уже облетели все листья.

– Зяблики, – сказал лев.

– Что?

Лев выгнул спину.

– Там на дереве. Зяблики.

– Ты любишь птиц? – удивился Оскар. – Моя бабушка тоже…

– Что?

Оскар уже собирался ответить: «Моя бабушка тоже любит птиц». Он всё ещё не мог привыкнуть к тому, что шесть месяцев назад с бабушкой случилось то, что родители назвали «сердечный приступ». Теперь она уже никогда не отведёт его в Гринвич-парк поглядеть на дятлов и не сходит с ним на берег Темзы, чтобы прокатиться там на велике и посмотреть, как утки самых разных пород покачиваются на волнах, расходящихся от проплывающих судов.

Бабушки больше нет. Нестерпимая горечь этой утраты наваливалась на Оскара снова и снова, и он чувствовал себя страшно одиноким. А теперь ещё и родители пропали. Впрочем, он не остался совсем один-одинёшенек. Оскар вскинул голову. Лев следовал за ним по их переулку, затерявшемуся среди улиц Блэкхита^[1].

Улица была пуста, но Оскар не знал, радоваться этому или нет. Повстречай он полицейского, мог бы рассказать ему, что стряслось сегодня утром. И льва бы арестовали. Но тогда он остался бы один, да и вообще как-то невежливо, после того как лев ему почитал и убрал за ним посуду. Но полицейского всё равно на улице не было, так что Оскар продолжил путь, а лев шагал следом. Но вот они не оказались перед домом, стоявшим у дороги.

– Тут живёт твой друг? – спросил лев.

Оскар не ответил. Просто посмотрел на плоскую крышу большого дома, видневшуюся за густой зелёной изгородью, и на длинную прямую подъездную дорожку. Он прошёл по ней, и дом стал виден полностью. Оскар замер в нерешительности: он не знал, когда встают те, кто живёт в этом доме, а было ещё довольно рано. Но, заметив свет в одном из окон внизу, пошёл дальше; гравий хрустел у него под ногами.

Подойдя к крыльцу, Оскар снова остановился, слегка испугавшись широких каменных ступеней и широченной, в два раза больше, чем в его собственном доме, входной двери, обрамлённой колоннами. Он вспомнил, как один-единственный раз входил в эту дверь, и сглотнул. Собрался было повернуть и отправиться восвояси, но толчок в спину заставил его подняться на крыльцо и встать у двери.

– Ты что? – спросил он, строго посмотрев на льва. Но тот просто пожал плечами, а потом попробовал жёлтым клыком вытащить из лапы кусочек гравия.

Оскар вздохнул, расправил плечи и протянул руку к дверному молотку.

Стук оказался громче, чем он ожидал. Оскар замер, во рту у него пересохло, а ладони вспотели. В прошлый раз такого не было. Тогда-то он радовался.

Из-за дня рождения.

Тогда дверь открылась сразу. Его мама принялась болтать с мамой Карлтона, а он оставил свой подарок на столе в холле и побежал к другим детям. Карлтон учился с ним в одном классе, но другие дети нет, некоторые были даже не из их школы. Но все они вели себя совершенно нормально – пока не ушли родители.

Тогда они стали обзывать его карликом. И подлизой. Многих слов Оскар вообще не понял.

Они испачкали травой его рубашку, бегали по саду и стреляли в него из игрушечных пистолетов. А потом Карлтон предложил Оскару сыграть в одну особую игру. Он сбегал наверх, принёс спальный мешок и натянул его Оскару на голову. Внутри было жарко и темно, но остальные дети веселились: он слышал их смех. Они подхватили Оскара и принялись вертеть так, что у него закружилась голова. Наконец, они поставили его на землю. Оскар хотел уже вздохнуть с облегчением, но дети не отпускали его.

– Где ты? – кричал Карлтон

– Не знаю, – отвечал Оскар из мешка.

– А ты догадайся! – потребовал Карлтон. Когда Оскар жалобно ответил, что понятия не имеет, Карлтон рассмеялся:

– Проползи немного вперёд – узнаешь.

Оскар послушался и сразу пожалел об этом. Потому что не знал, что находился на верхней площадке лестницы. Но он там не задержался, а быстро заскользил вниз. Внутри у него всё похолодело. Оскар отчаянно пытался остановиться, но тщетно – ведь руки его были внутри спального мешка. Он падал всё быстрее и быстрее, переворачиваясь снова и снова пока – БАХ! – Оскар оказался внизу и, пронесясь по натёртому полу, вылетел из мешка и врезался в старинные дедушкины часы, злобно зазвонившие в знак протеста.

Оскар поднялся на ноги. Голова кружилась. Лестница, пол и потолок – всё вертелось у него перед глазами. И тут в холл вошёл какой-то мужчина и возмущённо посмотрел на часы. Потом повернулся к Оскару и напустился на него за то, что он едва не сломал их. Мужчина желал знать, что за игру устроил Оскар. Спросил, известно ли ему, как следует себя вести в чужом доме.

Но Оскар не слушал. Внутри у него… что-то… было… не так. Когда мужчина отвернулся, чтобы хорошенько осмотреть часы, Оскар спросил его, где туалет. Но тот либо его не услышал, либо не обратил внимания. И тогда Оскара стошнило. Прямо там, где он стоял.

– Боже! – воскликнула мама Карлтона, появившись откуда-то сзади. – Господи! Да что же это такое!

Забирать Оскара пришла бабушка. Она улыбнулась и спросила, хорошо ли он провёл время. Оскар не отвечал, пока они не оказались на полпути к дому. А потом всё ей выложил. Глаза бабушки округлились от ужаса, она обняла его и прижала к себе. Так он стоял долго-долго, а когда наконец-то высвободился, увидел, что бабушка смотрит на дом Карлтона и лицо её наливается гневом.

Она рассердилась ещё больше, когда в мешке с подарками, который ему дали в гостях, оказались какие-то противные существа. Оскар высыпал их на стол в кухне и увидел, как они извиваются. Улитка. И мокрицы, целых три. Они поспешили уползти и спрятались за сахарницей.