Полина Рей

общили те новости, которых я подспудно ждала, но надеялась не услышать. Асатиани-старшему

быть ближайшие года три как минимум. Все вопросы, связанные с нашим разводом и разделом имущества, он решал через мать и адвоката, но я знала его распоряжения: то, что полагалось по суду мне и сыну, он отвоёвывать не станет. Себе оставит небольшое дело для дохода «на жизнь», а от остального имущества избавится, чтобы заняться реабилитацией. – Мне не нравится этот дом, – сказала

– Тебе что-нибудь известно о том, что отцом Тоши может являться кто-то… ну, важный и богатый? – спросил Лев, чем меня озадачил и заставил замереть на месте. Видимо, поняв по выражению моего

сложил руки на груди. Стоял и смотрел на обеих таким взглядом, что Наде стало не по себе. Словно не отец

трахается, – а в моём окружении это было нормой, – я просто сидела в уголочке и натянуто

с кем. – Спасибо! – Шагнув к Ясмин, я взяла

себе. Никаких протестов в сторону обнаружившихся продуктов мой организм не выказывает. Сразу возникают сомнения – а не солгали ли тесты? Не выдали ли желаемое за действительное? Нет, это полный бред. Их точность – свыше девяносто девяти процентов. Но, кажется, я не успокоюсь, пока не услышу подтверждение от врача. Следующий час я увлечена

огляделся. Регистраторша и журналист, каждый получившие

с моей матерью. Нет, она не могла знать. Сколько раз намекала, что ей хочется увидеть внуков… И если всё это время она не только знала о Марке, но ещё с ним и встречалась… Поставив стакан на столик, я кошусь на телефон. Дурман в голове затмевает всё, кроме одной мысли – позвонить свекрови и спросить у неё напрямую. – Тебе вообще во всей этой истории нужно разобраться. Для себя самой – в первую очередь. Всё понять.

, бывшая, соответственно, и матерью отца Нино, – бабушкой. Казалось немного странным, что эти люди, которых она видела впервые в жизни, приняли ее вот так – просто и безоговорочно, и сама Нино вдруг почувствовала то, ради чего сюда ехала – принадлежность