Михаил Дорин

голову пришла мысль развернуться

доверия. Как будем выбираться? Документы наши в Браззавиле остались. Казанов улыбнулся

обеспечения уже собирали отвалившиеся обломки от блистеров и части рулевого винта. Енотаев дал указание мне и Батырову садиться в «таблетку», на которой он приехал встречать нас на полосу. Однако я не торопился идти к машине. – Клюковкин, чего стоишь? – спросил командир эскадрильи, поправляя фуражку. – Сейчас, Ефим Петрович, – ответил я и подошёл к вертолёту. Пока его цепляли водилом

поблагодарили Рамона за содействие. Если бы не его появление, так и улетели бы в Союз без нормального показа. – Вы оказали нам помощь. Появились в нужный момент и помогли договориться с организаторами, – сказал я. Рамон улыбнулся, похлопал меня по ладони и продолжил пить кофе. – Снова помогли Советскому Со

Чтобы оказаться лучше супостатов.

вывести дополнительную информацию

вариантов два – Черноморский судостроительный завод и Ленинградский Пролетарский

ной высоты на мгновение заработал, а затем умолк. Ниже установленного «порога» снижаться надолго нет смысла. Бросил взгляд вправо, чтобы увидеть тот самый кишлак, который пришлось облететь. Он представлял собой три разрушенных дувала. В центре этого афганского «хутора» – небольшой оазис с пальмами и высохшим озером. Признаков жизни никаких. Только на длинном древке на ветру развивается разорванное красное полотно.

Самолёт хорошо входит в один разворот за другим. Ограничений по углу атаки и крену не превышаем

– Нас тоже тогда подловили на самоуверенности, наших запретах