Константин Бальмонт

Летний вечер пышен, Летний вечер снова… Мне твой голос слышен: «Я люблю другого». Сердца горький лепет Полон чар былого… Слышен тихий лепет: «Я люблю другого». Смолкни, праздный ропот! Прочь, упрек! Ни слова!.. Слышен, слышен шепот: «Я люблю другого».

смотрел, тем более он погружался в чары

страна напоминала женщину: чем меньше про нее говорят, тем свободнее она от недостатков

свете существует так, как существует, и во веки веков останется таким.

Сравнить хоть ткацкий, например, станок. В нем управленье нитью сложно: То вниз, то вверх снует челнок, Незримо нити в ткань сольются; Один толчок –  сто петель вьются. Подобно этому, дружок, И вас философ поучает: «Вот это –  так и это – так, А потому и это – так, И если первая причина исчезает, То и второму не бывать никак». Ученики пред ним благоговеют, Но ткань соткать из нитей не сумеют.

И после смерти клевета продолжала преследовать поэта. Его душеприказчиком

тогда для всех стало очевидным

Лишь слово царствует. Меч был рабом всегда. Лишь словом создан свет, лишь им создастся снова.

Прекрасный, сильный, статный, пышный Гуляет кот в мозгу моем. Он, как в своей каморке, в нем И там мяучит еле слышно.

Еще томлюсь тоской желаний, Еще стремлюсь к тебе душой — И в сумраке воспоминаний Еще ловлю я образ твой… Твой милый образ, незабвенный, Он предо мной везде, всегда, Недостижимый, неизменный, Как ночью на небе звезда…