Franz Kafka

мужчины, возможно, больше страдают или, если взглянуть на дело иначе, обнаруживают меньшую сопротивляемость, а вот женщины всегда страдают безвинно, и это не потому, что они тут «бессильны что-либо поделать», а в самом изначальном, прямом смысле, хотя он, наверное, в конечном счете оказывается все тем же «бессилием»

Общение с людьми совращает к самоанализу.

Единственное развлечение, которое он позволяет себе, – это выпиливание.

Кажущегося невозможным не обещает никто.

как теперь заметил К., уплетали

Поэтому все же самое правильное — сносить все, быть незыблемым, как тяжелая масса, и, даже если чувствуешь, что тебя как бы ветром сдуло, не трепыхаться напрасно, глядеть на другого взглядом животного, не чувствовать раскаянья, короче, собственноручно подавить то, что еще в виде призрака осталось от жизни, то есть умножить в себе последний, совсем уже могильный покой и не признавать ничего, кроме него.

«Был ли он животным, если музыка так волновала его?»

..но тем(женщинам) всегда хочется обратить на себя внимание, а зверек для этого-удобный предлог. Если бы они осмелились, они бы приманили зверька еще ближе к себе, чтобы можно было пугаться еще сильнее.

Кто уходит, того нетрудно любить.

– Потому что я, – голодарь приподнял высохшую голову и, вытянув губы, словно для поцелуя, прошептал шталмейстеру в самое ухо, чтобы тот ничего не упустил, – потому что я никогда не найду пищи, которая пришлась бы мне по вкусу. Если бы я нашел такую пищу, поверь, я бы не стал чиниться и наелся бы до отвала, как ты, как все другие