Эдгар Райс Берроуз

наблюдал, как всадник и вьючные животные осторожно пробираются вниз по откосам, и

swung his mighty long-sword aloft and met the hurtling bulk with a clean cut that clove one of the plant men from chin to groin.

Как-то раз, когда я гостил у знакомого, я услышал от него эту историю.

ведь из всех созданий в мире одному лишь человеку дано убивать бессмысленно и с наслаждением, только ради удовольствия причинить страдания и смерть.

Перед его глазами снова встала

очень безмятежная жизнь. Это было возвращение к прежней жизни, полной опасностей и кровавых столкновений, возвращение к жестокой борьбе за существование: отныне опять либо он будет охотиться за кем-нибудь, либо кто-нибудь будет охотиться за ним. Он знал, что каждую минуту, днем и ночью, он может оказаться лакомой приманкой для хищника и что, рано или поздно, он попадет кому-нибудь на обед. Это почти неизбежно случится, если он не раздобудет оружие, которое можно

Средний человеческий ум не верит тому, чего он не в состоянии постигнуть.