Александр Смольников

Он учился на врача, а стал революционером, недоброжелатели считали его неотёсанным, тупым и грубым, а он говорил на трёх языках, читал Маркса, Энгельса, Бакунина, Ленина, Жюля Верна, Гюго, Дюма, Сервантеса, Джека Лондона, Пабло Неруды, Фрейда, Камю, Достоевского, Льва Толстого, Горького, Хосе Эрнандеса, Сармьенто и многих других писателей.

Татищев перевёл взгляд на располагавшийся на площади Оружейный двор и, стоявшую недалеко, первую в Петербурге типографию. – Да, город растёт, строятся новые дома, близкие сподвижники Государя, как с цепи сорвавшись, стремятся построить свои жилища именно в этой части, – подумал он.

Захотелось показать жизнь людей, проживавших на этой территории ещё до прихода переселенцев из России. Тогда по склонам Уральских гор жили те инородцы, какие и сейчас уцелели – самоеды и остяки на Севере, вогулы, зыряне и пермяки в северной и средней части Урала, башкиры в южном Урале.

При подъезде к Лиинахамари их встретил форштевень боевого корабля, вмонтированный в отвесную скалу, неповторимая визитная карточка гарнизона моряков. Вот он знаменитый у подводников «медвежий угол» Заполярья! Вокруг раскинулись скалы, горы, раскрашенные самыми необычайными красками природы. Конечно не Кавказ, но что – то неповторимо – дикое и одновременно чарующее веяло от этого разнообразия скал. И море, которое уютно расположилось в этих чашах среди гор, блестело ровным ковром бирюзово-синих мазков кисти художника, постепенно уходящее в высь неба, смешиваясь с такими же необычайными красками.

В книге «Куба, армия, комсомол!» А.В. Смольников продолжает тему Кубы, рассказывает об истории этой далёкой от нас страны, о её людях, обычаях и традициях, а также службе на острове Свободы наших военнослужащих, только пробует себя в новом юмористическим ракурсе. Читателю будет интересно побывать, хоть и мысленно, в экзотических джунглях, пройтись по знаменитой набережной Гаваны Малекон, побывать на кубинском карнавале.

Может быть, мы – офицерские жены, не всегда понимали тонкости политики того времени, но очень хорошо чувствовали то напряжение, которое витало на Кавказе, берегли, как могли детей и всегда были вместе с вами.

Мальчик вытянул туда, вдаль, руки, держа в них скрипку и смычок, и прошептал: «Море, моё море, я тебя обязательно нарисую!» Пора было идти домой, а то домашние начнут волноваться и искать, хотя, что его искать, все знали, что он здесь, у моря.