все-таки не могу я подружиться с этим автором. Эта книга понравилась больше, чем то, что читала у него раньше, но... автор явно не мой. Совсем не жалею, что прочла, более того, у меня в планах еще несколько его книг (хотя проблемы того, что у него мне не нравится будут и в тех книгах), потому что я считаю для себя нужным и дальше знакомиться с ним. Сталкиваешься в книгах с новым для себя, тут описание жизни эмигрантского быта, о том, как эмигранты по разному относятся к Родине, что для кого значит это слово. Очень красивый язык, изумительные описания природы, но вот когда доходит до отношения автора к людям...тут мне становится тяжко читать его произведения. Мне тяжело читать книги, где такое отношения к людям, я начинаю возмущаться и кипеть внутри, что то, как он описывает неприятно многих персонажей, он просто относится к ним свысока, а что в них наверняка можно найти много хорошего, а его главные герои мне неприятны. То ли он их тоже не любит, то ли просто он вот как раз таких и любит, что еще более неприятно. И тут главный герой вроде бы с любовью вспоминает Машеньку, но насколько же неприятно то, как он заканчивает свои воспоминания. И как он поступает с ее мужем. Я уж молчу про то, как он вел себя с ней, когда был совсем молодым человеком.
Buchdauer 10 Std. 42 Min.
1931 Jahr
Über das Buch
Во многом автобиографические романы о жизни эмигрантов и скитаниях по Европе
В книге содержатся два во многом автобиографичных романа Набокова, объединенных темой памяти прошлого. Лев Глебович Ганин, главный герой романа «Машенька», встречает в Берлинском пансионе Алексея Ивановича Алферова, который ждет скорого приезда из большевистской России своей жены Машеньки, с которой не виделся четыре года. Увидев фотографию, Ганин узнает в Машеньке свою юношескую любовь и решает её вернуть. Роман «Подвиг» – история европейских странствий еще одного русского эмигранта, Мартына Эдельвейса, пытающегося в быстроменяющихся декорациях Германии, Франции, Англии, Швейцарии и Греции устроить свою жизнь, примириться с прошлым и найти будущее.
Машенька
First published in 1926
Copyright © 1970 by Dmitri Nabokov
All rights reserved
Подвиг
First published in 1931
Copyright © 1971 by Dmitri Nabokov
All rights reserved
© А. Бабиков, редакторская заметка, примечания, 2021
© А. Бондаренко, Д. Черногаев, художественное оформление, макет, 2021
© ООО «Издательство Аст», 2021
Издательство CORPUS
Genres und Tags
Перечитала (на самом деле переслушала) первый роман, которым я открыла для себя Набокова в самом начале 90х. Удивительно поэтичный , пронзительно нежный и грустный рассказ об эфемерной сущности наших воспоминаний, о невозможности вновь испытать пережитое.
Ганин, молодой человек, влачащий серенькое эмигрантское существование по чужому паспорту в Берлине 20х, вдруг узнает, что в город должна приехать его первая любовь. И вся его жизнь вдруг преображается - он будто заново рождается, и хотя для окружающих он остается тем же добрым малым, что и раньше, происходящая внутри него работа изменяет его до самого основания. На протяжении нескольких дней Ганин вновь - мгновение за мнгновением - переживает свой дачный роман с Машенькой, последнее лето своей юности, когда кажется, что ничто на свете не сможет замутить того кристально чистого ощущения вселенского счастья, которое присуще только молодости.
Едва начав читать Набокова, сразу понимаешь, что он вовсе не мастер голливудскоого финала и хеппи-енд тут неуместен. И все же меня до глубины души потрясло то, что конец роман совсем не трагичен. С анатомической точностью Набоков анализирует ощущение человеческого счастья, и приходит к выводу, что ощущение это глубоко субьективное, и его соотношение с обьективным миром и его обитателями - лишь иллюзия. Именно поэтому, как сказал один советский поэт
Никогда Ничего не вернуть, Как на солнце не вытравить пятна, И, в обратный отправившись путь, Всё равно не вернёшься обратно.
Наши переживания, подобно романам (которые, кстати, тоже являются переживаниями), имеют начало и конец. Роман можно перечитать, но невозможно дописать.
С особенным удовольствием слушала то, что как-то прошло мимо в прошлый раз - описание эмигрантского круга Ганина. Конечно, турбулентное начало 20 века не пощадило никого ни по ту, ни по сю сторону баррикад. Не пощадило и тех, кто вообще на баррикадах не стоял. И вот Набоков показывает нам эту сборную солянку эмигранских судеб ( а эмигранты, как я теперь понимаю, всегда представляют собой сборную солянку) - и хотя все они живут в новой реальности, у каждого из них прочно засели в душе старые обиды, и надежды, и амбиции, и неверный, иллюзорный образ России, которой больше не существует, и которой , возможно, никогда и не существовало вовсе... Вот так и живут, не в силах отделить реальность от иллюзии, живут продажей своих "теней" (так Набоков образно называет участие русских статистов в кино-массовке). Потрясяющая книга потрясающего писателя.
По странной прихоти моя учительница литературы решила избежать изучение "Машеньки", а я из не менее странного чувства противоречия все-таки взялась с ней познакомиться. И не зря. Мне удивительно везет с книгами, которые по разным причинам я не прошла в рамках программы, но в последствии читала самостоятельно. Так было с "Мертвыми душами" - крайне приятное чтение, несмотря на то, что Гоголя я недолюбливала все эти годы. А на этот раз с Набоковым - нате, пожалуйста, пять звездочек и прямая дорога в "любимые". Набоков, конечно, Писатель с большой буквы. Если бы я поставила перед собой цель написать роман, я бы писала его миллиард лет, пытаясь его довести до уровня Набокова. Его текст хочется увидеть - тончайшее переплетение оттенков и полутонов, плавающих в воздухе. Его текста хочется коснуться - тонкое, белоснежное, прохладное, слегка жестковатое кружево. Хочется ощутить запах его текста - горьковатый запах мокрого от дождя асфальта, смешанный с запахом цветущих городских деревьев. Набоков не только искусно владеет словом, он еще и прекрасный психолог. Какая хирургия или кулинария: сделать тончайший, безболезненный надрез на филе из давней любви юности и так присущей литературе 20-х годов ностальгии по родине и изящно, непошло, небанально его подать под соусом из своего шикарного слога, не забыв при этом про легкий и светлый десерт в виде очаровательного финала. Ничего лишнего, никакой эклектики. Каждое слово на своем месте, каждый персонаж имеет свое предназначение, и благодаря этому совершенно ни в чем не запутываешься, все понимаешь и во все вникаешь. Обязательно продолжу свое знакомство с Набоковым.
Отзыв с LiveLib
Жизнь героев - сплошная ущербность. Они живут прошлым и мечтами о будущем, но не умеют быть счастливыми в настоящем: здесь и сейчас. Мысли и воспоминания у них какие-то жалкие и мечты нереализуемые. Написано очень красивым языком и это единственное, что цепляет в книге.
Пока это самый светлый роман из прочитанных мной у Набокова. Невероятно искренняя история — воспоминание о первой любви. Больше всего мне понравилось отношение главного героя к этому чувству. Он уверен, что это лучшее, что с ним случилось, и это даёт ему силы двигаться дальше, не цепляясь за прошлое, не пытаясь вернуться назад. И так это просто и верно написано, что кажется, любой, кто прочитает роман, обязательно узнает в нём себя.
Фон истории не менее интересен. Набоков описывает жизнь русских эмигрантов, бежавших от революции и «застрявших» в Берлине. Их быт, занятия, чувства к родине и отношение друг другу, их тоска и надежда, и страх перед будущим — всё это в словах, движениях, деталях обстановки, и так понятно, что сердце щемит. Как будто сам лежишь в этой дешёвой гостинице и пытаешься заснуть, а за стеной вздыхает сосед, грохочет лифт. и кровать дрожит, когда мимо проносится поезд. И в голову лезут грустные мысли, и сон нейдёт...
Гениальный писатель, непременно буду читать ещё.
Hinterlassen Sie eine Bewertung
Россию надо любить. Без нашей эмигрантской любви России – крышка. Там ее никто не любит.
Что это с вами, Лев Глебович? Лицо у вас както светлее
великолепная осень, которую он только что видел в Швейцарии. По утрам нежный туман заволакивал Альпы. Гроздь рябины лежала посреди дороги, где колеи были подернуты слюдяным ледком. Яркожелтая листва берез скудела с каждым днем, несмотря на безветрие, и с задумчивым весельем глядело сквозь нее бирюзовое небо. Рыжели пышные папоротники; плыли по воздуху радужные паутинки, которые дядя Генрих называл волосами Богородицы. Иногда
Кроме того, дяде Генриху казалось, что он живет в эпоху страшной спешки, и было особенно смешно
Мы же, переводчики Божьих творений, маленькие плагиаторы и подражатели его, иногда, быть может, украшаем Богом написанное, как бывает, что очаровательный
Bewertungen
5