Zitate aus dem Hörbuch «Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира»
Сначала Французская революция была похожа на Английскую <…> Но когда дело дошло до формирования новых принципов политической жизни, французы заговорили как американцы. На первый взгляд, Декларация прав человека и гражданина 27 августа 1789 не вызвала бы удивления в Филадельфии:
2. Естественные и неотъемлемые права человека… свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению…
10. Никого нельзя притеснять за его взгляды, включая его религиозные представления…
17. Так как собственность – неприкосновенное и священное право, никто не должен быть лишен ее.
Почему же Эдмунд Берк, начиная со своей пламенной речи 1 февраля 1790 года, яростно выступал против революции?
<…>
Вот что ужаснуло Берка в Декларация прав человека гражданина 1789 года:
6. Закон есть выражение общей воли…
10. Никто не должен быть притесняем за свои взгляды, даже религиозные, при условии, что их выражение не нарушает общественный порядок, установленный законом…
17. Так как собственность есть право неприкосновенное и священное, никто не может быть лишен ее иначе, как в случае установленной законом явной общественной необходимостиЭти оговорки вызвали у Берка подозрения. Руссоистский примат «общественного порядка» и «общественной необходимости» казался ему зловещим. <…>
Удивительно прозорливо Берк выступал против утопизма «профессоров-метафизиков»: «В парках их академий в конце каждой аллеи вы не увидите ничего, кроме виселицы» (самое великое пророчество эпохи*).
Он предупреждал, что нападки на традиционные институты выльются в «отвратительную и мрачную олигархию» и, в конечном счете, в военную диктатуру. И оказался прав.* Берк ошибся лишь в том, что замечательно разумным ответом на задачу лишения жизни стала гильотина.
Сьогодні для більшості переконаних критиків Заходу (не лише радикальних ісламістів) «шістдесяті» відкрили двері постфройдистської антицивілізації із властивими їй гедоністичним святкуванням індивідуальних задоволень, запереченням богослов’я на користь порнографії та відмовою від Христа на користь гротескно жорстоких фільмів і відеоігор, які найкраще характеризуються поняттям «війнографія».
Стремление к торговле было отнюдь не единственным различием между португальцами и китайцами. У пришельцев из Лиссабона была черта, которую Чжэн Хэ проявлял очень редко: беспощадность
Мир впал в безумие конкуренции. Но открытым остается вопрос: почему европейцы с большим, чем китайцы, энтузиазмом относились к торговле? Почему да Гама был столь жаден, что был готов пойти на убийство ради денег
Алан Беннетт предложил "трилемму": следует ли преподавать историю методом рассуждений от противного, или связывать ее с Истиной и Красотой прошлого, или представлять ее просто как "одну херню, случавшуюся за другой"? Беннетт, очевидно, не понимал, что нынешним школьникам предлагают из вышеупомянутого в лучшем случае разрозненный набор этой самой "херни".
В середине XIX века Маркс назвал религию "опиумом для народа". Если так, то национализм в то же время стал кокаином для среднего класса.
Согласно сравнительной базе данных МВФ, единственные товары цена которых не выросла с февраля 2009 года, - это природный газ, лес, оливковое масло, креветки и цыплята. Хорошие новости для тех, кто планирует барбекю!
Прошлое - единственный надежный источник знаний о мимолетном настоящем и многочисленных сценариях будущего, лишь один из которых реализуется
Если бы можно было вернуться в 1411 год и совершить кругосветное путешествие, нас, вероятно, сильнее всего впечатлило бы качество жизни на Востоке. В Пекине, столице династии Мин, строят Запретный город. Начались работы по улучшению Великого канала. Турки-османы идут к Константинополю (и в 1453 году возьмут столицу ветхой Византийской империи) <…> Китайскому императору Чжу-ди (Юнлэ) и турецкому султану Мураду II будущее казалось блестящим.Напротив, Западная Европа в 1411 году поразила бы нас. Это было убогое захолустье, с трудом оправлявшееся от чумы (Черная смерть в 1347-1351 годах выкосила почти половину населения), измученное антисанитарией и терзаемое войной, которая казалась бесконечной. Английский престол занимал прокаженный Генрих IV, свергнувший и убивший злосчастного Ричарда II. Францию раздирали усобицы сторонников герцога Бургундии и убитого герцога Орлеанского. Вот-вот возобновится столетняя война. Другие склочные королевства Западной Европы – Арагон, Кастилия, Наварра, Португалия, Шотландия – казались немногим лучше. Мусульмане еще владеют Гранадой. Шотландский король Яков I захвачен английскими пиратами. Самым приятным местом в Европе тогда были города-государства Северной Италии: Флоренция, Генуя, Пиза, Сиена, Венеция. Что касается Северной Америки, что в XV веке по сравнению с государствами ацтеков, майя и инков с их храмами-пирамидами и дорогами высоко в горах она представляла собой глушь. К концу нашего кругосветного путешествия мысль о том, что Запад будет владычествовать над остальным миром следующие 500 лет, показалась бы очень странной. И все же это произошло.По некоторым причинам с конца XV века мелкие государства Западной Европы с их бастардизированными заимствованиями их латыни (и немного из греческого), религией, основанной на учении некого еврея из Назарета, с интеллектуальной задолженностью перед восточной математикой, астрономией и техникой смогли построить цивилизацию, не только покорившую великие восточные империи и подчинившую себе Африку, Америку и Австрализию, но и привившую миру свой образ жизни (причем, как правило, не мечом, а словом).
