Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба

- Дядя Рафик, а сколько вам лет? - вдруг спросила Нина.

- Семьдесят три, - гордо ответил Рафик.

- Ни за что не дашь! - искренне сказала Нина.

- Это потому что я рыбу ел, вино пил, женщин любил. Знаешь, какие у меня женщины были!

- Да вы и сейчас хоть куда, - засмеялась Нина.

- Да, ты громче кричи, чтобы моя Софико услышала. Да, Софико? - крикнул дядя Рафик в одно из окон. Там быстро задёрнулась занавеска. - слушай, не уши у неё, а локаторы! Всё слышит, что надо и не надо! Мозгов бог не дал женщине, зато слух - стопроцентный! Шагу не могу ступить, чтобы она не узнала! Хоть азбукой Морзе общайся, чтобы в нарды пойти поиграть! Сразу скандал начинает! А орёт как... как... о, цесарка! Знаешь, как орут цесарки? Вот, у моей Софико такой же голос! Вон у соседей из частного дома три цесарки, так моя Софико их троих перекрикивает. Они замолкают, потому что так не могут!

Маленькие дети остро чувствуют это состояние: любовь - не любовь, плохой - хороший, злой - добрый. У них всё просто, на тактильном уровне, на уровне подсознания.

– Кто тебе говорит, чтобы ты пил? – возмутился дядя Рафик. – Не хочешь – не пей. Просто попробуй!

На первом этаже – торговая лавка со стойкой, на втором – явно комнаты для семьи. Нина подумала, что хотела бы жить именно в таком доме – спускаться на «работу» и подниматься «домой» и не стоять в душном метро, прижатой к дверям, не слушать шум в собственных ушах от духоты, не задыхаться от чужих запахов, не чувствовать чужое дыхание. Не заниматься делом, которое не приносит тебе ни радости, ни удовлетворения. Не жить от понедельника до пятницы, не валиться на диван после работы, поскольку нет сил даже чего-то хотеть. Жить в таком доме, торговать пирожными или устроить внизу детскую комнату. Делать то, что хочется – с удовольствием, с отдачей, и засыпать с чувством, что день прожит не зря.

От судьбы не уйдёшь. Что написано тебе, так и будет, так и проживёшь...