Потому что ты счастлив, ты хочешь, чтоб все, решительно все сделались разом счастливыми. Тебе больно, тяжело одному быть счастливым!
Только теперь, когда счастье настает для меня, я очнулся.
Мне кажется, не знал себя прежде, — да! да и других тоже вчера только узнал. Я, брат, не чувствовал, не ценил вполне. Сердце… во мне было черство… Слушай, как это случилось, что никому-то, никому я не сделал добра на свете, потому что сделать не мог, — даже и видом-то я неприятен…
Я недостоин этого счастия! Я слышу, я чувствую это. За что мне, — говорил он голосом, полным заглушенных рыданий, — что я сделал такое, скажи мне! Посмотри, сколько людей, сколько слез, сколько горя, сколько будничной жизни без праздника! А я!
Он вспомнил, как солидный Аркаша вертел его четверть часа на постели!
Ты, кроме того, и мечтатель, а ведь это тоже нехорошо: свихнуться, брат, можно!
«Чувствуй, Вася, чувствуй всегда так, как теперь это чувствуешь..»