Zitate aus dem Hörbuch «Низший 2»

В Стылой Клоаке что под Гиблым Мостом Тролс обитает в тумане густом.

и двинулся разносить товар по мелким дилерам.

Зарычав, притиснул ее к стеклу сильнее, чувствуя, как она в нетерпении сдирает с меня пиджак, рвет пуговицы на рубашке, со стуком покатились по полу тяжелые запонки. Втянув запах ее разгоряченной

старой полусферы наблюдения, висящей над каньоном. – Я потом

группы не оборачивайся. – Сделаю. А нахрена, спросить можно? – Несколько причин. – ответил я. – Главная – пусть все думают, что босс это ты. – До тех пор, пока не придет время по щелчку шустро убраться тебе за спину? – Понятливый. Есть с этим проблемы? – Не, – Рэк пренебрежительно выпятил нижнюю губу. – Никаких проблем. – Вот и чудно. Баск. Помни свою роль. – Ага. Слепой, скромный, боязливый хлюпик. – Точно. Держись за юбку Йорки, улыбайся чаще, демонстративно щупай рукой. Но не переигрывай – чужие женские прелести щупать не стоит! Как и мужские… – Ага… – Во-во. – добавила Йорка. – Понял, командир, – кивнул зомби. – Лишнее не щупать. Изображать беспомощность. Хотя… тут для меня все новое… можно сказать, что я снова ослеп. – Врубай голову и начинай запоминать. Йорка поможет с описанием местности и номерами. И не считай себя беспомощным

крошка – сколько-то калорий. А это восстановление, бодрость, запас энергии. Дольше пройдем или пробежим, быстрей выполним

весь путь до Веселого Плукса скорбно покачивал головой, заодно нервно почесываясь. Да мы все почесывались, но зуд быстро проходил. Система вкатила нам по пятнадцать инъекций каждому. Колола практически в одно и то же место и позднее я даже проверил – может, она к игле нитку присобачила и вышила у меня на коже цветок ромашки?

Тролса он слышал давно. Слухи про него ходят один другого ужасней. Прозвищ тоже хватает. Пожиратель гоблинов, Кромсатель, Чудище, Тролль, Псих, Туманник. Его мало кто видел на самом деле, а

интерфейсы. И попробуйте не удивиться. Но обещаю – не удивиться не получится. – пообещал

Может, я ошибаюсь, но только сейчас, после боя и пинка в грудь, он понял – все серьезно, все