С болью на Ты

Глава 3. Выстраивание границ

Добежав до назначенного Розой места, она увидела ее всю растрепанную, с разбитой губой. Белая рубашка была запачкана пятнами крови и грязи, что ввергло Диану в шок. Роза стояла, поправляя свои волосы и пытаясь очистить рубашку от крови влажной салфеткой.

– Не надо, не сможешь так убрать кровь, только хуже сделаешь. – забрала Диана из ее рук салфетку. – Что произошло? Только две пары прошло, когда ты успела в такое ввязаться?

– Слишком долго рассказывать. Дай мне ключи от дома, я должна пойти переодеться. – достала она из сумки зеркало и начала убирать застывшую кровь с губ, шипя от боли. – Маме своей ни слова, ладно? А то она может моей сказать об этом.

– Конечно-конечно. Ты идти можешь? Мне пойти с тобой? – искренне волновалась Диана, не зная, чем помочь пострадавшей и что в итоге случилось.

– Нет, все нормально. Умоюсь, переоденусь и приду на четвертую пару, как раз успею к началу.

– Хорошо. Расскажешь тогда дома, что произошло, – достала из кошелька ключи Диана и отдала их своей подруге. Провожая ее взглядом, она поняла, почему ее сердце билось так бешено: оно предчувствовало эту беду, которая настигла не ее, как она ожидала, а ее подругу. Удивленная этим фактом, она пошла к Свете в столовую, чтобы успеть на оставшееся время чего-нибудь перекусить, ведь впереди ее ждала еще одна полуторачасовая пара по биологии, а затем лекция по анатомии.

– Все нормально с ней? Ничего серьезного? – спросила Света, которая сидела за двухместным столом и жадно ела свой борщ. – Кстати, я тебе тоже взяла поесть, а то ты бы не успела себе взять, там такая очередь, что не протиснуться! – искренне удивилась она. – Надеюсь, любишь красный борщ? Присаживайся.

– Спасибо, Света. Но я не буду, точнее, не могу это есть, не зная, халяльное это мясо или нет. Что там еще было? Может, успею что-нибудь взять… – отодвинула она легонько тарелку с супом, за чем пристально следила подруга.

– Нет, ты не поняла, там говяжье мясо, не свинина. Я узнавала специально для тебя. Вкусно, поешь. – указала Света глазами на суп.

– Халяльное мясо – не означает, что там нет свинины, Света, – улыбнулась Диана дружелюбно. – Спасибо, что позаботилась. Мне действительно приятно. Тебе что-нибудь взять к чаю? – встала она из-за стола, чтобы пойти в буфет.

– Если есть сникерс, возьми его. Надеюсь, успеем до начала пары. – убедившись, что Диана отошла достаточно далеко, Света взяла телефон и залезла в интернет, вбив в строке поиска «Халяльное мясо, разрешенное в Исламе» и начала читать статью, из которой узнала, что это мясо животного, которое было зарезано с именем Всевышнего. Узнав это, она начала думать, а есть вообще в их городе такое, ведь тут мусульман можно посчитать на пальцах, а чтобы были поставщики мяса из этой веры, она вообще не слышала. Тяжко придется ей, подумала про себя она, и отложила телефон, как та вернулась с пирогом с картошкой, со сладостями и чаем.

– Сникерса не было, взяла все, что нашла, возьми, что хочешь. – подсела к ней Диана и начала уплетать свой пирог, запивая горячим чаем, пытаясь успеть до конца их получасового перерыва.

– Я тут узнала, что это за мясо, которое вам можно, и у меня вопрос: а рыбу вам можно? Это вроде не животное и у них крови нет. Я так поняла, там именно кровь нужно пускать или я не так поняла этот вопрос. – открывая «Твикс», посмотрела она на свою мусульманку.

– Все, что обитает в воде и не может находиться на суше определенное время, точное время не знаю, потому не хочу лгать, можно есть, даже если это не резали и вовсе. Благо, я люблю рыбу и все морское, поэтому мне будет чуть легче в этом плане. Это еще, учитывая то, что у нас никогда дома не жарили рыбу, потому что маму тошнит даже от запаха чего-то морского. Рассказывает, что в детстве один раз отравилась рыбой и все: с тех пор не ест рыбу, а отец просто обожает. – улыбнулась она. – Поэтому мы едим с ним все это либо в ресторанах, либо заказываем уже готовое на дом, пока мамы нет дома. – запила она чаем пирог и посмотрела на собеседницу: – Кстати, я же не узнала, а какой ты веры? Не подумай ничего, просто мне интересно, почему, а точнее как ты смогла так принять меня, мусульманку, когда другие даже смотрели на меня с отвращением и каким-то недоверием, – вытерла она рот салфеткой и подвинулась к Свете.

– Протестантка седьмого дня. Мы веруем в Иисуса Христа и в субботу посвящаем себя Богу телом, душой и мыслями в то время, когда для христиан является священным день воскресенья (воскресение) Иисуса. Там много различий, можно рассказывать бесконечно, но я думаю, что тебе это не так интересно будет и не поймешь ты все сразу, потому что запутаться очень легко. А почему я приняла тебя – так это потому, что мой отец служит в церкви и он знает достаточно про все религии. Ну и, естественно, рассказывал мне о них с самого детства, и я поняла, что нет ни одной плохой религии или нации, нигде не сказано убивать и ненавидеть, поэтому я отношусь ко всем религиям спокойно, чем те, кто знает про Ислам только из телевизоров и судят о нем только по определенным людям. Я считаю, что все религии даже чем-то похожи между собой, но в каждой есть что-то, что отличает ее от другой. Если углубляться и изучать, очень занятная это «наука», я тебе скажу, – улыбнулась она Диане и добавила: – Осталось четыре минуты до пары, пошли?

– Пс! Эй! Слышала про драку в столовой двух девушек? Одна, кажется, твоей нации была, – обратился из-за спины Дианы тот самый парень, который терпел ее первую пару рядом с собой за одной партой.

– А что? Я вижу, кое-кто тут очень сплетничать любит, – ответила она, не поворачивая головы назад.

– Да какие сплетни. Я только узнать хотел, все ли с ней в порядке. Симпатичная девочка была, но такая боевая! Противостояла такой огромной даме, которая лупила ее, не сдаваясь, – ухмыльнулся он, вспомнив картину, свидетелем которой стал несколько минут назад. – Кажется из-за религии и была эта стычка. Чувствую, позовут ее к ректору, а это уже плохое начало года, – отвернулся он.

Его слова заставили Диану взволноваться, и она считала минуты, чтобы быстрее пойти домой и узнать, что же было на самом деле. Она сразу же написала Розе сообщение, где спрашивала, как она себя чувствует и не нужно ли ей что-нибудь из аптеки. Получив просьбу купить зеленку, синяк-офф и белизну из магазина, она заблокировала телефон и попыталась вникнуть в новую тему по биологии.

– Я не пойду на лекцию, Света. Думаю, там итак будет только вводная и отмечать не станут. Мне нужно домой. Если будет что-то важное, напиши мне, пожалуйста, ладно? – собирала Диана сумку после пары.

– Да, конечно. Иди, – не стала ничего спрашивать она, потому что слышала их перешептывания с Азаматом, которого она знала уже три года, так как жили они в одном дворе с тех пор, как семья Светы переехала в город.

Держа в руках пакеты со сладким, лекарствами и моющими средствами с пятновыводителями, Диана постучалась в дверь и ей не сразу открыли. Минут десять спустя в дверях стояла Роза в домашнем халате, вся зареванная и с салфеткой в руках.

– Э-эй! Да ты чего? Что-то болит у тебя? – обняла ее с порога Диана, положив сумки на пол. – Давай сядем и ты мне все расскажешь? Пойдем, – взяла она ее за руку и посадила на свою кровать.

– Мы сидели за одним большим столом с группой и одна с соседнего стола начала говорить про религию ужасные вещи, что даже язык у меня не повернется повторить это.

– Хорошо, а как до драки дошло? Нельзя было словами как-то поставить ее на место, как ты умеешь? – поинтересовалась Диана.

– Да не было там никакой драки. Просто она оказалась психопаткой, что из-за моего ответа по факту замахнулась на меня, ну и я рефлекторно ответила тем же. Она мне этого не оставила и начала уже кидаться на меня, ну а я что? Я тоже не на дороге себя нашла и дала отпор, чтобы знала, что не на ту напала. С психопатами опасно вести себя по слабому, иначе им эта игра понравится и долго будут играть в нее, пока ты чувствуешь себя жертвой. Потом ее отвели два парня, а мои девочки начали помогать мне и успокаивать, говоря, что она всегда так делает с новенькими. Представь, она еще и на пятом курсе, оказывается, а мозги, как у первоклашки! – возмущалась Роза, отчего смеялась Диана.

– А что плакала-то? Хорошо же справилась на ринге, – засмеялась она еще больше.

– Да мне просто стыдно перед всеми, кто видел эту картину. По моей одежде сразу можно понять, какой я веры. – опустила глаза Роза, понимая, что показала все это не в лучшем свете, поступив так в столовой.

– Тут нет твоей вины. И все, кто знает эту девушку, это поймут сразу же, поэтому не переживай так. Да и к тому же, тут очень много кто одевается, как мы. Например, я с такой сегодня и познакомилась. Прекрасная девочка, – забылась она и резко вспомнила, что некрасиво говорить о своем хорошем, когда друг твой в печали: – Мама твоя не узнала ничего?

– Нет. Ох, я так надеюсь, что в универе не будут говорить про эту ситуацию… – легла она на кровать.

– Не будут. Даже если будут, очень скоро перестанут, не переживай. Главное, чтобы до ректора не дошло все, – не стала говорить Диана про то, что говорил ее одногруппник о ней и успокоила. – Я принесла лекарства, намажь эту мазь на синяки и пойдем пить чай, я сладкое купила.

– Спасибо. Сейчас умоюсь и сделаю все, – встала Роза, пока ее подруга пошла переодеваться и делать намаз.

– Ой, вы уже дома? Вроде у всех у нас по четыре пары было, нет? – поинтересовалась Зара с порога, увидев девочек за столом в домашней одежде. – А что это с твоей губой и глазом? Стой. Что? Неужели это была ты, про которую все сегодня говорят в университете? – подбежала к Розе она.

«Как я могла забыть предупредить ее об этом, чтоб не говорила», – подумала про себя Диана и постаралась намекнуть ей глазами, мол, молчи, и так тут траур, но все было тщетно. Розе пришлось все рассказывать с самого начала, дабы утолить горячий интерес соседки.

– Вот ты красотка! Правильно сделала! Я бы ей наваляла, да побольше! – сказала Зара, взбудораженная ситуацией. – Ты должна показать мне ее, чтобы я успокоилась, иначе мне она будет мерещиться во всех «огромных» девушках нашего ВУЗа. – подсела она к ней, успев переодеться, пока та рассказывала свою историю.

– Хорошо, покажу, как будет возможность. Ладно, что мы все обо мне, да обо мне. Расскажите, как прошел ваш первый день? Как вам ваши группы? Есть кто с нашей Родины?

Учитывая, что они все были на разных факультетах, было интересно узнать, с кем кто учится. Диана, как мы помним, мечтала быть акушером, потому поступила на лечебный факультет, Роза обожала детей, потому поступила на педиатрический, а Зару родители заставили пойти в медицинский, и чтобы хоть как-то облегчить ей эту ношу, выбрали факультет стоматологии, где загруженность была не такой большой, как в двух первых.

– У меня в группе два парня и три девушки нашей нации, мы сразу создали отдельную группу в ват-сапе. Хорошие ребята, надеюсь, что поладим. Сегодня, по крайней мере, с ними было интересно и много чего узнали друг о друге, – встала Зара и собрала грязную посуду со стола. – Один парень даже положил на меня глаз, посмотрим, что из этого выйдет.

– Кажется, больше всего повезло из нас Заре, – рассмеялась Роза, за ней последовал и смех Дианы, которая вспомнила свои неприятные ситуации с парнем и Мариной.

– Да уж, чего и следовало ожидать… Мне всегда все дается с трудом, придется и тут постараться, чтобы меня «приняли» в группе, а то учиться с ними еще шесть лет, а это не шутки, – встала Диана и начала убирать со стола.

Кухня у девочек была маленькая, в светлых тонах: на полу, потолке и стенах был белый кафель, который придавал какой-то шарм этому маленькому помещению. Стол и вся мебель была бежевого цвета, как Диана и любила, потому сразу попросила маму купить белую клеенку на стол, когда они поехали за продуктами для девочек, чтобы заменить старую с разноцветными цветочками.

– Ой, я же совсем забыла про цветы в сумке! – вскочила Зара с места, – Наверное, уже завяли мои гортензии! Девочки, когда мы убирались, в кладовой были вазы, можете одну достать, пока я этими бедными цветами занимаюсь? – убирала она с них землю и сорняки.

– Ты их откуда достала? Неужто подарил тебе кто-то? – улыбнулась Диана, беря вазу с самой высокой полки.

– Я домой шла и там соседка собирала со своего маленького сада букет своей дочери на день рождения. Ну, я остановилась и помогла ей, а те, что она отрезала некрасиво, она отдала мне, ну я и приняла. Красота же! Не хотела, чтобы эта женщина их выкидывала, – искренне любовалась она ими, наполняя вазу водой и ставя их туда.

– Красиво. Как раз под цвет наших занавесок – светло-голубые. Можно будет завтра приготовить красивый завтрак и сфотографировать. Так люблю атмосферные видео и фото, – отозвалась Диана.

– Я умею оладьи делать, как раз есть ягоды и нутелла. Утром сделаю, – подхватила Роза.

– Классно! А вам задали на завтра что-нибудь? У нас пока все новые дисциплины и домашнего нет. Посмотрим фильм? – просила Зара и включила свой ноутбук. У девочек тоже не было заданий, так что они охотно согласились и удобно устроились в зале на диване, подключив ноутбук к телевизору. Диана побежала за фруктами, чтобы хомячить во время просмотра, Роза попросила принести ей орехи, а Зара взяла чипсы и колу. В зале стоял огромный деревянный шкаф, стол-раскладушка, кресло 90-х годов и большой телевизор, который выглядел очень современно рядом со старой по дизайну, но вполне новой по изношенности мебелью.

– Какой фильм будем смотреть? – спросила Зара, запивая колой чипсы.

– Я не знаю ваши вкусы, но я люблю что-то классическое, драму, детектив и все в этом роде, – отозвалась Роза.

– А я обожаю, когда фильм снят на реальных событиях, ненавижу фантастику, и мелодраму не прочь посмотреть, – сказала Диана, снимая кожуру с банана.

– Так-с, я люблю фантастику и комедии. Давайте будем каждый раз выбирать фильмы по очереди? Сегодня пусть Диана выберет, так как первая нашла этот дом, потом Роза, затем я. Сойдет? – обратилась к девочкам зеленоглазая Зара.

– Сойдет. Смотрим тогда фильм «Одержимость» 2014 года. Думаю, нам понравится. Надеюсь, – добавила Диана и фильм включили через минуту.

Все время фильм держал девочек под напряжением, что ни одна не осталась в стороне и обсуждала каждое действие главного героя и его наставника, в котором Роза увидела хорошего учителя, Зара считала героя мямлей, что не давал отпора и позволял к себе так обращаться, а Диана же видела в наставнике пограничника, который из-за своих травм игрался на чувствах и эмоциях бедных мальчишек из группы, где больше всего доставалось главному герою. После конца фильма девочки спорили между собой и так и не смогли прийти к одному мнению. Убрав за собой крошки с дивана, выключив телевизор и поправив плюшевый плед на диване, девочки пошли в свою спальню и начали готовиться ко сну.

Несмотря на то, что день начался не очень хорошо, кончился он довольно-таки приятно, что каждая уснула с улыбкой на лице, предвкушая свой новый день. Только вот для одной из них он будет не самым приятным, да так, что слезы перекроют весь сегодняшний смех.

Глава 4. Дождливая погода

У каждой прозвенел будильник ровно в 7:00, однако, зная, что все толпой в ванную не пойдут, Роза сказала первая:

– Давайте я первая умоюсь, потом вы? Как раз полежите минут пять.

– Дава-а-й! – ответила ей сонным голосом Зара, и перевернулась на другой бок.

– Открой окно, пожалуйста. Там дождь, наверняка, вкусно пахнет… – попросила Розу Диана, поворачиваясь к окну.

Окно было распахнуто, белая легкая занавеска летала по комнате, чуть ли не касаясь лица Дианы, чья кровать была близка к ней. В комнате было два окна: ближе к двери, возле которого располагалась кровать Розы, напротив которой и стояла кровать Дианы. Запахи утренней свежести, цветущих роз под окном и мокрой травы мгновенно заполнили всю комнату девочек, из-за чего не хотелось вставать с теплой постели. Диана отдала бы все, чтобы не идти сегодня на пары и лежать, укутанной не только одеялом, но и прекрасной смесью этих запахов.

– Уже так холодно что ли на улице? Закрой окно, Роза, мне уже холодно! – сказала Зара, укутываясь в теплое одеяло все сильнее.

– Это да. Холодно, как будто уже конец осени, а не начало. Окно не закрою, а то не проснешься, а холодный воздух только взбодрит твое тело, – вскочила Диана и начала зарядку. – И почему я раньше так не делала? Сразу такой прилив энергии! Ты только попробуй! Ну же, вставай! – потянулась она к Заре после того, как закончила трехминутную зарядку.

– Да отста-а-нь! Мне не то, что делать зарядку, даже жить сейчас лень, – вырвалась из рук она.

– Я все, можете заходить, – вышла из ванной Роза, и сразу пошла ставить чайник. – Вы яичницу с сыром будете? – прокричала она с кухни.

– Да! Будем! – вместе ответили девочки.

– Тогда ты лежи, а я пойду умываться, – побежала вприпрыжку Диана.

– Ну, слава тебе, Господи! – обрадовалась Зара лишним пяти минутам сна.

Дом сразу наполнился запахами только что приготовленного кофе, яичницы на сливочном масле и цветов, что стояли со вчерашнего дня на столе девушек.

С трудом заставив Зару встать и умыться, девочки начали завтракать, обсуждая, у кого сколько пар, чтобы знать, кому отдать ключи от дома, дубликат которого они еще не сделали.

– У меня только три пары, получается, я раньше вас приду домой, – сказала Зара.

– Тогда у тебя и оставим. Если будет не лень, может, пойдешь делать дубликат? – спросила Диана, уже запивая чаем имбирное печенье.

– Ой, можно. Только если дождь утихнет, как раз прогуляюсь чуть, – повеселела Зара и чуть взбодрилась.

– Значит договорились, – подхватила Роза и как всегда первая закончила есть, после чего начала убирать со стола. К ней присоединились обе, после чего дружно пошли одеваться, обсуждая луки друг друга.

Воодушевленной предстоящей прогулкой Заре не терпелось дождаться конца всех пар, чтобы, включив в наушниках песню, идти одной и осматривать новую для нее местность. Каждый дом, архитектура зданий, зелень, цветущие сады и парки восхищали ее, ведь она правда была ценителем всего прекрасного и естественного. Казалось, что этого города никогда не касалась беда и войны, будто в этот уголочек земли никогда не просачивалось ничего дурного, того, что хоть как-то встревожило бы чье-то нежное сердце, заставило бы бояться или не знать, чего ждать завтра. Каждый, кто встречался на ее пути – был спокоен, расслаблен, будто бы весь покой этого мира он вобрал в себя и жил так, что не жалел ни о чем и не боялся. Ей нравилась атмосфера города, которую способен как создать, так и уничтожить сам человек, оттого и привязалось ее сердце за столь короткое время к этому маленькому по площади, но огромному по глубине и красоте месту. Когда она делилась этими ощущениями с девочками дома или в группе, каждый удивлялся, будто она говорит про другой город, но точно не про этот. И тогда она задавалась вопросом: может дело в ней. Ведь то, как человек видит этот мир, окружающую его природу и людей, зависит только от его призмы. Быть может стекло, через которое она смотрела на все вокруг еще не запачкано, не испорчено, не сломано и не заклеено ярлыками «это плохо», «это хорошо», «ты не сможешь», «не доверяй этому миру, тут все плохие» и прочее.

С группой Заре очень повезло, потому любая пара проходила легко и незаметно, ведь разговор – самый мощный катализатор времени.

Ей очень нравилось отвечать на самые простые, но кажущиеся такими важными девочкам вопросы. Она была рада знакомить их со своей религией и народом, надеясь, что так сможет хоть как-то убрать их страхи и неприязнь ко всему, с чем она была связана с рождения.

– А правда, что мусульманка должна мыть ноги своему мужу в первый день свадьбы? «Так делала Жади из сериала «Клон», поэтому спрашиваю», – говорит одна из подруг героини, сидя напротив нее в столовой на обеде.

– Конечно же нет! Этому не обязывает наша религия, тут скорее всего вопрос культуры народа, – посмеялась Зара. – Сразу скажу: у нас так не делают. Видимо, в Бразилии так принято проявлять уважение к мужу, не знаю… Знаю, многим кажется, что в Исламе женщину не уважают и там всегда нарушаются ее права, но это совсем не так. Эта единственная религия, где обязывают и призывают уважать, любить и относиться к женщине, как хрустальной вазе. А слушаться в этом своего Господа или нет, решает каждый сам, но чужие поступки и грехи никак не характеризуют Ислам в целом. Есть плохие мусульмане, есть хорошие, а религия сама по себе идеальна, и следовать ей не так тяжело, как многим кажется, – отламывает она кусок хлеба и макает в острую аджику, которую она очень любит. – А вообще, вы знаете, как наш Пророк Мухаммад, мир ему, проявлял самый сильный гнев по отношению к жене? – спросила она девочек, которые слушали ее очень внимательно.

– Нет, расскажи! – обратились они все хором к ней.

– Он просто молчал и не разговаривал с ней, пока не остывал. И он, посланник этой религии и идеальный ее пример, призывал к мягкосердечию и только, даже когда ты сильно зол, – запила она чаем кусок хлеба с аджикой.

– А правда, что девочкам нельзя снимать хиджаб даже дома? – задает следующий вопрос другая девочка, которая слушала весь разговор молча.

– Неправда. Есть определенные люди, перед которым женщине разрешено ходить без платка: это любая женщина, ее отец, братья и племянники. Перед другими она должна закрывать все свое тело, кроме лица и кистей рук.

– А почему разрешено мужчинам жениться на четырех женщинах, а женщине можно иметь только одного мужа? – задала следующий вопрос одна из слушательниц, на что Зара ответила коротко, так как не смогла бы это объяснить перед парнями своей нации, да и теми, кто слушал ее внимательно:

– На этот вопрос ответа я знаю, но смогу объяснить все только без мальчиков, – сказала она ей шепотом.

– А что в этом такого? – не унималась она.

– Давай я тебе напишу сообщением, – взяла она телефон и другие девочки сразу же попросили ее объяснить и им, на что она им всем скинула статью, объясняющую это. – Перерыв уже заканчивается, идем на пару? – обратилась она ко всем, после чего все собрали посуду в подносы и отнесли в моечную.

Пара пролетела так же незаметно, как и первые две, после чего Зара решила, что все-таки пойдет делать дубликат ключа, не смотря на моросящий дождь. Выходя из университета, она залезла в свою сумку, чтобы достать из нее наушники. Пытаясь их распутать, она не заметила парня, который шел к ней быстрым шагом, опустив голову, пытаясь спрятаться от дождя, из-за чего они и столкнулись чуть ли не лбами.

– Ой! Простите, пожалуйста! – проговорила она, не поднимая взгляда и попыталась быстрее уйти с места происшествия.

– Постой, Зара, – услышала она голос, который заставил все тело покрыться мурашками. – Я приехал, чтобы поговорить с тобой.

Потребовалось буквально несколько секунд, чтобы школьные годы, в особенности десятый и одиннадцатый класс успели пробежаться перед глазами ускоренной фотопленкой: все счастье, трепет сердца, боль, разрушившиеся мечты и надежды снова освежили рану, так тщательно заклеенную новым городом, людьми и обстановкой.

– Ты? Какими судьбами? – спросила она с улыбкой и непривычным для нее спокойным в таких случаях голосом.

– Мне нужно поговорить с тобой очень серьезно, дело не терпит отклонения. Мы можем куда-нибудь зайти, выпить чаю? – сказал он со всей присущей ему серьезностью.

– Я как раз иду делать дубликат ключа. Можешь проводить меня, – не теряла она самообладания.

– Нет, нужна спокойная обстановка, чтобы мы пришли к чему-то единому по этому вопросу. Дело правда серьезное, я повторюсь. – не сводил он с нее своих черных глаз, которые так хорошо подчеркивались черной футболкой и ветровкой.

– Хорошо, отдадим ключ и поищем какое-нибудь местечко, – пыталась она не выдать своего страха перед предстоящим разговора.

– Ты как всегда прелестна, Зар, – обратился он к ней с такой нежностью, которая всегда влюбляла ее в него.

– Спасибо, Рустам. Мне приятно, – отвела она смущенный взгляд, и они направились в сторону рынка под дождь, который почти заканчивался.

– Тебе не холодно? Возьми мою ветровку.

– Нет, не хочу. Оставь.

– Ах, да! Я же забыл, что ты противница того, чтобы мужчине становилось холодно, пытаясь согреть свою девушку. В машине есть пиджак, мне принести? – сказал он с полной готовностью.

– Нет, спасибо. Мне и вправду не холодно, – как всегда отказалась Зара, которая и в самом деле не чувствовала холода из-за волнения.

– Подожди секунду. Машина рядом, – и он быстро пошел за пиджаком. – Накинь на себя, у тебя вся кожа в мурашках от холода, – показал он взглядом на руки.

– Спасибо. Ты как всегда очень внимателен ко мне, – не смогла не отметить Зара. Засунув руки в карман, она нащупала что-то очень знакомое. Изучая предмет кончиками пальцев правой руки, она поняла, что это тот самый золотой кулон, который был им ей подарен в день, когда он впервые признался ей в любви: – Ты все еще не выкинул эту цепочку? – достала она ее и показала ему.

– Нет, не смог. Пожалуйста, надеть ее или забери у меня, мне так тяжело, когда вижу ее, – вспомнил он тот вечер, когда и была возвращена ему эта цепочка.

– Не хочу. Если тяжело видеть, то выкинь, делов-то! – проглотила она подступившийся ком, который чуть ли не выдал ее боль, так усердно вырывающуюся наружу.

Отдав ключи и узнав примерное время готовности заказа, оба направились в кафе, которое было напротив этой мастерской.

– Ну, рассказывай, зачем пришел, – села она напротив него за столик.

– Мы оба знаем, почему мы расстались, и я полностью признаю свою вину и ответственность за это. Пришел сказать, что решил эту проблему и что теперь нам ничего не мешает воссоединиться, – сказал он с довольным лицом.

– Ты хочешь сказать, что твоя мать не против нашего брака? Что она каким-то чудом полюбила меня, и готова принять девушку из «такой» семьи? – спросила она с неподдельным спокойствием. Ведь именно она стала причиной всех разрушенных, как карточный дом, надежд.

– Совсем не важно, полюбит она тебя или нет, ведь это мне с тобой жить, а не ей, – сказал он решительно.

– Не только тебе, Рустам. Ты единственный сын в семье, и мы должны будем жить вместе с ней.

– Я решил, что сниму квартиру рядом с нашей, чтобы могли часто навещать ее и быть рядом, когда нужны. Так я хотя бы немного облегчу ей ситуацию – принимать тебя и ей не придется видеть тебя каждую минуту перед собой.

– Она подумает, что это я тебя надоумила. Ты вообще с ней говорил на эту тему?

– Говорил и мы пришли к этому решению. Она тоже не против, даже рада, что так.

– А с чего она так резко передумала? – удивлялась его каждому новому слову Зара.

– Они с сестрами долго пытались познакомить меня с кем-то, но я не могу. Я правда не смогу жить с другой и дал им это понять. Либо ты, либо никто. И пусть больше не заговаривают на эту тему, я свой ответ им четко озвучил.

– Рустам… – задрожал ее голос. Она правда хотела верить, что сейчас их счастью ничего не мешает, что его мама и вправду не против, что все-таки свяжет свою жизнь с любимым человеком. Ей хотелось верить, что ошибки ее родственника наконец сошли с ее пути и ярлыки – «племянница наркомана» и «дочь алкоголика» – больше не так весомы хотя бы в глазах будущей свекрови. Ей от счастья казалось, что срок, который отсидел дядя и прошлое отца вдруг исчезли и больше не предстают перед ней на пути к счастью огромным булыжником проблем, косых взглядов и осуждения за то, в чем она правда не была виновата. – Рустам… – скатилась по ее щеке горькая слеза. – Я так счастлива. Я так просила Всевышнего помочь мне и вот Он мне ответил, – улыбалась она и стирала слезы с лица салфеткой.

– Если ты согласна, Зара, то я пришлю к вам сватов, – сиял он, заранее зная ее ответ.

– Конечно, согласна! Ты не представляешь, насколько! – заплакала она еще сильней оттого, что совсем скоро она воссоединится со своей первой и единственной любовью. – Нужно маме сегодня сказать. Ох, как же хорошо на душе, Рустам. Хорошо, что ты приехал. Хорошо, что все закончилось, – сияла она и сдерживала себя от того, чтобы не обнять этого напротив сидящего, до боли в груди родного и любимого всем сердцем и душой человека.

За разговорами о том, как проходила их жизнь друг без друга за год разлуки, они и не заметили, как прошло два часа. Еле успев до закрытия мастерской, они взяли дубликат и, полные надежд на счастье, направились к дому наших девочек.

– Теперь то хоть наденешь цепочку, милая? – обратился к ней Рустам.

– Конечно! Даже снимать не стану до самого дня свадьбы! – ответила она ему, улыбаясь и чуть ли не подпрыгивая, как ребенок.

– У меня есть еще кое-что для тебя. Пусть это будет символом того, что все временно и даже самая ужасно ноющая боль проходит, – он достал из кармана своих брюк золотое кольцо, усыпанное маленькими бриллиантами.

– Рустам! Какое же оно красивое! – разглядывала она знак бесконечности с блестящими камнями. – Спасибо тебе большое! Я так люблю тебя! Так люблю тебя! – повторила она это чуть тише, полная нежности и благодарности этому человеку.

Попрощавшись, два влюбленных человека разошлись. Дома не было никого, поэтому Зара быстро набрала маме и села на кровать, предвкушая свое счастье. Рассказав все до каждой мелочи, она ждала такой же радостной реакции от мамы, но та ответила очень коротко и без каких-либо эмоций:

– Только через мой труп! Слышишь? Этой свадьбе никогда не бывать! Эта женщина унизила тебя, твою семью и ты готова пойти в ее дом невесткой? Ты настолько уважаешь себя и нас, да? – отвечала она ей, не давая сказать ни единого слова своей дочери. – Ты не помнишь, до какого состояния довела тебя эта женщина? Не помнишь, с каким трудом вытащили тебя из депрессии? – начала она уже кричать, едва сдерживая слезы. А слезы Зары начали литься без ее разрешения от одних только воспоминаний. Казалось, все это было только вчера и что все еще свежо, ничего не зажило, ничто не изменилось, кроме того, что кровоточили и стали глубже все раны, нанесенные той самой женщиной. Вспомнив, как она пришла к ним и начала говорить, что их семья не достойна их, что они обычные люди, которые гонятся за деньгами и пытаются запудрить мозги ее единственному сыну, что им надо искать себе равных, таких же бедных, падших людей – Зара заревела, что есть силы, но даже это не было равно той боли, которую она ощущала в груди от воспоминаний.

– Мама, она изменилась. Она дала свое согласие. Мне Рустам сказал! – пыталась она верить этому и вспомнить весь сегодняшний разговор, который стирался из ее памяти старыми воспоминаниями, которые летели в нее от мамы, словно острые стрелы.