Buch lesen: «Пламя инквизиции»

Пролог

Как же так вышло, что его единственный сын и наследник, его надежда, его гордость уничтожил, испепелил всё, чему так преданно служил сам и несколько поколений их фамилии? Как так получилось, что он просмотрел, не увидел, что его дитя сошло с истинного пути? Почему именно в тот момент, когда он так нужен был сыну, его словно убрали в сторону, чтоб не мешал той чёртовой ведьме творить свои злые дела!

Главный инквизитор Южных земель Священной империи Бертольд Ферраламо сжал в руках тяжёлый ритуальный кинжал, громоздкий и не особо острый предмет, зато богато инкрустированный. Камни покрывали рукоять и частично лезвие, но это было не для красоты: это была плата за вход в мир мёртвых, не смотря на страшный грех самоубийства. Пожилой, но еще крепкий мужчина, набираясь смелости для последнего в своей жизни поступка, медлил: он не мог вынести позора, который лёг на всю семью, он готов был уйти в своей инквизиторской мантии, рука уже была занесена для сильного удара в грудь… Но не страх останавливал его.

Со смертью Бертольда их честь не очистится и род останется запятнан ужасным преступлением, что совершил его сын – Леонардо. И богомерзкая еретичка останется жива, будет и дальше морочить головы своим лживым учением наивным людям. При мысли об этом тело инквизитора пронзила физически осязаемая боль, мышцы свело судорогами, а горло перехватил спазм, отчего мужчина страшно захрипел и в порыве гнева перевернул тяжёлый кабинетный стол.

Он тяжело дышал, приходя в себя после ослепительной вспышки гнева, на миг лишившей его самообладания. На рассыпанные у ног бумаги из носа начали капать багровые капли. Инквизитор достал из нагрудного кармана платок и приложил к лицу. Что-то часто стало с ним повторяться подобное… Видимо бог решил проверить на прочность своего верного слугу и послал такие испытания.

Что же, возможен был лишь один исход всего произошедшего: Бертольд найдёт своего оступившегося сына и восстановит честь их рода. Как бы больно не было. Сейчас мужчина увидел перед глазами картины прошлого, когда он был счастлив, когда пророчил сыну великую судьбу, держа его на руках, видя каким любознательным и отважным растёт его сын, как жадно впитывает всё то, что слышал от отца, как, будучи совсем крошечным, повторял всё за родителем, веселя своими выходками домочадцев особняка семьи Ферраламо.

Леонардо… «Как же так, сынок? Ведь ты был лучше, чем я в твои годы: сильнее, умнее, идейнее…»

Прежде, чем лезвие клинка поставит точку на скрижали жизни Леонардо, Бертольд намерен был наказать и ту девку. Проклятая адептка запрещённого культа. Чем она помутила разум его наследника, что он пошёл против церкви, против правосудия, против Бога?! Неужели он не понимал, что своими руками уничтожает всё, что его предки добывали потом и кровью?.. И это не расположение или богатство, нет! Сейчас Бертольд думал о духовном… Сколько жизней положено было, чтоб искоренить это зло, что отбирало души, заманивало в лживые силки несчастных людей, сколько предков Бертольда остались навеки молодыми? И что теперь? Сын главного инквизитора, которому за его усердие, острый ум и истинную веру дорога был одна – стать преемником отца, он нарушил приговор. Он помог приговорённой. Он сбежал с ней.

– Бертольд, милый… – бледная измученная женщина вошла в кабинет и замерла, поднеся к лицу ладони, – Бертольд!..

– Уйди, – прорычал мужчина.

И тут в его руке блеснул кинжал.

– Что это?! Бертольд, нет!

– Убирайся! – он подошёл к шкатулке и положил туда драгоценный артефакт, захлопнув крышку, – это твои сказочки дали свои всходы! Довольна теперь, довольна?

Инквизитор навис над своей женой грозовой тучей, а она беззвучно плакала, упав на колени и закрывая руками лицо. Затем мужчина вышел из комнаты, грохнув дверью так, что посыпалась штукатурка со стен. А Адель Ферраламо всё стояла, не находя в себе силы встать и уйти. Она знала, что муж найдёт, кого обвинить, ведь это было его обычной привычкой. И она каждый раз прощала его за это, но, видимо, слишком устала, потому что не пошла с милой улыбкой за ним, как бывало прежде, а тяжело привалилась к стене, выдохнув:

– Иди вперёд, сынок, не оборачивайся. Будь верен себе, а не кому-то, как я…

Глава 1

Я знала, что однажды это произойдёт, и за мной придут, а точнее приедут инквизиторы на вороных конях. Ох и любили они эффектные зрелища! По одно моё тщедушное тельце (зато с отважной душой и горячим сердцем!) заявилось трое недобрых молодцев в чёрных одеждах и на чёрных жеребцах. Лошадей они не очень признавали, видимо, как угрозу авторитету. Я их ждала, поэтому ушла заранее, найдя убежище среди густой кроны раскидистого дуба чуть поодаль от моего уже бывшего жилья.

Жаль было покидать своё уютное пристанище, которым был маленький бревенчатый домик в чаще леса. Вокруг росли светлые кудрявые берёзы, за домиком была земляничная полянка, чуть в стороне звонкий родник с вкусной водой. Как не запрещала я себе привыкать к нему, а сердце дрогнуло, когда я обернулась на пороге и прошлась взглядом по пучкам трав, развешенным под потолком, по набеленной по весне печке, по застеленному нарядной скатертью, которую я получила в подарок от благодарной селянки, столу, а на столе стояли в маленьком глиняном кувшинчике сухоцветы… Скромное жильё обогрело и защитило меня, подарило ощущение благополучия и семейного тепла, чего на самом деле у меня никогда не было и вряд ли будет. Для таких как я дорог много, но все они ведут куда угодно, но не к дому и не к семье.

Я сидела на широкой ветви, свесив ноги и оперевшись спиной о ствол, и жевала яблоко, взятое с собой. Уходила я налегке, брала с собой лишь комплект сменной одежды, нож, пару травяных сборов и немного еды, остальное опять придётся добывать, как уже бывало много раз. Я никак не могла привыкнуть к такой жизни, хотя жила ею, сколько себя помню. Поначалу я скиталась с мамой, а с недавних пор одна…

От горестных дум о прошлом отвлекало наблюдение за домом. Три лба крались к домику, будто там засела стая вурдалаков. Один из них выставил вперед руки, держа ими круглый металлический предмет. Несложно было догадаться, что это был символ единого бога – круглая Луна с чёрным диском в центре, обозначающая одновременно и затмение человеческого разума греховными мыслями, и вход в загробный мир. Их диск должен был напоминать всем и каждому о том, что чёрные помыслы закрывают от бога сияющую изначальной чистотой душу каждого человека. И вот инквизиторы возложили на себя неподъёмное бремя очищения общества от скверны, например, от таких как я.

Да, я считалась вне закона и подлежала как минимум изгнанию в Пустоши. И это по сути было смертной казнью, ведь на бесплодных землях не росла даже трава, чтоб завести какую-нибудь скотинку для выживания. Либо можно было официально схлопотать смерть на костре за какое-нибудь совсем уж лютое святотатство. И, судя по серьёзности прибывших за мной, я допрыгалась. А ещё этот круг с отполированной поверхностью был зеркалом, отражающим чужое колдовство. Вот только боевых магов среди наших не водилось, а жаль…

И вот упырь с диском ударил ногой дверь и вломился в дом, а за ним ворвались и его сообщники, держа наготове аркан и арбалет. Несколько минут я была лишена возможности созерцать столь прекрасное трио, но затем они вышли из-за низенькой двери с кислыми минами и понурыми плечами.

Простите, ребята, я знаю, что огорчила вас до глубины души, но я сделаю всё, чтоб наша встреча произошла как можно позже.

Моё тело уже затекло от однообразного сидения в своём укрытии, да и смотреть на топтание троих инквизиторов – не самое увлекательное занятие. Они старательно вытаптывали полянку перед моим домиком, но не спешили уходить. Даже не пытались определить направление, куда я могла пойти. Это озадачило меня. Но спустя еще какое-то время я услышала стук копыт и на поляне появился четвёртый участник этого дешёвого представления.

Чем сразу меня впечатлил прибывший дуэт, так тем, что человек приехал, во-первых, на лошади, а во-вторых, не на черной, а на чубарой. Пепельное мускулистое тело было сплошь покрыто белыми пятнами разных размеров, от чего окрас казался вполне жизнерадостным и заметно снижал градус таинственности и суровости. Зато наездник компенсировал его с лихвой.

В чёрной накидке с капюшоном посреди, пускай и не очень жаркого, но лета, мужчина казался гостем из потустороннего мира. На нём были даже перчатки, будто на дворе стояла промозглая осень. Лица не было видно мне, но, видимо, на нём изобразилось что-то неописуемое, поскольку трио взломщиков побледнели и задрожали, слушая тихую отповедь вновь прибывшего. Он медленно объехал вокруг мой домик, а затем остановился напротив входной двери и быстро вскинул руку. Я увидела, что от ладони к дому словно блеснула молния, и в то же мгновение по крыше поползло пламя.

– Скотина. Дом-то тебе что сделал?! – мне было больно до слёз, немного успокаивало то, что духа жилья я предусмотрительно отвязала и отпустила.

И, будто услышав мои слова, поджигатель резко обернулся и посмотрел в мою сторону. Я вздрогнула всем телом, но листва зашумела, давая мне понять, что всё так же скрывает меня от вражеских глаз. Ох уж эти глаза… Немного понаблюдав, я поняла, что на самом деле инквизитор не увидел меня, потому что вскоре фокус его зрения немного ушёл в сторону, а потом он и вовсе отвернулся. Только напугал. Хоть бы мне не приснился в кошмарах этот светло-серый, как небо октября, пронзительный взгляд.

Глава 2

Дождавшись, когда эти разрушители уберутся восвояси, я сползла с дерева и обняла шершавый ствол. Почувствовав тёплый импульс, я смахнула скупую слезу и пошла куда глаза глядят. Лес не обижал меня, ветки не царапали и не кололи, травы ластились к моим ногам, а птицы деликатно затихали, понимая и сопереживая мою печаль. Мне было здесь хорошо, спокойно, но я не могла оставаться в чаще леса, ведь моим предназначением было всё же служение людям. Вот только загвоздка была в том, что всё меньше было доверия к таким как я. Инквизиция делала своё дело: они огнём и мечом истребляли носителей старой веры, а тех, кто обращался к нам за помощью, объявляли пособниками и наказывали за любое взаимодействие.

Я вспомнила добрую женщину с крайней деревенской хаты: это она подсказала мне, что в лесу стоит заброшенный сруб отшельника, она же стала первой, с кем я поделилась своей светлой энергией, вылечив её давнюю хворь, и она же привела свою близкую подругу с малышом на руках. У мальца была дырища в ауре, прожженная чьим-то злым и завистливым взглядом, он постоянно плакал аж до синевы. Я подлечила его и смастерила оберег, научив женщину как его подпитывать своей материнской энергией. С тех пор понемногу ко мне стали захаживать люди. Пускай не часто и не много, но они были, моя миссия выполнялась, душа радовалась, и время текло размеренно и спокойно. Но так вечно продолжаться не могло.

Люди все разные: есть добрые, благодарные, а есть злобные и нахальные. Потому я не удивилась, когда однажды ко мне зашла женщина, и я сразу же ощутила её враждебность по отношению ко мне. Что могло её привести ко мне в таком случае? Безвыходность. Ей не мог помочь никто, кроме таких как я. А я не могла ей отказать, сразу же понимая, что это дело не обернётся добром для меня. Так и вышло. Простить свою слабость она мне не могла, я с каждым её приходом я чувствовала, как ей становится легче, но растет её агрессия по отношению ко мне. В разговоре стали проскакивать словечки, что я служу злым силам. Я знала, что нужно стерпеть и промолчать, но, мой горячий нрав мне такого не позволил.

– Что же Вы не обратились к добрым силам? – спросила я, а женщина вспыхнула, покраснев от гнева до кончиков ушей.

Больше я её не видела. Видимо ей полегчало настолько, что она решила, что достаточное количество раз посетила меня. А я поняла, что пора готовиться к отъезду.

И теперь я шла, не разбирая дороги, и понятия не имела, повезёт ли мне найти снова убежище, или меня сразу же сдадут в лапы инквизиции. За своими думами я и не сразу услышала приближающийся топот копыт, да ивовый прутик хлестнул меня по плечу, привлекая внимания. А потом я увидела зияющий провал в стволе старой ивы и поспешила спрятаться туда, так как всадник уже был совсем рядом.

Я была на берегу озера, воды которого были тихими как зеркало, отражая проплывающие в лазурном небе облака. Ива еще ниже опустила свои ветви, закрывая меня от посторонних глаз. Я услышала, как лошадь остановилась, а затем увидела, что к кромке воды подходит мужчина и ведёт за собой чубарую лошадь! Вот же змей! Словно по пятам за мной идёт!

Он вёл за поводья лошадку, и та, опустив голову, начала пить чистую озёрную воду. А я сразу же почувствовала, что тоже хочу пить не меньше той лошади. Я гулко сглотнула, надеясь, что меня не услышит мрачная фигура в капюшоне.

Мужчина снял перчатки и склонился к воде. Я удивилась: как же он холодной воды лесного озера не боится? Он опустил руку к зеркальной поверхности и по ней пошли круги. Инквизитор зачерпнул в ладонь живительную влагу и плеснул в лицо. В этот момент капюшон сполз с него, и я увидела неожиданно рыжие вьющиеся короткие волосы. Я представляла себе его иначе, не вязался угрюмый и страшный инквизитор с огненной шевелюрой и рябой лошадью.

Пока я внимательно наблюдала за мужчиной, он застыл, вероятно, о чём-то раздумывая. Сердце билось испуганной птичкой от его опасной близости, и я безрадостно подумала, что похоже этот тип так быстро не отвяжется, как мне бы хотелось. И сколько еще таких острых моментов придётся мне пережить, когда погоня будет дышать мне в затылок? Или вскоре мои скитания завершатся тем, что я попаду в лапы этим чёрным хищникам? Я снова вспомнила свою маму и её слова о том, как безумно она устала прятаться и бежать. Тогда я даже не могла предположить, что она уже дошла до того состояния, что сама выберет дорогу, которая ведет к концу…

Тяжёлый вздох едва не сорвался с моих губ, но я сдержалась, вновь вернув внимание к застывшему на берегу инквизитору. Он снова держал ладонь у воды, будто гладил её. Странно. Может быть это какое-то колдовство, которое мне неведомо?

Спустя еще пару минут, он выпрямился, надел на голову капюшон, на руки перчатки и резво вскочил в седло, удаляясь от меня и тем самым возвращая мне возможность дышать.

Глава 3

Я медленно брела по лесу и уныло размышляла о том, что же мне делать. Я опасалась выходить к людям в ближайшие деревни. Наверняка там уже пустили когти эти вороны, и моё появление сразу же закончится моим арестом.

Лес напоил меня родниковой водой и накормил плодами фруктов и ягод. Грибы я бы с удовольствием пожарила на костре, но я боялась разводить огонь и тем самым давать сигнал ищейкам.

Вечером мои ноги страшно гудели, но я не останавливалась, идя в поисках удобного места для ночлега. Вскоре я вышла к каменному хаосу, среди которого можно было удобно расположиться и, в случае чего, спрятаться.

Бросив дорожный мешок на землю, я сразу же свалилась, устроив на него голову. Завернулась я в свою накидку, что служила мне и простынёй, и одеялом. Сверчки пели мне колыбельную, Луна мягко освещала волшебный лес, где-то вдалеке пищала ночная птица, и мои веки в мгновение ока сомкнулись, чтобы я погрузилась в сон. Но глухой вскрик филина и внезапный шум крон, будто от порыва ветра, дали мне понять, что отдых мой закончился, не начавшись.

Как только я схватила мешок и юркнула в щель между камнями, то в свете Луны увидела уже знакомый чёрный силуэт в капюшоне. Да чтоб тебе!.. Неужели этот человек совсем не устает и не хочет спать?!

А, нет, хочет! Вот прямо сейчас укладывается на то самое место, где совсем недавно лежала я. От возмущения я аж задохнулась, но деревья опять зашумели, видимо, пытаясь воззвать к моему благоразумию, или пытаясь заглушить моё гневное сопение. Мне очень хотелось наслать на него какую-нибудь хворь, хотя бы расстройство желудка, но мне и так достаточно было в жизни проблем, чтоб потом получать «откат» за эту маленькую пакость. Да, вот так несправедливо был устроен мир. Сделал добро? Молодец, возьми с полки пирожок и иди отсюда. А, если сделал зло какое-то, воспользовавшись энергией света, то получи неприятностей по полной программе!

Стиснув руки в кулаки, я до боли закусила губу, чтоб не зарычать. Я невыносимо устала за этот день, я хотела есть, хотела спать, а теперь я даже не знала, как мне выбраться незаметно из этого места и уйти подальше от навязчивого преследователя. Я прислонилась спиной к камню и вымученно откинула голову. Слёзы застилали глаза и, не смотря на все мои старания, всё же потекли из внешних уголков глаз, холодя кожу на щеках и скатываясь на шею. Звёзды подмигивали мне с тёмного небосклона, пытаясь подбодрить, но я не находила ни одной зацепки для агонизирующей надежды.

Я считала себя отчаянной оптимисткой, потому что всегда жила под девизом «Как-нибудь выкручусь». И выкручивалась. До этого момента. Но что делать сейчас, что это за человек такой идёт за мной след в след, и человек ли вообще? Раньше я таких не встречала. Все инквизиторы, которых мне за свою не очень долгую жизнь довелось повидать немало, были довольно сильными, фанатичными, мрачными, магически одарёнными, но людьми. Они черпали силу из магии ночи, но и она была не безгранична. Они пользовались определёнными заклинаниями, которым наше племя уже нашло чем противодействовать. А этот рыжий гад словно приклеенный ко мне, у него явно есть какие-то сверхспособности. Может дар ясновидения? Тогда выходит, что он…

И тут ход моих мыслей был прерван громким ржанием. Лошадь инквизитора встала на дыбы и никак не желала успокаиваться, хотя хозяин метнулся к ней в тот же миг и схватил под уздцы. Бросив мимолётный взгляд, я увидела под копытами нескольких змей. Так вот оно что! Лес и тут не остался сторонним наблюдателем и отвлёк инквизитора, давая мне возможность незаметно ускользнуть из этой каменной ловушки. Я подхватила юбки и на цыпочках прокралась к ближайшему выходу из нагромождения камней, миновав который я уже рванула рысаком.

– Спасибо, спасибо, родненький! – шептала я лесу, тяжело дыша от быстрого бега.

За спиной всё еще слышно было крики психовавшего инквизитора и ржание испуганной лошади. Когда этот шум затих, я почувствовала, что сил уже не осталось никаких, и тут увидела раскидистый дуб.

– Хоть бы он на дерево за мной не полез, – от этого предположения я аж передёрнула плечами, начиная взбираться на дуб.

Сучья были широкими, но риск свалиться во сне был всё равно. Поэтому я привязала себя поясом как могла, хотя крепление было, конечно, ненадёжным.

– Лишь бы не покалечиться, – подумала я перед тем, как провалиться в сон, где меня, конечно же, преследовали суровые светло-серые глаза слегка прикрытые рыжей чёлкой.

Глава 4

Мне снились погоня и пожар. Огонь подбирался ко мне со всех сторон, отбирая пространство для манёвров, а дыхание смерти уже ощущалось на шее. Но впереди я увидела небольшой просвет между стенами пламени, куда я устремилась со всей возможной скоростью. И, когда я была уже практически уверена, что успеваю, меня больно схватили поперек живота чьи-то руки…

Я проснулась от того, что едва не свалилась с сука, и пояс больно впился мне в живот. Облегчённо выдохнув, что всё обошлось, я потянулась, отчётливо хрустнув косточками. Солнце еще не взошло, но небо уже было жемчужно-серым, и ночная мгла уступала место сумеркам. И вдруг я услышала лошадиное фырканье.

Ну нет же! Не может такого быть! Недалеко от моего дуба паслась та самая чубарая лошадка и косила глазом в мою сторону, как мне даже показалось, насмешливо. А где же её хозяин? А моё личное проклятие развалилось у корней дерева и нагло дрыхло. И его не мучали кошмары, как меня, судя по блаженной улыбке на довольно привлекательном лице.

Странная у него всё же внешность, как для инквизитора – не искажённая еще постоянным недовольством и злобными поступками, которые прикрывали проповедями о всеобщем благополучии. Мол, так будет лучше для всех. У меня было стойкое ощущение, что инквизиторы просто лишены той части человеческих чувств, которая считается условно положительной. В большинстве своём они либо черноволосые, либо русые с пепельным оттенком, я еще однажды подумала, что им либо парики раздают, либо не берут на службу с другим цветом волос. А еще не видела ни разу улыбающегося инквизитора и сейчас наблюдаю впервые.

Его огненные вихры и рыжие брови странно соседствовали с довольно мужественными чертами: выразительные надбровные дуги и прямой нос придавали суровости образу наряду с немного квадратным подбородком, в центре которого виднелась ямка. А вот губы были довольно пухлые, а сейчас что-то бормотали и то и дело растягивались в лёгкой улыбке. Любовалась бы и любовалась, если бы мне не нужно было спасаться бегством от этого милого, но смертельно опасного мужчины.

Я задумалась, как мне поступить. Спрятаться в кроне и дождаться, пока он уйдёт? А вдруг он решит тут остаться еще на денёк, уже очень красивое место. Тем более с моим-то счастьем. Сейчас тоже был риск попасть прямо в его инквизиторские лапищи, но в пользу немедленного побега говорил еще и организм – очень настойчиво просился в кустики.

Поудобнее примостив вещмешок, я начала спускаться. Старалась как можно тише это сделать, но пару раз всё же прошуршала обувью по коре. Задержав дыхание, с удивлением обнаружила, что «огонёк» из моего сна всё так же спит и теперь даже горячо обнимает свою котомку. Ой, аж неудобно стало, надо быстрее уходить!

Осторожно ступая по кудрявым корням дерева, я смотрела только под ноги, чтоб не оступиться и не наделать шума. А, когда вышла на ровную землю, подняла голову и тут же столкнулась взглядом с тёмными глазами в обрамлении пушистых ресниц из-под пепельной чёлки. Лошадка инквизитора смотрела на меня в упор, не моргая. Я не нашла ничего лучшего, чем приложить указательный палец к губам и умоляюще сложить брови. И эта красотка кивнула! Вот что значит женская солидарность!

Я счастливо улыбнулась и рванула в ту сторону, где лес был самым густым и непролазным.

***

Спустя пару часов отдохнувший и сладко выспавшийся Леонардо Ферраламо проснулся, когда лучи солнца начали беззастенчиво светить ему в глаза. В грёзах он видел то, что по роду деятельности запрещалось, пока инквизитор не связан узами брака. Но, как известно, если очень хочется, то можно. Поэтому некоторый опыт у молодого инквизитора всё же был. Но всё это было уже довольно давно, и напряжение нарастало. Да еще и охота несколько затянулась. Он думал, что ведьму поймают еще вчера утром, но… Как он всегда и считал, если хочешь сделать хорошо, сделай сам. Поэтому после провала его подчинёнными простенького задания он взялся за дело лично. Тем более инстинкты охотника давно требовали выпустить их. И вот теперь его чутьё тащило его сквозь дебри этого леса за не в меру резвой маленькой ведьмой, что посмела осквернить своими запрещёнными деяниями земли Священной империи.