Buch lesen: «Беглянка»
Глава 1
– Пожалуйста, возьмите меня! Я все умею делать! – окликнула меня серая бесформенная масса, скорбно подпиравшая угол у входа в офис.
Этого мне еще не хватало! Если уж некого было выбрать из отобранных кандидаток, то отбракованные экземпляры – точно нет! Однако серая тень не разделяла мою точку зрения и метнулась ко мне, в последний момент удержавшись, чтоб судорожно не схватиться за мой рукав.
– Пожалуйста! Меня не взяли только потому, что нет опыта работы в семьях. Меня просто прогнали, а я все умею, – голос чучела дрогнул, и оно шмыгнуло носом.
– Прежде всего, вы не умеете слышать, что вам говорят. И этого достаточно, чтоб вас не взяли.
Холодное раздражение, как наждачкой, корябнуло душу. Терпеть не могу попрошаек и всякий приставучий сброд. Вместо того, чтоб работать и жить достойно, выклянчивают копейки и тут же их пропивают. Хотя этой еще рано. Или этому?
– А вы не умеете видеть, что человек в беде, и поэтому, кроме собаки, вас никто не любит! Вы же должны помогать ближнему?! – в отчаянии выкрикнуло оно. Кто б прислушивался к мнению замарашки, но ее слова, точно острый стилет, воткнулись в самое больное. Настолько больное, что я сам себе запрещал об этом думать. Печальный опыт сделал доброе дело – у меня иммунитет к любви, но иногда … А впрочем вот это «иногда» я всегда безжалостно давлю.
– Послушайте, барышня или юноша, я перечисляю в благотворительные фонды немалые суммы, так что тем, кто в беде, достаточно помогаю. А вам совет, бесплатный, – не считайте, что вам кто-то должен, и не придется унижаться.
Я поморщился от собственной глупости. Ну какого черта я оправдываюсь?
Такое ощущение, что мой собственный чердак переехал в подвал. Я решительно направился к выходу, открыл дверь, пропуская Герца, и завис. Обычно доберман не позволяет мне выходить первому – или так показывает, что он главный, или же считает, что поступает, как настоящий телохранитель, готовый грудью защитить хозяина.
Я оглянулся. В общую концепцию бреда сегодняшнего дня все вписывается – мой бойцовский пес, как сентиментальная моська, с воодушевлением облизывал лицо бродяжки, бессильно опустившейся на корточки возле стены.
– Герц, фу!
– Я не фу, я девушка! – всхлипывая, отозвалось существо.
– В каком месте девушка? – без задней мысли оскорбить, выронил я. Просто по внешнему виду не скажешь. Замызганные широкие джинсы, бесформенная толстовка с капюшоном на голове. Понятно, если она в таком виде заперлась в кабинет, где отбирают домработниц в приличные дома, то ее и слушать не стали.
– Во всех, – кажется, девчонка препиралась со мной из последних сил, и потому в ее голосе прозвучали нотки абсолютного несчастья.
Барсов, ау! Ты чего застрял? Подгоняю я себя.
– Герц, идем.
Однако псина, грозная на вид, с видом совершенного теленка продолжала утешать несчастную замарашку.
Я и так в последнее время чувствую себя Винни Пухом с опилками в голове, а тут еще этот предатель совсем сбил с толку. Говорит тренер – практикуй дыхательную гимнастику, здорово помогает в стрессовой ситуации. Похоже, нужно прислушаться. Сейчас бы очень пригодилось, потому что мелочи, которые сами по себе безболезненны, собравшись в кучу, способны довести до белого каления.
– Ну, пожалуйста! Ну, будьте вы человеком!
– А я кто, по-твоему, конь Ильи Муромца?! Герц, идем, – скомандовал я, но чтобы второй раз не выглядеть идиотом, которого не слушается собственный пес, не двинулся с места, ожидая, пока этот паршивец вспомнит, кто его кормит. Однако он, видать, нахватался умных мыслей и сейчас в наглую демонстрирует принцип – не хлебом единым жив …
Он сидел, как преданная дворняжка, рядом с девчонкой и совсем уж плебейским образом выказывал свое расположение – отчаянно мел обрубком хвоста ламинат.
Усталость неожиданно дала о себе знать. Прострелило виски болью, и накрыла новая волна раздражения. Могучий и непотопляемый Барсов начал терять свою привычную невозмутимость. Жизнь как-то резко стала закручивать гайки, превращая вальяжного преуспевающего бизнесмена в злобную овчарку, которой придется грызть горло врагам, чтоб защитить себя и семью.
А пока мне срочно нужно пристроить Герца, потому что предстоят переговоры с новыми людьми, частые перелеты, пока не разрулю ситуацию. Может и правда, то, что нужно, просто валяется под ногами? И стоит научиться доверять Вселенной? Взять то, что она предлагает?!
Хотя оно такое себе. Дезинфекцию придется проводить.
– Ты с собаками работала?
– Я с ними жила! – чучело фыркает, и я понимаю, что зря наехал на девчонку. И один тот факт, что Герц отверг дипломированных нянь, а эту замухрышку не просто признал, а еще и облизал, говорит о многом. Хотя черт его знает..
– Ты откуда и почему оказалась за дверью? – переступаю свой принцип – никаких непроверенных людей в своем окружении и решаю дать шанс этой замарашке. И себе.
– Я из Тамбовской области. Сирота. Бабушка умерла, и я решила уехать в Москву. Честное слово! Я хозяйственная – убирать, готовить – я все могу.
Девчонка осмелилась поднять глаза, и я почувствовал, что хваленая невосприимчивость к манипуляторам разом рассыпалась, как песочный домик. Я отношу к манипуляторам всех, кто пытается надавить на жалость, совесть и какие – еще нежные органы. В голубых, на пол-лица глазищах плескалась отчаянная мольба.
– Пожалуйста! Я вам пригожусь! – она машинально сложила ладошки в молитвенном жесте.
Подстава очередная?! Так, кроме Олега, моего безопасника, никто не знал, что я собираюсь в это агентство. В конце концов, чем я рискую? В загородном доме секретную информацию не храню, денег тоже. Картины застрахованы. Ограбить? Да ну! Сидела б она под дверью…
– Как тебя зовут?
– Варвара. Можно Варя.
– Арсений. Можно только Арсений.
– Просто Арсений?!
– Не просто Арсений. Барсов. Арсений Вячеславович. Но я не хочу состариться, пока ты будешь выговаривать мое имя – отчество.
Похоже, замарашку я осчастливил. Во всяком случае, на ее лице, только что туманившемся обреченностью, засияла просто детская радость. Словно порыв ветра вдруг разогнал мрачные низкие тучи, и сквозь этот разрыв засияло яркое солнышко.
Что значит кусочек счастья! Девчонка моментально преобразилась, скорбно поджатые губы разгладились и стали весьма привлекательно пухлыми. Даже соблазнительными, совсем не кстати подумалось. Да и вообще, она оказалась симпатичной. Правда, совершенной соплюшкой.
– Тебе сколько лет? – спросил я подозрительно.
– Девятнадцать, – едва не захлебываясь от радости, выпалила замарашка.
– Паспорт покажи! – мой язык уже опережал мозг, озвучивая требования, будто я уже принял окончательное решение.
Девчонка с готовностью подала паспорт, с надеждой заглядывая мне в глаза. Нет, ну это невозможно! В кого я превращаюсь?! Если Ланка просечет эту фишку – что меня можно продавить на жалость, мне крышка. Причем гроба. Начнется бесконечное: «Сенечка, я просто умираю от чувства ненужности и одиночества. Может, ты меня не любишь?! Ты меня совсем забыл…» А «вспомнить» должен буду тряпкой или цацкой тысяч на двести.
Мне не жалко. Но сейчас Сумской такую петлю у меня на шее затянул, что каждые двести тысяч на счету.
– Ты же понимаешь, что я нанимаю тебя с постоянным проживанием и выходным плавающим, когда я приеду?
Девчонка снова радостно затрясла головой, будто я ей титул баронессы с пожизненной рентой предложил. Она, словно утопающий, цепляющийся за соломинку, с такой надеждой заглядывала мне в глаза, всем своим видом показывая, что решается вопрос жизни и смерти.
Я сфотографировал данные и переслал Олегу. Пусть пробьет по всем базам. Хотя кое-что могу и сам проверить.
– А ну покажи руки!
Моя замарашка послушно подняла руки вверх в жесте «Сдаюсь!»
Я чуть не застонал. Нервы и так на пределе, а она мне тут или дурочку включает, или на самом деле дурочка.
Не думая, что меня могут привлечь за домогательства, я схватил ее за руки и по очереди задрал длинные рукава свитера на обеих – наркоманок мне точно не надо. Вены чистые, но запястье левой руки опоясывал уродливый шрам.
– Ты точно ниоткуда не сбежала? – подозрительно покосился я него.
В глазах, похожих на два голубых омута, заплескался испуг, граничащий с животным страхом. Мне показалось, я попал в точку. Она беглянка. Только знать бы откуда. Хотя знать не нужно. Мне ни к чему лишние проблемы.
И только я ей хотел сказать, что больше не имею возможности тратить на нее свое время, как раздался звонок.
– Арсений, я готов рассмотреть твое предложение. Прилетай завтра!
Один из старых партнеров отца, обращение к которому я приберегал на крайний случай, давно отошел от дел. Но располагал нужными средствами и связями, чтобы мне помочь. Он жил в свое удовольствие в Сочи, и поэтому у меня не осталось выбора.
Даже если эта замарашка пытается спрятаться от закона или криминальной группировки, на неделю я ей дам приют. Иначе Герц разнесет квартиру, сожрет Ланку и сложит ее косточки у порога.
– Я так понимаю, что ты прямиком из Тамбовской области пожаловала?
Девчонка поспешно кивнула.
– И работа с жильем нужна прямо сейчас?
Еще один умоляющий кивок.
– Ладно. На неделю я твой вопрос решу. Потом разберемся. Где твои вещи?
– У меня все здесь! – бродяжка подняла вверх небольшой рюкзачок. Опять что-то похожее на жалость остро кольнуло в сердце. Такая неприкаянная, как выброшенный на помойку котенок. Хлебнул горя, но отчаянно видит в каждом, кто приходит выбросить мусор, спасителя и хозяина.
– Пошли уже! – Я осуждающе глянул на Герца, и тот виновато улегся на пол и прикрыл лапами нос в знак глубочайшего раскаяния. Не знаю, что на него нашло, когда он категорично отказался уходить без девчонки. Очевидно, есть люди, которые источают флюиды, заставляющие животных их принимать. И тут же принюхался. Не хотелось, чтоб от няньки Герца несло еще какими-то флюидами, типа мусорки. Судя по виду, она вообще где-то скиталась, но, Слава Богу, ничем не пахла.
– Вы обое, садитесь в машину, – скомандовал я, усилием воли прогоняя из видения образ котенка- сироты. Что с ней делать, когда вернусь?! Явно ж неблагополучная! А мне зачем чужие проблемы?!
Но какая-то чуйка нагло ввинчивала в мозг мысль, что эту замарашку придется оставить на неопределенный срок. В подтверждение Герц отказался от своего коронного места – рядом со мной, и прыгнул, как паинька, на заднее сидение, примостив свой зад возле девчонки. Загадка?! Да тут у людей заскоки бывают, а животные – девяносто процентов на инстинктах, точно не поймешь , что у них в башке.
– Что по физкультуре у тебя было? – не оборачиваясь, пытаюсь выяснить, сколько «шерсти» можно с нее состричь, как с паршивой овцы.
– Я ка…, – девчонка осеклась, будто чуть не выдала какую-то позорную тайну.
– Что ка…? Ка-а-а-асячила ?
– Нет, каждое занятие выполняла все, что нужно. Добросовестно.
– Отлично! Тогда будешь Герца гонять, чтоб не разжирел.
– А Герц – это что, сокращенное Герцен? – моя бродяжка расслабилась, понимая, что в ближайшее время ее не выгонят.
– Герцен? Ты откуда такие фамилии-то знаешь? – хмыкнул помимо воли. Смешная! Я представил себе в паспорте собаки «Герцен Александр Иванович, порода – литературный деятель».
– Я в школе училась, – буркнула девчонка.
– Он у меня Герцог Фрай Оксфорд. Попросту Герц, и его светлость на это не обижается. Кстати, он настоящий аристократ, по утрам любит есть овсянку с ливером и собачьими витаминами. Будешь варить. Мне его когда подарили, такой заносчивый говнюк был. Я думал, придется ему «Таймс» покупать и тапочки приносить…
Услышав в свой адрес ругательное слово, Герц возмущенно гавкнул и вернул меня в реальность. Когда речь шла о моем питомце, меня иногда заносило. Я, как настоящая «яжмать», готов был рассказывать о всех его проделках и привычках с таким воодушевлением, будто это и впрямь мой собственный отпрыск. Вот и сейчас начал чуть ли не слюни ронять, забыв, что передо мной не партнер и не приятель, а всего лишь сопливая девчонка, которую выбрала прихотливая собачья морда.
– В общем, будешь ходить с ним на площадку, тренировать. Все команды он знает, а ты почитаешь в интернете. Площадка в поселке, недалеко. Выйдешь из ворот налево, не заблудитесь. Да и Герц знает дорогу. Я тебе дам телефоны, на случай форс-мажора. Мой и начальника охраны. Но это просто, чтоб было. Поселок охраняемый, так что не бойся.
– Я же с Герцем, он меня в обиду не даст. Ведь так, красавчик?! – и девчонка бесстрашно чмокнула прямо в мокрый нос «красавчика».
– Ты в своем уме?! Пес может принять это за акт агрессии и не глядя откусить тебе голову! – Я чуть не задохнулся от возмущения. – А мне потом отвечай!
– Зря вы так! Собаки очень умные. А доберманы вообще интеллектуалы. И они прекрасно разбираются в людях, не то, что сами люди, – на удивление спокойно ответила девчонка.
И словно в подтверждение ее слов, Герц снова размашисто облизал ее лицо. Она хихикнула и как-то по-детски обняла моего зверюгу за шею.
Глава 2
Ну вот я и нашел объяснение поступку Герца. Он, как и все доберманы, необычная собака. Он спит, едет со мной в машине, гарцует вокруг дома. Но! Он считает, что спит у себя дома, едет на своем сиденье, резвится на своей лужайке и воспринимает все как личное, собственное и находящееся в сфере непосредственно его ответственности. Он должен быть в курсе всех происходящих в доме событий, а я, по его мнению, только лишь обеспечиваю его всем необходимым. И у меня нет ни капли сомнения, что это так. Именно поэтому он не признает Ланку – ему не нужна конкуренция за мое внимание.
И сейчас он просто решил завести себе ребенка, которого можно опекать и защищать. Он и принял эту девчонку за ребенка, когда она шмыгнула носом. Почувствовал, что в ней нет ни капли страха и есть искренняя любовь к животным. Тоже мне, психолог ушастый…
Он, действительно, любит детей, любит чувствовать ответственность, быть главным. Малышню Димки он просто обожает и неизвестно каким чутьем угадывает, что мы едем к ним. Очевидно, видит коробки с подарками и делает выводы. И тогда складывает свои новые мячики перед порогом, показывая, что их нужно взять – воспитанный пес не хочет приехать в гости без подарков.
Димка – мой друг детства. Школа, универ. Потом дороги разошлись, он так и работает программистом, а я ушел в бизнес. Видимся нечасто, но душевно. Хотя как душевно… Как ложка дегтя в бочке меда – Ланка. Она открыто не говорит, что общение с нищебродами не доставляет ей удовольствия, но я это чувствую. Она свысока посматривает на жену Димки, Марину, располневшую после родов, помешанную на семье и доме. Понятное дело, что они как с разных планет и их никак нельзя сравнивать. Но я себя ловлю иногда на мысли, что если б не бизнес, который съедает практически все время, то я бы хотел возвращаться домой, где еще с улицы пахнет выпечкой.
Я не фанат пирожков – наелся в институтские годы. Но то, что делает Маринка – это сродни произведению искусства. Чувствуется, что в них вложена душа.
Дома у нас, конечно, таких изысков нет. Ланка презрительно морщит нос при упоминании об «этих калорийных бомбах». А исключительно для себя я не заставляю домработницу печь что-то.
Только у Димки понимаешь, что «еда – это наслаждение вкусом», а еще атмосферой – домашнего тепла. Которого ни за какие деньги не купишь.
И Герц это тоже чувствует. Он здесь не просто счастлив, мне кажется, что он на своем седьмом собачьем небе от счастья. Здесь ему разрешается нарушить рацион и, щелкая зубастой пастью, на лету поймать пирожок. А потом с самым несчастным видом голодной бродяжки чуть ли не складывать лапы, умоляя этих жестоких людей дать хоть еще одну крошечку.
Но самое главное удовольствие – это возиться с детьми. Он позволяет Степке и Петьке виснуть на нем, устраивать кучу малу с его участием и всячески поощряет разные непотребства.
Я не завожу разговоров с Ланкой о детях. Хватило одного раза…
Никогда не думал, что женюсь. Но она показалась мне просто анахронизмом, нонсенсом, инопланетянкой, разрывающей все шаблоны.
…Благотворительный вечер. Терпеть не могу такие пафосные мероприятия. Возьми, перечисли деньги детскому дому или дому престарелых – и все это, не выходя из офиса. Так нет же, вырвать целый вечер из жизни, чтоб на тебя пялились, совали твое фото в разные чмошные газетенки!
Но я не мог отказать Эльвире, моей любовнице, муж которой и устраивал эту тусовку. Нечастые встречи с разнузданным сексом и иллюзией отношений давали ей право превращать меня в золотую рыбку, и хотя бы три желания, но исполнить я должен. Как честный джентльмен.
К тому же я получил фото, где ключ лежал на шикарных трусиках, и это означало одно – у нее есть некое помещение, где я смогу эти трусики увидеть вживую и даже снять их. И кто ж откажется?!
В сексе я не оригинален. Меня заводит цейтнот, когда всю страсть и желание необходимо выплеснуть в ограниченное время. И само собой общественное место щекочет нервы. И еще плюс – «не отходя от кассы» наставить рога ее муженьку, гребаному чинуше, лишившему меня тендера.
Будем считать, что я очень дорого купил его жену и вот такой драйв. И кто сказал, что месть – это блюдо, которое подают холодным?! Чушь! Если долго носить в себе придавленные эмоции, рванет! Или здоровьем, или в делах развал. Это же энергия, а наш организм – не саркофаг, чтоб ее сдержать без вреда. Я считаю – хочешь отомстить – делай сразу, хотя бы дротиками для начала забросай фотку врага, а не можешь, лучше послать к черту. Во всяком случае, раскладывая на столе Эльку, я с таким жаром вбивался в нее, выпивая до капельки все вожделение, всю ее кошачью похоть, что рогоносцу оставалось только «милый, не сегодня» и «ужасно голова болит».
С трудом давя злорадную ухмылку, я ринулся за своей сиреной, которая бросив «скифский» взгляд через плечо, вышла из зала.
– Извините, вы не могли бы меня сфотографировать? Я здесь одна. А мне очень нужно бабушке послать фото, – нежный голосок остановил меня «на всем скаку».
Я затормозил.
– Вот здесь, – девушка махнула в сторону «домика» для небольших пожертвований. – Бабушка всегда говорит, что необязательно быть сильным и богатым, чтобы помогать, достаточно быть добрым. Вот хочу показать ей, что она меня не зря воспитывала.
Недорогое, но и не китайского ширпотреба платье бледно – бирюзового цвета подчеркивало невероятный цвет глаз незнакомки. Они тоже были бирюзовыми, как бездонное море. Аккуратные черты лица, высокие скулы. Правда, закрались сомнения, что губы изначально Природа задумывала не такими соблазнительными, но они не портили картину. Длинные волосы, словно шелковый плащ, укрывали ее спину. На шее скромная нитка жемчуга и такая же на запястье. Минимум косметики. Бирюзовые лодочки на низком каблуке. Неброско, не кричаще дорого, но стильно, со вкусом и как-то так целомудренно, что мне пришлось буквально подобрать челюсть. На фоне расфуфыренных высококаблучных и набрильянтенных дам она смотрелась, как настоящая принцесса.
Не сказать, что я впадаю в ступор при виде красивых девушек. Обложка для меня не так важна, как содержание. Здесь же все в одном флаконе.
Не дожидаясь, пока я вспомню, куда шел, она настроила камеру и всунула свой телефон мне в руку. И опять удивила – старенькая модель айфона, такую, наверно, и первоклашки стыдятся показывать кому-либо.
Девушка подошла к домику и, достав из сумочки две купюры с Хабаровском, поднесла к отверстию, ждущему подношений.
– Готовы?!
– Готов! – кивнул я и запечатлел нужный момент.
– Получилось? – спросила она, от любопытства прикусив уголок губы.
– Вроде да.
– Спасибо большое! – незнакомка как-то по-детски улыбнулась. – Вы меня очень выручили.
Не дожидаясь моей реакции, она развернулась и направилась к выходу.
Быстренько выхватив телефон, я сфотографировал ее и переслал Олегу, ожидавшему меня в машине.
– Проследи за этой куколкой. Я сам домой доберусь. Смотри, не упусти.
– Обижаешь, начальник, – Олег самодовольно хмыкнул. – От меня не уйдешь!
Надо ли говорить, что к Эльке я пришел, как Ослик Иа в свой день рождения?!
– Ау! Барсов!!! Ты вообще где? – озадачилась она, когда вместо того, чтоб с ходу задрать платье и грубо нагнуть, я поцеловал ее в нос и обнял. И моя сладострастная тигрица получила бумерангом «Милая, давай не сегодня».
Что меня зацепило тогда? Разрыв шаблона. Я привык к тому, что молодые девчонки – это только «Брать». Обеими руками, а что не помещается, распихивать по карманам. Поэтому я давно перестал появляться в клубах, да и бизнес нужно было расширять, стало не до того. И интерес к одноразовым кошечкам сошел на нет.
А здесь желание помочь и «погордиться» перед бабушкой. Да и десять косарей при ее скромном виде – это весомо. И еще, наверно, вот это – «Достаточно быть добрым». Повеяло какой-то патриархальной милотой, от которой в душе что-то шевельнулось.
Доброта – это не то понятие, которое сейчас в тренде. Даже это благотворительное мероприятие – настоящая ярмарка тщеславия. И тут такой контраст! Милая наивность – показать бабушке, что не зря воспитывала.
Я еле дождался следующего дня, чтоб узнать все о незнакомке.
