О, конечно, они искренно и горячо хотят любить свободу, тянутся к ней, истинно страдают; каждый, кто без самодовольства с чувством неудовлетворенности, мертвыми устами повторяет слова закона – уже чует смутно свою страшную цепь, – только не знает, что это такое. И Леонид Андреев, я думаю, чувствует боль язв от этих звеньев, и не судить таких нужно… Закон неправ, но зато каждый в отдельности, хотя и живущий еще под законом, но живой, – может быть и прав. Г. Волжский, например (не в обиду будь сказано автору «Светлого Озера»), во многом прав, упрекая автора в излишней психологичности, в излишней внимательности к своему я, даже, может быть, в самолюбовании и рисовке. Психологию личности не следует смешивать с метафизикой личности; психология заводит нас в никому не нужные дебри и лишает самые общественные темы всякого общественного интереса. Поэтому очень важно, как написана та или другая статья. Прав г. Волжский (применительно к данному случаю) и насчет эстетики: она не должна господствовать над этикой, они равноправны. Грех одинаковый, которая бы ни преобладала. Впрочем, дадим свободу каждому высказывать свои мысли, как он хочет. Лишь бы это были воистину «свои» мысли. Если бы новые писатели наши, очерченные магическим кругом «материализма», могли действенно принять хоть это, смогли бы говорить мирно с теми и слушать тех, кто стоит вне круга, это был бы уже некоторый шаг к освобождению. Проповедующие жалость, гуманность и достоинство – не должны слишком явно противоречить своим «убеждениям», сердясь, осуждая, презирая, нисходя до «ссор». Ссорится князь Мещерский с г. Нотовичем. Надо же хоть из этого вырасти. Уважая себя – недурно и уважать других, достойных уважения. А чтобы узнать, достойны или нет они уважения, – необходимо слушать, что они говорят.