– Какая у вас польская ориентация? На автономию? На независимость?
Глупой, бессильной болтовни было всего больше. На нее напрашивался один ответ.
– Никакой «польской» ориентации. Вопрос о Польше решается решением «русского» вопроса.
Поляки, увы, не могли бы понять действительного смысла этих слов. А для нас он был один: Польша освободится, когда освободится Россия, когда будет свергнуто русское, – обе страны угнетающее, – правительство.
Помню, был даже образован в Петербурге, в то время, наряду с другими частными политическими кружками – «русский» кружок, как раз на этом принципе. Конечно, там не было ни одного поляка… А где были они нужнее?
Все обернулось, – на первый взгляд, – совсем не так, как мы думали. Война перепутала карты. Россия с грохотом провалилась в черную дыру, а Польшу освободила и воскресила Европа – военная победительница. Но действительно ли уж так навыворот все обернулось, и не было ли все-таки доли правды у русской интеллигенции, когда она твердила: у Польши и у России – общие враги? У Польши и у России истинная свобода – одна?