Стрелки. Сборник рассказов

Корректор Виктория Курганова

© Захар Хабиров, 2020

ISBN 978-5-4498-6566-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Призрак прошлого

Сколько людей посетило наш мир? Даже представить невозможно… А скольким ещё предстоит сюда попасть? От этих мыслей всегда бегут мурашки по спине. Мне скоро исполнится шестьдесят, а я будто вчера родился: так мало понимаю из того, что происходит вокруг… Какой вот, например, на самом деле, мир нас окружает? Знаете, мне кажется, что все, к чему мне удалось прикоснуться и что – увидеть, я просто однажды придумал в своей голове. Придумал все разговоры, в которых я участвовал, или становился невольным их слушателем, все ссоры, счастливые моменты… Да абсолютно всё…

Только – когда? Может, когда я ещё был на стадии зарождения в чреве своей матери? Но ведь всем известно, что ни о каком сознании в этот период и речи быть не может. Или это опять проделки правительства, так тщательно скрывающего от нас любую информацию – в страхе, что люди узнают правду, и весь мир покатится к чертям. Честно сказать, не знаю. И вряд ли когда-либо смогу хотя бы на сантиметр приблизиться к истине.

Да и нужно ли приближаться к ней? Зачем искать правду, если и так понятно, что есть начало, и есть конец. А всё, что происходит между этими точками, и называется жизнью.

«Я живу, как получается», – сказал мне однажды мой друг. А если меня не устраивает, как я живу? Если я не хочу жить, как многие, что стремятся заработать побольше бабла и умереть в бумажном гробу зеленого цвета с бесконечными сотнями и изображениями Бенджамина Франклина? Если я хочу чего-то другого? Ведь для жизни человека нужна вода, солнце, пища и более-менее пригодные условия. Всё. Этого достаточно, чтобы жить на Земле.

Что-то много вопросов я задаю в начале рассказа. Вы уж простите меня и спишите все это на старость. Некоторые говорят, что с возрастом я стал занудой. Пристаю ко всем с глупостями. В то время, как мне уже давно необходимо жить полной жизнью. Возможно, они намекают при этом на то, что мне уже не так много и осталось?.. Брал бы от жизни все, что еще можно взять… А я тут со своей философией…

Многие из них совершенно правы. Особенно, кто помнит меня с молодых лет. Это сейчас я сижу на крыльце своего дома…

О, да… У меня есть дом. Американская мечта осуществилась! Так вот, я часто люблю сидеть на крыльце своего дома и размышлять. Считаю проезжающие машины, которых стало так много, что, преодолев пару десятков, бросаю это дело. Пару десятков – максимум, за пять минут. Когда я был ребенком и играл в эту игру со своим дедом, чтобы сосчитать пару десятков машин, нам требовалось не меньше часа. А теперь в эту игру стало играть очень скучно.

Кстати, я помню, когда сам лихо справлялся с этим железным четырёхколесным монстром. А уж какие девчонки тогда проводили со мной время на заднем сиденье! Даже у людей с усиленным либидо голова пошла бы кругом, узнай они их количество. От этих воспоминаний моё лицо всегда озаряет улыбка.

Но есть и такие истории, от которых мне становится невыносимо горько. Почему в эпоху технологического прогресса никто до сих пор так и не придумал машину времени? Некую капсулу, например, способную перенести любого человека в своё прошлое, чтобы он смог исправить там допущенные ошибки. Говорят, что все наши победы и поражения составляют тот бесценный опыт, который в дальнейшем и помогает нам в жизни. Но любой опыт сопровождается воспоминаниями, от которых никуда не деться. Как жаль, что агент Джей и агент Кей – всего лишь вымышленные герои нашумевшего фильма. Иначе я с удовольствием воспользовался бы их волшебной палочкой, излучающей мгновенную и яркую вспышку. Я уверен, что к старости многие люди толпились в очередях, только лишь избавиться бы от нагнетающих обрывков прошлого. Дальше мой рассказ пойдет о тебе, Рут.

В тридцать лет жизнь бурлит ощущениями, сверкает всеми цветами радуги. Мне было доступно всё: алкоголь, наркотики, девушки легкого поведения – ну, вы понимаете, о чем я. Никаких преград – любые проблемы решаются в два счета. За одну ночь я мог посетить несколько развлекательных мест, а с утра пойти на работу, ожидая, когда закончится день, чтобы продолжить кутить заново. «Прожигать молодость», было модно говорить тогда.

В один из таких дней в моём доме раздался телефонный звонок. Я поднял трубку, надеясь услышать голос своего друга, который наверняка опять укатил к какой-нибудь девице за город, и мне необходимо приехать за ним, ведь денег у него, как обычно, не осталось… Но всё оказалось совсем не так. Голос был мужским, но не знакомым мне. Очень подавленным… Чувствовалось сильное напряжение, которое, казалось, вот-вот перейдет в бесконтрольную истерику. Мужчина не представился, но очень настойчиво просил меня приехать в специализированный центр для онкологических больных.

Помню свои первые ощущения.

– Что за розыгрыш? – сказал я. – Какой, к черту, центр?

Было слышно, что на другом конце трубки мужчина еле сдерживался, чтобы не взорваться потоком неприличных слов. Но всё же самообладание взяло верх, и он в точности повторил то же самое, что и в первый раз.

Знаете, что я сделал? Я повесил трубку, и, вроде, назвал его козлом. Что за идиот, подумал я. Мне должен позвонить мой друг, а он занимает телефонную линию со своими непонятными просьбами.

Не успел я уйти на кухню (жажда мучила по утрам), как телефон вновь залился переливистым звоном.

– Да чтоб тебя, – я уже не сдерживал своих эмоций. – Что тебе от меня надо?

– Если ты не приедешь в специализированный центр для онкологических больных, я приеду на Даунинг-стрит и разнесу тебе башку, вырву твои кишки и растяну их вместо веревок для сушки белья. Ты понял меня, дебил?

Мне казалось, что пауза, возникшая между нами, длилась целую вечность. По моей коже пробежал холодок. Я не испугался, хоть он и назвал точную улицу, на которой я живу. До меня только дошло, что, может, я нужен там неспроста? Кому придет в голову угрожать расправой, только лишь, чтобы я приехал в этот центр. Что-то здесь явно не так.

– Куда именно мне нужно прийти? – спросил я.

– В холле второго этажа, у стойки регистрации, я встречу тебя, – на этом в наш разговор вмешалась серия повторяющихся гудков.

Спустя час я поднимался по лестнице этого центра. Высокий мужчина с мужественными чертами лица стоял посреди коридора. Его взгляд был наполнен безграничной усталостью, а легкое дрожание скулы указывало на сильное нервное потрясение. Рядом с ним на скамейке сидел маленький мальчик, на вид – лет шести. Он не двигался, отрешенно глядя в одну точку. Его бледное лицо будто кто-то вымазал мелом. Судя по всему, это его сын, и было видно, что они оба раздавлены общим горем.

– Майк Стоун, – он назвал моё имя громко, но спокойно. Я остановился в нескольких метрах от него. – Что же ты наделал? Клянусь, ты ответишь за все свои поступки сполна.

В тот момент я был настолько сбит с толку, что не смог выговорить ни слова. Мои мгновенно пересохшие губы выдавали волнение.

– Я с удовольствием сейчас бы посмотрел, как ты задыхаешься в своих кровяных соплях, если бы только мог, – на этих словах его голос дрогнул. Я понял, что все сыплющиеся на меня угрозы – это отголоски безысходной истерики, и вряд ли он способен нанести мне вред, о котором так много говорит. Но, тем не менее, я стоял, молча ожидая его дальнейших действий.

– Иди прямо до конца коридора. Слева увидишь дверь – номер 26. Зайди туда. А я буду молиться о том, чтобы, когда выйдешь, ты перестал спать по ночам.

Он сделал шаг в сторону, сел рядом с мальчиком, крепко обхватив его одной рукой. Тело ребенка дрогнуло, лицо уткнулось в отцовское плечо. По щекам покатились слезы.

Сделав глубокий вдох, я не заметил, как оказался перед указанной дверью. Я понятия не имел, что меня могло там ждать, и, самое главное, что здесь вообще происходит?

Дверь тихо отворилась, я оказался в небольшой палате. Рядом с окном стояла кровать, на которой лежала женщина. Волна беспокойства окатила меня с ног до головы. Я подошел ближе. Мы встретились с ней взглядом.

– Ты пришел, Майк. Ах, как хорошо, что ты пришел. Единственное, что меня до сих пор оставляет здесь, так это ожидание встречи с тобой.

Кто это женщина? Откуда она меня знает? Может, это, действительно, очень скверный розыгрыш? Но, вглядевшись в её лицо, скользнув взглядом по облысевшей голове (волосы уже давно забрала болезнь), я узнал её. Это была Рут.

Я оцепенел от ужаса. Мои ноги налились свинцом, сухость во рту настолько усилилась, что язык намертво прилип к верхнему небу. Это была Рут. Ведь мы знакомы с раннего детства. В то время, когда ещё жили по соседству и часто проводили время в одной компании. Что же с ней могло произойти?

– Я так счастлива видеть тебя, мне необходимо с тобой поговорить. Прости за мой вид, эта проклятая болезнь никого не щадит. Как жаль, что с ней нельзя договориться и отложить её коварные планы на «потом». Такая же упрямая, как и ты, Майк, – на её лице показалась легкая улыбка.

– Стив, наверное, угрожал тебе? Даже не представляю, что он мог наговорить… Но я благодарна ему: несмотря ни на что, он выполнил мою просьбу. И я смогла увидеть тебя. Скорее всего, это наша последняя встреча. Я хотела сказать, что очень соскучилась. Наверное, это странно звучит. В коридоре сидят мой муж и мой сын. А я лежу здесь, в этой проклятой комнате, и скучаю по тебе. У людей в моём положении совсем нет на это времени. Две недели назад я видела, как одна девушка отдала себя в полную власть этой болезни. Сплошное безразличие наполняло её. Ничего больше эту девушку не интересовало. Но я, наверное, совсем другая, – она сделала небольшую паузу.

Я понял, что говорить ей, по всей видимости, становится всё трудней. Заметив хрустальный графин с водой, налил стакан и протянул его Рут.

– Выпей, так будет лучше…

– Майк, ты не представляешь, как хорошо, что ты здесь. Ещё раз прости меня, но я не могла, понимаешь? По-другому мне было никак нельзя. Помнишь, когда нам было по двенадцать лет, на День святого Валентина ты получил большую открытку в виде сердца? Помнишь, как ты хвастался, зачитывая стихи, которые были написаны там? Эти были мои стихи. Две ночи прошли без сна, мне хотелось подобрать для тебя только нужные слова. Но ты так и не понял, от кого эта открытка. Ты считал, что тебе её подарила Мэри… Но ей всегда нравился Кларк…

А подарок на рождество? Я втайне от родителей копила деньги, чтобы купить полный сборник песен Элвиса Пресли. Я так ни черта и не поняла, почему его все считают королем рок-н-ролла. Но мне было известно твоё страстное увлечение его творчеством и так хотелось сделать тебе приятное…

Я всегда была рядом с тобой, мой милый Майк. Но ты никогда не чувствовал этого. Может, я плохо старалась? Не знаю, сейчас, к сожалению, ничего не вернуть, но мне совсем не обидно. Правда… Ты очень многому меня научил. Например, не обращать внимания на пустые разговоры. Помнишь, я плакала, потому что меня обзывали в классе? Им не нравилось, что я хорошо училась, что не давала никому списывать. А, знаешь, почему я хорошо училась, Майк? Я мечтала, что когда мы станем взрослыми, благодаря полученным знаниям я найду отличную работу. Мы будем жить в достатке, и будем жить там, где захотим, ведь этот мир так огромен. Но ничего этого не сбылось. Ни один день из той жизни, о которой я так долго мечтала, так и не наступил. – Она опять сделала небольшую паузу. Её взгляд не отпускал меня. Рут словно запоминала меня…

– Когда мы заканчивали школу, я так надеялась, что ты пригласишь меня на выпускной бал. Но ты выбрал малышку Кэти. Я знаю, что она затмевала своей красотой любую из нас в классе. Недаром она носила это прозвище. Все мальчишки желали оказаться на твоём месте. И ты был так горд, что её выбор пал на тебя. Все девочки втайне её ненавидели. Мы даже организовали небольшую группу «Напакости малышке Кэт». Сейчас, вспоминая об этом, я ощущаю себя полной дурой…

Неужели ты так и не понял за все эти годы, что я чувствовала к тебе? Почему ты меня не замечал, Майк? Наверное, такова моя судьба. – Очередная пауза, сопровождаемая глубоким вздохом Рут. Но она тут же продолжила.

– Во времена учебы в колледже, на дискотеке, мы встретились с тобой. Я полдня готовилась к ней, узнав, что ты тоже будешь там. Я потратила последние деньги на новое платье. Но пойти туда одной было немного страшновато. Все эти развлекательные мероприятия никогда не приходились мне по вкусу. Однако я решилась. И вот, оказавшись в центре танцпола, я старалась всеми силами привлечь твоё внимание. Да, Майк, в то время я очень была хороша собой, не то, что сейчас. И опять ты ничего так и не понял. Что ты сделал, Майк? Ты помнишь? Ты кутил не со мной, а с моей подругой Элис. Под утро вы уехали вместе, после чего она прожила с тобой ещё два месяца. Конечно же, я больше с ней не общалась. Так глупо, Майк. Всё это очень глупо.

Через пару лет я встретила Стива. Он единственный, кто так настойчиво добивался моего внимания. Я долго отказывала ему в надежде, что ты займешь его место. Но сколько бы я не наблюдала за тобой, мне становилось лишь хуже. Все эти слухи, распространявшиеся о твоей шальной жизни, причиняли мне только боль. Потом я смирилась. Разве можно заставить полюбить человека против его воли? За всю историю человеческой жизни никому ещё это не удавалось. Не думаю, что природа сделает в моём случае исключение. Я решила выйти замуж за Стива, считая, что это поможет мне забыть тебя.

Мы жили очень хорошо, наша семья была наполнена идиллией. Но я всегда представляла тебя на его месте. Когда мы ездили отдыхать на берег океана, закрывая глаза, я представляла, что ты со мной рядом. Когда мы купили дом и стали в нем жить, я представляла, что это наш с тобой дом, Майк. Даже в постели… Да, Майк, даже тогда мне казалось, что это ты. Прости за всё, что я говорю тебе.

Я понимаю, что совершила большую ошибку, вовлекая невинного человека в свою игру. Он так любит меня, а я его – нет. Ни дня я не любила Стива, ни одной минуты, хотя мне с ним было очень хорошо и очень спокойно. Странно как-то, да? Живешь с человеком, делишь с ним быт. Тратишь на него всё своё время, но постоянно думаешь о ком-то другом. Я за это попаду в ад. Наверное, Люцифер уже ждет меня у разогретого чана, сталкивая в кипящую воду грешников. На нервной почве у меня стала прогрессировать эта чертова болезнь, и вот я здесь. Знаешь, Майк, я не боюсь. Я вытерплю все испытания, мне не важно, что ждет меня там. Захлёбываясь в кипящей смоле, я буду кричать только одно: «Я люблю тебя, Майк!». Я готова расплатиться за свою любовь. Теперь мне точно ничего не страшно.

Рут стала говорить всё тише. Последние слова уже было не различить. Я очень крепко сжал её иссохшую руку. Что я мог сказать ей тогда? Ведь мне и, правда, даже в голову не могла прийти мысль о том, какие чувства она испытывает ко мне. Как же я мог быть так слеп? Виновен ли я, на самом деле? Смог бы я предотвратить всё это? В моих глазах начало темнеть, но перед этим я успел заметить, что лицо Рут застыло в улыбке. Оно стало умиротворенным и спокойным. Я почувствовал, как она оставила меня в палате одного над своим безжизненным телом.

Я уже не помню, как покинул больницу. Не помню, говорил мне что-нибудь Стив, или нет.

Целую неделю я не мог оторваться от кровати. Не мог сходить на похороны Рут, чтобы попрощаться с ней. Да что там… Я ничего не хотел. Ни есть, ни пить…

Многое переменилось с того дня. Много прошло дней и ночей. Ещё не раз я влюблялся в девушек и пытался добиться их внимания. Ещё не раз был вовлечен в любовные интриги.

Да и теперь чувство любви для меня не чуждо.

Спасибо тебе, Рут, за то, что научила меня любить – пусть и такой высокой ценой. Возможно, я был виноват перед тобой. Но как ты говорила, сердцу не прикажешь, и ведь это правда.

Прости, что был слеп к тебе. Ты научила меня быть более внимательным, более чутким к чувствам других людей.

После последней встречи с тобой меня ждала ещё долгая жизнь – с многочисленными взлетами и падениями.

Вот почти уже двадцать лет я живу с Николь, и живу очень счастливо. А всё потому, что я знаю, какова цена отношения людей друг к другу. Этому научила меня ты, Рут.

Сколько людей проходит мимо? Куда они все спешат? Знают ли они, что такое любовь? Знают ли они, как важно замечать друг друга?..

Я сижу на крыльце своего дома, считаю проезжающие машины. Николь готовит на кухне.

Уже начинает темнеть, солнце прощается с нами, заходя за линию горизонта. Редкие лучи пытаются согреть землю перед величественным покровом ночи…

А это значит, что опять наступает время уже столько лет мучающей меня бессонницы…

Дорога домой

Весь день лил дождь. Большие серебряные капли с грохотом били по козырькам крыш. Густые тучи затянули небо, черным куполом накрыв целый город. Редкие прохожие, держа в руках разноцветные зонтики, перепрыгивали через лужи. Машины, подобно улиткам, медленно ползли по дорогам. Дождь затянул с такой силой, что вмиг усмирил пыл нетерпеливых водителей.

На телефон пришло сообщение. Волков принял заказ и завел двигатель. В такую отвратительную погоду дорога займет не меньше десяти минут, хотя в более благоприятных условиях весь маршрут можно преодолеть минут за пять. Последний заказ на сегодня, думал про себя Волков, и повезло, что придется везти клиента в сторону своего дома.

Медленно двигаясь по узкой дороге, через дворы новостроек, он всматривался в нумерацию домов. Самое сложное – найти нужный корпус. Бывали случаи, когда приходилось целый час кружить вокруг однотипных домов, подпирающих крышами небо. Зачастую это приводило к недовольству клиентов, не стесняющихся своего возмущения и резких выпадов в сторону водителя – до тех пор, пока машина не доставит их до конца маршрута.

Волков взглянул на часы: время ожидания не превышало нормы, что немного его успокоило. В конце дома висела табличка «Корпус С». Приметив её, он остановился напротив подъезда и отправил уведомление. Теперь оставалось дождаться клиента.

Никогда Волков не считал себя привередливым человеком, что и являлось действительностью. Немало раз судьба подкидывала испытания, проверяя на прочность его силу духа. Однако почти всегда перед очередной встречей с клиентом его окутывало стеснение. Иногда он до того смущался и цепенел, что мог позабыть взять оплату. Видимо, виной тому было частое проявление неуважения со стороны дерзкой молодежи, на которое он насмотрелся за время своей работы. Примерно раз в месяц Волков клялся себе, что покончит с работой в такси, но нужда заставляла его возвращаться в кресло водителя.

И теперь он сидел, вглядываясь в льющиеся с неба потоки воды и размышляя, кого же на сей раз подкинет ему судьба, чтобы отправиться в путь.

Двери подъезда распахнулись. Показалась фигура человека в длинном плаще, прикрывающего лицо высоко поднятым воротником. Быстрыми шагами он приближался к машине. Волков разблокировал двери, и через несколько секунд человек уже сидел на пассажирском сиденье. Он опустил воротник, снял головной убор, и Волков увидел, что перед ним женщина. Автоматически прибавил газ, чтобы тронуться с места, но что-то ещё раз заставило взглянуть на неё.

Женщина была не молода, однако с первого взгляда сложно было понять, сколько ей лет. Кожа на лице не знала морщин, но седые волосы намекали на преклонную мудрость. Глаза блестели ясностью ума, и белые ровные зубы сверкнули из-под алых губ.

– Добрый вечер, – мягким и теплым голосом поздоровалась она.

– Вечер добрый, – незамедлительно ответил Волков, с удивлением отметив про себя, с какой легкостью он произнес эти слова.

Свет фар пробивал дорогу сквозь плотную стену дождя. Машина медленно двигалась через двор в сторону широкого проспекта.

– Ещё немного, и поедем быстрее. Главное – выбраться из капкана новостроек, – сказал Волков и сразу поджал губы, ещё больше удивляясь неожиданной раскованности.

– Прошу вас, не спешите. Несмотря на большой дождь, этот вечер прекрасен, – она продолжала медленно говорить, и с каждым ее словом Волков чувствовал всё большее спокойствие и расслабленность.

Что за удивительная женщина? Находиться рядом с ней становится всё приятнее. Бывает, встретишь впервые человека, а уже складывается ощущение, будто знаешь его всю жизнь. Будто не расставался с ним вовсе, и много вас связывает, и многое вы пережили. Голос такого человека кажется хорошо знакомым, а привычки – давно изученными. Откуда берутся такие знания о людях? Говорят, что всегда происходит так, когда встречаешь родственную душу. Как странно! Значит, среди людей вы можете быть чужими, а среди душ – родными? Значит, не только по роду своему имеются близкие люди, но и на более тонком уровне? Люди, не связанные кровью и общей историей? Люди, блуждающие по свету, перенимающие знания в разных уголках мира, не имеющие ничего общего, при одной мимолетной встрече могут почувствовать, что нашли близкого, родного человека? А, может, потому что все люди ведут своё начало от одного мужчины и одной женщины? И, несмотря на миллиарды перерождений, мы продолжаем чувствовать эту связь?

– Вы любите дождь? – спросила тихонько женщина, отрывая Волкова от глубоких раздумий.

– Я? – немного растерялся он. – Нет. Вернее, люблю, если мне не приходится сидеть за рулем и вести машину. Не будь дождя, я вмиг доставил бы вас по адресу. Да и вы не промочили бы одежду.

Сказав это, Волков заметил, что одежда женщины была сухой, будто она не бежала под дождем пару минут назад.

– А я люблю дождь. Ведь именно дождь смывает грязь и наполняет мир свежестью.

– Я никогда об этом не задумывался, – ответил Волков.

– Это не страшно, – на лице женщины мелькнула улыбка. – Для большинства людей дождь всего лишь природная помеха. Временная трудность, которую необходимо переждать в укрытии. А для меня это прекрасное время. Под монотонный шум летящих капель мне хочется замереть на месте, глубже вдохнуть свежее дыхание мира и погрузиться в мечты. И, скажу вам, что лучше всего мечтать в одиночестве. Да-да, именно одиночество оберегает мечты от забвения.

– И о чём же вы мечтаете, позвольте спросить? – не скрывая любопытства, поинтересовался Волков.

– Чтобы всё продолжало идти своим чередом. Послушайте, – женщина повернулась к Волкову, её глаза блеснули, а губы немного вздрогнули, будто она готовилась сказать что-то крайне важное и совершенно неожиданное для самой себя.

– Ведь вы можете хранить секреты? Знаю, что можете. Я расскажу вам про мою мечту.

– Да, конечно, мне весьма интересно узнать.

– Я мечтаю, чтобы мир продолжал существовать. Чтобы необходимость уходить и возвращаться никогда не прекращалась, ведь в этом и заключается всё таинство мира. Для меня это крайне важно.

Женщина воодушевилась своей речью, продолжая жарко говорить Волкову о мечте. В эту минуту она больше походила на юную влюбленную девушку, что так завораживающе рассказывает о своём возлюбленном.

– Простите, я понимаю, что выражаюсь не слишком ясно. Моя мечта кажется непонятной и даже слегка безрассудной, но знайте, что я говорю вам правду.

– Не переживайте. За два года работы в такси мне ещё не такое приходилось слышать. И пусть вы выражаетесь, как сами сказали, не слишком ясно, это нисколько не служит помехой для удовольствия вести с вами разговор.

– Спасибо, – скромно улыбнулась женщина. – Разрешите и мне полюбопытствовать?

– Да, я с радостью удовлетворю ваше любопытство.

– Почему вы работаете водителем такси?

Волков немного замешкался, ему не хотелось затрагивать эту тему.

– Не бойтесь, – успокаивающе продолжила женщина. – Вы можете доверять мне. Я умею хранить секреты лучше любого человека на земле. Говорите смелее.

Волков сделал глубокий вдох.

– Нужда в деньгах привела меня к этой работе. Всю жизнь я был учёным, преподавал в университете, но после одного инцидента меня попросту вышвырнули на улицу. Но, поверьте, я не имею никакого отношения к происшедшему. Проще сказать, меня подставили коллеги. Они сочли меня слишком слабым и неугодным в эпоху нового времени. Новым ректором университета стал весьма ненавистный тип. Не раз он ломал судьбы молодых учёных, присваивая себе замечательные открытия. Ему многое сходило с рук благодаря хорошим связям в верхушке правительства. И так сложилось, что на старости лет я тоже стал помехой.

– Не злитесь на свою судьбу, – сказала женщина после недолгого молчания. – Есть вещи, которые необходимо учиться принимать, как есть.

– Вы сейчас говорите о несправедливости мира? – усмехнулся Волков. – Я, правда, не держу обиды на него. Мой отец всегда говорил: «На шутку не сердись, в обиду не давайся»… Да и что мне? С голоду по миру не подался. Жена путная – от дурных мыслей словом убережет, от дурных дел лаской умерит. Дети воспитаны в заботе и любви. Никогда не слышали брани – ни от отца, ни от матери. Теперь своих детей растят и в гости регулярно приезжают стариков навестить. Всю жизнь живу по совести, на чужое не заглядываюсь. Что же мне злиться на судьбу? Мне кажется, что судьба весьма добра ко мне.

– Замечательные слова. Достойные! – с ликованием ответила женщина. – Поверьте, профессор, в последнее время я всё реже встречаю людей с подобными рассуждениями. Большинство жалуются на несправедливость, которая регулярно преследует их. Люди не понимают, что копировать чужую жизнь нет никакой необходимости. Гораздо важнее не запачкать сердце и разум грязными мыслями и унизительными заботами. Я прекрасно помню времена, когда людям удавалось пройти жизненный путь и вернуться душой к предкам. Вы представить не можете, профессор, скольким пришлось остаться на земле и скитаться в поисках возможности вернуться домой.

– Простите, я не совсем понимаю, что вы хотите этим сказать? – спросил Волков настороженно.

– Прошу вас, подождите ещё немного. Мы почти приехали.

Надоедливый дождь, который не переставал орошать землю, незаметно стих. Черные тучи, словно легкой рукой художника, постепенно меняли форму и цвет, развеивая грозную тьму и оставляя прозрачно-белые облака. Менялся не только цвет неба, но и сам воздух будто окутывал движущуюся машину теплым и сладким дыханием. На пути неожиданно появился туман. Густой и непроглядный. Стремительно поглощающий дорогу. Через несколько мгновений он растянулся вдоль всего горизонта, затмив своим покрывалом небо.

– Что это? – испуганно сказал Волков.

– Смелее, профессор, – сказала женщина, сверкнув белоснежными зубами. – Вам нечего бояться.

Машина врезалась в клубы густого тумана. Видимость исчезла полностью. Волков не мог разобрать направление движения. Казалось, что они вовсе застыли на месте, а, может, и зависли в воздухе. Тело стало легким, подобно состоянию невесомости. А, быть может, он и, правда, находился в этом состоянии, точно определить невозможно. Его зрачки расширились, и вот уже заполнили всю поверхность глаз. Ни разу в жизни, он не чувствовал себя счастливее.

Туман начал искажаться, и вскоре перед ними возник просвет. Машина вырвалась из молочного плена и продолжила мчаться по широкой дороге. Путь был свободным. Ничто не мешало движению. Ни одной машины, ни одного светофора, ни одного прохожего не было видно. Они больше не ехали по городу. Местность была незнакомой. Вдоль дороги раскинулись поля. Нередко попадались высокие лиственные деревья, укрывающие под могучими ветвями каких-то необычных птиц…

Женщина указала рукой в сторону небольшого деревянного дома. Волков послушно свернул. Ещё несколько минут до указанного места они ехали молча.

Во дворе дома показался человек. Он заметил приближающуюся машину и приветливо помахал рукой.

– Вот мы и добрались. С возвращением домой, профессор, – нежным и тихим голосом сказала женщина.

– Я не понимаю, – растерянно сказал Волков.

Женщина вышла из машины. Помахала рукой человеку, стоявшему во дворе. Он приветствовал её в ответ. А уже через несколько секунд на месте, где стояла женщина, никого не было…

– Отец?

Волков сделал несколько шагов.

– Не может быть!

Во дворе показалась ещё одна фигура. Отец с матерью подошли ближе и крепко обняли сына. Взявшись за руки, они не спеша направились в сторону дома…