Buch lesen: «Сын боярский. Победы фельдъегеря»
Пролог
Выжив в авиакатастрофе, Алексей знакомится с замечательной девушкой Натальей, ставшей впоследствии его женой. Изъятый у убитого беглого зека невзрачный камень оказывается редчайшим в своём роде артефактом, переносящим в другое время.
Алексей ухитрился попасть в Византийскую империю, пройти путь от наёмника, рядового гоплита, до трибуна. Ему удалось подружиться и побрататься с легатом Острисом, которого он не раз спасал от смерти.
В дальнейшем, благодаря камню он участвовал в крестовом походе под водительством короля Ричарда Львиное Сердце. Отказавшись казнить пленных сарацин, он сам едва избегает смерти и покидает крестоносцев. Заводит дружбу с Конрадом и вместе с ним служит верой и правдой Владимиру Мономаху.
В трудных обстоятельствах Алексею удаётся выжить, остаться верным долгу, сохранить честь и порядочность, а ещё – обрести настоящих друзей.
Глава 1. «Влип!»
Полгода Алексей вёл себя как примерный семьянин. Он ходил на службу, что-то делал по дому. Жизнь с Натальей наладилась. По выходным она зачастую тащила его то в театр, то в музеи, благо очагов культуры в Москве было очень много. В свободное же время, которое появлялось не часто, Алексей читал книги по истории. Иногда было интересно, и он засиживался далеко за полночь, но случалось – находил в книге множество неточностей. Бывало так, что версия историка выдавалась едва ли не за истину в последней инстанции, Алексею же посчастливилось самому быть свидетелем некоторых событий.
Временами накатывало желание снова потереть странный камень и перенестись на многие века назад. Что его жизнь? Дом, служба и снова дом. Драйва не хватало, адреналина, размеренная, спокойная жизнь казалась пресной. Может быть, он бы и считал её нормальной – живут же так тысячи семей в Москве, в России. Но судьба-злодейка приоткрыла ему маленькую форточку в другой мир, полный опасностей и приключений, мир, в котором мужская дружба и воинское братство не были пустым звуком и значили многое. Сейчас такие отношения – редкость. Выпить пива с приятелями, поболтать о футболе, машинах, поругать власть, а на следующий день – снова на работу. Скукота! Жил бы один – давно бы вытащил камень из тайничка.
Но жена Наталья бдила, уговаривала остепениться и не лезть в авантюры. Известное дело, для женщины налаженная, спокойная жизнь в замужестве – показатель успеха. И на беспокойной журналистской работе своей она постаралась свести командировки к минимуму. Начальству говорила, что после авиакатастрофы смотреть на самолёты не может. Преувеличивала, конечно, но люди ради семейного блага ещё и не то придумывают.
Нет, Алексей никогда не жалел, что женился на Наталье. Красива, умна, хозяйка хорошая, а в знании литературы, искусств и культуры на голову выше его. И чувства между ними были. У некоторых любовь вспыхивает с первого взгляда, бушует ярким пламенем, но вскоре прогорает. Алексей же каждый день открывал в жене что-то новое, чему иногда удивлялся.
Но ему не хватало боевых походов, схваток не на жизнь, а на смерть, когда борьба изо всех сил. Пробовал он несколько раз играть в компьютерные игры – жалкая пародия! Сидеть перед монитором, зная, что при любом исходе с твоей головы ни один волос не упадёт, что под тобой надёжный стул, а не раскачивающееся седло лошади, чувствуя в руке компьютерную мышку, а не тяжесть боевого оружия, – этот как эрзац, как сосиски из сои, как резиновая женщина из секс-шопа.
Наталья, как натура чуткая, уловила периодическую хандру Алексея.
– Лёш, лето скоро. Давай куда-нибудь в отпуск поедем?
Отпуск – это всегда хорошо. Перемена мест, никаких мыслей о работе, новые впечатления.
– Согласен. А куда?
– Можно в Турцию – поваляться на пляжах, поплавать. А хочешь – в Сибирь махнём, к твоим родителям. Там же места дикие, природа чудная, цивилизацией не испорченная. А воздух какой! Не то, что в Москве на Садовом кольце.
– У! До отпуска ещё дожить надо, а это ещё целых два, а то и три месяца!
– Не знала, что ты нытик!
Но предстоящим отпуском Алексей воодушевился и вместе с молодой супругой стал строить планы. Ему хотелось и у родителей побывать, и в Анталию съездить. Однако где столько денег взять?
После нескольких дней бурных обсуждений они решили ехать в Турцию. В Египте волнения, а отдых в Анталии стоил умеренных денег, по тридцать тысяч с человека.
Алексею было смешно наблюдать за Натальей со стороны – то, как она обсуждает с подружками, какие наряды взять с собой. Пляжный отдых предполагает больше отсутствие одежды. В выходной день Наталья с подружкой отправилась по магазинам – присматривать купальники. Ох уж эти шопинги!
Алексей, как и многие мужчины, ходить по магазинам не любил. А для женщины это – как мёд для пчёл, и Алексей понял, что раньше обеда, а то и позже, Наталья не вернётся.
Он посмотрел телевизор и взялся за журнал. Полистав его, он прошёлся по комнате и сам не понял, как залез в тайничок – он соорудил его во время ремонта, небольшую закрытую нишу под подоконником. Там он хранил свой перстень с бриллиантом, золотую фигу – подарок Остриса, да камень с рунами, обладающий странным свойством переноса во времени.
Алексей полюбовался своими сокровищами, и сразу нахлынули воспоминания – ведь каждая вещица была памятна и людьми, и событиями.
Он погладил золотую фигу – привет от Остриса, зачем-то взвесил её на ладони и ощутил тяжесть металла – как будто почувствовал пожатие военачальника. Странное ощущение. Остриса давно нет. Он, Алексей, знает о его судьбе, а вот поди ж ты, подержал в руке его подарок – и сразу он возник в памяти, живой и энергичный.
Алексей вздохнул и положил фигу в тайничок. И перстень золотой с бриллиантами – тоже его подарок, только он почему-то не вызывает таких чувств, как фига.
Алексей всё-таки надел его на палец, полюбовался игрой солнечных лучей на гранях драгоценного камня и вытащил из кожаного чехольчика камень с рунами. Невзрачная, незатейливая вещица. Увидишь такую под ногами в пыли – и не нагнёшься. А вот свойства у неё необычные. То ли древние руны на ней силу такую ему дают, то ли происхождения она неземного… Отдать бы камень учёным на исследование, так Алексей боялся – испортят. Кусочек на анализ отколют – а камень силу потеряет. А если признать, что всё могущество камня кроется в рунах, заклинаниях – так и вовсе тупик. Сколько он уже изучал в книгах древние языки, мёртвые уже, на которых никто не говорит, а ничего похожего не обнаружил. Есть, правда, сходство со скандинавским, но всё равно далеко не то. Да и полустёрлись уже руны, едва видны. Конечно, лет-то им, поди, много, не исключено – не одна тысяча. И владел им какой-нибудь шаман, колдун или волхв. Из Сибири камешек-то, там нашёл его Алексей, у беглого зека. А сколько тайн ещё хранит та земля? Таинственных обрядов у племён местных было много, теперь-то они уже утрачены.
В раздумьях Алексей провёл большим пальцем правой руки по рунам на камне, тут же спохватился и отдёрнул руку, но было уже поздно. Камень как будто ждал этого момента. Тут же раздался треск, как от электрического разряда, комната осветилась яркой вспышкой, и голова у Алексея закружилась. Ох и дурень же он! Ну, гладил бы камень, сняв с руки перстенёк с бриллиантом, – ведь опыт уже есть!
В нос ударил запах свежескошенной травы, в ушах раздался стрекот кузнечиков, и Алексей открыл зажмуренные глаза.
Он стоял на краю луга, рядом с узкой грунтовкой. Впереди, метрах в трёхстах, виднелась деревня.
Алексей огляделся. На лугу, в валках лежала скошенная трава, поодаль два косаря работали косами-литовками. Ну вот, давал же Наталье слово, что к камню он пока прикасаться не будет, так будто чёрт под руку толкнул.
Алексей вздохнул, уложил камень в кожаный чехол и повесил его на шею. Перстень на пальце бриллиантом внутрь повернул, чтобы в глаза не бросался. Коли так получилось, надо хотя бы узнать, где он, куда попал. Такого удивления, как в первый перенос, Алексей уже не испытывал.
Он осмотрел себя – нет ли чего странного. Конечно, костюм спортивный и кроссовки даже в современном городе не везде приветствуются, а уж в деревне… Знать бы ещё, какое время на дворе…
Алексей вздохнул и пошёл к деревне. Ни ножа при себе, ни зажигалки – да и денег местных тоже нет. Земля, судя по местности, своя, русская. Ну, и то славно, не чужбина, где и обычаи и язык – всё незнакомо. Язык здешний, конечно, отличается от современного ему, но объясниться можно. Русский украинца или белоруса всегда поймёт, хотя языки различаются.
Алексей подошёл к избам. На завалинке, ближней к нему сидел, грелся на солнышке дед.
Алексей поздоровался.
Седовласый старец всмотрелся в прохожего подслеповатыми глазами.
– И тебе желаю здравствовать! Что-то я тебя, милый, не признаю.
– И не признаешь, дедушка, первый раз я в вашей деревне. Как она называется?
– Дергунки, отродясь так называлась.
– А год какой ноне?
– Неуж запамятовал? Шесть тысяч девятьсот тридцать девятый от сотворения мира.
Алексей прикинул в уме: по григорианскому календарю выходило – 1431 год. Он стал лихорадочно вспоминать, кто правил на Руси в эти годы, и получалось, что вроде как время правления Василия II Тёмного было.
А старец сам стал расспрашивать:
– Говоришь ты странно. Не литвин ли?
– И там побывать пришлось, – соврал Алексей. – Далеко ли до ближайшего города?
– До Переяславля-то? Да вёрст десятка три, а может – и поболе. Кто их мерил?
Алексея пробил холодный пот – опять Переяславль! Вот это он влип! Хотя, разобраться ещё надо. На Руси три города с таким названием: Переяславль-Рязанский, столица Рязанского княжества; ещё один Переяславль – на Плещеевом озере, называемый Залесским. И тот, что под Киевом, где он одно время был в дружине Мономаховой, – тоже Переяславль. Только с тех пор два века минуло. А вопрос не праздный, для него существенный.
– Кто же в Переяславле правит?
Старик хмыкнул:
– Ты, калика перехожий, не дурачок ли? Иван Фёдорович, великий князь рязанский.
С души Алексея камень свалился. Теперь он определился и со временем, и с местом. Конечно, перед дедом он выглядел нелепо, глупо – но как по-другому узнаешь?
Он поблагодарил деда, поклонился. Хорошо, что старик из ума не выжил, отвечал толково.
– Не серчай, дедушка, первый раз я в этих краях, – повинился Алексей. – Последний вопрос у меня – в какую сторону Переяславль?
– Туда! – дед махнул рукой, указывая направление.
«Ага, стало быть – на запад», – определился по солнцу Алексей.
Зашагал он быстро: времени – полдень, до вечера успеет пройти много.
Прошло не больше получаса, как сзади послышался скрип тележных колёс, приглушённый стук копыт.
Алексей обернулся: его нагоняла подвода с двумя седоками. Лошадь была небольшой, лохматой, хвост не обрезан – явно тягловая лошадка.
Подвода поравнялась с Алексеем.
– Эй, путник, садись, подвезём, – предложил один из мужиков.
Кто был бы против? Всё лучше ехать, чем ноги бить.
Алексей поблагодарил и запрыгнул на подводу.
И тут случилось неожиданное: оба мужика навалились на него сзади, повалили на настил, едва прикрытый сеном, заломили руки и связали верёвкой.
Такой подлости Алексей не ожидал и готов к отпору не был. Теперь он ругал себя последними словами, да поздно. Расслабился, а времечко-то жёсткое, даже жестокое.
– Мужики, вы чего творите? Разве я вам что-нибудь плохое сделал? – повернул он голову к своим обидчикам.
– А вот мы тебя к тиуну княжескому свезём – пусть он решает, сделал ты плохое али нет, – ответил один. – Одет ты не по-нашему, балакаешь, как литвин… Как есть лазутчик московский – али Литвы поганой.
Алексей понял, в чём его подозревают. Русь в то время ещё не была единым государством. Княжества разрознены, во главе каждого – великий князь, и они зачастую враждуют между собой. А Москва, Литва и Рязань вечно соперниками были, не раз сходились в братоубийственных сечах.
Надо срочно придумывать себе «легенду». Ежели тиун не поверит – быть беде, запросто повесить могут. Купцом прикинуться? А где товар, обоз, люди? Воином, гридем по-местному, – так где кольчуга, шлем, оружие, лошадь? Времени для обдумывания немного. На крестьянина – холопа – он одеждой своей и говором не похож, не пройдёт этот номер. Прикинуться иностранцем? Тогда почему один? Поскольку люди из дальних краёв в одиночку по этим землям не ходят – где сопровождающие, охрана?
Мысли беспорядочно метались в голове, но при некотором размышлении Алексей отбрасывал их одну за другой. Потом решил – надо бежать. Конечно, он понимал, что сделать это со связанными руками невозможно, и тут же, не откладывая, попросил:
– Хлопцы, «до ветру» мне надо.
– Делай в штаны, – хохотнул один.
– Невмоготу уже! Ну православные же вы, Христом-Богом прошу!
– А на самом-то крест есть?
– Есть, посмотреть можешь.
– Ладно. Останови, Кондрат.
Сидевший на облучке мужик натянул поводья, и лошадь стала.
– Слазь, пока мы добрые.
– Руки-то развяжите…
Мужики переглянулись.
– Развяжи ему руки, Фома. Нешто мы нехристи? Куда он от нас в голом поле денется?
Рыжий Фома выругался, но с телеги слез. Зайдя к Алексею со спины, он развязал узел верёвки, стягивающей ему руки.
А тому только этого и надо было. Не оборачиваясь, он заехал кулаком Фоме в пах; как подкинутый пружиной, одним прыжком вскочил на подводу и кулаком ударил Кондрата в висок. Возничий молча упал навзничь.
Слетев с повозки, Алексей бросился к Фоме. Тот корчился в пыли, прижав обе руки к паху и подвывая.
– Как есть вражина, – простонал он, увидев стоящего рядом Алексея. – За что?
– А нечего со спины нападать! Что я тебе, басурманин какой?
Алексей наклонился и споро обыскал Фому. Оружия вроде ножа он не нашёл, из чего сделал вывод, что Фома чей-то холоп – как и Кондрат.
– Хватит выть! Вставай, снимай рубаху и порты.
– Ты что удумал? – испугался Фома.
– Одежду твою забрать. Самого тебя не трону, а связать – свяжу.
Испуганно поглядывая на Алексея, рыжий Фома неохотно стянул с себя рубаху и порты. Положив их на телегу, он остался в одном исподнем.
– Повернись спиной.
Алексей связал ему руки верёвкой, которой раньше был связан сам. Потом подошёл к Кондрату, пощупал пульс. Пульс прощупывался – Кондрат был жив.
– Ты его живота лишил? – Фома неотступно следил за Алексеем.
– Нет, жив он. Не рассчитал я маленько. Но скоро в себя придет. Ты лучше скажи, куда вы меня везли?
– Тут недалече деревня есть, Кадошниково, там наш тиун.
– Чего ему там делать?
– Известно чего – у старосты деревенского бражку пьёт.
Тиун был сборщиком налогов и податей у князя, и надолго в веси и сёла не приезжал.
Алексей надел поверх своего спортивного костюма рубаху и порты Фомы, благо всё было широкое, на любой размер и рост; опоясался чужим поясом. От чужой одежды пахло потом, лошадью, навозом, и Алексею было неприятно. «Привыкай, Алексей», – подбодрил он себя.
Надо было решать, что делать. Пожалуй, лучше всего было распрячь лошадь и уехать на ней. Седла нет – так это и лучше. Откуда у крестьянина седло, да ещё на тягловой лошади? Только подозрения ненужные вызовет.
Алексей распряг лошадь.
– Эй, а мы как же? – спросил Фома.
– Берись за оглобли и телегу вместе с Кондратом назад в деревню вези – заместо кобылы.
– Дык руки связаны…
Алексей замешкался, но потом руки Фоме развязал. Оставшись один, без поддержки Кондрата, Фома утратил боевой пыл.
– Не попадайся мне больше, – посоветовал Алексей, – не то зашибу.
– Да за что?
– Не будешь со спины, по-подлому нападать.
– Нешто я бы один справился? Ты вон какой здоровый! – начал канючить Фома.
– Берись за оглобли, не то передумаю.
Алексей запрыгнул на спину кобылы, ударил её по бокам кроссовками, и лошадка неохотно тронулась с места.
Через некоторое время Алексей обернулся: Фома, исправно упираясь, тащил телегу за оглобли. Он тоже обернулся, всмотрелся и потом погрозил Алексею кулаком. Вот уже дурак-то! Что стоит Алексею развернуться и догнать его?
Ездить на лошади, тем более без седла Алексей уже отвык. Ткань спортивных брюк тонкая, и кожу на бёдрах он растёр жёсткой шкурой кобылки едва ли не до крови.
Лошадь мерно трусила, пока часа через два сама не остановилась на лугу. И то ведь, не машина, поесть хочет, попить.
Алексей привычно вытащил удила и пустил лошадь пастись. Лошадёнка смирная, не взбрыкивала, как верховые жеребцы, но и медлительна была – куда ей рысью или галопом. Однако это всё же лучше, чем идти пешком.
