Buch lesen: «Broken / Сломленный»
Часть I Тучи сгущаются. Глава 1
Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 1 марта 2006 года
Солнечные лучи освещали большую уютную гостиную в бежевых тонах. На подоконниках и столах стояли красивые вазы, наполненные ароматными, пышными букетами цветов. За небольшим столом друг напротив друга сидела пара. Мужчина и женщина, наслаждаясь завтраком, читают свежие новости. Внезапно идиллию утра нарушает громко хлопнувшая ручкой по стене дверь, в которую, как ураган, сметая всё на своём пути, ворвался маленький белокурый мальчик.
– Мамочка, ты не видела моего дракона? – кричит Скорпиус, подбегая к матери. Гермиона, отложив утреннюю газету, улыбнулась и посмотрела на сына.
– Посмотри в нашей с папой спальне, дорогой. Ты вчера так устал, что уснул на нашей кровати, и папе пришлось перенести тебя в детскую.
– Где твои манеры, Скорпиус? – строго спрашивает Драко, глядя на сына поверх газеты.
– Прости, папочка. Доброе утро! – смущаясь, краснеет малыш.
Драко улыбнулся сыну, подошёл к нему и, поцеловав в макушку, произнёс:
– Доброе утро, родной. Пойдём, найдём твоего дракона, – Драко подмигнул жене и увёл сына из гостиной.
Гермиона счастливо улыбнулась, глядя на сына и мужа: если бы ей кто-нибудь сказал восемь лет назад, что она будет замужем за Драко Малфоем и счастливо растить их сына, она бы назвала его как минимум сумасшедшим. Мысли девушки унеслись в прошлое, в Большой зал Хогвартса, куда она вернулась на последний курс после войны, которая всех их вымотала и оставила незаживающие шрамы.
Большой зал, Хогвартс, Шотландия, 1 сентября 1998 года
Гермиона осматривается по сторонам, замечая, какую огромную работу проделали преподаватели по восстановлению замка. Большой зал снова наполнен смехом и тихими разговорами, потолок отражает чистое ночное небо с россыпью сверкающих звёзд, шумят столовые приборы. Как будто не было ужасной битвы в этих стенах, не лежали тела павших товарищей и друзей на помосте, где сейчас сидят преподаватели и улыбаются, глядя на новых первогодок. Распределение только что завершилось, и первокурсники заняли места за столами своих факультетов. Гермиона переводит взгляд с одного стола на другой, отмечая, что учеников за ними стало намного меньше, чем обычно. Переведя взгляд на самый дальний, слизеринский, стол, она видит, что там ещё меньше людей. Оно и неудивительно, многие слизеринские семьи уехали из страны после или во время войны. Она их не винит, каждый защищал свою семью так, как мог. Взгляд проходится по ученикам, замечает Пэнси Паркинсон, что-то обсуждающую с Дафной Гринграсс, Теодора Нотта, разглядывающего потолок, пока Блейз Забини о чём-то увлечённо рассказывает.
Взгляд Гермионы идёт дальше и цепляется за белую макушку: глаза расширяются, а рот немного приоткрывается в удивлении. Нет, она не поражена, что Драко Малфой приехал в Хогвартс – это было его условием для того, чтобы не загреметь в Азкабан – она удивлена тем, в каком виде он предстал перед всеми.
Покрасневшие глаза, опухшие веки, под глазами иссиня-чёрные круги, будто он не спал с самой битвы. Его обычно уложенные и чистые волосы сейчас свисают патлами по бокам головы, губы потрескались, а руки, сжимающие кубок, дрожат. Гермиона хмурится и продолжает пристально разглядывать его. Мантия Малфоя выглядит запачканной, будто он лежал в ней на грязном пыльном полу, а потом просто встал и пришёл на пир, рубашка, на которой виднеются жирные пятна, застёгнута криво. Зрелище шокирует Гермиону, ведь она помнит, что Малфой в любой ситуации, всегда выглядит так, будто только что вышел из салона.
Директор МакГонагалл встаёт из-за стола и начинает произносить приветственную речь. Тут Малфой отрывает взгляд от кубка и начинает скользить вверх, отчего Гермиона поспешно переводит глаза на директора. Но слушать её речь у неё не получается: она хмурится и пытается понять причину того, почему Малфой, всегда одетый с иголочки, сейчас находится в таком плачевном состоянии.
Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 1 марта 2006 года
Гермиона снова смотрит в газету, пропускает колонку сплетен, переворачивает страницу и замирает. Небольшая заметка о пропаже семьи маглорождённых заставляет её покрыться холодным потом. Руки начинают мелко дрожать, и она перечитывает небольшой текст снова и снова:
«Вчера во вторник, 28 февраля 2006 года, на юге страны, в Уэймуте сообщили о пропаже семьи Дейлсов, которые держали рыбный магазинчик. Как утверждают знакомые семьи, Дейлсы были тихими приятными людьми, не склонными к внезапным путешествиям, поэтому, когда их пропажа была обнаружена, миссис Уилкинсон, постоянная посетительница магазина Дейлсов и по совместительству друг семьи, сразу же обратилась в местное отделение Аврората. Прибывшие на место авроры обыскали магазин и дом Дейлсов, однако они не обнаружили никаких следов борьбы, так же, как и следов того, что Дейлсы решили отправиться в незапланированное путешествие. Судя по всему, Дейлсы просто исчезли. Но может ли простая семья рыбаков просто взять и испариться или это дело рук конкурентов? А может, играет роль и то, что Дейлсы – маглорождённые? Наш корреспондент будет держать вас в курсе событий этой странной истории.»
Мозг Гермионы начинает подкидывать фрагменты из Пророка десятилетней давности. Именно с таких заметок в газете и началась война. Сперва стали пропадать маглорождённые, потом над их домами стали появляться Тёмные метки, а потом начался ад.
Стараясь не ударяться в панику, Гермиона начинает глубоко дышать. Глубокий вдох – раз, два, три – выдох. И ещё раз. После третьего раза Гермиона успокаивается. Надо обдумать это и обсудить с Гарри: он, как глава Аврората, должен знать больше об этом деле.
«Ты себя накручиваешь, Гермиона,» – произнесла она про себя. – «Волдеморт мёртв, все Пожиратели в Азкабане, многие получили поцелуй дементора: они не сбегут, он не воскреснет. Ты видела его труп, ты видела, как его сожгли на погребальном костре, а прах развеяли по ветру». Но сердце всё равно тревожно сжалось при мысли, что то безумие может повториться.
Гермиона вернулась мыслями к мужу и сыну. Скорпи, её светлый лучик, любимый сын – она сделает всё, чтобы защитить его. Но больше всего она опасалась за Драко, он очень тяжело пережил войну и долго избавлялся от её последствий, не сломается ли он снова, если его миру, его семье будет угрожать опасность? Решительно встав из-за стола, Гермиона направилась в спальню, куда ушли Драко и Скорпиус.
За дверью спальни слышался разговор взрослого и ребёнка. Гермиона остановилась за дверью, прислушиваясь к любимым голосам с лёгкой улыбкой на лице.
– Ну почему в Хогвартс можно только с одиннадцати лет? Это нечестно, – с обидой канючил Скорпиус, надув губы.
Гермиона ухмыльнулась: с тех пор, как сыну рассказали про Хогвартс, он каждый день доставал с этим всех вокруг.
– Скорп, – вздохнул Драко. – Эти правила были установлены тысячи лет назад, сомневаюсь, что ради тебя их поменяют.
– Но я уже могу колдовать! На прошлой неделе я заставил Живоглота взлететь в воздух, как будто он ничего не весит! – с восторгом возразил мальчик.
– Что-о-о ты сделал с моим котом, Скорпиус?! – Гермиона распахнула дверь.
– Ой, мамочке не нужно было об этом знать, – малыш спрятался за отца, который еле сдерживал смех.
– Скорпиус Гиперион Малфой! Что я говорила о том, чтобы держать магию под контролем, когда поблизости дети и животные? – строго произнесла Гермиона.
– Прости, мам, – начал Скорпиус, стыдливо опустив взгляд, но, не выдержав, он горделиво добавил. – Это был не какой-то случайный выброс магии, я сам заставил Глотика летать!
– Зря, – произнёс Драко и прижал кулак ко рту.
Гермиона не знала, сердиться ей на то, что её сын проворачивает такие вещи на её пожилом коте, или радоваться, что он научился контролировать стихийную магию, поэтому она застыла.
– Мамочка, ты не переживай – Глотику понравилось! И вообще, мы опаздываем к тёте Джинни: я уже собрал свой рюкзачок, буду ждать вас внизу! – выпалил Скорпиус и выбежал из комнаты под оглушительный смех своего отца.
– Это не смешно, Драко!
– Это очень смешно, – ответил Драко и подошёл к своей жене, притягивая её к себе. – Не переживай, Гермиона, твой кот пережил жизнь в башне с гриффиндорцами и войну: лёгкая левитация ему не повредит. К тому же, ты слышала Скорпа – Глотику понравилось, – сказал он, ухмыляясь.
– Я не знаю, радоваться мне, что Скорпи научился контролировать магию всего в пять лет, или переживать о том, что он отправит в полёт маленького Альбуса, если посчитает, что ему это понравится.
– Пф, не переживай. Поттеры очень живучие, как выяснилось, – фыркнул Драко.
– Драко!
– Пойдём, любовь моя, или ты хочешь опоздать на работу? – подначивал её Драко.
Гермиона округлила глаза: сегодня никак нельзя было опаздывать. Она побежала к двери, потянув за собой мужа.
– Сегодня встреча у Поттеров в восемь. Не забудь, я буду ждать тебя там, – затараторила Гермиона на ходу, оглядываясь через плечо.
– Да-да, я захвачу подарки для малышни. Не переживай, Грейнджер, – закатил глаза Драко.
– Не могу поверить, что ты до сих пор называешь меня Грейнджер, – улыбнулась Гермиона.
– Некоторые привычки не искоренить.
– Хорошо, что только некоторые, – Гермиона остановилась и поцеловала его, обняв за шею. – Я люблю тебя.
– Я знаю, – Драко уткнулся носом в её шею. – Ты не представляешь, насколько сильно я люблю тебя, Гермиона.
– МЫ ОПА-А-АЗДЫВАЕ-Е-ЕМ!!! – прокричал Скорпи из холла.
Все мрачные мысли ушли из головы. Если бы она тогда знала, что это станет началом конца.
Площадь Гриммо 12, дом Гарри Поттера, Лондон, Англия, 1 марта 2006 года
Вечеринка по случаю дня рождения Джеймса была в разгаре – дети играли на заднем дворе, где расставили небольшой шатёр. Территория была украшена фонариками, повсюду летали зачарованные снитчи, на столах были расположены закуски и питье. Скорпиус, как самый старший, взял на себя лидерство и пытался научить маленького Джеймса, которому исполнилось три года, летать на игрушечной метле, которая парила низко над землёй. Рядом с Лавандой сидела Джинни с малышом Альбусом на руках, который наблюдал за братом и смешно лепетал. Немного поодаль Джордж с Роном рассказывали Невиллу, Ханне и Полумне о новом изобретении для их магазинчика Всевозможных волшебных вредилок. Драко общался с Тео и Блейзом о новых поставках зелий для своей сети аптек.
Гермиона пыталась насладиться атмосферой праздника, но из головы не выходила утренняя статья в Пророке. Зайдя в дом, она направилась на кухню в поисках Гарри. Аврор обнаружился возле холодильника, доставая новую порцию сливочного пива. Бросив взгляд на подругу, он замешкался.
– Гермиона, всё в порядке?
Они столько лет провели бок о бок, что от Гарри невозможно было скрыть даже малейшие перемены в её настроении.
– Да, всё в порядке, Гарри. Просто…
– Просто что?
– Ты читал утренний Пророк?
– Ты о той заметке об исчезновении семьи рыбаков?
– Да, о ней.
Гарри, как всегда, понимал её с полуслова. Он немного нахмурил брови и отставил сливочное пиво на стол.
– Мы работаем над этим. Прошу, не надо волноваться: я уверен, что это происки конкурентов или что-то в этом роде.
– Ты точно уверен… – Гермиона не договорила.
– Абсолютно, – перебил её Гарри тоном, не терпящим возражений. – Он не вернётся, Гермиона. С ним покончено – это я могу сказать тебе со стопроцентной уверенностью. Не зря же я тогда умер, – улыбнулся Гарри.
– Не говори так. Мне до сих пор снятся кошмары о том, как Хагрид несёт тебя на руках, – вздрогнула девушка.
– Прости, – Гарри подошёл к ней и крепко обнял подругу. – У меня всегда было паршивое чувство юмора – не то, что у Рона.
– У Рона ужасное чувство юмора, – улыбнулась она.
– Возможно, но оно помогало нам оставаться на плаву все те годы, согласись?
Гермиона уткнулась лбом в плечо Гарри.
– Ты прав. Просто не могу выкинуть ту статью из головы. В прошлый раз всё начиналось так же – таинственные исчезновения маглорождённых, а потом…
– Но теперь всё по-другому. Аврорат подготовлен как никогда, все Пожиратели сидят в Азкабане, а из Министерства вычистили всех крыс. Новая политика не терпит дискриминации, ты же знаешь.
– Да, знаю, – Гермиона подняла на друга глаза. – Но мне всё равно тревожно.
– Ты говорила об этом с Драко?
Гермиона закусила губу и нахмурила брови.
– Ещё нет, день был долгий. Да и, если честно, мне не хочется бередить старые раны: ты же знаешь, как ему было сложно после… после всего.
– Поговори с ним. Я уверен, он найдёт слова, чтобы тебя утешить, раз ты не доверяешь словам главного аврора, что всё действительно хорошо, – улыбнулся друг и тут же перевёл тему. – Как дела на работе? В Мунго всё в порядке?
Гермиона отошла к столу, открыла сливочное пиво и, пригубив напиток, ответила.
– Прекрасно! Сегодня провели испытания по противодействию Круцио. Очень успешно, – просияла девушка.
– Чёрт, да ты шутишь! – парень поражённо смотрел на неё.
– Нет, – весело ответила Гермиона. – Больше никаких пыток. Теперь можно защититься от Круцио, используя простую невербальную формулу: она снижает воздействие заклятия практически до нуля, остаётся лишь незначительное подёргивание в мышцах, но, как пыточное проклятье его уже точно нельзя будет использовать.
– Чёрт возьми, Гермиона, это надо отпраздновать! Ты невероятна! – восхитился Гарри, на что Гермиона покачала головой, сделав новый глоток из бутылки. – За мной стоит большая команда: целители, разрушители проклятий, нумерологи, специалисты по чарам и древним рунам, и, конечно, те, кто позволяет проводить испытания на себе. Эти люди – герои, я же просто мозг.
– Самый большой мозг во всём магическом и маггловском мире, – тепло улыбнулся парень.
– Гарри Поттер, если ты назовешь меня ярчайшей ведьмой своего столетия, я тебя ударю, клянусь Мерлином! – Гермиона отставила бутылку и замахнулась на друга.
– Достаёшь мою жену, Поттер? – Драко вошёл на кухню и весело уставился на поднятую руку Гермионы. – Врежь ему как следует, детка.
– Перестань, – Гермиона закатила глаза и подошла к мужу, который обнял её за талию и притянул к себе. – Я рассказала Гарри об успехах на работе.
– Неужели он снова восхвалял твой великий мозг? Как непозволительно, Поттер, – Драко округлил глаза, иронично приподняв бровь, и посмотрел на Гарри.
– Совсем немного, – улыбнулся аврор и покачал головой. – Просто не могу представить, за какие заслуги ты получил в жёны такую ведьму, Малфой.
– Я тоже, – Драко нежно посмотрел на Гермиону и поцеловал в лоб.
– Так, ну всё, пойдёмте праздновать, а то твоя жена нас живьём съест, если мы ещё раз не поздравим твоего сына с днём рождения!
Захватив сливочное пиво, компания направилась к шатру. Все уже расселись на небольших уютных диванчиках. Гермиона и Драко сели рядом с Тео и Блейзом на свободный диван.
– Моя любимая ведьма! – воскликнул Тео. Драко бросил в его сторону прищуренный взгляд. – Много жизней сегодня спасла?
– Всего лишь создала контрзаклятие для Круцио, – отсалютовала другу бутылкой Гермиона.
– Святые трусы Мерлина, Гермиона! Я знал, что ты сделаешь что-то великое, но я думал, это будет касаться домовых эльфов или прав флоббер-червей.
– С домовыми эльфами, увы, не получилось, – усмехнулась Гермиона.
– Зато в Мунго твои таланты очень даже пригодились, – отметил Блейз. – Мне главный целитель сегодня все уши прожужжал о том, какая ты великолепная и как им повезло, что у них есть я.
– Ты? А ты тут при чём? – повернулся Тео к Блейзу, взметнув брови.
– Если бы не я, она бы так и работала в жалком отделе Министерства и пробивала бесполезные законы в защиту прав домовых эльфов, – с иронией ответил мулат, подмигнув Гермионе.
– Они были не бесполезные, Блейз! Просто не все эльфы готовы менять многовековые устои, заложенные в них с младенчества, – важно ответила Гермиона. – Я уверена, что через несколько поколений мы навсегда избавимся от этого ужасного рабовладельческого строя…
Трое молодых людей переглянулись и закатили глаза, зная, что Гермионе только дай повод поговорить про её любимых эльфов.
– Да-да, Гермиона, несчастные эльфы, – произнёс Тео и повернулся к Блейзу. – Но ты так и не сказал, Забини, почему именно ты виноват в том, что она сейчас не препарирует бедных эльфов.
– Я не препарирую… – возмущённо начала Гермиона, но была перебита.
– Это я ей посоветовал бросить заниматься ерундой и делать по-настоящему важные вещи, вот и всё. В Мунго открывалось отделение исследования проклятий и создания контрзаклятий, поэтому я как заместитель главного целителя предложил поставить на пост главы этого отдела Гермиону.
– А мне ты об этом не говорила! – возмущённо повернулся Тео к Гермионе.
– Ты как раз пустился во все тяжкие в то время, – ответила Гермиона.
– Эй, я исследовал мир!
– Бухать и трахать красоток – это не исследовать мир, Нотт, – с сарказмом отметил Малфой.
– Но я бухал и трахал красоток во всех городах, в которых бывал! Это и означает исследовать мир, Малфой, – Тео сказал так, будто это должно было быть понятно и пятилетнему, на что Драко закатил глаза. – Я погружался в культуру, так сказать.
– Твои метафоры ужасны, Тео, – проговорила Гермиона, поднимая брови.
– Но тебе они нравятся, – он улыбнулся.
– Это чертовски невероятно, но так и есть, – весело повернулась к нему Гермиона, и они чокнулись бутылками.
Драко крепче обнял жену и погрузился лицом в её волосы, наслаждаясь её близостью и ароматом тела. Всё было так хорошо, что ему было даже страшно. После стольких лет страха и ужаса, преследовавших его, ему было трудно поверить, что сейчас всё наконец-то наладилось. Не только у него, но и у всех его близких людей.
Гермиона после нескольких лет безуспешных попыток отстоять права эльфов, перешла на работу в больницу Святого Мунго, где добилась невероятных успехов, не сравнимых с её успехами в Министерстве. Блейз после восьмого курса, где он на пару с Гермионой помогал мадам Помфри в лазарете, тоже смог добиться хорошего местечка и уважения, дослужившись до должности заместителя главного целителя. Тео… Ну, Тео всегда был немного ветреный и не нацеленный на достижение чего бы то ни было, поэтому после нескольких лет устраивания диких тусовок в своём особняке, он решил повидать мир. Нотт объездил, наверное, все страны, побывал в самых отдаленных уголках магического мира и, вернувшись, осел в поместье, проживать беззаботную жизнь богатого наследника древнего рода.
Сам Драко был счастлив заниматься тем, что ему действительно нравилось. У него была сеть аптек по всей магической Британии, он разрабатывал новые зелья, улучшал старые и добывал самые лучшие ингредиенты. Но самое главное – у него была прекрасная любящая жена и восхитительный маленький сын, о таком он не мог и мечтать. Не хотелось вспоминать годы после войны: он всегда старался прятать эти воспоминания за стенами окклюменции, но иногда они всё же пробивались.
Хогвартс, Шотландия, октябрь 1998 года
– Малфой?
Голос раздавался сквозь пелену, голова нещадно кружилась, в висках стучали барабаны. Он почувствовал что-то мокрое возле щеки и на брюках. Попытавшись открыть глаза, он застонал от слишком яркого для него света, исходящего из палочки.
– Мерлин, Малфой, ты можешь подняться?
Очевидно, спрашивать в порядке ли он, не было смысла. Обладатель смутно знакомого голоса потянул его за плечи и заставил сесть. Облокотившись о стену, Драко открыл глаза и невнятно простонал.
– Убери чёрт… чёртов свет.
Свет тут же стал более приглушённым, и Драко смог увидеть, кто его побеспокоил.
– Блять… – вздохнул он, из его рта вырвались пары перегара, заставив нарушителя его спокойного сна отшатнуться. – Съебись отсюда, Гренж… Греж… Блять, просто съебись, – так и не смог выговорить Малфой.
– Ты серьёзно думаешь, что я оставлю ученика лежать в собственной рвоте посреди холодного коридора? – о луже под брюками она умолчала, посчитав, что его достоинство и так опустилось ниже некуда.
Драко опустил взгляд вниз и увидел, что лежал в луже собственной блевотины. Лучше бы он захлебнулся.
– Похуй.
– Ладно, если ты сам не хочешь идти, мне придётся тебя отлевитировать в Больничное крыло. Не дёргайся.
Гермиона наставила на него палочку и уже собиралась произнести заклинание, как Драко резко рванул вперёд и отбросил её руку с палочкой. Ну, так ему показалось. На самом деле всё, что он смог сделать – это снова упасть в лужу под ним.
– Мерлин, Малфой, – пробормотала Гермиона, затем навела на него палочку, оглушила и, подняв в воздух, понесла безжизненное, смердящее алкоголем, блевотиной и мочой тело молодого наследника чистокровного рода в Больничное крыло.
Положив на кровать тело Малфоя в отключке, Гермиона позвала Блейза.
– Блять, Малфой, – воскликнул Блейз, увидев, кого притащила Грейнджер. – Снова нажрался. Я же предупреждал всех, чтобы не смели таскать ему выпивку – и где он её только берёт.
– Он не может использовать для этого своих домовых эльфов? – спросила Гермиона, помогая Блейзу раздевать Малфоя и попутно накладывая на него Очищающие чары.
– Нет, – ответил Блейз. – Министерство запретило им общение с ним, пока он здесь.
– Значит, нужно прошерстить вашу гостиную на предмет контрабанды, —пробормотала Гермиона. Убирая остатки пятен с трусов лежащего на койке слизеринца.
– Может, это ваши ему продают пойло: деньги у него не все отобрали, к сожалению, – огрызнулся мулат, накладывая на однокурсника Диагностические чары и призывая склянки с зельями.
– Смеёшься? Кто из гриффиндорцев захочет иметь дела с Малфоем? – сказала Гермиона так, будто это само собой разумеющееся.
– Деньги не пахнут, Грейнджер, – отрезал Забини. – Даже для таких отбитых людей, как гриффиндорцы. Иди, дальше я сам.
Гермиона промолчала, устав что-то доказывать и к тому же зная, что у Забини всегда припасены контраргументы. Закончив помогать напарнику по лазарету, Гермиона пробормотала что-то о дежурстве и пошла на дальнейший обход: обязанности старосты никто не отменял, к тому же было бы ужасно неловко увидеть взгляд Драко, когда он очнётся – всё-таки он не привык, что его в таком состоянии видят люди, особенно такие, как она.
Забини, закончив проводить диагностику, убедился, что, кроме сильнейшего алкогольного отравления, у его друга не было никаких травм, и начал вливать ему в глотку зелья, одно за другим. После он облачил его в больничную пижаму с помощью магии и произнёс: «Реннервейт». Малфой открыл глаза, проморгался, сел в кровати, оглядел помещение и уставился на мулата.
– Какого хуя, Забини?
– Какого хуя? – злобно ответил тот. – Такого, что ты опять нажрался, валялся в своей моче и блевотине, а Грейнджер по доброте душевной тебя принесла сюда, придурок.
Блейз никогда не пытался смягчить свои слова и резал правду-матку. Драко сглотнул и уставился на Блейза.
– Грейнджер?
– Блять, у тебя мозги вообще есть, или они пропитались алкоголем настолько, что ты разучился соображать? – продолжал злиться однокурсник. – Где ты достал бухло?
Малфой не ответил, отвернувшись от Забини. Чувствовал он себя паршиво. Во рту пересохло и был неприятный привкус, в голове стучало, в горле ощущались рвотные позывы, но, очевидно, блевать было нечем: всё осталось на полу в холодном коридоре седьмого этажа, где его и нашла староста школы.
– Клянусь, если я ещё раз увижу тебя в таком состоянии, я лично придушу тебя, – продолжал бушевать слизеринец, попутно призывая ведро, графин с водой и стакан. – Пей!
Забини протянул ему стакан с водой, влив в него голубоватое зелье.
– Отъебись, – без эмоций ответил Малфой.
– Я не отъебусь, а въебу тебе, если ты сейчас же не выпьешь, Малфой.
Густая ярость разлилась по венам Драко, и он резко повернулся к однокурснику, вырвал из рук стакан и бросил его в стену.
– Я СКАЗАЛ ОТЪЕБИСЬ! – проорал он.
– А Я СКАЗАЛ ПЕЙ! – заорал в ответ Забини, налил новый стакан, добавил зелье, снова протянул его Малфою и злобно уставился на него. – Как ты меня, блять, заебал – бедный страдающий Малфой, такой несчастный и одинокий, никому не нужный богатенький придурок. Что я, блять, скажу Нарциссе, если ты всё-таки исполнишь свой план и захлебнёшься в собственной рвоте? Себя не жалеешь, так хоть мать пожалей, она тебя, идиота, любит!
Малфой уставился на него, не зная, что сказать. Ему стало в тысячу раз паршивее от этих слов. Он сглотнул и, взяв стакан из рук Забини, осушил его тремя большими глотками. Поставив стакан на тумбочку у кровати, Драко уставился на свои руки. Забини тяжело вздохнул и налил ещё воды в стакан, но в этот раз не добавил никаких зелий.
– Малфой, – начал он.
– Не надо, – произнёс Драко.
– Нет, надо! Кто же ещё тебе голову на место поставит. Какого хера ты творишь? Тебе что, проблем было мало, решил себя доконать?
– Ты не понимаешь…
– Да ладно, блять, всё я понимаю. Только не понимаю твоего решения валяться в собственной блевоте и моче посреди школы.
– Прекращай.
– Не прекращу! Не прекращу, пока ты не пообещаешь, что перестанешь гробить себя. Ещё раз, где ты берёшь это пойло?
– Какая разница?
– Такая, что я этому бутлегеру руки повырываю.
– Я не просил тебя кудахтать надо мной, как курица-наседка, – прорычал Малфой.
– Да мне похер, что ты там меня не просил. Меня просила Нарцисса, а уж ей лишние нервы точно ни к чему после всего пережитого, – злобно прошипел Забини. Немного помолчав, он продолжил уже более спокойно, разглядывая лицо своего друга. – Слушай, Драко, тебе нужна помощь.
– Нихуя мне не нужно, – моментально ощетинился тот.
– Нет, нужна! – надавил слизеринец. – Нужна! И первый шаг к твоему выздоровлению – это понять, что тебе нужен специалист, чтобы справиться с зависимостью.
– У меня нет никакой зависимости.
– И поэтому ты набираешься до отключки каждый чёртов день?
Драко промолчал, сам понимая, что это уже перебор. То, что начиналось просто как способ немного приглушить боль, стыд и душевные терзания, закончилось вот этим. Он жалок. Его самого от себя тошнит, но ничего с этим поделать Драко не мог: он понимал, что подсел на алкогольную иглу, стал алкоголиком – тем, кого он всегда презирал за слабость, и всё же, вот он здесь.
Слабый. Беспомощный. Ничтожный. Жалкий. Трус.
Понимает, что не может справиться со всеми чувствами, что на него навалились, и избрал самый лёгкий путь.
Слабак. Ничтожество.
Его грызло чувство вины и стыда за всё, что он совершил, и он нашёл решение – утопить себя в алкоголе. Вот только принесло ли это облегчение? Чёрт возьми, конечно нет. Стало ещё хуже. Помимо остального теперь он ещё и презирал себя. Он не заслужил такого друга, как Забини или Нотт, которые вечно вытаскивали его из алкогольной комы, отпаивали антипохмельными зельями и прикрывали перед учителями и Нарциссой. А теперь ещё и Грейнджер, которая застала его в таком состоянии. Как же стыдно, пиздец. И перед ней, и перед собой. Драко понимал, что нужно с этим что-то делать, но не мог решиться сделать первый шаг, и именно это предложил ему Блейз.
– Слушай, Драко, у меня есть контакт в Мунго. Он не будет трепаться, просто дай ему помочь тебе, ладно?
– Что за контакт? – промолвил Драко еле слышно.
– Это целитель разума – он многим из наших помог пережить все ужасы, что с ними случились. Я уверен, он сможет тебе помочь, просто позволь ему, Драко.
– Ладно, – помолчав, ответил Малфой.
Забини облегчённо выдохнул. Он положил руку Драко на плечо.
– Хорошо. Хорошо. Это верное решение, поверь. Мы поможем тебе, друг.
Слёзы навернулись Драко на глаза, он кивнул и, отвернувшись от Блейза, лёг на подушку, крепко зажмурившись. Он не заслужил таких друзей.
Глава 2
Больница Святого Мунго, Лондон, Англия, 2 апреля 2006 года
Гермиона подписала бумаги для регистрации и ввода в обиход нового контрзаклятия, которое будут преподавать ученикам шестого и седьмого курсов Хогвартса, а также напечатают в Пророке для информирования населения, и передала их своей помощнице. Луиза была очень весёлой, красивой и молодой ведьмой, которая исправно выполняла свои обязанности. Самый главный её плюс был в том, что она не поддавалась на чары Забини, когда тот неизменно флиртовал с ней, приходя к Гермионе по рабочим вопросам.
– Лу, отправь это совой в Министерство – нам нужен ответ как можно скорее, чтобы начать новые исследования.
– Конечно, миссис Малфой, – улыбнулась девушка. – Мистер Забини заходил, но я велела вас не беспокоить.
– Он не говорил, по какому вопросу?
– Что-то о вечеринке Героев Войны.
– Снова пытался тебя склеить? – усмехнулась миссис Малфой.
– Как всегда, – сухо ответила Луиза. – Но я крепкий орешек, вы же знаете.
– Знаю и ценю это. Подготовь отчёт разрушителей заклятий касаемо тестов Авады, пожалуйста.
– Считайте, что они уже на вашем столе, – мило улыбнулась ведьмочка.
Гермиона вышла из приёмной и направилась к кабинету заместителя главного целителя. Проходя мимо психиатрического отделения, Гермиона задумалась о родителях Невилла: она не теряла надежды помочь своему старому товарищу. Как и Драко, который страдал судорогами после пыток своей безумной тётушки Беллы. Если она смогла создать контрзаклятие против Круцио, то, возможно, сможет найти методику борьбы с его последствиями. Именно исходя из желания помочь мужу и начались её исследования.
Драко мучился от сильнейших судорог после ночных кошмаров. Ему удавалось скрывать это от неё на протяжении нескольких лет, пока однажды он не забыл наложить Оглохни на Гермиону во время сна. Она тогда проснулась оттого, что он сильно кричал, а всё его тело сковывали сильнейшие спазмы, от которых его позвоночник выгибался дугой. Впервые увидев эту картину, Гермиона запаниковала: она попыталась разбудить Драко, но тот не слышал её, пребывая в темнице своего разума. Пришлось наложить на него Остолбеней, чтобы он смог расслабить мышцы. После того, как Гермиона его разбудила, он признался ей, что после одной особо жестокой пытки Беллатрисы появились не только кошмары, но и судороги. Это было после того, как троица сбежала из мэнора. Тогда Гермиона решила, что сделает всё возможное и невозможное, чтобы найти лекарство от последствий этого ужасного проклятия. Пока что удалось найти только контрзаклятие, но это первый шаг на пути к пониманию и изучению Круцио.
Зайдя в кабинет Забини, она увидела, что мулат, нахмурившись, читает свежий выпуск Пророка, который она сегодня не успела прочесть за завтраком из-за Скорпи, который посчитал забавным поджечь свежие газеты, чтобы родители не отвлекались от его маленького величества, за что, конечно, получил нагоняй от неё и поощрение от Драко.
– Что-то серьёзное? – спросила Гермиона.
– Гермиона! Я не заметил, как ты вошла. Тут… – Забини замялся. Сердце Гермионы учащенно забилось. – В общем, сама почитай.
