Buch lesen: «Предназначение»
Глава 1 Леди Ди
Диана
Сегодня предпоследний день сентября и, судя по печальному прогнозу Яндекс-погоды – предпоследний день бабьего лета. Теплое солнышко ласково обогрело прикрытые веками глаза, а я тепло улыбнулась ему, так мило и заботливо меня утешающему. Это лето было совсем непростым, даже для такой любительницы приключений, как я. Для начала на последнем клиническом цикле мая я влюбилась в собственного преподавателя и совершенно потеряла голову. Вы не подумайте, никакого кошмарного адюльтера со старцем не было! А был молодой ординатор и ошалевшая от бурлящих эмоций студентка со своей слегка перезревшей невинностью. Как на фоне всех этих страстей я не завалила сессию – загадка. А потом была сестринская практика и расставание по смс. И работа, работа, работа.
Начался новый учебный год, и я совершенно не заметила, как пролетел сентябрь, единственный месяц осени, который я соглашалась переносить, даже если шел дождь. Дальше для меня начинался беспросветный мрак сырости, серости, слякоти и уныния. Всю эту трихомудь не могли разбавить ни дружба и вечный ржач внутри группы, ни пение в институтском ансамбле, ни всяческие мероприятия, в которые я бросалась без оглядки, чтобы заполнить пустоту внутри себя, где прочно поселилась жажда. Жажда чего? Этого я и сама не могла понять. Жажда жизни, открытий, любви.
Сегодня я решила дойти до общежития пешком после дневной смены в аптеке. В этот субботний вечер я взяла старт от метро через центральные улицы и парк с Вечным огнем к родному общежитию, чтобы провести время дома за дочитыванием очередного фэнтезийного романа с легким эротическим уклоном. Ну, знаете, из тех, что про драконов, оборотней и неземную любовь, от которой подкашиваются коленки, и при первой же возможности отключается голова. Возможно, я даже найду в себе силы дописать историю болезни по инфекции, хотя в принципе, итог и так был ясен: пациент скорее жив, чем мертв и будет обязательно вылечен, независимо от того, что я там в его истории нацарапаю. А завтра наша группа едет за город. Хотели ехать уже сегодня, но задержались из-за меня, ну а как иначе, я же староста. Верка пригласила нас всех посетить ее дачу под Ревдой, так что завтра рано утром мы выезжаем на электричке, а послезавтра возвращаемся вообще ни свет ни заря. Утренние лекции начинались в этом семестре поздно, аж в половине одиннадцатого, оспаривая всемирную аксиому «Понедельник – день тяжелый». Так что жизнь обещала быть прекрасной еще один уикенд.
В парке я, как всегда, сделала остановку и расплылась довольной и уставшей тушкой по скамейке. Думать ни о чем не хотелось, мысли растекались. В наушниках воцарилась тишина, я не особо расстроилась и убрала севший плеер во внутренний карман курточки. Шум города убаюкивал меня, вечно не выспавшуюся, я дремала, откинувшись на спинку скамьи, и мечтала, рассказывая самой себе чудесные сказки. Я всегда была мечтательницей, иногда настолько уходя в мир грез, что как будто засыпала с открытыми глазами. Время от времени мои увлечения в реальном мире менялись, я пыталась разводить цветы, запоем читала книги, смотрела фильмы, вышивала или вязала – и все это с упоением, не желая прерываться на сон и отдых – а потом все надоедало. Мечты не приедаются никогда. В свох фантазиях я была всесильна. Во мне, там, где пустота и жажда, я уже о них говорила, приятно познакомиться, жило еще и ожидание, вечное ожидание чуда. Казалось бы, пустота, жажда и ожидание – их уже трое, как же им может быть скучно, но не тут-то было. Ожидание кормит собою и жажду, и пустоту, и не знаю, сколько еще оно протянет.
– Добрый вечер, леди Ди.
От неожиданности, я вздрогнула и прикусила язык, зашипев от боли. Голос мужской, низкий, очень спокойный. Глаза с трудом разлепились и долго не могли сфокусироваться на мужчине, присевшем рядом со мной. Грузный, седой, с большой блестящей лысиной, хорошо одетый и гладко выбритый, с лукавыми голубыми глазами за толстыми стеклами больших очков. Он сидел от меня достаточно далеко, чтобы я не заподозрила, что он приставала и маньяк.
Постойте, как он меня назвал? Леди Ди? Прости меня, дорогая принцесса Диана Спенсер, но это прозвище было известно только моим виртуальным товарищам, с которыми я играла в сетевуху по средам. В эту ночь я никогда не ставила себе ночных смен, хоть начальник и скрипел зубами. Леди Ди была моим ником эльфийской воительницы, победительницы упырей и всевозможных монстров. В реале своих сокомандников я не знала, и знать не хотела, придерживаясь железного правила: мухи отдельно, котлеты отдельно. Все, что касается игры, остается в игре.
– Что, простите? – хрипло выдохнула я, прогнав в голове все эти мысли за долю секунды и ощутив неприятный холодок пониже позвоночника.
Мужчина загадочно улыбался и молчал.
– Мужчина, вам что-то нужно? – я не страдала избытком самомнения и предположить, что он мною любуется, не могла. Скорее всего, в силу возраста, он просто забыл, что хотел сказать. А леди Ди – так, оговорка. Послышаться, опять же мне запросто могло.
– Я желаю вам доброго вечера, миледи, и хочу сообщить, что к вашему прибытию все готово, – голос мужчины оказался очень низким и приятным, манера говорить немного напоминала кваканье гигантской жабы.
– Что готово? Ужин и опочивальня с окном в сад? Вы что, пьяный? – я стала раздражаться: не, ну серьезно, что еще за хрень? Псих он, что ли? Не похож вроде. Ха, много ли я психов видела, а? Тихо, Диана, тихо, не буди Валеру. Тут, конечно, надо пояснить. У меня нет раздвоения личности, но иногда, когда я растеряна и нервничаю, из меня вылезает грубая и хамская личность, которую моя соседка по комнате зовет «гопник Валера». И в состоянии «Валера» мне хочется грязно ругаться, бить кого-нибудь хлебалом об стол, говорить неприятным голосом неприятные вещи. Валеру я стараюсь держать под замком, большую часть времени оставаясь полевой ромашкой.
Мужчина вежливо склонил голову и буквально испарился, стоило мне моргнуть. Мне стало очень неуютно и немножко страшно. Психи, они на территории больницы нормально смотрятся в своих полосатых пижамах, потому что вокруг санитары, как хмурые ангелы, маячат, позволяя подопечным подышать свежим воздухом. А в парке им делать нечего, тут ведь и мамашки с колясками гуляют, и роддом рядом, и вообще…
Отдых испорчен, это уже понятно, плеер сдох и требует зарядки, телефон тоже разряжен, потому что я безалаберный олень и забыла зарядку на работу взять. Надо теперь выйти на большую улицу, что идет вдоль парка и, кашляя от выхлопных газов, чесать до дома, избегая мелких улочек. Свое намерение я выполнила с похвальным рвением и завидной скоростью. Дома меня никто особо не ждал. Соседка по комнате прямо заявила, что на этот вечер у нее планы на своего парня и нашу комнату, после чего была вежливо послана мной в пешее эротическое путешествие вместе с планами и парнем. Ну, размечталась, после 10 часов работы я прям вот жажду освободить свое законное временное место проживания! Держи карман шире!
Ругаться не любила и не люблю, соседка отчалила на прогулку, хорошо бы до следующего утра, а я засобиралась в душ. В лучших традициях студенческих общежитий душ у нас был на первом этаже, отдельно женский и мужской. Однако, опять же в лучших традициях, одна из половин (разумеется, женская) была временно закрыта на ремонт (разумеется, вечный), а вторая использовалась по расписанию женских и мужских дней. Часы вечерней работы были ограничены, я покопалась в памяти, вспомнила, что вроде бы женские дни вторник четверг и суббота, и радостно понеслась на первый этаж.
Зайдя в плотный пар душевого помещения, я не сразу сообразила, что часть кабинок занята парнями. Я возмущенно фыркнула: не, ну обнаглели, мать вашу, мужики, уже и в женский день не помыться!! И протопала мимо, задрав нос и стараясь ни на кого не смотреть в самую-пресамую дальнюю кабинку в углу, где и осторожненько разделась, стараясь не светить телесами из-за кафельной перегородки. Возмущение мое было столь велико, что меня нисколечко не смущало наличие как минимум шести голых мужиков за перегородкой. Кабинки не закрывались и в целом помещение походило на тюремную помывочную, такое же мрачное, с крошечными грязными окошками под потолком, голубым полуотбитым кафелем, жуткими стоками с пучками волос, тоскливо кружащими в потоках мыльной воды.
– Ливанова, привет, – окликнул меня знакомый голос. Я осторожно выглянула из-за перегородки. Моя половина душевой была пуста, а звал меня Юрик, высокий симпатичный пятикурсник.
– Привет, чего хотел? – как можно дружелюбнее откликнулась я, не до конца осознавая идиотизм ситуации.
– А ты знаешь, что сегодня мужской день? – вкрадчиво начал он, хотя его лицо расползалось от улыбки.
– С хера ль? – не менее ласково откликнулась я.
– Коменда поменяла расписание, ее волейбольная команда уломала, – уже во всю веселился Юрик, наблюдая, как по моему лицу расползаются жаркие красные пятна.
Вот это я идиотина… Ну что мне стоило посмотреть на расписание? Ведь мимо него я шла в душ! Капец, я лошара.
– Спасибо, Юрик! – пискнула я, в ускоренном темпе прополаскивая голову, натягивая халат и, не вытираясь, пулей вылетела из душа.
Твою мать, твою мать, твою мать! Я неслась по лестнице, накинув полотенце на голову. Юрик мне нравился, мне было очень неприятно выглядеть такой наглой бабой перед ним. Я же цветочек, прелесть, какая дурочка, а не ужас, какая дура. Я знала, что легко отхожу от потрясений, чувство стыда не задержится надолго, уже завтра я буду сама над собой смеяться, когда расскажу одногруппникам про мое маленькое приключение, и в предвкушении собственного рассказа, я уже начала тихо хихикать, замедляя шаг.
Остаток вечера прошел так, как планировался, история была дописана, книга дочитана, соседка не вернулась. Я открыла окно, запустив в комнату свежий осенний ветер, и закутавшись в одеяло, начала рассказывать самой себе сказку. Сказку об иных мирах, где я буду не просто уникальна, но и особо ценна, где мои таланты и способности, практически бесполезные здесь, приобретут огромное значение в неизвестном ТАМ. Ну и конечно, мужчина моей мечты, его лица я не видела, но непременно высокий, сильный, смелый, который будет носить меня на руках просто потому что я – это Я.
Леди Ди
Я и есть леди Ди. Высокая эльфийка с идеальной фигурой, длинными волосами лунного цвета, заплетенными в толстую косищу. Мне иногда казалось, что если как следует мотнуть головой, косищу можно будет использовать как оружие, основной смысл которого в неожиданности. На тонкой талии прочно сидит корсет, подчеркивающий пышную грудь, под корсетом тонкая рубашка со свободными рукавами, ягодицы и ноги плотно облегают кожаные штаны, которые, как ни странно, нисколько не стесняют движения. Внизу штаны заправлены в очень удобные сапожки. Плечи охватывает простая портупея, к которой за спиной крепятся ножны. На правом бедре на узком ремне небольшой кинжал, еще один клинок, совсем маленький спрятан в левом сапоге. Волноваться не о чем, широкий пояс тоже напичкан всевозможными приспособлениями для изничтожения уродливых порождений страха и прочих неприятных тварей.
Я спокойно стояла, опираясь плечом на ствол огромного дуба, вглядываясь в овраг передо мной, такой глубокий, будто эта расщелина вела прямо к Темным вратам. Или на ТУ сторону. В глубокой тени что-то копошилось и воняло сельским туалетом. Вокруг меня стояли дубы-великаны, окружив, будто стража, подозрительный овраг, и единственным источником освещения выступали почти полная луна и звезды.
Ночь вовсе не была тихой: стрекотали насекомые, резко вскрикивали ночные птицы, ветер шевелил кроны деревьев, нашептывал свои истории. И вдруг все стихло. Я слышала биение своего сердца и старалась дышать ровнее. Хайе, эти твари все равно должны выйти здесь, тут самое удобное место. Вот только сколько их будет на этот раз, и не слишком ли я продешевила, нанимаясь очистить Клятый овраг от упырей? Место это давно известное, тонкое, упыри из оврага лезут с похвальной регулярностью, и иногда создается впечатление, что жителям деревни было бы проще переехать, чем раз за разом нанимать охотников для зачистки. Но нет, рядом богатые изумрудные прииски, две трети жителей деревни Малашево там работают, так что никуда они от упырей не уедут, а деньги на наем охотников всегда найдутся. Это, конечно, не оркские бриллианты, но тоже весьма дорого и красиво. Мне, к примеру, изумруды очень даже идут, подчеркивая серебро волос и, как ни странно, льдистую синь глаз. А конечная сумма будет зависеть от того количества голов, которые я предъявлю старосте Малашево.
Хайе, начинается. В полной тишине ночи копошение стало явственно слышно, лунный свет выхватил безволосые уродливые, будто скрюченные карлики, тела, слепые морды, располовиненные гигантскими челюстями с острыми ядовитыми зубами, непропорционально длинные передние (верхние?) лапы с когтями, как у хищных птиц. Морды возбужденно уркали и повизгивали, учуяв мою приманку: три свежезабитые курицы, которых я не слишком аккуратно, щедро разбрызгивая куриную кровь, бросила ровно между собой и оврагом. Большое количество крови должно ненадолго сбить с толку тварей, отвлекая их внимание от охотника. После первого десятка зарубленных упырей я буду для них куда привлекательнее куриц.
Клинки парных мечей привычно свистнули, вылетая из ножен, я яростно врубилась в возбужденно гомонящую и визжащую серо-зеленую массу, отчетливо воняющую выгребной ямой. Вот он, страх, его уродливые дети. Вот чем пахнет ненависть и ужас. Клинки рубили легко и уверено, я еще даже не вспотела толком, когда передвигаться стало неудобно из-за огромного количества упыриных трупов, которые после убиения принялись вонять еще гаже. Я стала отступать на свободное пространство, по-прежнему вертясь и методично кромсая клинками наползающую на меня серую массу. Упыри – тупые твари, их легко отвлечь свежей кровью, если сам ты, конечно, без повреждений. Но в массе они становятся очень опасными даже для целой команды охотников, напирая на жертву количеством прямо по телам сородичей. Никаких родственных или стайных чувств они друг к другу не испытывали, только жажду крови, которую было легче утолить, собираясь вместе.
Я выбралась на открытое пространство поля, засеянного какими-то низкорастущими (до колена) злаками. Да, я эльф, но это не значит, что я должна разбираться в растениях и всей этой ботанической лабуде, которую Покровители придумали для того, чтобы их дети не умерли с голоду.
Хайе, да сколько же тут этих тварей? Насколько я могла судить, уже не менее трёх десятков тушек валялось на пути от оврага до поля, кое-где их с аппетитом жрали их же, скажем так, соплеменники. А вокруг меня щелкают челюстями, подпрыгивают и возбужденно рычат и визжат еще столько же мерзких тварей. Кажется, пришло время колдовать.
Я не люблю обращаться к магии, потом чувствую себя очень плохо, опустошенно. Моя бабушка говорила, раньше эльфы и другие расы могли колдовать сколько угодно, не испытывая никаких проблем. Сейчас не то время, запасы магии, производимые сердцем нашего мира, истощаются, пользоваться ими становится все тяжелей, приходится всем нам надеяться только на себя и свою физическую силу.
Эх, да простит меня староста Малашево, как бишь там его зовут, но урожай я ему чутка подпорчу. Хайе, косорылые!! Я сверкающей мельницей клинков прошла по упыриной толпе, разбрызгивая их проклятую черную кровь, твари с визгом шарахнулись в сторону, давая мне время сконцентрировать на ладони холодный голубоватый сгусток энергии моей сущности. Меч я успела сунуть себе за спину, в свободной руке собирая родовую стихию воды. Бросать сформированный шарик льда в тварей не имело смысла, ибо пока замерзают одни, на мою спину запрыгнут другие. Поэтому я понадеялась на вчерашний ливень и швырнула ледяной пульсар себе под ноги, высоко подпрыгнув. Сверкнуло и зашипело просто оглушительно. Я поскользнулась при приземлении, но упрямо осталась стоять. Твари очень прыгучи, наверняка сдохли не все. И точно, воспользовавшись моим кратким помутнением сознания от выброса магии, одна упыриная морда запрыгнула на плечо руки, держащей второй меч, и, торжествующе рыкнув, впилась зубами в плечо. Хайе, Куонову ж мать!! Я стиснула зубы, свободной рукой схватилась за рукоять кинжала и воткнула его твари туда, где у нормальных животных должны быть глаза. Тварь, заскулив, отпала в заледеневшие злаки, где судорожно дернувшись, окончательно затихла. Не забыть бы забрать кинжал.
Плечо зверски жгло, полдесятка упырей торопливо улепетывали обратно в овраг, догонять их я не стала. Остальные застыли в причудливых позах, как жуткие ледяные статуи прямо посреди поля, убитые моей магией льда, заморозившей ту воду, что была со вчерашнего дня в почве. Если бы эта неделя выдалась сухой, мне пришлось бы туго, радиус поражения не превысил бы пары метров. А так… эээ… похоже, часть честного заработка мне придется отдать как компенсацию убытков, поле погибло практически все. Ну, кто, скажите мне, делает стратегически важные посадки рядом с оврагом, откуда пару раз в сезон лезут упыри? Вот так и скажу старосте, когда будет предъявлять претензии. Головой надо думать, а не ж.. ну или чем он там думал.
Голова кружилась, рука онемела. Я побрела к сумке, спрятанной в ветвях дуба, где были припасены амулеты и снадобья на этот случай. Далековато я в пылу битвы убежала, однако. Рубашку, конечно, придется выбросить: даже мне понятно, что аккуратно зашить эту рваную дырищу от самого ворота до локтя не получится. Хайе, вот что мне стоило надеть куртку? По крайней мере, серебряные шипы, втыкающиеся в морду даже такую тупую тварь, как упырь заставили бы задуматься. А то нет ведь, потеплело, потеплело!! Бурча себе под нос, я коверкала эти слова так же, как моя старая нянюшка-человек «потяплело, потяплело», почувствовав тепло в груди и даже прилив сил, которых всегда прибавлялось от положительных эмоций.
До дуба осталось несколько шагов, когда внезапно кольнуло сердце. Что ж за яд на зубах у той твари, что меня укусила? Они что, тоже меняются, как и мы? Хайе, это крайне неприятное и несвоевременное открытие… В глазах резко потемнело, я рухнула прямо под дубом, ухватившись за ручку сумки, отчего та, падая, саданула меня прямо по затылку. Вот же Куон все побери.
Глава 2 Полнолуние
Диана
Я лежала на боку и, похоже, умирала. Голова раскалывалась нещадно, мне было больно, страшно и почему-то сыро. Я с трудом разлепила глаза, чтобы увидеть себя на собственной кровати в собственной комнате общежития. Попыталась сесть и охнула от боли в левом плече. На ночной футболке было кровавое пятно. Здрасьте, бабушка, это еще что за новости. Быстро расколупала ворот – ничего, чистая кожа. Отлежала, что ли?
Сон меня не особо удивил, даже такой красочный и подробный. Я часто видела похожие сны, где я боролась с нежитью, квасила медовуху в трактирах, танцевала на балах, занималась любовью, тренировалась. Помню смутно какие-то рыжие дреды. Они всегда снились к неприятностям. Я об этих снах особо не распространялась, считая их порождением моих ночных бдений по средам и чтения соответствующей литературы. Я даже мечтала набить себе что-нибудь из Толкиена на ребра, но никак не могла определиться, что именно хочу. Да и мама принималась причитать, что я испорчу кожу и непременно чем-нибудь заражусь. На кресло мне ту кожу натягивать, что ли? А так хоть особая примета будет, если вдруг голова отвалится и потеряется где-нибудь. Черный юморок, ага. А насчет заразы, так ее и у зубного можно подхватить, как высморкаться.
Утренний кофе без сахара, зато с молоком меня взбодрил, плечо раскаялось в утренней проделке и перестало болеть, как, собственно, и голова, кровь на плече легко объяснилась носовым кровотечением, которые у меня иногда случаются без видимых причин. Мурлыкая себе под нос, я радостно начала собираться к друзьям.
Сборы заняли совсем немного времени, к назначенному сроку, я уже была на привокзальной площали, где на мне с визгом повисли Фатима, обычно сдержанная блондинка-татарочка, и Верка, тонкая и звонкая, как лесной фонарик. Кира и Надежда, более взрослые и солидные, выпускницы медицинского колледжа (или, как шутили у нас в академии, «девочки с училища»), ласково обнялись со мной следом за ними. Парни уже ушли за билетами. Наша группа была можно сказать уникальной, единственной, где количество девочек совпадало с количеством мальчиков. Мы же медицинский ВУЗ, у нас мало парней и много девчонок. Между собой мы все дружили, и прочие группы, разделенные на компании по интересам, нам завидовали. Весело гомоня, мы воссоединились с мужской половиной, загрузились и поехали на поиски приключений.
Я обожаю поезда. Обожаю в них ехать, обожаю смотреть в окно, обожаю вдыхать запах креозота. Я даже немножко выпала из реальности и разговора, подвисла, вбирая в себя глазами красоту осеннего леса за окном электрички. В чувство меня привели щекотка и вопль Верки: «Выходим!!».
Дача оказалась где-то в пикулях, нас туда отвез в два захода Веркин печальный папа. Судя по его лицу и прощальному «Вы тут поосторожнее», с дачей он уже мысленно попрощался. Вот совершенно, кстати, зря, мы очень приличные ребята, между прочим. Дачный домик был узкий, зато двухэтажный. На первом этаже едва помещалась крошечная прихожая и нечто вроде кухни, на втором одна единственная комната с парой кроватей, диваном и низким столиком. Очень даже уютненько, только электричества почему-то нет. Верка сказала, что с окончанием дачного сезона провода питания снимают.
Мы с девочками скоренько настругали салатики, колбасу, хлеб, принесли свечи и накрыли очень даже шикарный для студентов стол. Дальше пошли душевные разговоры, песни под гитару и без гитары, предлагали даже играть в бутылочку, но, видимо, были слишком трезвые, не пошла игра. Ночь давно опустилась на лес и дачный поселок. В небе прямо перед единственным окном, которое я оккупировала единолично, висела большая серебристая луна. И манила меня, звала, обещала нечто волшебное. И честное слово, если бы в этот момент подошел ко мне кто-то теплый и нужный, обнял за талию и прижал к себе, я ни за что бы никуда не пошла. А здесь этот волнующий запах леса, который готовится к долгому зимнему сну, звезды и луна совершенно заморочили мою бедную голову.
Кстати, забавная закономерность: когда я совершала очередной необдуманный, безумный или даже опасный поступок, на небе стояла полная луна. Вроде бы я не мифический оборотень, чтобы зависеть от нее, однако, самые большие глупости я совершаю именно в полнолуние. При наличии благоприятных условий, конечно. Мое первое посещение компьютерного клуба состоялось ровно в полнолуние перед решающим зачетным занятием по нормальной анатомии, что было полным безумием. Самое забавное, что зачет я получила, непонятно как вытянув из собственной мутной, как утренний туман, головы нужные слова.
Даже не взглянув на веселящихся одногруппников, я тихонько, как змея, спустилась по лестнице и выскользнула в ночь.
Воздух был до того сочный и вкусный, что хотелось отрезать себе кусок и унести с собой Напоенный ароматами трав и поздних осенних цветов, с легким, чего греха таить, душком гниющих овощей, который был едва уловим за сногсшибательным запахом опавших яблок. Я гуляла по узкой дорожке, окольцовывавшей поселок, водя носом, наслаждаясь мнимой свободой, как будто завтра нам не надо будет бежать сломя голову через лес на станцию, потом на учебу, потом на работу – и так до бесконечности, как хомяк в колесе.
От колонки, находившейся в переулке, меня окликнули. Я вгляделась в сумрак и увидела Славика, своего одногруппника.
– За водой пошел? – весело, но негромко спросила я, подходя ближе. Славик мне давно и очень нравился, такой веселый, такой высокий, очень умный.
– Ага, чаек вот хочу скипятить, – улыбнулся он мне, продолжая давить на рычаг колонки.
Я хмыкнула:
– А как ты его собрался кипятить, если электричества нет?
– У Мишгана есть газовая горелка, не сцы, подруга, будет нам чаек, – в тон мне ответил Славик, опуская канистру на землю и улыбаясь так, что у меня ладони вспотели, а в горле пересохло.
Такая волшебная ночь обязательно должна исполнять желания. Я, глядя прямо в глаза Славику, серые в густых прямых ресницах, сделала осторожный шаг навстречу. Славик не отвел взгляда, лишь склонил голову. Ну а как ее не склонить, если он дылда, а я коротышка полутораметровая? В школе так и называли «полторашка».
Дыхание перехватило, я нервно облизнулась и коснулась ладошками груди парня. Его руки моментально прижали меня так крепко, что выбили оставшийся воздух из легких. Я впилась в его сухие губы в страстном поцелуе, на мгновение чуть не потеряв сознание от нахлынувших эмоций. Я так долго этого ждала, целых четыре года ждала нашего первого поцелуя! Не заметила, как мы оказались сидящими на земле, я лихо оседлала колени Славика, охватив руками его голову, зарываясь пальцами в коротко стриженые волосы. Он торопливо исследовал мое тело, оглаживал грудь, талию, ягодицы, словно не мог поверить в реальность доставшегося ему сокровища. Что ж ты так суетишься, милый? Мы же никуда не торопимся! В какой-то момент я поняла, что очень хочу продолжения, и тот, кто нравится мне, хочет этого так же, как и я.
Путаясь в застежке, я на ощупь попыталась расстегнуть ремень Славика, когда как его ладони уже сжимали мои ягодицы под джинсами.
– Кхе-кхе, – раздалось над нашими головами.
Романтический запал моментально пропал. Вскочив с колен и развернувшись, я увидела удаляющуюся от нас Фатиму, которую узнала благодаря заметной желтой олимпийке. Не глядя на Славика, я рванула в другую сторону.
Ну да, я знала, черт возьми, знала, что он тоже ей нравится! Но и мне он нравится не меньше! И если я на некоторое время ослабила свое внимание, отдавшись во власть переживаний с молодым ординатором, это вот ни разу не значит, что Славик теперь пожизненно закреплен за ней. Мы все дружим с первого курса, у нас у всех были легкие влюбленности вне группы, но нашим фаворитом с Фатимой продолжал быть Славик. Хотя из-за ее флегматичного спокойного характера я далеко не сразу поняла, что Славик ей небезразличен. И что теперь? Я – тварь-разлучница? Или, наоборот, жертва вероломного изменщика? Ребанный йот, что ж так сложно-то стало?
Покружив по поселку и даже немножко заблудившись, я все-таки вернулась на Веркину дачу. На ощупь поднялась на второй этаж. Легли друзья вповалку, как попало, но парни благородно уступили девочкам возвышенные поверхности, устроившись на полу в спальных мешках. Я тихонько подкатилась под бочок Надюхи и попыталась уснуть. Спать не особо получилось, было весьма прохладно, где тут хранятся одеяла, мы примерно знали, но в темноте их не нашли, а Веруня уже спала крепким алкогольным сном в уголочке дивана прямо в мишаниной курточке, и ей было, видимо, тепло.
Наступлению утра я была очень даже рада, бодрой злой козой вскочив с дивана. С такой ночевки устаешь даже больше, чем с ночной смены. В недолгом сне я металась в бреду, отмахивалась руками от упырей, била кого-то ногами, пока не получила мощный тычок в ребра от Надюхи. Значит, пинала я именно ее. Затихнув, пыталась снова уснуть, но мне уже не давали это сделать воспоминания о поцелуе, горячих руках на моей груди и попе, сверкающих в свете луны глазах Фатимы. Нда, похоже, всерьез обиделась на меня гордая дочь татарских ханов. Дружбу я ее очень ценила, хоть и тяжело такому экстраверту, как я приспособиться к спокойной и даже немного скрытной натуре подруги. Но душа у нее честная, чистая, человек она добрый, хоть иногда и суровый. А Славик… ну, что Славик. Пусть забирает, если так нужен, обойдусь и без него.
Тут мой благородный порыв кончился, на глаза навернулись слезы. Что бы я там себе не говорила, а Славика я хотела сама. Прямо хоть рычи, ну что это за выбор – подруга или парень? А вдруг он моя судьба? А вдруг он именно тот, кого я всегда ждала? Ага, книгам Марии Семеновой привет… В моем возрасте уже можно догадаться, что нет никаких «одних-единственных». Вариантов много, они разнообразны. И более того, со временем в партнере начинаешь ценить совершенно иные качества. И даже удивишься, встретив бывшего парня, как вообще ты могла с ним встречаться и рыдать при расставании.
Группа стонала и медленно приходила в себя, сонными мухами слонялась по комнате в поисках лестницы и своих вещей. Я, злобно сопя, собирала пивные бутылки и всевозможные улики праздника. По мере оживания, друзья начинали мне помогать. Мы всегда убираем за собой, в каком бы состоянии ни покидали место отдыха. Сама я пиво не любила, но поддержать компанию могла и в трезвом виде, ухаживая потом за особо страдающими. В моей котомке всегда были самые простые средства от поноса, рвоты, боли в животе и в голове. Щедро раздав свой запас аспирина и активированного угля, я начала всех торопить, натыкаясь на упорное молчание со стороны Фатимы.
Наконец, вещи мы собрали, холодной водицы испили, Верка задала нам азимут – и мы пошли. Все оделись адекватно, идти было легко. Нелегко было видеть, как задирает носик и отворачивается от меня подруга. А Славик наоборот юморит и делает вид, что ничего особенного не произошло, заставляя уже меня злиться. Да в смысле, блин, все нормально? Ни хрена не нормально! На душе было препогано, я уже не любовалась лесом, а угрюмо смотрела под ноги. Группа рассеялась, двигаясь в указанном направлении, ко мне тихо присоединилась Кира, некоторое время мы шли молча.
– Диан, что случилось? Почему Фатима от тебя шарахается? Поссорились? – обеспокоенно спросила она, заглядывая мне в лицо.
От такого простого вопроса и искреннего беспокойства я чуть не разревелась. Пару раз рубанула подобранной с земли палкой по высокой крапиве, к зарослям которой мы как раз подошли:
– Кабачки трофейные не поделили, ага… – попыталась пошутить я. – Да блин! Целовались мы со Славиком… – выпалила правду, глотая комок в горле.
Кира понимающе улыбнулась:
– А-а-а, тогда понятно. Ну, не переживай так, она с ним тоже целовалась, – выдала она, наблюдая за желтой олимпийкой, маячившей впереди вместе со славиковой клетчатой курткой. – И спали они, кажется, обнимку. Наш Славик везде успел наследить, настоящий альфач! – саркастически закончила она притворно восторженным голосом.
Мне хватило мозгов понять, что издевается она вовсе не надо мной. Я замерла на месте и забыла, что собиралась заплакать. Как я это утром-то не заметила кто где спал?! Валера, твой выход.
